Сломленный летать не будет

– А вам не тяжело с крыльями? Они выглядят увесистыми, – спросил юнец, поправляя свою прямую чёлку. Она лезла в глаза, стоило бы подстричь. Ярко-синие глаза смотрели с интересом на сидящего подле мужчину. Казахское Ханство приподнял уголки губ, издал тихий смешок и накрыл светлую макушку своей ладонью: – Я всю жизнь так живу, Сашенька. Я уже привык, – ответил ему кочевник с явным акцентом. Данный ответ заставил мальца стыдливо потупить взгляд. Это ведь было так очевидно! – Они действительно тяжёлые, но я свыкся с их весом. Иногда они давят на меня, особенно, когда мокрые или сильно грязные, но в целом я не ощущаю какие-либо неудобства из-за моих крыльев. – Вот как... А... А вы ведь умеете летать. Батюшка говорит, что вы можете высоко-высоко летать! Это ведь правда? Маленькие ручки легли на собранные колени, пока любознательные очи бегали по облику собеседника. Старший кивнул головой, поднялся и подхватил мальчишку на руки. Вольная птица одним сильным взмахом взмыла в небо. Около его груди послышался тоненький писк, а ткани одеяния крепко сжали худые пальчики. – Кешір, кешір, я тебя напугал? – виновато произнес казах, поглаживая соломенные волосы юного друга. – А..? Нет, все хорошо, господин, – похлопав ресницами, ответил ребёнок. – Тогда полетели дальше. Крылатый будто плыл по воздуху, создавая ветерок. Он крепко держал пугливое тельце в объятьях, показывал на удаляющиеся предметы и показывал округу, по которой они летали. Постепенно будущая Империя привыкал к новому ощущению лёгкости в полёте и осмелился смотреть на завораживающие картины. – Я не хочу туда идти, – зло махнул крыльями казах. Всё его тело показывало недовольство и, казалось, ещё чуть-чуть и его прорвёт, он закричит на русского или даже ударит крылом. Хотя, от последнего было недалеко. – Тебе ничего не потребуется делать, друг мой. Всего лишь сходить со мной туда, постоять в сторонке, если хочешь и вернутся после в свои покои. В этом нет ничего сложного, – не унимаясь, ходил по пятам за пленным Александр. Ему везло тем, что пока по его лицу ни разу не проехалось крыло. – РИ, я не хочу идти с тобой на этот вечер. Это не мыслимо! Да и что я там забыл? – шикнул на неугомонного, резко повернувшись назад, казах. – Я тебе выставочная птица или кто? Зачем мне туда идти? Это твой вечер, твой дворец, твои гости. Я не желаю туда идти. Империя обречённо вздохнул и приложил ладонь к своему лицу. Не хотелось царю вынуждать свою добычу идти туда, но видимо придется пойти на шантаж. – Тогда, вероятно, мне стоит взять с собой кого-то из твоих сыновей? А что? Будут культурно развиваться, – начал было русский, как его голова резко метнулась в сторону, а правая скула отдала неприятной болью. Молодой человек медленно вернул взгляд на крылатого, который грозно скалился, распушив оперенье и гордо подняв летные конечности. – Ты чего творишь? Ханство сделал большой шаг назад. Голос царя прозвучал отстранено и тихо, но до мурашек холодно. Что-то внутри кричало, чтобы хан делал отсюда ноги, вот только выхода у него не было! В следующую секунду азиата схватили за грудки, притянули, а после с силой бросили на пол. Остроносый сапог прилетел под дых, откидывая казаха, следом Александр склоняется к провинившемуся и достает острый нож из ремня. – Очень зря ты это сделал, – выплюнул блондин, поднося предмет холодного оружия к виноватому в болях на его щеке крылу. – Очень зря. В момент комнату заполнил крик мужчины, а его белоснежные перья покрылись алой жидкостью. Он пытался откинуть с себя садиста, но в ответ лишь получил удавку на шее в виде цепких рук. Кочевник старался выбраться из сего заточения, однако силы были не равно.

