***
За эти минувшие две недели, после ночного совещания, слизеринцы не обнаружили ничего подозрительного в поведении Поттера, а потому позвонили себе легкую передышку, решив уйти с головой в разгадки Нарциссы, а затем и повеселиться на ее балу в Малфой Мэноре, куда старший курс Слизерина был приглашен всем составом, не считая, конечно, самой почётный гостьи — Гермионы Грейнджер. — Не волнуйся. Все пройдет отлично. Вы выиграете испытание, и мы весело проведем время в Мэноре, — успокаивала Дафна однокурсницу, когда все старосты первыми спустились в Большой Зал для разделение на пары, что выберет сам Зачарованный Кубок. Несмотря на то, что это был выходной день и десять часов утра, в Большом Зале собрались все ученики с пятого по восьмой курс (именно этим курсом было разрешено участвовать в хэллоуинском соревновании). На его прохождение ученикам давалось три часа. Заклинания, что они могли использовать, строго контролировались во избежание жульничества. За ними следили профессора, портреты и призраки. Какое мероприятие в Замке пройдет без них? Нет-нет. Почти Безголовый Ник будет участвовать. И это не подлежит обсуждению! — Как ты можешь так легко говорить о победе моей команды, если мы еще не знаем наших напарников? — слегка удивленно спросила Гермиона старосту Слизерина, которую в последний месяц считала своей подругой. Так часто они проводили время вместе. И с Дафной действительно было о чем поговорить — она хорошо училась, была прилично, для чистокровной волшебницы, осведомлена о маггловской жизни и давала полезные советы по уходу за лицом или волосами, при этом будучи очень тактичной, никогда не навязывала своего мнения и внимательно слушала собеседницу. Для Гермионы она воплощала идеал подруги, который она до восьмого курса не могла найти ни в маггловском Лондоне, ни в магическом. — Потому что одной тебя будет достаточно, — улыбнулась новой подруге Дафна. — Прошу внимания! — на весь Зал разнесся холодный голос Снейпа. Переговаривающиеся до этого ученики резко замолчали. — Передаю слово Нарциссе Малфой Главе попечительского совета Хогвартса и организатора сегодняшнего мероприятия, — и Директор жестом пригласил леди Малфой встать в центр профессорского возвышения, где на столе, обычно в это время дня заставленным блюдами и тарелками, стоял среднего размера Кубок, из которого медленно во все стороны расходился бледно-серый туман, приводя собравшихся учеников в трепет: кто им достанется? Смогут ли они выиграть испытание? Что будет им наградой? Подобные вопросы крутились в голове каждого представителя четырех факультетов, пока Нарцисса Малфой не дала на них ответы: — Приветствую все собравшихся! Для меня честь быть организатором данного мероприятия! — начала Глава попечительского совета уверенным, но дружелюбным голосом. — Как вы все уже знаете, вашим напарником станет любой из однокурсников, исключая представителей вашего собственного факультета, — в Зале раздались вздохи, говорившие, что все уже давно смирились с сим фактом. — Но у меня еще есть бонус для вас, — ученики оживились на этих словах Нарциссы. — Пергамент у каждой команды будет определенного цвета. Этот цвет будет говорить о том, как вы относитесь к друг другу: белый — нейтрально, равнодушно; синий — прохладно; зеленый скажет вам, что вы испытываете к друг другу зарождающиеся чувства симпатии (если оба напарника будут противоположного пола); оранжевый покажет, что вы дружески расположены к друг другу; фиолетовый отразит ваше смятение мыслей по поводу того, что вам думать и как относиться к сокоманднику; а бордовый откроет тайную до этого взаимную ненависть (но я очень надеюсь, что такого цвета мы сегодня не увидим, точнее вы, так как пергаменты зачарованы так, что толко человек, кому принадлежит имя, сможет увидеть его цвет), — легкое перешёптывание разнеслось по Большому Залу: юные волшебники не знали, как реагировать на данный бонус, но он явно не сулил им ничего хорошего. Ведь знание чувств другого только усугубит их шаткую, только что образовавшуюся команду, и они могут провалиться уже на первом испытании, пока спорят и выясняют отношения. — Наградой будет одна из самых древних магических книг, что хранится в библиотеке Малфой Мэнора и по сей день. Это книга принадлежала Великому Мерлину и рассказывает о самом зарождении магии в крови волшебника, какой потенциал может быть у волшебника, что для этого нужно и еще многое другое, — Гермиона и без слов леди Малфой понимала, что книга из библиотеки семьи ее мужа и сына не может быть каким-нибудь бульварным магическим романом или какой-то чушью, что любил писать до потери памяти Локхарт, но узнав, что книга принадлежала Мерлину, гриффиндорка пришла в восторг и дала себе наказ, кто бы ни был ее напарником, а соревнование она выиграет. — В заключении, я желаю всем успеха, пусть победит умнейший! — Нарцисса легким кивком пожелала удачи и отошла к столу, где стояли другие профессора и Директор, что должен был озвучивать написанные на пергаменте пары, что сразу начал вылетать из Кубка по взмаху его волшебной палочки и приземляться прямо к нему в руку. Аплодисменты речи Главе попечительского совета стихли и в Большом Зале нарастала тревожная тишина: все ждали объявление первой пары. — Невилл Лонгботтом и Ханна Аббот, — возвестил равнодушный голос Директора Снейпа на весь Зал, наполнившийся вздохами облегчение: если так