Поздравляю, ты доигрался.

      Едва парни появляются в гримёрке, менеджер с явным раздражением переводит взгляд с одного на другого.       Линде абсолютно игнорирует выражение лица мужчины и деловито проходит к столу с закусками. Миге присвистывает и толкает барабанщика локтём, кивая на нервного Вало, мол, смотри, чего он такой.       Понятное дело им интересно, что произошло между закадычными друзьями, вне пристального наблюдения.       Линде кидает убийственный взгляд на басиста и тот затихает.       Вилле кусает губы, усаживаясь на диван и молится всем богам, чтобы никто не спалил его стояк. Ему совершенно не хочется сейчас отвечать на лишние вопросы друзей и оправдываться перед ними. В его кучерявой голове хаотично проносятся мысли из разряда ─ «какого хера он о себе возомнил?!», но их тут же пресекает мысль ─ «ПОЧЕМУ ОН ЭТО СДЕЛАЛ?!» Парень плотнее сдвигает бёдра, натягивая низ рубашки на колени, вспоминая близость гитариста, его голос, выражение лица и чувство абсолютной власти исходящее от него.       ─ Через минут десять начнется автограф-сессия, затем, Вилле, ─ мужчина поворачивается к брюнету, ─ ты даешь небольшое интервью, а после мы выезжаем в клуб. ─ Ребята кивают и дружно угукают.       Человеческая память настолько удивительная и одновременно жестокая вещь, что в самые неподходящие моменты она подбрасывает такие воспоминания, о которых чаще всего хочется забыть раз и навсегда.       Вилле закидывает ногу на ногу и нервно подергивает носом ботинка, когда в голове рождается сценарий одного интересного случая, произошедшего несколько лет тому назад.       Это случилось во времена их дикой юности, когда количество тестостерона в крови зашкаливало, а мозгов всё ещё не хватало, чтобы контролировать свое поведение и этот самый тестостерон.       После очередной репетиции, Миге, в чьём гараже парни оттачивали свои музыкальные навыки, закатил грандиозную вечеринку. Родители басиста уехали на выходные загород, строго настрого наказывая сыну вести себя хорошо, или, по крайней мере, прилично, чтобы их отдых снова не нарушали звонки обеспокоенных соседей, со словами: ─ Ваш сын бегает голым по району, а до этого он с друзьями сжигал пугало пытался вызвать Дьявола!       Народу было тьма тьмущая. Вся лужайка перед домом была заполнена молодежью, пустыми жестяными банками, бутылками из-под алкоголя и прочим мусором. Музыка гремела так, что окна соседних домов жалобно трещали. Градус в крови у народа поднимался, а адекватность прямо пропорционально падала.       После нескольких часов неистового движа, под утро, осталась лишь самая выносливая кучка людей, которая расселась по кругу в центре гаража.       Помнится, кому-то пришла в голову охренительная идея сыграть в "Семь минут счастья".       Стоит сказать, что девушек на тот момент не осталось, но парней этот факт совершенно не беспокоил. То ли от количества выпитого ребята уже не соображали, кто есть, кто, но пьяные улыбки не сходили с их раскрасневшихся лиц.       Суть игры была известна если не всем, то многим. Кто-то один крутит бутылку, на кого она указывает ─ с тем ты идешь в комнату (в их случае в тесную кладовку) и на протяжении семи минут вы можете делать что угодно: разговаривать, курить косяк или допивать оставшийся алкоголь в тайне от всех, целоваться или придаваться ласкам. Сценарий, в котором бы участвовали девушки, казался более логичным, но не в этот раз.       Самый довольный, пьяный и смелый оказался Вало. Он залпом допил свою бутылку с остатками какой-то ядерной смеси, опустил её на пол и резко крутанул под всеобщее «─Уууу».       Линде, который в этот момент существовал просто на автопилоте от количества выпитого, соображал слабо и явно не вникал в происходящее. Он каждые пару минут заправлял выбивающиеся пряди роскошных блондинистых волос за уши и пытался не заснуть, сидя в позе лотоса. Когда горлышко предательски остановилась на нём, блондин лишь пьяно заулыбался, шмыгнув носом.       Помещение разразилось дикими орами и смехом друзей.       