Невозможное дитя

В покоях, которые занимал второй принц, было тихо, и только неровное дыхание самого трикстера нарушало тишину. Локи был слаб и даже глаза ему было трудно держать открытыми, но все же он упрямо сидел опираясь на подушки и думал о дочери. Для него было великим облегчением увидеть ее живой и здоровой, но теперь, когда радость немного улеглась, он мог чувствовать тревогу, все еще ярко помня, как под кожей у девочки буквально искрился от нетерпения Эфир, когда он ее обнял. И это его пугало. Хотя бы потому, что он не знал способа, как его безопасно извлечь из нее. А если он не знал, то и остальные тоже. Кроме Малекита. Все упиралось в этого в прямом смысле проклятого эльфа, который сейчас вполне себе мог быть где угодно, даже над дворцом над которым более не было защитного барьера. А ведь Локи еще до той провальной коронации вносил предложения укрепить и перекроить щит, но Один всегда только отмахивался. Старику никогда не было интересны его предложения по поводу политики или даже нечто такого тривиального, как укрепление их границ. Нет, как дипломата тот мог его порой выслушать, но все же и тогда Один выказывал долю скептицизма. Тут его вялые размышления нарушил звук распахнутых дверей и внутрь вернулся Тор — злой, как Суртур — мать — печальная, но больше не на грани слез — и… Один. Последнего не было в палатах исцеления, когда Локи проснулся, и трикстер не сожалел об этом. Более того, он бы его еще веками не видел, особенно после того, как он узнал о Хеле, но Всеотец был сейчас здесь и ничего не поделаешь. Вступать в перепалку с ним Локи тоже не собирался. Опять быть облаченным в наручи, в которые у Одина просто не было еще времени его заковать, он не хотел. Как и в Хельхейм или подземелья ему отправиться было не с руки. Поэтому он помалкивал, но, когда их взгляды встретились, Локи упрямо поднял подбородок не собираясь быть тем, кто его отведет первым, хотя старый рефлекс так и вопил в нем не злить отца и смирить гордость. Но Один не его отец!.. — Вижу ты жив и здравствуешь, — наконец произнес старик, затормозив около спинки кровати в ногах Локи и тяжело оперевшись на Гунгнир. Всеотец выглядел неважно, и где-то глубоко внутри трикстера пискнул голос его детского «я», которое было весьма напугано, когда старик впервые на его памяти провалился в сон Одина. Впрочем, сколько времени ни шло и на сколько бы старше Локи ни становился, его каждый раз это пугало. Даже в тот последний, когда тот рухнул на ступеньках сокровищницы. Все же в его сознании Один был чем-то вечным и незыблемым, и видеть его в момент слабости всегда было странно. «Прекрати! Тебя не должно волновать самочувствие Одина! Он стер тебе память о дочери и никогда не любил!..» — отругал себя трикстер и поджал губы. — Ты расстроен? — не удержался и ляпнул Локи, заметив краем глаза, как Тор покачал головой и поднял свои голубые очи к потолку. На мать он намеренно не смотрел и так чувствуя ее мягкий, но укоряющий взгляд. Один прищурился. — Глупый мальчик, — устало произнес он. — Если бы я хотел твоей смерти, то я бы тебя казнил едва твоя нога вновь ступила на эти земли. «Или выгнал бы в Хельхейм», — иронично подумал Локи, все никак не способный отпустить мысли о Хеле, но сумел промолчать. — Прекратите, — тихо, но твердо сказала Фригг и, подойдя