Невозможное дитя

Третий день начался почти как первый. Сигрид вновь завтракала с Клинтом, пока мать где-то пропадала, а потом он дал ей еще пару уроков стрельбы из лука. В этот раз попаданий было куда больше, но все же за пару дней хорошим лучником не стать, и она это понимала, довольствуясь даже теми успехами, что уже имела. А потом во дворе так же тихо, как и в прошлый раз, появилась Локи. И вот тогда началась магия. Настоящая, божественная магия, или как назвала ее мать — сейдр. Она не нуждалась в палочке или в чем-то подобном, и, к удивлению Сигрид, она пришла к ней легче, чем та магия к которой она уже привыкла. Более того, эта сила, которую она смогла ощутить после пары советов матери, чувствовалась как старый друг. Впрочем, оно и понятно. Та магия, которую она пыталась творить без палочки, хотя и получалась, но все же ощущалась так, будто она пыталась уместить море в бутылке. Но сейчас все было иначе. Сигрид буквально могла чувствовать, как струилась по ее жилам и рвалась наружу. Но попытка что-то сотворить, любое заклятие, которые прежде она делала с помощью палочки, закончились провалом. — Не расстраивайся, — тут же миролюбиво сказала Локи, которая сегодня была облачена в кожаные брюки, зеленую рубашку, мягкие кожаные наручи и длинный жилет с кожаными вставками. Брюнетка сидела перед ней, сложив ноги в позе лотоса, как и Сигрид перед ней, и помогала ей погрузиться в себя и ощутить свою магию. — Ты еще молода и привыкла по-иному выпускать свою магию. Привыкла использовать костыль коим является палочка. «И мое заклятие подавления на твоем наследии еще держится», — про себя добавила богиня, видя невидимые путы, которыми она связала сущность дочери. Отчасти по крайней мере. Те уже истончались, хотя срок еще не пришел, но и рассчитаны те были на полубога, а не полноценную бессмертную деву. Наследие ледяных гигантов уж точно уже не было ими более связано. Последующее заклятие льда, формирующее в руках небольшой ледяной кинжал, которое с легкостью получилось у Сигрид в отличие от элементарного заклятия левитации, было тому доказательством. На миг Локи даже замерла, увидев, как кожа ее девочки стала знакомого сапфирового оттенка. Но если ее это ужаснуло и послужило очередным напоминание о том, что она монстр, то Сигрид просто с интересом рассматривала родовые рисунки на своей коже явно не испытывая отвращения. — У тебя такие же? — с любопытством спросила она и посмотрела на мать, но увидев хмурый взгляд женщины, опустила плечи. — Это же просто кожа. Слышишь? Она не делает кого-то… — Меня слишком много лет учили ненавидеть йотунов, учили, что они монстры, дочь моя, чтобы так быстро забыть о том, что я их часть, — печально сказала Локи, даже не чувствуя желания огрызнуться на девочку, которая наивно полагала что парой слов избавит ее от уверенности, что она чудовище. — Я тоже их часть, — возразила Сигрид и задрала подбородок. — Значит ты и меня считаешь чудовищем? Локи подняла бровь, видя, как дочь, явно унаследовавшая от нее способность красиво заговаривать зубы, пытается использовать это оружие против нее же и улыбнулась. Это было так мило и очаровательно. Она наклонилась вперед, чтобы коснуться щек маленькой хитрюшки и дразняще сказала: — Конечно. Ведь слово «чудо» так же является производным от чудовища. А ты определенно мое чудо. Она потрепала девочку за заалевшие щеки и решила ту отвлечь, научив делать фейерверк, как некогда научила ее Фригга. У Сигрид получилось с третьего раза, но… Это были больше не фейерверки, а молнии разного цвета. Вот этого Локи «слегка» не ожидала. Как и знакомого, слабого запаха озона, особого, которым «пах» только Тор, когда пользовался Мьелниром или когда злился. Тор