Сонного и непонимающего парня заставили подняться, а после втолкали в каморку вместе с вокалистом, под пожелания хорошенько повеселиться лично от драммера.       Резкая смена положения тела заставила немного прийти в себя и чуть протрезветь. Линдстрём, на чьей шее повис кудрявый Вилле с взлохмаченными волосами, не понимал, как он оказался в этой тесной коморке размером два на полметра, где под ногами было что-то мягкое и пружинистое, пахло пылью, краской и блядскими духами друга. Тот же, в свою очередь, был в состоянии «не стояния» и тупо посмеивался своим фирменным смехом, который юноша называл «собачьим».       ─ Опять, как псина ржёшь, ─ хрипло произнёс блондин, придерживая друга за талию, ибо тот так и норовил осесть на пол.       ─ Цеуй уже, ну, ─ несвязно бормочет в ответ Вилле и крепче обнимает за шею, наваливаясь всем телом на Линдстрёма.       ─ Что ты там несёшь и какого мы т… ─ парень не успевает договорить, как Вало вдруг теряет равновесие, и, запутавшись в своих же длинных ногах, валится всем весом на гитариста, заставляя упасть спиной на пыльный матрас, поднимая облако пыли.       ─ Целуй, блять, говорю, ─ абсолютно серьезным и даже приказным тоном отвечает кудрявый, нависая над непонимающим гитаристом.       То, что происходило следующие шесть с половиной минут в пыльной кладовке, Вало старался не вспоминать все эти годы, списывая на забавный случай по пьяни.       Ну, с кем не бывает?       Но время от времени в голову лезли мысли о горячих, влажных губах Линдстрёма, о его шероховатых пальцах под собственной футболкой.              Они опускались с по-девичьи тонкой талии на бёдра, сжимали их с такой силой и желанием, от чего парень тут же почувствовал характерную тяжесть в яйцах.       Мимолетная искра спалила дотла два молодых сознания и тела, что так сладострастно пытались слиться, дыша через раз в попытках вдохнуть жалкие крупицы воздуха в череде грубых поцелуев, наполненных животной страстью.       Вилле старался не вспоминать этот момент из их «дружеских» отношений с Линде, но, честно говоря, все эти годы молча мечтал повторить эти чёртовы семь минут, провоцируя гитариста.       Тот был либо абсолютно туп, либо качественно игнорировал своеобразные подкаты. Поэтому в какой-то момент Вало забил и отпустил эту мысль, просто перегорел, а слова Миге: "─ Ты в курсе, что Линде к тебе неровно дышит?» ─ счёл просто приколом согруппника и не воспринимал серьёзно, продолжая подкаты уже в контексте откровенного стёба, но не без толики надежды, разумеется.       Сказать, что для Линде тот случай стал откровенным шоком поначалу, ─ ничего не сказать. Парень действовал сугубо по инерции, будучи пьяным в стельку, а после случившегося еще долго не мог понять и осознать произошедшего.       Благо, когда они вылезли из каморки, никто из ребят вопросов не задавал, ибо дружелюбные соседи на сей раз решили не звонить родителям, дабы те успокоили своё чадо и его компанию. Они просто вызвали полицию и ребятам долго пришлось беседовать с представителями закона в стенах полицейского участка.       Линдстрём тогда для себя четко решил, что забудет о случившимся, и, отчасти, у него это получилось, а пытаться разобраться в том, что он чувствует и думает по этому поводу, казалось слишком энергозатратным процессом.       Парень не бежал от проблемы, просто был не готов к изменениям в их с Вилле дружбе.       И все шло неплохо, но спустя какое-то время, вокалиста переклинило, и тот начал вести себя странно, будто издеваясь и специально напоминая другу о случившемся. Все эти его знаки внимания, взгляды и подкаты бесили не на шутку, ибо казались сущим стёбом, а потом вошли в жизнь, как нечто естественное и начали восприниматься под другим углом.       Как только Линде допустил мысль о том, что Вало действительно может испытывать чувства к нему, все стало восприниматься по-другому, и, наверное, именно в тот момент у блондина начался медленный сдвиг.       Каким образом можно спокойно сосуществовать рядом с этим Вилле Вало, который то ли стонет, то ли поёт, да ещё и делает это так, будто устраивает какую-то коллективную ментальную мастурбацию на сцене?!

