Сломленный летать не будет

      Пальцы сжимались в кулаки до белых костяшек. И если бы совсем недавно с него любезно не состригли отросшие и поломанные ногти служанка, то он бы впился ими во внутрь ладони. Казах шёл через боль в ногах, почти не глядя вперёд. Перед глазами начинало мутнеть, конечности свои едва ли ощущал, но продолжал идти, игнорируя всё вокруг. Дойдя до комнаты, которую хан с трудом опознал, он вошёл внутрь, не слыша даже голоса стражников, и завалился на пол, не дойдя до кровати. Ноги вновь отнимало, голова гудела и шла кругом, так ещё и сердце так сильно билось в обиде и стыде, что на висках проступил холодный пот - видать, у Ханства вновь поднялась температура. Валяясь на полу, ему лишь оставалось скрутиться в комочек и укрыться крыльями.       Проснувшись, кочевник пытался понять, почему он находится на полу. Голова все ещё гудела, с другой стороны ноги перестали быть ватными. Мужчина поднялся и отряхнул своё праздничное одеяние: следом за этим он вспомнил события мероприятия, от чего на душе вновь стало тяжело. Недовольно прорычав, пернатый метнулся к окну. На улице было полно стражников, просто так ему не уйти отсюда. Кулаком ударив по подоконнику, дитя степи сделал взмах крыльями, да так и не получилось у него взлететь - не зажившая рана дала о себе знать и азиат приземлился на свои колени. - Тц. Қалай ғана дәті барды осының? (Да как только духа хватило у этого?) – выругался КХ, упираясь пальцами в пол. - Мои дорогие гости, прекрасные дамы и любезные господа, - привлек всеобщее внимание мужчина, постучав золотой ложечкой о стеклянный бокал. На его лице красовалась довольная улыбка, что таила за собой белоснежный блеск ровных зубов с небольшими клыками: по крайней мере, если их сравнить с клыками крылатого воина. Взгляд голубых, как ясное небо, очей прошёлся по залу, застряв на пару секунд в одной точке, как раз там же восседал Ханство, с вопросом поглядывая на Александра. - Вам всем прекрасно известо, что вами любимый император не собирает люд на такие пышные вечера по простой лишь прихоти, отнюдь! В конце концов, балы необходимы не только для танцев под музыку. Они так же нужны для возношения важных и радостных новостей. Российская Империя ступил от царских кресел в середину. Он любезно передал посуду одному из дворецких, улыбчиво прошёл мимо нескольких дам и мужчин, на чьих телах можно было разглядеть величественные и притягающие взор наряды. - Сегодня не простое празднование, нет. Наши - мои - великие земли расцвели, став ещё больше. Наши ряды пополнились большим простором плодородных, красивых земель. Но не спешите думать, что мы пошли к ним с войной, нет.. Мы же не варвары какие, мы бы ни за что не пали лицом вниз, как те же англичане, дорогие мои! Великая Россия проявила своё добродушие, протянув руку помощи нуждающимся. Ныне под нашим крылом оказались люди соседнего государства. Мы одарили их заботой и защитой от набегов врага, дали кров и прогнали с их земель наглых дикарей, храбро подняв оружие, - заявил блондин, окинув помещение взглядом. На свои слова он встретил женские гордливые за свою страну вздохи, перешептывания, кто-то хлопал в ладоши.       Казахское Ханство ушел оттуда до того, как РИ произнёс "А к вашему общему мнению, дорогие мои гости, среди всех вас есть кое-кто очень важный во всем этом. Тот, без чьего участия не было бы этого пиршества. Главный гость программы, кто и принял моё подданство, передал свои земли и народ под моё беспокойство." Да, он ушёл раньше этого. Но слышал громкий голос царя за дверями зала. Наверное, за эту выходку казаху прилетит от Империи. Но он просто не мог там оставаться! Это было не выносимо.       Хан шмыгнул. На глаза наворачивались слёзы, которые он старался остановить. Да только они его слушать не спешили. Это было так глупо, так по-детски. Однако он и вправду плакал, продолжая тереть глаза руками. Где же это было видано такое, чтобы взрослый мужчина рыдал, как маленький ребёнок? Видимо, болезнь и весь накопившийся стресс брал своё и Ханство рыдал во второй раз за день. Ему точно нужно отсюда бежать. И как можно скорее. Он обязан покинуть дворец!       Холодные прикосновения будто ударили током. Замутненный от влаги взгляд поднялся к причине собственного испуга, а после на лице застыла смесь расстерянности, непонимания и страха. Перед стоял его Высочество, цесаревич русских земель. Чужое лико украшалось довольной, кошачьей улыбкой, взгляд был наигранно добрым. Ханство отбросил ладонь, скрытую за тканью перчатки, от себя. Мигом поднявшись на дрожащие ноги, крылатый едва не сбил наследника пристола на пол. - Вы чего-то хотели? - выдавил из себя пленник, быстрым движением руки стерев слёзы с очей. - О, я видел в какой вы спешке покинули общий зал. Я как раз освободился и мне стало интересно, как же самочувствие нашего почетного гостя, который так поспешно ушёл с его празднования. - Это не моё празднование. Оно принадлежит все цело его Величеству. - Ах, какая жалость. Мой дорогой брат другого мнения, уважаемый, - покрытую мазолями ладонь накрыли белоснежной. Николай откровенно лыбился, с него так и читалось его превосходство, его главенство, что так не хватало ему, будучи младшим среди наследников покойного родителя. - А коли вы так думаете, то вам действительно не стоило покидать залу, Казахское Ханство. - Это не вам решать, - стало ему тихим ответом, пока от руки снова отбились. Секунда и кочевник оказался прижат к стене. На него смотрели с высока, одним лишь взглядом указывая на его низкий статус. Поверх груди, скрытой за шёлковой тканью, легли вытянутые, сильные пальцы. - Вы бы следили за своими речами, уважаемый. Вы тут ничего не решаете. Так будьте добры, принимайте теплый кров и ведите себя подобающе тому, кто стал лишь очередной пешкой в руках, - процедил сквозь зубы младший. - Ах, да! Вы ведь даже не пешка. Вы полное ничего, оставшееся ни с чем. Так не смейте разивать рот и указывать мне на мои действия. Вы явно не в том положении для такого. Николай не успел договорить свои слова: он упал на пол. В следующее мгновение всё, что он успел сделать, так это перехватить чужие руки, тянущиеся то задушить, то исцарапать лицо молодого государства. Его восклики не помогали. Оттащить взбунтовавшуюся колонию от будущего императора смогла лишь стража, вбежавшая на шум и зов.