пойдет и дальше, то они могут рассчитывать на своих знакомых и друзей. Старосты Гриффиндора и Хаффлпаффа подошли за пергаментом не только из любопытство увидеть цвет, который, к слову оказался зеленым, что вызвало лёгкое смущение на лице Невилла и румянец на щеках Ханны, но и затем, чтобы увидеть первое задание, что было написано на обратной стороне. — Блейз Забини и Энтони Голдстейн, — следующая команда забрала пергамент, который для них оказался белым. Молодые люди пожали друг другу руки и удалились в конец Большого Зала, где должны были ждать окончания распределения. Затем Северус Снейп назвал еще несколько пар с младших курсов: одна из пар оказалась представителями Слизерина и Гриффиндора (что вызвало угрожающие взгляды между старшими представителями противоборствующих факультетов в защиту своих младших), предсказуемые пары образовались представителями Рэйвенкло и Слизерина и еще одна пара с Хаффлпаффа и Гриффиндора. — Рональд Уизли и Грегори Гойл, — Рон про себя вздохнул с облегчением, как и Грег. Их пергамент оказался фиолетовым, но это не смутило их. Они прекрасно понимали, что делить им нечего, но после Войны и случая в Выручай Комнате относились они к друг другу мягче, без привычных жестоких издевательств, но с настороженностью, будучи готовым каждый к нападкам со стороны другого. — Майлз Блетчли и Джиневра Уизли, — голос Директора показался Джинни громче, чем при объявление других пар, она вздрогнула, но ничем не выдала своего недовольства и сожаления. — Хм, вы не с одного курса, — когда подошли еле слышно хмыкнул Снейп, но больше ничего не сказал, наперед зная, что это какие-то проделки со стороны Слизерина, в которые он вмешиваться не пожелал, так как Блетчли не выглядел довольным, наоборот, можно сказать, ошарашенным: что же, он не был в этом замешан. Определенно. К облегчению Уизли пергамент оказался синим — это уже было утешительным знаком для их команды. Не ненависть, и то хорошо. — Только попробуй что-нибудь выкинуть, Блетчли. Я тебе все тут же поотрываю! — угрожающе прошипел Рон, когда его сестра и слизеринец подошли к ожидающим. — Зная Уизлетту, нам потом придется откачивать Майлзи, — хохотнул Забини, и Рон хотел ему что-то ответить, но на все пространство голос Снейпа назвал следующую пару, вызвав гул негодования: Гарри Поттер и Панси Паркинсон. — Фу ты! — воскликнул Рональд. — Какой у вас цвет? — спросил Блейз у подруги, когда новоявленные напарники примкнули к остальным. — Фиолетовый, — спокойнее, чем ожидали от нее другие факультеты, ответила слизеринка. Забини кивнул, ожидая подобного. У Поттера был другой объект для ненависти. Не успели ученики Зала перевести дух, как огласили следующую пару: Драко Малфой и Гермиона Грейнджер. Вот сенсация! Видимо, магия знала, что Главные Старосты в последнее время нашли общий язык, да к тому же, по мнению большинства учащихся, состояли в тайных романтических отношениях. И шли они теперь в учебе вровень, никто из них не уступал другому. Гарри возможно и обвинил бы Малфоя в жульничестве, да сам находился в паре с Паркинсон. Подругу Малфой так бы подставлять не стал. Главные Старосты не спеша подошли к группе, что ожидала их с большим любопытством желая узнать, какого цвета их пергамент (как хорошо, что эту информацию можно было рассказывать). — Оранжевый, — в один голос ответили слизеринец и гриффиндорка, когда их друзья задали вопрос. — Миленько, — скорчила рожицу Панси, но больше никто ничего не сказал: гриффиндорцы поверили, а слизеринцы догадались, что цвет пары — зеленый. Еще одну пару старост образовали Дафна и Падма, чей цвет пергамента оказался белым. Еще десять минут и все ученики были разбиты на дуэты команд. — На самом деле, мы можем расходиться, наши Главные Старосты без труда получат приз, нам с нашими куриными мозгами нечего и тягаться с великими умами столетия, — отпустил комментарий Блейз, когда все пары устремились на выход из Большого Зала на локации первых заданий, что у одних пар были разными, а у некоторых совпадали во избежании толкотни и очереди. — Давай, Блейз, испорти все, что делала Нарцисса, — невольно сказала Дафна, пока они с Падмой не убежали в противоположную сторону, где находилось их первое задание. Соревнование прошло шумно и весело. Многие выбыли на первых двух заданиях, где нужно было ответить на вопросы из истории Хогвартса и по истории Магического мира. Другие провалились в заданиях по Трансфигурации. Третьи не смогли сварить зелье за час (где-то слышались взрывы котлов, а где-то разлился потоп). Самые сильные и крепкие орешки, как их прозвал Забини, что находился в их числе, дошли до четвертого задания, которое и являлось последним и самым сложным — описать напарника четырьмя словами, что тот записал на пергаменте. Эти слова описывали черты, что по мнению записавшего и отгадывающего их проявил сегодня второй. Если оба верно отгадывали загаданное друг другом, то они становились победителями. А пока, финалисты думали (на это им давалось полчаса), осветим немного мероприятие с его, так сказать, темной и не всем известной стороны. Так Рональд осуществил свой план. И они с Грегори Гойлом незаметно покинули замок, направляясь прямиков в теплицы, которые в выходной день пустовали и находились вне контроля задействованной в мероприятии профессора Спраут. А вторая бутылка, нашедшаяся у позаботившегося о приятном времяпрепровождении Гойла