ведь не просто так зовется Богом Грома и Молний. Не только в молоте было дело. Это была его суть еще до того, как ему было вручено это оружие. Он и до этого мог вызывать бури и дожди, мог даровать бесплодной почве жизнь и даже ударять небольшими разрядами молнии. Но владению сейдром тот учиться не желал, считая его «женским» делом, предпочитая направлять свою силу своим дурацким молотком, уверенный, что тот его никогда не подведет. Идиот. Он даже предпочитал не афишировать свою природу, как бог плодородия, что, впрочем, невозможно было так просто скрыть. Вон результат сидит прямо перед Локи и, морща носик, пытается сотворить салют. Не то чтобы она шибко жаловалась, но все же тот факт, что «результат» был не просто влиянием рядом проходящего бога, а созданием, в рождении которого Тор непосредственно принимал участие, немного портило радость и удовольствие. А еще ее немного пугало то, как быстро Сигрид набирала силу и, рано или поздно, задаст вопрос, почему она может, буквально, метать молнии. На Джеймса такое не скинешь, а ей самой такое точно не под силу, так что ее умная девочка точно начнет задавать вопросы. Причем этот момент настал быстрее, чем ей хотелось. Нет, день был чудесным, они почти до самого вечера практиковались в магии и проверяли границы девочки, которая была весьма нетерпеливым, но жадным учеником, но когда солнце стало клонится к закату, они вернулись в дом, чтобы приступить к ужину, Сигрид вдруг выпалила: — Джеймс Поттер мой отец? Или… нет? Локи даже замерла. — С чего такой вопрос? — осторожно спросила она и присела рядом с девочкой, когда та устало плюхнулась на диван, обессилев от такого интенсивного урока магии. — Я не похожа на него, — прямо сказала Сигрид, откинув голову на спинку. — А когда я спросила тебя похожа ли, ты предпочла отмахнуться. Мне давно в голову приходило, еще когда я увидела его фото, что я могла быть и не его ребенком. А когда узнала, что Лили Эванс тоже не совсем Лили, то не могла вновь об этом не подумать. Да и… Дети смертных и бессмертных, как я читала, всегда смертны, они не способны выжить после Смертельного проклятия, но я-то выжила. Я не имею тех недостатков, которые приписывают полукровкам, и мои раны заживают весьма быстро… Девочка замолкла и пристально уставилась на бога, прежде, чем удрученно выдохнуть. — Мерлин! Я права, да? Локи вздохнула. Может и не стоит отрицать?.. — Послушай, дочь моя, — терпеливо начала она, коснувшись руки девочки. — Да, ты права. Джеймс не твой отец, но я не обманывала его. Мы были в ссоре и… Я оступилась, но узнав про тебя, я тут же рассказала все Джеймсу, и он решительно был настроен растить тебя как свою дочь. Он тебя ждал, будто ты была его ребенком, и был там, когда ты родилась. Он играл с тобой, купал и баловал. Он отдал жизнь за тебя. Он… Он был хорошим человеком и отцом был бы отличным. Он был отличным. Губы Сигрид задрожали, а из ее глаз потекли непроизвольные слезы, и Локи нагнулась вперед, чтобы ее обнять, толкаемая на этот несвойственный ей шаг пробудившимися инстинктами, о наличии которых она даже не подозревала. — З-значит о-он у-умер д-даже не за своего р-ребенка? — пробормотала ей в плечо Сигрид. Она без колебаний прижалась к ее груди и плакала о человеке, которого считала столько лет своим отцом. Ведь одно дело подозревать, что он не родной, а другое дело знать. — Это м-моя вина, да? Что он-он умер? — Нет, дочь моя, — тут же ответила Локи и погладила девочку по голове. — Ты тут не причем. Это был его выбор встать на пути Воландеморта и отдать свою жизнь. Он просто любил тебя и хотел, чтобы ты жила. Вот и все. Сигрид горько всхлипнула. — Н-но это было б-без толку, — сквозь всхлипы, сказала девочка. — Этот