Удостоенный

      Огненное золото вспыхивает посреди темноты. Потоки кружат, Джахи тяжело следует за ними взглядом, и постепенно проступает прежний мир.       Над Джахи нависает скала со звериными чертами. Раза в два больше Неру, серый четырёхрукий тигр. Одна лапа над горлом, почти перекрывает обзор, но Джахи всё равно замечает, что гигант другой удерживает Неру в стороне. Тот уже скинул с себя звериный лик и смотрит на Джахи измученно, с надеждой.       — Бог? — удаётся протолкнуть с трудом. Почти неслышно, но Джахи хочет знать. Хочет сказать, что не стоило призывать божество ради спасения его ничтожной жизни. Пока в силах сосредоточить взгляд, он переводит его обратно на огромного серого тигра. А тот глухо, рокочуще смеётся, словно гром под небесным сводом, и машет верхней рукой. Голова тут же тяжелеет и слипаются глаза — Джахи проваливается в сон, так и не услышав от Неру ответа.       Второй раз ему легче прийти в себя. В теле спокойная лёгкость, ничего не болит, он не чувствует, что жизнь уходит. Неру сидит рядом на земле, держит за руку, а лицо его искажает болезненное раскаяние.       — Мррау? — выдаёт Джахи вместо вопроса и пытается проморгаться — кажется, он не до конца приходит в себя. Пробует заговорить ещё раз, но слышится рокот.       — Тише, всё хорошо. Яхья залечил рану, но его магия повлияла и на связи в горле и ниже. Скоро ты научишься и говорить, и издавать звуки почти как мы, — Неру улыбается и несмело ластится к его руке, вглядываясь в его лицо с тревогой.       — Мрр? — Джахи пытается спросить, где божество, которое его спасло, осторожно вертит головой и замечает недалеко лежащую серую горку.       — Это Яхья, мой брат. Ты сравнил его с богом, но нет, ему просто повезло родиться бетой.       Джахи даже не знает, какой звук издать, когда это слышит. Повезло родиться бетой! У них говорят наоборот. Бет пускают в расход, считают бесполезными, отдают в прислугу или с детства за гроши в рабство. Люди не видят, чем может быть полезен ребёнок-бета. Слыша его молчание, Неру кивает и пробует объяснить:       — Беты сильнее и способнее омег, магия поддаётся им легче, и свершить они могут невозможное. Пожалуй, в глазах людей они и правда выглядят могучими божествами. Яхья шевелится, садится, потягиваясь с тихим рыком, а затем встаёт во весь рост. Приходится задрать голову, чтобы рассмотреть всего-всего.       — Маленькая человеческая обезьянка проснулась? — тигр добродушно скалится, его глаза тепло вспыхивают, и Джахи не обижается на сравнение. — Нам пора. Но для начала поешь.       Он протягивает в своей лапище свёрток, его ловко перехватывает Неру и помогает Джахи сесть. Слабости нет, поэтому Джахи с аппетитом съедает всё. Его только расстраивает, что никак не получается заговорить.       — Немного помогу тебе, обезьянка, вставай, — Яхья громко взмуркивает, его пальцы аккуратно постукивают по спине, как будто он пытается пробить что-то в Джахи. — Пробуй, — Джахи снова неловко мурчит вместо речи. — Пробуй, — ласково повторяет Яхья, и он старается, честно старается. С седьмой попытки вместо рычания наконец выдаёт:       — Спасибо, мрр, — и с облегчением улыбается. Страшновато было лишиться речи. Он с опаской трёт горло, откашливается и благодарит снова. — Спасибо, что спасли мне жизнь!       Яхья беззлобно фырчит и подёргивает усами.       — Если хочешь остаться вместе с Неру, тебе придётся носить защитный ошейник. Прикрывать шею. Кусать её альфе — это омежий инстинкт, но с ним не могут справиться лишь глупые нетренированные юнцы! Позор, — вздыхает Яхья и первым шагает с их временной стоянки. Неру идёт следом с опущенной головой.       — Всё в порядке, я буду носить его, — шепчет Джахи, чтобы приободрить Неру. Он радуется, ведь тигры забирают его с собой, и на ошейник он согласен, это такая малость.       — Я действительно не справился. Не удержался. А ты, человек, гораздо слабее наших альф. Тебя это почти убило, — Неру невесомо касается его шеи, и Джахи чувствует, как пальцы свирепого воина дрожат. Джахи решает его отвлечь от безрадостных мыслей, ведь всё позади.       — А какие у вас альфы? Неужели мощнее бет? Кто-то может быть выше твоего брата? — наивно интересуется он, и Неру смеётся.       — Нет, наши альфы обычно меньше омег или равны им. По-всякому бывает, но только у альф шесть рук. Может быть и четыре, но у бет или омег никогда не бывает шесть. Если увидишь альфу, то не подходи, — Джахи замечает, как Неру на этих словах нервничает, поэтому прекращает расспросы, вместо этого поглядывает на высоченную серую спину Яхьи. Татуировок и узоров на ней больше, они красиво переплетаются с окрасом короткой шерстки. Его плечи так высоко-высоко, что наверное, мешают летать птицам.       Яхья оборачивается и встречается с ним взглядом.       — Хочешь забраться наверх, обезьянка?       Как он угадывает? Неужели ещё и мысли читает? Джахи взволнованно одёргивает плащ, сбивается с шага и всё же кивает. Очень хочется.       Дыхание перехватывает, он случайно взмуркивает от восторга, когда одной рукой Яхья с лёгкостью сажает его на плечи. Он тут же хватается за тигриную голову, боясь упасть, но его спокойно придерживают под спину.       Джахи вертит головой, смотрит то вниз, то в небо, и ему так хорошо, что хочется смеяться и беззаботно болтать ногами как в детстве. Всё, что тяжестью последних дней ложилось на сердце, исчезает.       В своей радости он не сразу замечает, что Неру хмурится. Идёт вровень с братом, то и дело кидая недовольный взгляд вверх. Джахи тут же тушуется, осторожно проводит ладонью по тигриному уху.       — Можно мне вниз? Тут хорошо, но так непривычно.       Яхья фырчит и останавливается, бережно опуская его на землю. Смотрит с прищуром и неожиданно выдаёт:       — Ты хорошо влияешь на Неру, обезьянка.       Джахи оглядывается на недовольного Неру и берёт за руку, переплетая пальцы.       — Нет. Мой отец держал его в рабстве. Я никогда не мог понять, как же это получилось? А если вы так могучи, то почему не спасли?       Яхья качает головой и продолжает путь, не торопится, позволяя подстроиться под свой шаг.       — Сам ему расскажешь или струсишь?       Неру скалится в ответ и притягивает Джахи ближе.       — А может, ты расскажешь, как вы отказались помочь? Как бросили в оковах?       — Ты был невыносим, груб и эгоистичен. Не считался с семьёй и полагал, что для тебя всё возможно. Что мы всегда вытащим. Твоя глупость и самоуверенное безрассудство привели в людскую ловушку. Ты хотел показать свою силу и безнаказанность, — Джахи не верится, что это всё о Неру, о его сильном ласковом Неру. Яхья склоняется к ним, смотрит на брата строго, но затем расплывается в улыбке. — Маленькая обезьянка делает тебя лучше. Теперь ты думаешь и заботишься не только о себе, — он проходится языком по макушке Джахи, и тот теряется, удивлённо мурлыкнув. Неру же рядом напрягается и рычит.       — Не трогай, он мой человек!       Джахи приглаживает волосы и обнимает Неру. Опасный рокот в его груди исчезает.       — Я твой, это правда.       Неру сгребает его всеми руками, и Яхья не вмешивается в тёплое молчание между ними. Джахи глубоко вдыхает его аромат, трётся носом и, не стесняясь, целует при брате. Несмотря на то, что Яхья сильнее и больше, настоящую защиту он чувствует лишь под руками Неру.