совсем привела гриффиндорца и слизеринца в дружелюбное расположение, да так, что они оба заснули, опершись друг на друга, а две пустые бутылки крепкого алкоголя слабо держались в их расслабленных руках. Если профессор Спраут найдет их раньше, чем однокурсники, им точно не миновать сурового наказания от Директора. А Гойлу еще и попадет от родителей за то, что пропустил бал леди Малфой. Самое интересное происходило в Хогвартсе, где Блейз предложил Майлзу спрятаться за гобеленом на месте выполнения задания по истории, чтобы без проблем они с Уизлеттой смогли пройти вслед за ним. И все бы было хорошо, не появись в это время Паркинсон. Поттер куда-то затерялся, однако сейчас его отсутствие было только на руку слизеринцам. — Тебе не кажется, что за гобеленом кто-то есть? — Панси слишком близко подошла к прикрытой тяжёлой тканью ниши, постукивая каблуком туфли. — Нет. У тебя нервы, Панс, — равнодушно ответил Забини, пока Голдстейн напрягал память, силясь вспомнить какую-то дату, что от него требовал портрет — очередная реформа Министерства около двух веков назад. — Сейчас и проверим, — и слизеринка с шумом откинула гобелен. — Ага, попались, сладкая парочка! — воскликнула девушка, обнаруживая чуть ли не в тесных объятиях Майлза и Джиневру, что не могли стоять свободнее из-за узости ниши, что идеально подходила для парочек, любивших ночью погулять по Замку, но не для напарников. — Оу, Блетчли. Мы не сможем защитить тебя от гнева Великого Поттера, — хохотнул Блейз, а его глаза весело заблестели: план итальянца шел как по маслу. — Что, Уизли, решила последовать советам Браун? Да, слизеринцы все же лучше в сексе, чем неудачники гриффиндорцы, только и делают что пыхтят по чем зря, — рассмеялась неприятным смехом Паркинсон. — Только не попадись Поттеру, милочка, — и как ни в чем не бывало, слизеринка опустила гобелен перед ухмыляющимся Майлзом и красной от гнева Джиневрой, которая тут же пулей вылетела из ниши, убегая в сторону Башни Гриффиндора, судя по ее повороту в левый коридор. — А где Поттер? — переглянувшись с подругой хитрыми взглядами, которых никто не видел, невозмутимо спросил Блейз. — Не знаю, но он мне пока не нужен, — пожала та плечами. Забини приблизился к подруге, наклонился к уху и так, чтобы никто не услышал, прошептал: «Тут что-то не чисто. Следи за Поттером в оба и иди искать его прямо сейчас». Панси кивнула и, бросив, что ей пора искать этого безмозглого Героя для выполнения заданий, удалилась в том направлении, где в последний раз была с ним, находу успевая бросить более-менее близким знакомым, кого она видела обжимающимися на третьем этаже во время соревнования, да еще среди бела дня: и у этих нетерпеливых гриффиндорцев не стыда не совести. Бедный Майлз! Как его угораздило спутаться с самой подружкой Гарри Поттера. Поттер нашелся очень быстро. Он будто и не терялся и невозмутимо стоял в Холле, как маленький ребенок, потерявший родителей в большом магазине. — Пошли, Поттер. Хоть мы уже и проиграли, но я не хочу сдаваться на полпути, — сказала высокомерно Паркинсон, рукой махнув в сторону их следующей локации, по пути к которой Поттеру пришлось столкнуться с обилием жалостливых взглядов: сплетни в каменных стенах распространялись со скоростью снитча. Но гриффиндорец шел с решительным лицом, будто знал что победа уже за ним. Однако на подобный вид у Гарри была совсем другая причина: он успел сварить нужное зелье для ритуала Приворожения. Ему показалось странным поведение Малфоя и Гермионы утром, что выглядели смущены около Снейпа, но быстро пришли в себя, и подошли к друзьям с весьма равнодушными лицами. Их пергамент точно не был оранжевого цвета. Чутье подсказывало Поттеру: цвет пергамента — зеленый. Нужно было срочно действовать, пока отношения Малфоя с его Гермионой не перешли во что-то трудно обратимое. Колбочка с недавно сваренным зельем приятной тяжестью оттягивала карман школьных брюк. Гарри решил добавить несколько капель безвкусной, как было сказано в книге, волшебной жидкости в кубок с пуншем, что будут подавать с легкими закусками перед праздничными ужином после объявление победителей. — Хитрость, терпеливость, знания и быстрота, — произнес Малфой, стоя напротив Грейнджер в Большом Зале, практически единственные, кто дошел до последнего испытания, не считая Забини с Энтони, Дафны и Падмы и Невилла с Ханной, но все они провались, не отгадали одного или два слова друг у друга. — Верно, мистер Малфой, — кивнув, сказала Макгонагалл, держа в руке два пергаменты от Главных Старост. Гермиона немного волновалась: у нее не было право на ошибку. — Терпеливость, уважение, мудрость и ловкость, — ровным уверенным голосом произнесла Грейнджер. — Браво, мисс Грейнджер, — профессор Трансфигурации не скрывала радости за свою лучшую ученицу. — Гермиона Грейнджер и Драко Малфой становятся победителями особого мероприятия посвящённого Хэллоуину! — Большой Зал зааплодировал. Гриффиндорцы радостно кричали и улюлюкали, поддерживая своего представителя. Со стороны слизеринцев раздались сдержанные аплодисменты. — Мы победили, Драко, — никто не услышал, что сказала Гермиона Грейнджер, но зато все увидели, как она кинулась на шею Драко Малфоя. Зал на секунду застыл, а затем и вовсе разварился громкими поздравлениями, а некоторые говорили близ стоящим: «Мы же говорили, что они встречаются». — Кто бы сомневался, — Драко обнял девушку