***

      Дело близилось к вечеру, а перед долгожданным концертом по расписанию значились автограф-сессия и интервью.       Встречи с фанатами ─ это всегда приятный и будоражащий процесс. Все эти миловидные девушки с тоненькими ручками, которые они с дрожью протягивают для рукопожатий. Они восхищенно охают и ахают, прикасаясь к кумирам. Благо, никто из парней не успел зазвездиться и не ощущал себя «кумиром миллионов».       Да, приятно быть в центре внимания, одной улыбкой заставляя девушек визжать и заливаться краской, но у этой медали была и обратная сторона. Например, невозможность завести нормальные отношения, ведь с темпом развития группы на личную жизнь едва ли находилось время и силы, а перебиваться одноразовыми партнерами совершенно не в духе парней, хоть журналюги из жёлтой прессы и писали об обратном.       Спустя пару часов очередь из желающих получить автограф лично от участников группы наконец-то заканчивается. Все выдыхают с облегчением и расходятся, кто куда.       Кудрявый поднимается из-за стола и с наслаждением потягивается, подумывая заказать в баре кружку пива.        Он окидывает взглядом уютное помещение паба и замечает симпатичную девушку в компании рабочего персонала.       ─ Журналистка уже ждёт тебя, хочет взять небольшое интервью, ─ кивает в сторону молоденькой девушки подошедший менеджер, ─ это не займёт много времени. И, будь добр, не неси всякой фигни, как ты обычно делаешь. ─ С усмешкой произносит мужчина, подбадривая похлопывая Вало по плечу.       Парень кидает в ответ хитрую улыбку и проходит к бару, делая заказ.       Вилле взял на себя ответственное дело ─ давать интервью. Остальным ребятам из группы это дело казалось не столь интересным и забавным, но парни были благодарны другу за его работу в продвижении группы. Особенно им нравилось после цитировать различные искрометные шуточки вокалиста.       Уже сидя за небольшим столиком и потягивая холодное пиво, Вало с энтузиазмом отвечал на вопросы, дымя как паровоз, время от времени посмеиваясь над своими же ответами.       Излюбленной темой для разговоров парень находил тему работы в секс-шопе отца. Каждый из журналистов пытался спросить что-то особенное, например, о его любимом порножурнале, любимой порноактрисе, о самом странном покупателе или самом большом фаллосе проданным лично Вало младшим.       В таких темах всегда можно говорить правду, а люди примут это за шутку и наоборот.       Остальные участники группы обосновались неподалёку от их столика и с интересом поглядывали, пытаясь прислушаться к беседе.       В череде стандартных вопросов о музыкальных предпочтениях, вдохновении в работе над последним альбомом и планах на будущее, девушка аккуратно подошла к теме бизнеса отца.       Проходящий мимо Линде цепляет краем уха фразу вокалиста: «─ Я не пробовал петь с огромными анальными пробками в своих дырах».       Гитарист округляет глаза и тут же прыскает со смеху, стараясь при этом остаться незамеченным, иначе сразу последовали бы вопросы, что его так рассмешило. Он даже забывает, куда и зачем шёл от столь откровенного ответа согруппника.       Благо, вовремя взяв себя в руки, проскальзывает к выходу, кидая взгляд на Вилле и улыбаясь с заговорщическим видом, когда их взгляды пересекаются.       У Линде в глазах черти пляшут, а вокалист нервно сглатывает, замечая взгляд блондина. Вало лихорадочно соображает, что Линдстрём, как ему кажется, не мог расслышать слов за всеобщим гулом в помещении. Однако, что-то в глазах друга смогло вызвать у него подозрение.       Взяв себя в руки, фронтмен продолжает вести непринужденную беседу, мельком кидая взгляд на дверной проём, в котором проскальзывает белокурая голова одногруппника. Единственное, что выдает его беспокойство, так это стремительно пустеющая пачка сигарет, которые парень выкуривает одну за другой.       Покидая накуренный паб, Линдстрём бегло оглядывается по сторонам. Он замечает неподалеку яркую неоновую вывеску с надписью «Sex Shop».       Возбужденный мозг реагирует моментально и в голове рождается гениальная идея: заставить Вилле сегодня на выступлении ощутить всю полноту неподдельного наслаждения, вместо наигранных стонов в микрофон.