Ныряй скорей в мой тихий омут

Одно из неприятнейших ощущений, когда просыпаешься рано утром, усталым, вялым и соответственно не в самом приподнятом расположении духа, даже не будет преувеличением сказать, что в отвратительнейшем, тем более, если эти эмоции утраиваются напористым агасированием на нервы и лёгким ознобом. Такое начало дня, к сожалению, ожидало только что продравшего глаза, не без антипатии к происходящему, Николая. Сбившаяся простыня, испачканная безвозвратно, что придётся её выкидывать, напомнила вчерашнюю шутку Пьера; Ставрогин немного поморщился от мысли, если бы это было в действительности так, как выразился Верховенский. Непроизвольно выругался, когда при акте подъёма с кровати мгновенно закружилась и одеревенела голова, видимо в результате разновидности простудного заболевания, тем более ещё и результат налицо: нос был заложен катастрофически. Каким-то расчудесным образом он добрался до зеркала, край которого уже потрескался чёрными, раздражающими перфекционистов паутинками, осмотрел своё бледное, измученное лицо с синяками под глазами, приобрёвшее такое изнемождённое состояние от дефицита сна, соответственно непрекращающихся блудных ночей (и насморка по-видимому). Только необычно было, что в комнате Николай Всеволодович находился в полной тишине и гордом одиночестве. Вот тут-то и появился развесёлый гражданин в клетчатом пиджаке, с твёрдым намерением доконать свою пассию довольной и счастливой миной, которая предвещала невозместимый ущерб по уже пошатнувшейся психике и политическому мировоззрению итак в конец разбитого страдальца. - Ба, да ты что, только проснулся, я вот уже за продуктами сходил, - в необъяснимой экзальтации показав Николаю чем-то наполненную сумку воскликнул клетчатый субъект. - Какими ещё продуктами? - равнодушно отмахнулся тот (его больше волновало обстоятельство, почему на Петра была напялена белая накрахмаленная рубашка и временной промежуток, когда она в принципе образовалась, ведь купить такую чуть ли не в восемь утра не представлялось возможным). - Величайшими продуктами публицистического труда протагонистов истории развития социалистической революции, дорогой мой друг. Вот, достал рукописи, которые должны быть достойны вашего внимания. "По сравнению с ним у меня даже и рассудок здоровый. Всё так относительно," - осердившись, презрительно и дико взглянул Николай, - "Революция - твой фетиш, не так ли, Пьер? Ещё посмотрим, кому ты отдашься в объятия во всём своём великолепии: социализму или мне? Надо бы дурь из тебя повыбивать, бесценный мой" - пока он составлял свой ход мыслей, даже и не заметил, что напоказ выставил свою ядовитую и довольную ухмылочку. - Экзотичная, конечно, реакция на мои слова, но я буду её принимать за готовность к выдержке, усердствию и трудолюбию, - льстиво-масляным голосом восхитился Верховенский, - надеюсь, эти качества хотя бы немного отразятся на вашем саморазвитии, - хитро подмигнул он, Ставрогин же от удивления такой проницательности немного округлил глаза, затем опять принял обыкновенную недовольную гримасу, уже не покидавшую его физиономии, также осознав и то, что Пётр опять неизменно язвит. Верховенский сел на край кровати и с адмирацией начал перебирать ненаглядные жёлтые и потрёпанные на корешках и переплётах книги с засаленными страничками. Ставрогин решил закурить, чувствуя дальнейший отвратительнейший разговор. Николай с неприязнью понял, что утро обещает раскрыть перед ним тёмную завесу неопределённости, затронув его нравственные основания, ведь как видимо, Пётр готовится к грандиозному разговору с целью начать подшатывать мечущиеся меж двух огней взгляды Ставрогина. Юность любит выражаться разными несоизмеримостями и поражать воображение бесконечно великими образами. Молодёжь - ныне новое поколение, способное создать новые порядки и устои, имея глубину постоянно расширяющейся деятельности. Либеральные порядки становились невостребованными и считались не до конца выродившейся ерундой и бессмыслицей. В особенности славянофилы, по мнению нынешних социалистов представляли глупейших существ. Сейчас