ближе к кровати, присела на самый край, заботливо смотря на Локи. — Как ты себя чувствуешь? Локи вздохнул. — Как тот, кого проткнули насквозь и сейчас сидит во дворце, который в любой момент будет подвергнут новой атаке, — язвительно ответил он и поморщился. — Прости. Ему не хотелось выплескивать свой негатив и беспокойство на мать, но ничего поделать он с собой не мог. К счастью, Фригг только едва заметно улыбнулась и коснулась его руки. — Жестко, но честно, — миролюбиво сказала она и перевела взгляд на Сигрид, которая уже в который раз вздрогнула во сне. — А как себя чувствует эта юная леди? — Как та, в ком копошится странная и чуждая энергия, — вдруг буркнула «юная леди» и приоткрыла глаза. Девушка медленно села и потерла глаза. — Я долго была в отключке? — Около получаса, — ответил Тор и, обойдя кровать, присел с другого края. Он поднял руку, отвел прядь волос с сонного личика дочери и еле заметно улыбнулся, хотя улыбка не достигла его глаз. Громовержец выглядел таким же уставшим, как и Один. Споры с отцом его утомили, даже больше, чем сам бой. Нервное ожидание следующего нападения и ощущение, что они буквально под прицелом, так же лишали его душевного спокойствия. — У нас нет времени на праздные разговоры, — резко прервал их Один. — Малекит в любой момент вернется. Раны нанесенные Тором ненадолго его задержат, ибо Проклятый явно хочет успеть завладеть Эфиром до того, как начнется Конвергенция… — Конвергенция? — растерянно спросила Сигрид и нахмурилась, а вот глаза Локи расширились в осознании. Трикстер ругал себя, что столь сильно позволил себе отойти от мира и забыть о таком событии, как Схождение миров. Он ведь так много о нем читал и даже мечтал увидеть. А сейчас просто забыл!.. Особенно на фоне появления темных эльфов, предводитель которых жаждал погрузить вселенную во тьму. Это ведь отличная возможность! Ударить Эфиром по всем мирам сразу. Будь на месте Малекита он сам, то точно бы не захотел его упустить. — Уже известна точка и время схождения? — со срочностью в голосе спросил Локи. Он попытался сесть ровнее, но ему быстро помешала мать и вошедшая, после кратко стука, леди Эйр, желавшая увести принцессу, чтобы вновь увидеть через кузницу душ, как Эфир действует теперь уже на нее. Локи не хотел, чтобы дочь покидала его поле зрения, но это же всего лишь осмотр в паре комнат отсюда… Пришлось ее отпустить. Как только фигурка Сигрид исчезла за дверьми вместе с главной целительницей, трикстер вновь вернул внимание к остальным здесь присутствующим. — Ну так сколько у нас времени? — настойчиво спросил он и поднял бровь. — Часа четыре, не больше. — мрачно ответил Тор игнорируя то, как на него зыркнул отец. — Схождение произойдет в Мидгарде… — Ну кто бы сомневался, — буркнул Локи и поморщился от боли в животе. Он прижал руку к животу и язвительно добавил: — Этот мир просто притягивает к себе все неприятности, какие только можно. — Например тебя? — колко вставил громовержец, за что тут же получил слабый удар в плечо и не менее ядовитое: — Нет, я имел в виду тебя. Они обменялись острыми взглядами, но больше ничего сказано не было, поскольку внезапно раздался взрыв, отчего с потолка посыпалась пыль, а стены дворца содрогнулись, и все тут же поняли, что Малекит нанес новый удар, причем раньше, чем они думали.