в ответ, нисколько не смутившись неодобрительно взгляда брошенного на него Снейпа, и подмигнул напарнице. — Вы еще поцелуйтесь и сыграйте свадьбу прямо здесь, — произнес шутливо Забини, что стоял ближе всех к победителям, а сейчас подошел совсем близко для поздравлений. — Забини, — кончики ушей гриффиндорки слегка покраснели. — Я уже девятнадцать лет Забини и ничего не поменялось за последние пару часов, — усмехнулся слизеринец. — Поздравляю, мои дорогие, — к паре Старост подошла Нарцисса. — Драко, ты же не будешь дуться, как маленькое дитя, если я подарю книгу Мерлина Гермионе? — леди Малфой слегка в поздравительном жесте сжала руку сына, а затем приобняла за плечи смущенную подобным жестом девушку. — Я сам об этом хотел попросить тебя, мама, — никак не отреагировав на шутку матери, ответил Малфой. — Вот и прекрасно, — кивнула Нарцисса. — На этом я вас покину, мне еще нужно завершить приготовления к балу. Жду вас всех к четырем, — обратилась она к подошедшим к ней другим слизеринцам и уже стоявшем. — Мы бы не хотели навлечь на себя ваш праведный гнев, леди Малфой. Мы будем стоять в вашем холле ровно в четыре, — и Забини отвесил вполне серьезный поклон, но озорной блеск в глазах выдавал любившего отпустить шутки итальянца. Нарцисса лишь негромко рассмеялась на этот маленький спектакль и отвела Гермиону немного в сторону, шепнув, что ей надо сказать девушке несколько слов. — У тебя в комнате лежит коробка с нарядом на этот вечер. Я знаю, ты не была готова к балу, поэтому я взяла смелость позаботиться о тебе, — полушепотом произнесла Нарцисса, стоя близко к Гермионе, чем привлекла несколько любопытных взглядов. — Я хотела бы отказаться от вашего подарка, но мне действительно нечего надеть. Я очень признательна вам за заботу, леди Малфой, — смутившаяся вконец Гермиона поблагодарила волшебницу. — Я обязательно верну наряд после бала, — добавила она тут же. — Не стоит. Я выбирала его специально для тебя. Надеюсь, он тебе понравится. А теперь мне пора. Отпразднуйте с друзьями свою с Драко победу, — и махнув рукой на прощанье, не позволяя больше перед другими, леди Малфой попрощалась с профессорским составом и в сопровождение Директора покинула Большой Зал, чтобы через камин в директорском кабинет вернуться в Мэнор. — Очень рад за тебя, Гермиона! Ты просто светишься от счастья! Несколько часов в компании Малфоя ничто по сравнению с книгой Мерлина для тебя, — как только Гермиона осталась одна, к ней подошёл Гарри с кубками пунша для себя и для нее. — На самом деле, Драко очень хороший напарник — он столько всего знает и владеет беспалочковой магией, — восхищенно ответила Гермиона и осушила кубок в мгновение ока к радости Гарри (она так сильно волновалась, что не завтракала и ничего не пила с самого утра). — Сочувствую, дружище, — к двум Героям присоединился Дин Томас. — И поздравляю тебя, Гермиона, — он поднял бокал в ее честь. — Было ясно, что победит Гермиона, — улыбнулся Гарри, смотря на подругу. — О, нет. Я не про это, — как-то криво усмехнулся Дин. — Джинни обнималась в нише с Блетчли, — поведал однокурсник свежую сплетню. — Что ты такое говоришь? — возмутилась Гермиона, не на секунду не сомневающаяся в порядочности и верности Джинни. Она оглядела толпу, но не увидела в ней Джинни. — Тебе надо найти Джинни и все у нее узнать, — девушка подтолкнула друга в сторону выхода из Большого Зала. — Может Дин не то услышал или кто-то преувеличил, — мягко добавила Грейнджер. Гарри кивнул, не желая вызывать подозрения, и как заботливый парень удалился на поиски своей оклеветанной девушки. — Я знаю, что еще несколько часов, но нам стоит начать готовиться, — Дафна перехватила Гермиону, когда та уже направлялась к толпе гриффиндорских друзей. — Нарцисса прислала мне платье, — шепотом сообщила Грейнджер. — Она так мила к тебе! — восхищенно воскликнула слизеринка. — Нам тем более пора, — и Гринграсс увлекла подругу в Башню Старост, куда уже утром перенесла свою одежду для бала. Она помогла нанести Гермионе макияж и сделать причёску, что с помощью парочки заклинаний будут держаться весь вечер и всю ночь, если бал перейдет в вечеринку молодежи. Когда девушки открыли коробку, то невольно издали возгласы восхищения: длинное узкое платье в пол с рукавами-накидкой насыщенного сапфирового цвета, вышитое цветочными узорами из переливающихся камней всех оттенков сапфирового (от самого светлого до самого тёмного); удобные лодочки на высоких каблуках и изящный золотой ободок в виде переплетных бутонов роз. — Просто сказочное, — произнесла Дафна, проводя рукой по материи. — Да, — согласилась Гермиона, завороженно глядя на переливающееся в свете еще не угасшего дня платье. — Мое по сравнению с твоим выглядит простым холщовым мешком, — рассмеялась Дафна, переводя взгляд на свое из струящейся свободной ткани серебристо-металлического цвета, фасоном своим напомнившем туники древнегреческих богинь. — Ты преувеличиваешь, Дафна, — с улыбкой покачала головой Гермиона. — Может и так. Но все равно, твое платье просто фантастично, — на этом закончив восхищаться платьем, присланным Нарциссой, девушки переоделись, накинули длинные мантии, скрывавшие их яркие и броские в стенах Хогвартса платья, и направились в кабинет Снейпа, чтобы через камин переместиться в Малфой Мэнор. — Добрый день, мисс Грейнджер, — неожиданно один из портретов в кабинете заговорил, заметив, что, кроме