Невозможное дитя

Тор был рад видеть Джейн. Впрочем, он хотел бы, чтобы это было при других обстоятельствах. К своему удивлению, былого теплого чувства он испытал по отношению к ней куда меньше, чем ожидал. И даже поцелуй, в прошлый раз обжегший ему губы и возбудивший страсть, сейчас был едва ли теплее, чем те, что в пьяном угаре, после очередной удачной охоты, он срывал с губ благородных леди и не очень. Пощечины и те больше чувств вызвали, хотя и не самых положительных. Но даже несмотря на все это, когда стало ясно, что Джейн подхватила какую-то хворь, когда пропала на несколько часов от взгляда Хеймдалля, он тут же отправился с ней в Асгард, даже зная, что отец, с которым у него и так были напряженные отношения, не оценит этого. Эта девушка все же была той, кто помог ему во время его изгнания, и она все еще занимала особое место в его сердце. Прибыв домой, Тор первым делом отвел ее в залы исцеления, надеясь, что леди Эйр сможет помочь Джейн и все благополучно разрешится. Может это и немного черство, но ему бы не хотелось, чтобы ее болезнь была чем-то серьезным просто потому, что завтра важный день для его дочери, ее первый день рождение, который они будут праздновать всей семьей и первый раз, когда весь народ Асгарда, наконец, увидит таинственную принцессу. День, куда разборки с Джейн, или ее болезнь, просто не вписывались. «А я ведь искреннее думал, что влюблен в нее…» — мимоходом подумал Тор, смотря, как брюнетка с восторгом, которым была так же переполнена в первый раз и его дочь при виде кузницы, рассматривала свою проекцию. Громовержец пораженно понимал, что любить на расстоянии, узнавать о ее жизни от Хеймдалля, было проще. А теперь, когда они встретились лицом к лицу, стало ясно, что он если и был влюблен, то скорее в образ, чем в реальную женщину. Нет, Джейн была все так же очаровательна, умна и совсем не изменилась, но… Может это все он? Он слишком изменился? Иначе, как объяснить, что сейчас, смотря на нее, Тор максимум что чувствовал, так это глубокую привязанность, вроде той, что он испытывал к леди Наташе? Привязанность, как к дорогому другу и товарищу, но… — …мои слова лишь шум, который ты пропустил мимо ушей? Сколько раз я говорил, что смертным здесь не место? — резко ворвался в его уши голос отца. Тор резко повернул голову и увидел, как тот входит в палату с хмурым выражением лица и без Гунгнира в руках. — Она больна, — прохладно сказал Тор, смело встречая взгляд отца. — И она смертна, — равнодушно вставил Один и подошел ближе. — Им болеть в порядке вещей. Так что теперь всех сюда таскать? — Наши лекари могут ее исцелить, — возразил громовержец, чувствуя, как нарастает между ними напряжение. Как и почти каждый раз, когда они разговаривали в последние пару месяцев. Его это утомляло, все же отца он любил, но он не мог дать Джейн умереть, когда мог помочь!.. Особенно зная, что эта хворь была не мидгардского происхождения, а значит дома той просто не смогут помочь. — Нет, ей не место здесь, — жестко ответил Один, обходя узницу по кругу. — Не более, чем козе за праздничном столом. Кстати, о праздниках… Если ты не забыл у нас таковой скоро будет, и ты хочешь испортить его притащив сюда смертную больную девку? Или что, уже наигрался в отца и решил переключиться вновь на игру в любовь с мидгардкой? Джейн тем временем села и возмущенно посмотрела на старика. — Он… он меня назвал… — начала сердито она, а потом нахмурилась и изумленно выдохнула: — Отец? Тор… У тебя есть… ребенок? Тор зыркнул на отца, который только поднял бровь, но прежде, чем успел что-либо сказать, Один вновь подал голос. — Есть, — резко