***

Рухнувшая стена в палатах, где были кузницы душ, грохот, пыль и черное крыло корабля темных эльфов, которое стены и проломило, было последним, что запомнила Сигрид перед тем, как отрубилась. Опять. Ее уже стало это выбешивать, если быть честной. Она не кисейная барышня в конце-то концов! Она-дитя двух могущественных богов, принцесса и чертова Девочка-которая-выжила! Впрочем, ей удалось удержаться от бесполезного рукоприкладства, когда пришла в себя и увидела перед собой спины двух ушастых с оружием на изготовку. Они явно ее охраняли, но того, что Сигрид пришла в себя, не заметили. Она незаметно огляделась из-под полуоткрытых век и быстро поняла, что больше не в Асгарде. Судя по слабому гулу под ней и общей обстановке, она была даже не на земле, а, вероятно, на том самом корабле, что сделал дыру в стенах дворца. Все вокруг было в мрачных тонах, на одной из стен было нечто похожее на голографическую карту, а прямо напротив от той стены, около которой она лежала, было большое панорамное смотровое окно, где были видны сотни звезд, которые как мириады бриллиантов сверкали на фоне черного космоса. Было красиво. Тут она услышала болезненное шипение, и, как можно незаметнее, повернула голову в сторону звука. И почти сразу, чуть поодаль от голографического экрана, увидела нечто похожее на… кровать? Медицинскую установку? Нечто между тем и тем? Впрочем, это не так уж было и важно. Самым интересным был тот, кто лежал на ней. Это был один из эльфов, но вот только вся левая сторона его лица была черной. Будто обугленной и потрескавшейся. Ее мысли тут же вернулись к тому моменту, когда она ворвалась в комнаты ады и… «…это Малекит», — наконец поняла Сигрид и внимательнее присмотрелась к увечьям эльфа, которые тому нанес ее отец. Она точно помнила, что слышала грохот молний, видела вспышки и крик… Поэтому была уверена, что это было дело рук Тора. Эльф тем временем отмахнулся от своих сородичей, которые толпились вокруг него и медленно встал на ноги. Он требовательно вытянул руку, куда ему тут же вложили нечто похожее на зеркало, и посмотрел на себя. Малекит неторопливо коснулся обезображенной щеки, и скривился одной стороной лица, что его все еще слушалась. «Молодец, пап. Жаль не спалил его ко всем чертям!» — с усмешкой подумала Сигрид и вздрогнула, когда эти лунные глаза вдруг остановились на ней. Малекит сунул зеркало в грудь ближайшего эльфа в маске и неторопливо подошел к ней. Сигрид, больше не скрывая, что пришла в себя, резко села, и хотела отползти, но почти сразу во что-то уперлась. Она задрала голову и с ужасом поняла, что ее спина уперлась в ноги того самого чудовища, что ранил аду. Оно склонило голову на бок и внимательно на нее смотрело сверху вниз, но их игра в гляделки быстро кончилась. Ее вдруг крепко схватили за локоть и одним резким рывком поставили на ноги. — Эй! — возмутилась Сигрид и попыталась вырвать руку из железной хватки Малекита, который непозволительно близко склонился к ее лицу и стал что-то говорить на своем древнем языке. Но вырваться, как и понять, чего он там лепечет, Сигрид не смогла. Зато на этот язык отреагировал Эфир и вновь стал «кипеть» под ее кожей. Он вроде и тянулся к Малекиту, но в то же время… бунтовал, что ли. В любом случае это было неприятно. Казалось ее кровь закипела вместе с Эфиром, голова закружилась, температура резко подскочила и ей стало нечем дышать. Кажется, на миг она даже отключилась, потому что только Сигрид стояла перед Малекитом, а в следующий тот уже тащит ее куда-то вперед. «К выходу», — вяло предположила она, завидев перед собой нечто смутно похожее на футуристические двери или люк. Раздался скрежет, и они распахнулись перед ней. В воздухе — он здесь был — повисли клубы черного дыма, а когда он рассеялся… Если ей не изменяла память, а она ей почти никогда не изменяла, то перед ней был исторический район Лондона — Гринвич. А если быть совсем точным Королевская обсерватория, прямо во дворе которой предводитель эльфов припарковал свой космический корабль. Но не только это было столь необычным зрелищем, что перед ней открылось. С десяток… порталов или нечто похожего висело в небесах и через каждый из них были видны, кажется, иные миры. Она видела вспышки огня, зеленые луга и темную пустошь покрытую льдом… Это было просто невероятно. «Да, местные явно не это ожидали увидеть перед тем, как выпить чашечку чая», — изумленно подумала Сигрид, еле поспевая следом за Малекитом, который потащил ее вниз по трапу.