названной волшебницы, ее подруги и самого Директора, никого нет. — Добрый день, мистер Блэк, — Гермиона склонила голову в легком поклоне, когда прочитала надпись на раме заговорившего портрета одного из покойных директоров Хогвартса. — Давно хотел познакомиться с вами, мисс Грейнджер. Говорят, вы очень талантливая и сильная волшебница. Я в этом не сомневаюсь, — улыбнулся Финеас Блэк, чем вызвал невольное удивление у всех троих присутствующих: высокомерный Блэк всегда был сухими человеком и не проявлял каких-либо симпатий к кому-либо. — Ваши слова честь для меня, — Гермиона опустила в знак благодарности голову. — Только будь осторожна, дитя. Нечто темное внутри тебя и вокруг тебя. Но, уверен, в Малфой Мэноре ты будешь в безопасности. Там тебе смогут оказать помощь, — загадочно проговорил старик с недовольством, смешанным с волнением, и спешно встал с нарисованного стула и исчез из рамы. — Ох, уж эти Блэки. Не обращайте внимание на старика и наслаждайтесь вечером, мисс Грейнджер, мисс Гринграсс, — сказал взволнованным девушкам Снейп, и проводил их жестом руки. В Малфой Мэнор медленно стекались гости: представители чистокровной элиты, чиновники Министерства, Министр также почтил своим присутствием торжественный прием леди Малфой. Слизеринцы уже прибыли и примкнули к своим родителям. Разодетые в костюмы других волшебных существ (оборотней, банши, вампиров и тому подобных) эльфы разносили легкие закуси и напитки. Везде велись шумные разговоры. Несколько комнат и парадная столовая, где вскоре должен был быть подан ужин, хозяйка Мэнора украсила в привычном стиле Хэллоуина: паутина, светящиеся тыквы, оживающие время от времени доспехи, маленькие ведьмы на метлах, кружащие под потолком и противно хихикающие, эльфы с котелочками, полными сладостной из Сладкого Королевства. Здесь определенно присутствовало что-то из маггловского мира. — Великолепно выглядишь, моя дорогая! — воскликнула Нарцисса, целуя Гермиону в обе щеки. — Дафна, как всегда бесподобна, — хозяйка таким же жестом поприветствовала вторую гостью. — Благодарим, — одновременно произнесли девушки, и трое волшебниц рассмеялись. — Здесь так чудесно, — обводя холл взглядом, призналась Гермиона, пораженная размахом с каким был устроен бал. — Вы неподражаемы, Нарцисса, — улыбнулась Дафна. — Спасибо, но не буду вас отвлекать, скоро начнётся танцевальная часть вечера. В бальной зале вас уже поджидают ваши кавалеры, — лукаво улыбнулась Нарцисса и покинула девушек для приветствия других гостей. — Какие кавалеры? — настороженно спросила Гермиона, когда они с подругой направились в сторону бальной залы. — Блейз и Драко, конечно, — рассмеялась Гринграсс. — Предпочитаешь увидеть горячих игроков в квиддич мирового масштаба? — беззлобно пошутила девушка. — Нисколько, — шутливо-возмущенным тоном ответила Грейнджер. — Признайся, ведь у вас с Драко пергамент был зеленого цвета, — это был не вопрос — факт. — Да. Но мы решили не привлекать еще больше внимания, — честно призналась Гермиона, на что Дафна кивнула, соглашаясь. — Какие люди! И без охраны, — к девушкам тут же подошел Блейз, что в ожидании их прихода, караулил двери. — Грейнджер, ни на шаг от Драко, без защитника тебя точно кто-нибудь украдёт с этого вечера, — пошутил Забини. — Не откажите мне в танце, прекрасная мисс Грейнджер, — Малфой возник из ниоткуда и склонился в пригласительном поклоне. Завидев это, один из эльфов отдал распоряжение приглашенным музыкантам начать играть. — Раз даже музыканты на вашей стороне, у меня нет причин отказывать вам, мистер Малфой, — подхватив его тон, Гермиона приняла руку. Драко был хорошим танцором. Ей даже не пришлось вспоминать уроки танцев в детстве, а затем репетиции перед Святочным балом. Забини и Гринграсс, а затем еще и несколько пар присоединились к хозяину Мэнора и его партнёрши. Гермиона и Драко во время танца, не чувствуя неловкости, обсуждали прошедший день и как пройдут рождественские праздники, будет ли еще одно испытание или нет. Гермиона сказала, что останется на зимних каникулах в Хогвартсе, услышав это, Драко отказался от идеи провести их в Мэноре, и сказал, что тоже проведет каникулы в Замке. Гермиона спросила, знает ли Драко что-то о Блетчли и Джинни, но тот и сам только слышал то, что говорила Паркинсон. Малфой считал это недоразумением, которое Панси в очередной раз раздула до неимоверного размера сплетни. В любом случае, Поттер разберется. И вряд ли его сердце будет разбито. — Знаешь, Грейнджер, пергамент не врал. Ты мне действительно нравишься, — когда музыка стихла, а танец прекратился, Малфой наклонился к Гермионе и прошептал признание, не дававшее ему покоя весь вечер, когда он увидел ее в это великолепном платье, с высокой прической и легким макияжем, что придавал ее уставшему лицу свежесть, да и все прошедшие годы. — Мне кажется, ты тоже мне нравишься, Малфой, — после секундного молчания ответила Гермиона, неловко подняв глаза и встретившись глазами с Малфоя. — Наши голубки! Ты только посмотри, — театрально прижав одну руку к сердце, а другой смахивая несуществующую слезу, сказал Блейз Дафне. Слизеринцы стояли в паре метров от Главных Старост и хоть не могли услышать их разговор, прекрасно поняли по их профилям и легким неловким улыбками, что это было признание. — Не переигрывай, — толкнула в локтем в бок Дафна, радуясь за пару. — И, кстати, портрет покойного