сказал он. — Но это не столь важно. Ваше неуважение ко мне куда как более проблема насущная. Ошарашенная Джейн моргнула, кажется, с трудом переваривая новость, что у громовержца есть ребенок, а потом выпалила: — Да кто вы вообще такой? — Я Один, — гулко произнес старик и грозно посмотрел единственным глазом на девушку, которая стремительно стала съеживаться. — Царь Асгарда и защитник Девяти миров. Фостер пару раз открыла и закрыла рот, вероятно для того, чтобы что-то сказать, но Один ее перебил: — Кто ты — мне известно. Джейн Фостер. — В нее что-то вселилось и… — подал голос Тор, но Один только отмахнулся и непреклонным тоном произнес: — Мне нет до этого дела. И тебе не должно. Ты уже все решил, когда принял ответственность за свою дочь, клянясь мне, что никогда не женишься. Так соблюдай же клятву. Верни девчонку домой и забудь о ней, а потом обрати свое внимание к приготовлениям к завтрашнему торжеству и беспокойся лучше, чтобы твоя девочка не опозорила нас и себя не опозорила. Стража! Тут появились эйнхерии и направились к напуганной Джейн. Тор открыл было рот, чтобы предупредить их, что трогать ее плохая идея, в первую очередь для них самих, но не успел. Едва те коснулись ее, по палате пронеслась тут же красно-черная вспышка, которую он уже видел в Мидгарде, и раскидала стражников по комнате. Отец сначала замер в дверях, огляделся и, резко развернувшись, подошел к Джейн. Он весьма бесцеремонно схватил руку упавшей обратно на стол девушки и провел ладонью по ее предплечью, отчего под ее тонкой кожей тут же запульсировала какая-то красная энергия. — Это невозможно, — тихо сказал Один и отпустил ее руку. — Эта зараза ее… защищает, — недоверчиво произнесла Эйр, подойдя ближе. — Не ее. Себя, — хмуро произнес Тор, застыв рядом со столом и переглянулся с отцом, который вдруг развернулся вновь к дверям и поманил их за собой в библиотеку, где рассказал историю о темных эльфах и Эфире, что и поселился в бедной Джейн.

***

Мать даже не успела сделать и шагу после того, как стражник им сообщил, что Тор — чертов идиот — притащил в Асгард свою смертную подружку, ту самую пресловутую Джейн Фостер, которая была заражена какой-то дрянью, как по дворцу разнеслась сирена, сообщающая, что они под ударом. Сердце Локи тут же пропустило удар и ухнуло куда-то вниз. На миг он будто оказался в своем самом страшном кошмаре, где видел, как на дворец нападает титан, чтобы отомстить ему и убивает всех, кто ему дорог. Как по команде с улицы донесся грохот, выстрелы и крики… Резко повернув голову и безошибочно найдя глазами Бифрост, Локи с ужасом увидел, как будто из ниоткуда появился сначала один, а потом еще с десяток кораблей, которые начали обстреливать город. Тот факт, что они не принадлежали Таносу не принесли ему покоя, ибо это не меняло того, что Асгард был в осаде. Локи быстро вернулся к своему прежнему посту, даже забыв, что он тут не один и перегнувшись через перила, стал искать дочь, которая все еще была в саду, но тот был пуст. — Сигрид! — крикнул он, лихорадочно ища хрупкую фигурку взглядом среди деревьев и кустов, но тщетно. Локи ощутил, как дыхание перехватило, и стал дышать быстро-быстро. Паника начала его душить, и он рефлекторно схватился за горло. Нет, нет, нет!.. Я не могу ее потерять!.. — …Локи! — как сквозь вату донесся до него голос матери, которая крепко сжала его за плечо и развернула к себе. Судя по всему, звала она его уже не в первый раз. — Мама, — прохрипел он с отдаленным отвращением слыша, как со стороны, жалобные нотки в своем голосе. — Успокойся, — строго сказала Фригг и коснулась его