**************************************************

      Веки были тяжёлыми, будто состояли из свинца. Голова, не смотря на то, что была ватной, давила и тянула вниз, не давая возможности подняться. Тело ныло, повреждённое крыло отдавало жуткой болью. Мужчина лишь смог тихонько простонать и упасть в беспамятство.       Следующее его пробуждение было куда удачным предыдущего. Открыв глаза, Ханство недовольно поморщился. Благо, в комнате не было слишком светло. Повернув голову на бок, он встретил закрытые шторы. И не взирая на приятный полумрак, кочевника не нравилось отсутствие природного света. – Әке... – глупо слетело с губ, на глазах навернулись слёзы. С чего бы ему так плакаться от такой, казалось бы, ерунды? Не уж то он бредил? Когда пленный более или менее пришёл в себя, он уже мог сидеть на кровати. Шея побаливала, не давая к себе прикоснуться, кажется она была вся в гематомах. Что уж говорить про ножевое ранение на крыле, что от малейших движений пульсировало и отбирало к себе всё внимание. Это было больно. Вскоре в покои вошла служанка, что принесла казаху еды и воды. Она же проверила общее состояние. Как и предполагалось, у того была высокая температура, из-за чего позже к нему наведался придворный лекарь. Больше всего процесс лечения ухудшало отсутствие должного специалиста, ведь местные врачи не знакомы с работой крыльев! Но хотя бы они делают своё дело и хан не помрёт раньше времени. Он всё ещё желал покинуть это место, сбежать! Однако... дети... их присутствие заставляло сомневаться крылатого в побеге. Разве сможет он это осуществить, не зная, где искать детей? – Өмірім не болып кеткен? (Во что превратилась моя жизнь?) – в отчаянии глаголил казах, смотря на пасмурные облака за окном. Те всё темнели и темнели, показывая намерение накрыть город своими крупными и сильными рыданиями. – Әттең... А ведь он всего-то отказался идти на бал вместе с РИ. И за такой ерунды получил ножом. Ну, да, он зарядил крылом по лицу деспота, но а чего он ещё ожидал, манипулируя его детьми? – Выйди отсюда! – запротестовал Казахское Ханство, стоило Александру только войти внутрь спальни. – Уйди! – Тебе одного ранение не хватило, чтобы понять, что мне не стоит перечить? Русский прищурил глаза и прошел ближе к кровати. Пташка отполз подальше, к противоположному краю. Хан шипел, угрожающе поднял здоровое крыло. Сколько бы Империя не прикрывался за доброй улыбкой, он все ещё оставался тем самым садистом и ужасом его степей. А сейчас на нем не было маски дружелюбия. Неужели Россия перестал иметь причины скрываться за лживой улыбкой? Царь потянулся к пленному. Пользуясь его плохим состоянием и потеренной реакцией, он умудрился с легкостью схватить чужую лодышку и подтянуть к себе раненного. Со стороны хана послыщался сдавленный скулеж - оно и понятно, больное место то потревожили. Уложив дикую пташку на локти, молодой человек навис над пернатым бедствием. Тот же в свою очередь не стал оставаться в стороне: как ни крути, дело запахло жареным. - РИ, отпусти меня! Кет ары! (Пошёл вон!) - прикрикнул бывший хан, упираясь коленями в грудь голубоглазого. Руки легли на плечи, пытаясь оттолкнуть от себя врага, однако тот лишь продолжал надавливать своим телом. Вскоре смуглые запяться отправили на постель выше головы и за считанные секунды их повязали крепкой веревкой и приковали к изголовью кровати. Оказавшись близко к предплечью своего мучителя, крылатый набрал воздуха в легкие и сомкнул челюсти вокруг чужой плоти. Правда, за то он получил сильную пощечину от нависающего сверху. Романов недовольно шикнул на того, потёр пострадавшее место, а после взял лицо кочевника в руку. Российская Империя сидел поверх торса хана, крепко сжимал челюсти мужчины и смотрел свысока своим голубым, как лёд, взглядом. - ça me casse les couilles! Я ведь предупреждал, - с недовольством произнес император, продолжая надавливать на скулы. От такого давления у Ханства приоткрылся рот, показывая садисту белые зубки. - Ты такой злой, хотя единственный, кто должен тут злиться - это я! Русский убрал пальцы от усталого и недовольного личика. Хан был горячим, что одновременно нравилось и напрягало царя. Как ни крути, а крылатый болеет и в его интересах дать должное лечение пташке. Но он ещё был зол от прошлого удара по лицу. От того правителя русских земель мало волновало самочувствие пернатого. - Не зли меня и ты не будешь страдать, - пригрозил блондин, опуская свои руки на грудь кочевника. В ответ больной что-то бурчал, но слов у славянина разобрать не получилось. Да и дела ему не было.