Директора Блэка сказал, что Гермиона в какой-то опасности и только в Мэноре ей могут помочь, — вспомнила слизеринка. Блейз на это ответил: «Вот видишь, все складывается просто отлично», и принялся за нарушения идиллии новой пары, теперь уже официальной. — Разрешите украсть вашу прелестную партнершу, я в обмен отдаю свою, — как бы Гринграсс не пыталась остановить Блейза, что нарушал такой романтический момент, все же итальянец в своей привычной манере, помешал паре. — Забини, — сквозь зубы пробормотал Малфой. — Премного благодарен, — практически выдернув руку однокурсницы из цепких пальцев Драко, ответил Забини. — Не мог бы ты быть повежливее? — с укором произнесла Гермиона. — Я тебя спасаю от скучного Малфоя, ты мне еще потом спасибо скажешь, — хохотнул Блейз и начал рассказывать все самое смешное, что приключалось со слизеринцами в стенах Школы и за ее пределами, вызывая бесконечный смех со стороне Гермионы. — Не волнуйся. Гермиону у тебя никто не уведет, — ободряюще улыбнулась Дафна другу, похлопав по плечу лежавшей на нем рукой, пока Малфой бросал ревнивые взгляды в сторону веселящейся пары. После взаимного признания он резко стал собственником, как и все Малфои. Ничего нового. Ближе к девяти уставших и разгоряченных танцами гостей пригласили в парадную столовую, где уже был подан не менее, чем вечер, великолепный ужин. — Спасибо всем присутствующим здесь за то, что приняли мое скромное приглашение! Вы всегда будете желанными гостями в этом доме! Прошу, — и Нарцисса Малфой королевским жестом положила начало праздничному ужину. Ничего не предвещало беды за веселыми разговорами и радостными смешками, раздающимся то тут, то там, как вдруг раздался громкий возглас со стороны стола, где сидели Малфои, заставляя прервать разговоры, а тех, кто сидел ближе, вздрогнуть. Гермионы Грейнджер, издавшая тот самый возглас, сжала голову, будто хотевшую расколоться надвое, и сжав зубы, пыталась удержаться от дикого вопля, что рвался из ее горла бешеным зверем. — Мама, — Драко, сидевший рядом с девушкой, поднял на мать потерянный взгляд. — Ее нужно отнести в покои на втором этаже, — Нарцисса резко поднялась из-за стола, аккуратно помогая встать Гермионе, у которой от боли все перед глазами плыло и падало. — Возьми ее на руки. Мы отнесем ее в твою спальню, она самая дальняя, — последние предложение Нарцисса прошептала сыну на ухо, когда он уже поднял девушку под любопытные и тревожные взгляды гостей. — Это легкое недомогание. Мисс Грейнджер сегодня выиграла соревнование в Хогвартсе, что вызвало у нее переутомление из-за потраченных сил и эмоций. Не беспокойся и продолжайте праздник без нас. Министр, не будете ли вы столь любезны похозяйничать на моем празднике вместо меня, пока я оказываю гостье должный уход? — обратилась леди Малфой к Шеклболту. — Безусловно. Если что, я всегда к услугам мисс Грейнджер, — поклонился Министр. И Нарцисса, слишком напуганная, чтобы извиняться перед гостями, вместе с Драко, несшего на руках Гермиону, покинула столовую, а за ними и Блейз с Дафной, извинившиеся перед родителями, но успев шепнуть им, что без магии здесь не обошлось. — Это Поттер, — догнав Малфоев с Грейнджер, сказал Забини, не боясь быть услышанным, так как они уже были около комнаты Драко, далеко от гостей. — Что ты имеешь ввиду? — испуганно спросила Нарцисса, пока Драко укладывал Гермиону на кровать. Все столпились вокруг девушки, все еще сжимавшей голову и тихо поскуливающей, как раненый зверек. — Мы думаем, что он воспользовался Привораживающими Чарами или чем-то в этом роде. Финеас Блэк сказал нам в кабинете Директора перед уходом сюда, что Гермионе грозит опасность, но в Мэноре ей смогут помочь, — более понятно, но при это коротко, объяснила ситуацию Дафна. Нарцисса какое-то время молчала, наблюдая за девушкой и вспоминая, что может давать такой эффект, но ничего не приходило ей в голову: она была далека от подобных Чар и никогда ими не пользовалась; она не знала, кто вообще мог пользоваться ими в ее окружении. Но раз что-то увидел ее предок, значит стоит обратиться к Блэкам. — Кричер, — позвала слишком громко для тишины, что воцарилась в комнате, нарушаемой только стенаниями Гермионы. — Госпожа Нарцисса звала Кричера, — старый эльф Блэков появился в комнате, согнувшись перед Нарциссов в три погибели. — Что происходит с юной волшебницей? Финеас Блэк знает. Значит что-то знаешь и ты, — тон леди Малфой был повелительным, она знала, как управиться с Кричером быстрее, и милые увещевания здесь не помогут. Эльф взглянул на корчащуюся от боли и уже не сдерживающую крики знакомую девушку, передернул плечами и хотел бы ответить, что ничего не знает, но грозный вид Нарциссы не дал ему такой возможности, и он, придерживаясь самых ярых взглядов чистоты крови, которые, как ему казалось, исповедовали все Блэки, изрек скрипучим голосом: — Гарри Поттер, госпожа, воспользовался привораживающей магией рода Пруэтт. Он попросил меня спрятать добытые им книги. Только Кричер и Поттер могут их найти. Они в доме на Площади Гриммо, госпожа, — эльф замолчал, а потом острым взглядом прошелся по Драко. — Но вам они не нужны, госпожа, молодой Малфой может помочь грязнокровке… — Я сейчас же отрежу тебе язык и выпотрошу все твои гнилые внутренности! — воскликнул Малфой, но Нарцисса остановила сына жестом. — Ты можешь сделать это после того, как спасёшь