щеки. — Отойди от окна, спрячься в дальних комнатах, а я пойду и найду твою девочку, ясно? Она мягко сжала его плечи, и дождавшись слабого кивка, быстро пошла к выходу. — Мама! — вновь окликнул ее Локи и, когда Фригг обернулась, тихо добавил: — Будь осторожна. Королева тепло ему улыбнулась и исчезла за дверью, где он мог слышать, как она отдала приказ эйнхериям защищать его. Но Локи едва ли это слышал. Как только мать ушла, он, как подкошенный рухнул на кровать, игнорируя ее просьбу уйти подальше от широких окон, и застыл. Его руки сжали покрывало по обе стороны от него, а легкие пытались вдохнуть столь необходимый сейчас воздух, но неуместный приступ паники все не утихал. А все более нарастающие звуки битвы, грохот рушащихся зданий и воплей, только сильнее вгоняли его в это беспомощное состояние. Ему не нравилось это. Не нравилось, что он вот так расклеился из-за страха за дочь, за мать и даже за бестолкового Тора, не нравилось, что он сидел здесь, как какой-то трус и ничего не мог сделать, и… К счастью, последнее помогло ему вернуть контроль над легкими. Злость всегда была неплохим мотиватором, чтобы отогнать панику, чем он пользовался еще в плену у Таноса. Вот только легче не стало. Локи мог дышать, но его сердце все еще было как тяжелый кусок мрамора в груди, которое непомерно тянуло куда-то вниз и отказывалось разгонять кровь по его организму. Он не знал, сколько так просидел. Казалось, часы, но на самом деле не больше десяти минут. Где-то в отдалении Локи слышал знакомый гул поднимающегося над дворцом щита, а потом громкий треск, когда он упал и отрешенно понял, что кто бы ни был их враг, он уже подобрался к самой цитадели и им точно не жить. «Может это и хорошо», — мрачно подумал он, боясь того, что проживет достаточно, чтобы в эту дверь вошли и сказали ему, что его дочь, Тор или мать с Одином погибли при осаде. Ему хватило вида мертвых тел трех последних, которые ему внушал Мо во время заключения. Это были иллюзии, но достаточно реалистичными, чтобы сниться ему до конца жизни, а его живое воображение смело дорисовало вид тела дочери рядом с ними. Тут раздался скрип двери и Локи вскинул голову. К несчастью, перед ним было знакомое лицо, но то, что он еще веками бы не видел, будь его воля. — Сиф, — холодно сказал он и встал на ноги. Локи выразительно взглянул на перепуганную шатенку рядом с воительницей, которую не видел с того момента, как упал с моста и… Стоп! Вдруг трикстер узнал лик женщины перед ним, хотя и видел его лишь глазами Разрушителя. Джейн Фостер. Он не знал почему, но ее вид его разозлил точно так же, как и в прошлый раз, когда Локи осознал, что все изменения Тора, что все то, что он вдалбливал в этого белокурого болвана веками, эта смертная девка смогла вдолбить в него за пару дней. — Что она здесь делает? — прошипел трикстер с оскалом смотря на эту съеживающуюся девчонку. — Где мать и что вообще происходит? — Королева сказала привести ее сюда, — в тон ему рыкнула Сиф, которая только недавно вернулась и тут же попала на новое поле боя. Она толкнула девушку вперед и сердито добавила: — И сказала, чтобы мы ее охраняли. — Мы? — насмешливо произнес Локи и выразительно указал на себя. Сиф зарычала и сделала шаг вперед, но за дверью раздался грохот, лязг мечей… Воительница крепче стиснула локоть Джейн и потащила ее вперед, несмотря на писк девушки и возмущенное: — Мне же больно. Пусти. Но леди Сиф этого будто не слышала. Она поравнялась с Локи, и, выпустив девушку, вынула из ножен свой меч и заняла позицию перед дверью. Трикстер презрительно глянул на девушку рядом с собой и пожалел, что у него