же существует молодёжь, бесповоротно преданная социализму, преисполненная бесстрашной логики, столь сильная реализмом в науке и отрицанием клерикального культа. Юноши интеллигентного и высшего общества всё чаще поднимают тему современного воплощения атеизма и нигилизма как острое орудие против существующего режима в своих разговорах. Возможно благодаря воздействиям в таких кругах и сформировалось мировоззрение Петра Верховенского (ранее крестившего подушку на ночь). В душе Ставрогина творилась самая беспощадная не отступающая ни с одной, ни с другой стороны борьба славянофильских, православных идеалов и атеистических, революционных убеждений. Таким образом он оказался в рабстве своих противоречивых здравому смыслу идей, непонятно как такие явно антагонистичные модели могли столкнуться в сознании одного человека. И Николай не мог овладеть собой до того, чтобы полностью, всецело предаться единой стороне, тем самым достигнув абсолютной свободы, свободы от самого себя, избегать участи мытарей, проживших целую жизнь, так и не найдя себя. Конечно же запомнившийся Николаю пророческий разговор с чёртом, привидевшимся ему в припадке белой горячки, не прошёл даром, внедрившись в память настолько, будто бы это было наяву и в роли адвоката Сатаны поехавший рассудком и страстью к своим идеям Пьер. Хотя он и без предположений вошёл в роль беса, проповедника аморализма. Суккуб проклятый. Верховенский так и находился на краю кровати, уже не один, никуда не отступая, отложил книги в сторону. Ставрогин лёг поперёк постели, свесив с неё ноги, положил голову к Петру на колени. И в таком положении они молча наслаждались холодным воздухом, чуть ли не туманом, который проникал в комнату сквозь раскрытое окно. Петрикор действительно приятно пахнет и создаёт свежую атмосферу, его даже не портит дым ставрогинской сигары, который не подхватывался лёгким блуждающим ветерком, а целенаправленно попадал Петру прямо в нос. Тот сидел, изредка чихал, запустил свободную от перчатки руку Николаю в агатовые кудри и слегка трепал их, поглаживая по голове; он смотрел на Николая и не мог понять, как же можно обладать такой пленительной и обворожительной внешностью: чёрные мягкие волосы, к которым хочется прикасаться бесконечно, аккуратно оформленные бакенбарды, небесного цвета глаза, изящная аристократическая белизна: разве можно было пропустить мимо взора и отделить вниманием такого дьявольского обольстителя? Без красоты, воплощенной в нём, нечего было бы делать на свете! За Николаем охотятся все женщины Петербурга, все хотят завладеть им, запутать в сетях своей страсти. "Пусть только попробуют, револьвер всегда заряжен и наготове. Это моя собственность (и нашей ячейки), уже помеченная. Женить его надо, вот что. Чтобы девки слюни не пускали." Ставрогин же ни о чем не думал, наслаждался романтичным моментом, наблюдая как белые кучевые облака сигары "Montecristo" устремляются в наштукатуренный потолок и расплываются, растворяясь и смешиваясь с последождевым воздухом, заполнившим комнату. Пётр Степанович мягко, заботливо, до этого рассматривая его живописное тело, не выдержал и приподнял Николая, обжигая шею, тёплыми ладонями и горячим дыханием, запрокинул его голову и с невероятной нежностью поцеловал в ямочку между ключицами, прикусив бледную тонкую кожу, и далее повёл дорожку языком, чувствуя выступающие части гортани, остановился на кадыке, проведя вокруг, дошёл до подбородка. Ставрогин с пылом подхватил игру, вовлекая того в страстный горячий поцелуй; они кусали друг другу обветренные губы, переплетались языками, обмениваясь слюнями. Как это печально, что нельзя некоторые моменты запечатлеть вещественно. Может, можно было бы создать специальный флакон для воспоминаний, чтобы в трудные дни откупорить и переместиться в ту картину? Хорошо, что для этого есть вино из одуванчиков, жаль только, что у молодых людей не было возможности его изготовить. Когда они прекратили поцелуй, Ставрогин опять вернулся на свою живую лежанку и снова затянулся сигарой. - Николай, я вот хотел узнать...