Гермиону. Продолжай, — обратилась она к домовику. — Молодой Малфой связан своей кровью с волшебницей. Он может ее спасти, — договорил Кричер. — Вы провели ритуал избавление? — спросила Нарцисса. Драко кивнул. — Хм, это можно считать одной из самых древних форм магического брака. В тексте заклинания есть слова о защите, — протянула леди Малфой немного просветлев. — Но нужно, — она замялась, оглядывая молодых людей. — Консумировать брак, — закончил за нее Забини, не имевший склонность к стеснению. Нарцисса кивнула, Драко побледнел, а Дафна всплеснула руками. — Что будет с Гермионой, если этого не сделать? — спросила она, с тревогой смотря на обретенную недавно подругу, но ставшую ей близкой за столь короткое время. — Гермиона потеряет рассудок. Кровь Драко пытается бороться с магией Приворота. Если дать Умиротворяющий Бальзам, на какое-то время Чары отступят, и можно будет подтвердить связь, — напряженным голосом, отвечая Дафне, но смотря на сына, сказала Нарцисса. — Мы же больше ничего не можем сделать, верно? — Драко посмотрел на Гермиону, проклиная Поттера и все его последующие поколения. Он совсем не так представлял первую близость с Грейнджер. — Кричер ты свободен. Не забудь принести те книги мне, — обратилась к эльфу леди Малфой, и тот тут же исчез, через несколько секунд принеся книги, и вернувшись охранять особняк Блэков. — Твидд, — позвала Нарцисса домашнего эльфа. — Да, госпожа, — поклонился появившейся домовик. — Принеси Умиротворяющий Бальзам и наложи на крыло Драко Чары не допускающие никого кроме хозяев и домовиков Мэнора, — попросила хозяйка. — Блейз, Дафна, вам лучше вернуться к родителям, — обратилась она к однокурсникам сына. Они ободряюще улыбнулись Драко, и вышли из комнаты, решив сообщить все Панси, когда ужин закончится и они смогут уединится в одной из малых гостиных. Она должна знать, что сделал Поттер. Когда эльф принес Бальзам, выполнив перед этим поручение хозяйки, Нарцисса собственноручно помогла Гермионе выпить его, наложила Обезболивающие Чары и вышла из комнаты, бросив на сына и девушку взгляд полный сочувствия.***
— Не могу поверить, — первое, что сказала Гермиона, когда пришла в себя. В комнате они с Драко были одни, и это придавало ужасной ситуации больше неловкости, чем опасности. — Что придется спать со мной или что Поттер способен на такое? — спросил Драко, сидевший в изножье кровати. — И то, и другое, — медленно, массируя виски, призналась Гермиона. — Но спать с тобой это не так страшно, как поступок Гарри. Ему нет оправдания, — добавила девушка, когда увидела как разочарованно потухли серебристые глаза Малфоя. — Прости, я не знал, что то заклинание, является одной из древних форм магического брака. В книге этого не было написано, — растерянно произнес Малфой, смотря куда-то в пол. — О, ты не так понял, — Драко резко повернул голову и поднял глаза на Гермиону, ожидая услышать что-то еще более худшее. — Я думаю, раз мы нравимся друг другу, то рано или поздно это бы произошло. Просто я не люблю идти на поводу случая, а это как раз так сейчас. И это в целом неловкая ситуация, — объяснила свои слова Гермиона, показывая рукой на расстояние между ними, имея ввиду их близость. — Да, лучше не придумаешь, — хмыкнул Драко. — Нам, наверное, стоит начать. Действие Бальзама ведь не бесконечно, — Гермиона попыталась выдавить из себя смешок, но получилось плохо. — Да, наверное, стоит, — механически согласился Малфой. — Для начала ты должен сесть ближе и поцеловать меня, — командным тоном сказала девушка. — Почему это я? — шутливо возмутился Драко, но все же сел ближе. — Во-первых, ты парень, а сколько бы я не была независимой и сильной, но мне неловко первой проявлять инициативу. Во-вторых, я практически теряю рассудок, — заметила Гермиона, но она рассмеялась, и Драко от этого стала немного легче: она еще оставалась собой. И останется собой. — Ты не потеряешь рассудок. Я обещаю, — и Малфой одним быстрым движение вплотную приблизился к Гермионе, заставляя ее задержать дыхание от волнения, вызываемое обстоятельствами, почему он была так близок к ней, практически касался кончиком своего носа ее. Глаза Драко еще несколько секунд смотрела в карие, бегающие по его лицу глаза Грейнджер, а затем, как можно нежнее, он накрыл ее губы своими, утягивая в сладкий и долгий поцелуй со вкусом шампанского, что подавали за ужином. Из легких Гермионы вырвался вздох, давая возможность Драко углубить поцелуй. Он скользнул языком по ее ровным нижним зубам, продвигаясь все дальше, и заставляя хотеть неискушенную девушку большего. Гермиона ближе придвинулась к Малфою, одной рукой запутываясь в его светлых уложенных волосах, тут же приводя их в хаос. Когда воздуха перестало хватать, Драко сделал едва уловимый вдох, не отрываясь от нижней губы девушки, слегка оттягивая ее и покусывая, вызывая несколько пока еще сдержанных стонов. Свободной рукой Гермиона расстегнула застежку парадной мантии Малфоя, стягивая ее с плеч, чтобы приняться за пуговицы белоснежной рубашки, что давались ей с таким трудом, когда Драко снова углубил поцелуй. — Не слишком ли ты торопишься? — он ухмыльнулся, доставая свою палочку из кармана брюк и одни простым Диффиндо разрезая платье Гермионы. — Эй, так нечестно! — воскликнула девушка чуть смущенно, открывшимся видом на ее обнаженную грудь (платье как назло, не позволяло надеть бюстгальтер!). — Отличница и без нижнего