***

      Когда Джахи окончательно понимает, что они идут вместе, что его действительно забирают туда, куда людям хода нет, он в любопытстве начинает задавать вопросы. Обо всём. Где они будут жить, какая у Неру семья, а понравится ли им человек. Какие в городе храмы, как точно выглядят альфы, есть ли у них тоже силы или только беты и омеги что-то умеют? Как рождаются маленькие тигрята, неужели беты сразу такие большие?       Яхья на его вопросы фырчит и смеётся, его веселит человеческая обезьянка. Неру же терпеливо отвечает, лишь глазами показывая, что его тоже забавляют вопросы. Лишь когда Джахи спрашивает про ошейник, он мрачнеет.       — Их создают при храме. Плавят сталь кольцами на шею, у основания пластины прикрывают изгиб и плечи. Сверху наносят магические узоры, в порыве укуса они обжигают. Прости меня, Джахи, — по лицу Неру пробегает тень, он не простил себя, это заметно. Но Джахи его не винит.       Ошейник не давит тяжестью. Можно сказать, не мешает Джахи, вот только все смотрят. Каждый фырчит понимающе, когда в его паре узнают Неру. «Что ещё можно было ожидать от Неру? А, Неру! Не удивительно. Как человек от него не сбежал?».       Джахи волнуется за него. Он чувствует, как Неру важно касаться шеи, фырчать рядом, вылизывать и хотя бы прикусывать. Теперь он этой возможности лишён, зато заласкивает и трётся обо всё тело.       Когда Джахи набирается смелости пойти за советом к занятому Яхье, тот находит время распить с ним крепкий чай и спокойно заверить:       — Всё идёт как надо, — Джахи смотрит умоляюще, ему мало таких простых слов, и Яхья рокочет, подбирая новые. Наконец, произносит: — Неру вновь стал ходить на начальное обучение силы. Учится контролю над собой. Получает палкой по хвосту как маленький котёнок, сидит на занятиях с младшими. Ему на пользу, я же говорил, что ты делаешь его лучше. Ты ему важен.       Джахи молчит, щёки пылают, а сердце бьётся чаще. Хотя Неру не говорил ничего подобного вслух, он верит Яхье.       — Когда я смогу порадовать его и снять ошейник?       — Когда он сможет обуздать ради тебя зверя, — Яхья подкладывает ему сладости, и Джахи рассеянно съедает всё. — Знай, он сможет.       Джахи кивает, лёгкость и сладость наполняют его, и можно уйти из мастерской Яхьи без тревог. Скоро у него будет течка, первая течка с Неру, и он предвкушает. Жаль, что не получится в этот раз подставить шею под укусы, но ведь можно оставить свои на Неру? Эта мысль нравится, Джахи трогает языком человеческие клыки и предвкушает.       Если Неру трудится над тем, чтобы обуздать зверя, Джахи хочет своего отпустить.