Вот например тело мы друг перед другом уже обнажили, может перейдём к ещё более существенной и уязвимой материи, как душа? - ласковый тон начал отуманивать рассудок, - Мысли вас делят пополам между собой, я же это понимаю, поэтому предлагаю лучше разделить их со мной. Не проще ли отбросить всё лишнее? Политические взгляды требуют, чтобы человек был аскетом, а не узником бессмысленной внутренней борьбы стереотипов о славянофильстве и социализме. "Ну началось". Петру теперь придётся терпеть выпытывающий взгляд Николая, которым его уже мысленно отымели; это было непросто, приходилось избегать этого обжигающего, пристального, непрерывного взора, заставлявшего смотреть в любую точку комнаты, но только не в глаза Ставрогину. - Дело в том, понимаете, я ведь хочу сделать только лучше. Давай искореним слепую веру в православие, самодержавие и народность? Подумай, зачем вообще дал себе на рассмотрение позицию славянофила? Тупейший, тривиальный абсурд, надо быть совершеннейшим глупцом, чтобы поверить в эту чушь. Начнём излечение от предрассудков, процесс медленный и неоднозначный...Я знаю, что ты идеалист, далёкий от политики, мы это исправим. Ставрогин приподнялся, бросил скептический пустой взгляд и попытался сделать абсолютно равнодушный вид, что у него всегда выходило неотразимо. Потушил сигару. Проведя прямо по вене на внешней стороне ладони. Верховенский не мог спокойно наблюдать это бесчинство: на изящной, точёной ладони появлялись пятна от ожогов, постепенно слезала кожа, Николай многозначительно посмотрел на Петра; чистого рода манипуляция, почти удавшаяся попытка прекращения бессмысленной болтовни, но Верховенский решил неотступно продолжать, иначе внезапная сцена заботливого упрекания Николая за проведение пыток над собой в манере что-либо доказать закончится такой же внезапной сценой в постели. - Во-первых, начнём с существования Бога в целом. Тут всё чисто, ведь ты уже усомнился в его иждивении над людьми, не так ли? - улыбнулся Пётр (он явно обо всём знает в подробности или догадывается), - Бог нужен, чтобы народ абрютировать, не создали бы бога, не было бы цивилизации. Сказать, что Николай был поражён - ничего не сказать. Он был оглушён. И главное то, что он находится в иллюзии собственного выведения этой формулы прошлой ночью. - Раз эту тему мы, то есть ты, уже в себе пережил, то к ней не возвращаемся. Теперь немного о нигилизме. От декабристов мы получили возбуждённое чувство человеческого достоинства, стремление к независимости, ненависть к рабству и уважение к революции, веру в возможность переворота в России, а так же пламенное желание участвовать в нём, юность и непочатость сил. Всё это переработалось, стало иным, нигилизмом, но основы целы. Нигилизм - это безусловная покорность опыту и безропотное принятие всех последствий, какие бы они ни были, если они вытекают из наблюдений, требуются разумом. Нигилизм - совершеннейшая свобода от всех готовых понятий, от всех унаследованных конструкций и обвалов. - Не можешь найти способ ко мне подступиться, что обкатываешь со всех сторон? Давай ближе к делу, я же не дурак, чтобы совсем-то ничего не понимать, - закатил глаза Николай, плюхнувшись на кровать, - Вы сторонники марксизма? - Ни в коем случае, - с обидой выдохнул Пётр, - Они готовят революцию постепенно, через пропаганду, основываясь на силе пролетариата и классовой борьбе; это надстройка, зависящая от базиса. Мы планируем начинать с крестьян, а не с рабочих. Крестьянская община - зародыш и основа социализма; большинство населения сейчас - крестьяне и кустари. Люди настоящего не мечутся, ничего не ищут, не поддаются ни на какие компромиссы и ни на что не надеятся; интеллигенция, отдельные выдающиеся личности, возьмут под контроль воплощение бессилия. - Какое-то у тебе презрительное отношение к народу, - заметил Ставрогин, - к толпе надо относиться с колоссальной любовью, как к единому целому, единому организму. - К крестьянам? - засмеялся Верховенский, - к рабам будущего режима? Значит так, главная цель - немедленное уничтожение самодержавия; борьба против царского правительства необходима немедленно. Мы