белья! Ай-ай! — Драко стянул с себя с трудом расстегнутую Гермионой рубашку и ловко избавился от брюк. — Просто давай закончим все это, — глухо проговорила Гермиона, пытаясь преодолеть смущения и в сидячем положении стянуть рукава того, что осталось от платья. — Как пожелает мисс, — Драко снова поднял на руки девушку, чем вызвал вскрик неожиданности, и посадил ее на середину кровати. — Так намного лучше. Он помог стянуть Гермионе остатки платья, увлекая ее в поцелуй, в котором не было места стеснению. — У нас мало времени, — сквозь очередной поцелуй простонала Гермиона, когда боль висках начала медленно пульсировать снова. — Я прокляну этого Поттера чем-то хуже, чем магия Пруэттов, — между поцелуями рыкнул Малфой, и Гермиона не хотела ему даже возражать. Она сама пойдет в библиотеку Мэнора и отыщет самое темное и самое ужасное проклятье. Малфой медленно начал спускаться дорожкой поцелуев от нижней челюсти к шею. Девушка простонала и откинула голову назад, давая еще больше пространства. Опираясь на левую руку, правой Драко несильно стиснул девичью талию, а затем медленно поднялся к груди, заставляя этим выгнуться Гермиону. Большим пальцем он провел по одному из набухших сосков маленькой, но упругой груди, вызывая вздох желания. От шеи он спустился губами к другой груди, дразня языком чувствительную плоть. — Только не останавливайся, — с трудом произнесла девушка, когда Малфой медленными поглаживаниями спустился к кромке ее трусиков. — Только на некоторое время, — между поцелуями и покусываниями кожи вокруг сосков, поддразнивая, произнёс Малфой более низким голос, начиная возбуждаться и чувствия, как твердеет он сам. Он провел большим пальцем по уже мокрой промежности, и Гермиона не сдержала судорожного вздоха. Помня, что они имеют ограниченный запас времени, Драко быстро освободил от последнего элемента белья и себя, и ее. Грейнджер, почувствовав это, свела колени. — Я буду осторожным, — поглаживая ее бедро одной рукой, а другой медленно разводя колени, произнёс Драко, целуя ее живот. Гермиона кивнула, она доверяла Малфою, но первый раз, происходившей в определенных временных рамках не мог ее не пугать. Твердый член слегка давил на ее промежность, когда Малфой навис над ней, прижимаясь ближе. — Все будет хорошо, расслабься, — Драко оперся на локоть, рукой провел по ее волосам. Глаза Гермионы лихорадочно блестели из-за желания и страха одновременно. Он еще больше развел ее ноги и провел дорожку поцелуев от виска к губам. — Ты мне доверяешь? — выдохнул он ей в губы, еле сдерживая свое желание, что пульсировало внизу. Она сглотнула и кивнула. Он увлек ее в еще один глубокий поцелуй, отвлекая внимание, и вошел медленно. Гермиона сквозь поцелуй дернулась от ноющей, тупой боли, вызванной размером члена, но затем, когда Драко вошел в нее полностью и остановился, давая ей время привыкнуть, она выдохнула, прерывая поцелуй. — Ты можешь продолжать, — немного поерзав под ним, смущенно произнесла Гермиона: Драко смотрел ей прямо в глаза, пытаясь уловить каждую эмоцию и не причинить большей боли. Он молча кивнул, начиная медленно двигаться в ней. Малфой целовал ее в губы, в шею, когда она откидывала голову назад от удовольствия смешанного с едва заметным дискомфортом, он поглаживал то одну, то другую ее грудь, вырывая один стон за другим. Гермиона отдавалась полностью моменту, ей не надо было учить его, что делать, он сам знал, как вырвать из нее очередной стон удовольствия. — Еще, — протянула она между стонами, когда Драко резко остановился, вызывая довольную усмешку на его губах. От стал двигаться в ней быстрее, когда понял, что это не доставляет ей новой боли. Девушка выгнулась, прижимаясь к его накаченной груди плотнее. Поцелуи становились все более рваными, как и их дыхание. Грейнджер оттягивала, кусала его нижнюю губу, языком зализывала маленькие ранки от ее зубов. Ее руки блуждали по его спине, пытаясь стать к нему еще ближе. Ее неловкие, но отчаянные движения получить еще больше наслаждения от близости с ним, распаляли его возбуждение, заставляя наращивать темп. И через несколько толчков, Гермиона вся напряглась, громко простонав его имя, и откинулась назад. Ее влажные волосы разметались полукругом по подушке, густые длинные ресницы трепетали на полуприкрытых веках, искусанные красные губы шевелились в такт неровному дыханию. Этой картины было достаточно, чтобы Драко кончил вслед за ней через пару толчков. — Ты во всем отличница, Грейнджер. Для первого раза я ставлю тебе «Выше ожидаемого», — улыбнулся Малфой и, поцеловав девушку в лоб, лег около нее, и тут же получил острым локтем по ребрам. — Раз я теперь спасена, а еще мы магически связаны браком, не смей надо мной так шутить, — надулась Гермиона, смеясь, и повернула отяжелевшую от этого изнурительного и насыщенного дня голову в сторону Драко. — Не буду, — Малфой наклонился и оставил короткий поцелуй на ее губах. — И независимая и сильная волшебница, вам теперь пора менять фамилию, — рассмеялся парень. — Нет и еще раз нет. И я хочу спать. Спокойной ночи, — и Гермиона из последних сил отвернулась спиной к Малфою. — Все Малфои капризны, — философским тоном протянул Драко. — Спокойной ночи, будущая леди Малфой, — и поцеловав в плечо, сказавшую снова нет Гермиону, он накрыл их обоих одеялом, заснув без единой мысли, но со счастливой улыбкой: его чувства к Грейнджер оказались взаимны.