нет оружия. Наручи-то все еще были на нем, и кинжалы материализовать он все еще не мог. Так что только сейдр у него и остался, как оружие и… …ему не хотелось использовать свой последний козырь, но настойчивые попытки дочери внушить ему, что их йотунская кровь не делает их чудовищами, и что нужно исследовать все, что можно об этой их стороне, дали свои плоды, и Локи впрямь кое-чему вместе с Сигрид научился. Например, вызвать ледяные кинжалы. Он завел руку за спину и сосредоточившись вызвал один из таких, игнорируя, как наручи нагрелись. Не сильно, но ощутимо. Вероятно, «опасной» магией они это не считали, но все же. Вдруг двери с грохотом распахнулись, на которых барьеры, очевидно, так же, как и на всем дворце, рухнули, и вошло оно. Чудовище, закованное в броню, которая выглядела так, будто была раскалена. У него были бивни, которые выглядели скорее как часть организма, чем как шлем, а маленькие глазки были полны ярости. Но взгляд Локи быстро привлекло второе существо, вошедшее следом. Оно было белокожее, с белыми волосами и светло голубыми глазами, который был похож… «…это же темный эльф», — удивленно понял трикстер, который этих созданий видел лишь в книгах, ибо они считались вымершими. Убитыми Бором, отцом Одина века и века назад. Впрочем, судя по всему, не все они были убиты, и именно они ворвались с Асгард. Но зачем?.. Помнится, те бились в многолетней войне с асами из-за того, что жаждали погрузить всю вселенную во тьму, но у них ничего не вышло. Бор победил их предводителя и уничтожил Эфир. Так назывался, кажется, их главный артефакт. Текучая субстанция, которой нужен живой носитель, чтобы… Тут взгляд Локи мимоходом метнулся в сторону девчонки Тора, и он мысленно выругался, быстро начиная складывать все пазлы головоломки. Вдруг живые темные эльфы, которые явились в Асгард в тот же день, когда Тор привел сюда смертную, зараженную каким-то непонятным вирусом. Вирусом, который вполне мог быть тем самым Эфиром, якобы, уничтоженным Бором. Не совпадения ли? Локи так не думал. И не был бы удивлен, что король Бор солгал о чем-то столь важном. В конце концов, от кого-то же Один перенял подобную же привычку. Локи несколько секунд лихорадочно думал, что же делать, поскольку Эфир отдавать этому эльфу, если его догадки правы и он впрямь пришел за ним, было нельзя, но отчего он знал, что силы у них не равны. Да и откуда не знать? Колдун с ограничителями на руках, воительница и смертная, которая уже, наверняка, сгорает от переноски в себе столь могущественного артефакта. Команда прям высший класс. И о чем думала мать, посылая к нему Сиф и эту проблемную обезьяну? «И где Тор, когда он так нужен?» — раздраженно подумал Локи и, выдохнув, сделал шаг вперед. — Кто ты такой и какова твоя цель здесь, темный эльф? — резко спросил он, и зыркнул на открывшую было рот Сиф. Вошедшие замерли. — Я Малекит, — высокопарно произнес глубоким голосом эльф и мысленно Локи закатил глаза, думая, как же ему «повезло». К нему не просто эльф наведался, так еще и тот самый Малекит, который Проклятый. Хозяин Эфира, который, он теперь не сомневался, обитал в Джейн Фостер. Прелесть. — …и я пришел взять свое, — закончил эльф и сделал еще шаг вперед, оказавшись прямо перед лицом Локи, который не без удовольствия заметил, что тому пришлось вскинуть голову, чтобы это сделать. Они схлестнулись взглядами, и трикстеру понадобилось всего пара мгновений, чтобы понять, что бою быть. Он же не дурак и чаще всего мог довольно легко вычислить, когда можно заговорить противника, а когда пора размахивать оружием. И сейчас был именно второй случай. Проклятие.