живём в государстве абсурда, государстве незаконченных реформ, в котором нет никакой морали. Она обречена на то, чтобы в ней стрелялись, вешались, доходили до непросветного пьянства и разврата, в целом на поведенческий хаос, неотступно ведущий к деградации. Ниспровергнуты все божеские и человеческие законы, разрушены основы общества. И тут на сцену выходим мы, дав людям абстрактную свободу, которой они, не умея ею пользоваться, даже и пытаться распорядиться не будут, и поэтому на самом деле они становятся рабами порядка. По существу ими будут управлять критически мыслящие личности. Николай сдержанно молчал, то ли от скуки и нзаинтересованности, то ли от непонимания идеи, которую ему пытаются донести, и его роли в представленной концепции модели государственного устройства. - Если высказаться более конструктивно и конкретно, то вся суть той мысли, которую я, как вижу, объясняю вам безрезультатно, заключается в отрицание чести, обесценивании всякой индивидуальности человека. Нам необходимо подавить любую личность, ведь она может быть противопоставлена автори... - Да прекрати ты уже, итак всё понятно. Полно уже вздор толочь, отдохни от выброса словесных отходов, всё это - дым, мираж, фикция. Давай лучше займёмся более приятными делами? - не выдержал и остервенился Ставрогин. - Только для начала я бы хотел испить горячего чаю, тем более, что ты явно приболел, в нос говоришь, - воспротивился Верховенский, - и для таких случаев у меня есть один полезный компетентный человек. - Если без этой процедуры никак, то я согласен. Сомнительное плацебо, я бы другим способом вылечился, - пожал плечами Николай, - только мне придётся идти по улице без рубашки в одном фраке, вся одежда у меня на квартире, а эта затея не слишком благоприятная, ведь меня сочтут за самодовольного извращенца. - Иногда в жизни нужно уметь взять роль и принять последствия эпатажной выходки, развитие стойкости от воздействия среды необходимо. И мало ли что подумают люди, они не авторитет для тебя. Для первого раза можно вдобавок и жилет надеть, - успокоил его Пётр. Ставрогин, педантично зачесав волосы назад, медленно натянул чёрный замшевый жилет, валявшийся в дальнем углу гостиной, безнадёжно помятый и украшенный пыльными структурами и конструкциями, предварительно выхлопав его рукой. Однако фрак был в приоритетно безобразном состоянии, будто использованная половая тряпка. К довершению срама - галстук-бабочка на голую шею, что при отсутствии рубашки выглядело в последней степени вульгарно и пошло. "Чтобы след от петли не заметили" - как прокомментировал Николай. Удивительный человек Верховенский: его одежда выглядела опрятно, хотя вчера повторила ту же судьбу. *** Они шли по улице, которую заволокла холодная влажная дымка, обсуждали мелочные пустяки, свойственные беззаботным молодым людям. Между тем в разговоре встала загадка о персонаже по фамилии Кириллов. - Так кто же такой этот Кириллов? - заинтересованно спросил Николай, желая понять, с кем имеет дело. - Религиозный фанатик какой-то. Хотел перевернуть мир, вместо этого перевернул чашку с чаем, - невольно выпустил маленький смешок Пётр, - если он начнёт изливаться своими пустыми речами, ты его не слушай. Он, конечно, не откроет душу первому встречному, якобы на данный момент ты для него непознанный инородный субъект. А так я предупредил. - Для чего нам вообще именно к нему идти? - Николай изобразил из себя человека, пронюхавшего неладное, хотя тут итак скрывался подвох. - Да я ж сказал уже - всего лишь чаю попить, - раздражительно воскликнул Верховенский. - Такого же, как ты мне подавал в первый день нашего знакомства? - желчно припомнил Ставрогин. Пётр только закатил глаза и цокнул языком по нёбу. Претензия незаметно поменялась полюсами с иронией и незатейливый разговор продлился дальше. *** Алексей Нилыч жил в небольшом домике на отчуждённых от общественной жизни задворках. Квартирка, прямо сказать, напоминала маленькую картонную коробку. Или гроб. Кому как. Но хозяину комнаты, который высматривал приоритетно убогие стороны жизни, восприятию был близок