у-урод в-вновь жив. Он использовал мою кровь, ч-чтобы в-вернуться и жертва п-па… Джеймса стала б-бессмысленной. Вот тут Локи замерла. Она успела немного разузнать о положении вещей в магическом мире, по большей части о жизни дочери, и даже о возвращении Темного лорда, этого жалкого смерда, знала, хотя все это пытались замять, болваны, но то, что этот ублюдок использовал кровь ее девочки, чтобы вернуться, она слышит впервые. «Это может стать проблемой», — лихорадочно думала Локи чуть позднее, после того как уложила вырубившуюся прямо у нее в руках дочь в кровать. Она металась по гостиной и пыталась рассчитать, насколько бессмертным может теперь быть этот маньяк, использовав кровь ее дочери в ритуале, о котором та ей сквозь всхлипы успела рассказать. С одной стороны… Это был ритуал самой низкоуровневой некромантии. Кость родителя, плоть слуги, кровь врага. Мерзкий, но эффективный способ обрести големное тело, если изначальное тело было ущербным. Тело при этом не отличается особо человеческими чертами и, если не проводить определенные поддерживающее жизнь ритуалы, так же весьма кровожадные, то оно разрушится. Но для этого нужно быть живым! А Воландеморт в ту ночь определенно умер. Только если он не оставил себе некие якоря на этом свете. А если так, то вновь это возвращает ее к вопросу о том, насколько сильно кровь ее дочери обессмертила големную тушу Темного лорда, в которой тот сейчас обитает. Локи не думала, что настолько уж и сильно, ведь остальные «ингредиенты» все еще были человеческими, а капля крови Сигрид была ничтожна. К тому же в тот момент ее наследие все еще было подавлено, да и яблок Идунн ее девочка все еще ни разу не ела, но все же беспокойство ее не отпускало. Да, Норны, она вообще не хотела, чтобы ее дочь вновь ступала в этот мир!.. Локи же понимала, что теперь Дамблдор — этот старый дурак, который слишком много веры вкладывал в то глупое пророчество, не отпустит Сигрид просто так. Она даже была уверена, что он уже ее ищет. Поездка в Нью-Йорк явно не входила в планы, как его, так и самой Сигрид. Но с другой стороны... Что ей-то делать?.. Она не могла выследить Воландеморта сейчас, пока и сама еще… занята. А позже он может стать настоящей проблемой. — Босс? — вдруг тихо сказал Сокол и вырывая тем самым ее из размышлений. Локи застыла и посмотрела на преданно смотрящего на нее мужчину, который даже без ее приказов проявил заботу о ней и ее дочери, и даже помогал той учиться стрелять из своего драгоценного лука. Он и впрямь был ценным приобретением. — Да, Сокол? — довольно спокойно спросила она и села в кресло. — Мои источники сообщили, что благотворительный вечер в Штутгарте был перенесен, — тихо сказал сокол подойдя ближе. — И он будет через два дня, а не так, как мы рассчитывали. Так же я получил доклад от Селвига. Он почти закончил с установкой. Только осталось найти место и… — Иридий, — мрачно промолвила Локи, понимая, что время бежало куда быстрее, чем ей хотелось, и времени на то, чтобы составить планы на будущие почти закончилось. Проклятие!.. Она сжала кулаки, царапая когтями деревянную часть кресла и отрывисто кивнула. — Ты на сегодня свободен, Сокол, — сквозь зубы сказала Локи. — Иди… Отдохни. Тебе нужны будут силы и твой острый глаз, незамутненный усталостью. Бартон кивнул, но с места не сдвинулся. — А вы, босс? — хмуро спросил он. Локи хотела на него рявкнуть, но сил у нее на это не было. Она просто махнула рукой и сказала: — А мне нужно подумать. Все. Иди. Больше Бартон не спорил. Он развернулся и отправился в комнату, которую выделили ему, на ходу проверяя ту свою часть, которая уже второй день помалкивала и не мешала ему. Наконец-то. Можно будет хоть поспать спокойно.