преимущественно второй вариант. Молодые люди, которым уже отворили к̶р̶ы̶ш̶к̶у̶ дверь, вошли, с сочувствием оглядев скромную, скаредную обитель Кириллова, где чуть ли не располагался один лишь стол, самовар, стулья, кровать и шкафик с чаем. - Не прошло и года, как мы свиделись, Пётр Степанович, - поморщился Алексей Нилыч, - целых два дня вы мне мозги не полоскали, аж соскучился, - саркастично прибавил он. - Взаимно, - губы Верховенского растянулись в хищной полуулыбке, - мы совсем ненадолго, не будем отвлекать вас от работы и размышлений. Алексей Нилыч засматривался на нового гостя, в лёгком простодушном замешательстве подбирая тактику общения с новым человеком. Эмоции на его лице также были неоднозначны: нахмуренные от интенсивной мозговой активности брови, легкомысленная улыбка и неуверенные жесты. - Что ж, раз пришли, давайте налью чаю, как раз самовар скипел, - выдавил он из себя, почёсывая затылок. Вся гвардия незамедлительно отправилась рассаживаться по местам и позициям, в ожидании чайной церемонии. Верховенский и Ставрогин приняли положение на стульях не слишком устойчивой наружности, Кириллов выдал чашки и подошёл к п̶о̶р̶т̶а̶л̶у̶ ̶в̶ ̶Н̶а̶р̶н̶и̶ю̶ чайному шкафчику. - Могу предложить чай вот такого обширного спектра: чёрный классический, с черникой, малиной, облепихой, мятой и имбирём, каркаде чистый, фруктовый сбор на основе каркаде, зелёный миндальный, ванильный, имбирное яблоко с мёдом, травяной сбор для похудения, с лимонной и апельсиновой цедрой, шоколадный трюфель, солёная карамель, экзотический микс, белый пуэр лунный свет, женьшень и кардамон, ромашковый сбор, пряная лаванда и саган дайля. Мало вариантов, тут остался скудный набор после контрольной закупки к началу сезона. - Алексей Нилыч, ну зачем же нам так бесчестно лгать? Я же знаю, что там только для похудения остался, да и то наполовину пустая упаковка, - воспрянул ото сна под конец оды о сортах чая Верховенский и рассекретил Кириллова, который хотел изобразить из себя великого человека и ценителя чайного искусства и будто бы с барской руки отдать плебеям чай для похудения. Кириллов отрыл перевязанный верёвочкой мешочек с травяным сбором и увидел, что там пусто, огорчился и оскорбился собственному цинизму в высочайшей степени. - Да и тот кончился, - трагически вздохнул он, - ладно, выход есть всегда, даже если ситуация становится критической. Алексей, с серьёзнейшей миной, уже создавая некий мистицизм ситуации, подошёл к своей постели, поднял матрас, и в углу, в обивке матраса, находился некий загадочный объект, а именно какая-то замотанная тряпка, или что-то в этом роде. Ставрогин и Верховенский судорожно переглянулись, уже выстраивая комбинации предрассудков. Когда Кириллов понёс закрученный непонятный предмет к столу, оттуда высыпалось несколько крупиц странного порошка. - Уберите немедленно!!! - Что вы себе позволяете?! - Вы рехнулись!!! - Да шандарахни его уже по голове! - Господа, успокойтесь в самом деле уже! Сами вы... рехнулись со своим ...извращённым рассудком... - Алексей с презрением оглядел вульгарный и несоответствующий нормам приличия вырез жилетки Николая в зоне декольте, - этот порошок - всего лишь истолчённая трава (Николай схватился за палку), извиняюсь-извиняюсь, чайные листья, называется матча. У меня особая - из тайской орхидеи. Заварим её, она примет приятный голубой оттенок, и больший эффект будет, если добавить сливок. Он развернул тряпку, и горсть синего порошка, сложившаяся пирамидкой, стала рассыпаться по хлопку ванильного цвета. - Пейте сами свою голубую отраву, за кого вы нас вообще принимаете? - возмутился Николай. "Ты хоть чуточку соображай, сам-то какой бред намолол" - потом прошептал ему Пётр. Алексей Нилыч тупо и дико покосился на Ставрогина. Этот взгляд дополняло полное, искреннее остолбенение. Кириллов подумал, что он ослышался, конечно же он превратно ничего не воспринимал и решил, что в этих словах нет никакого намёка и двусмысленности. Да, есть люди в этом мире, которые не любят синий чай, что поделать, не все разделяют твои вкусы. - Впрочем попробуйте хотя бы. Не упускайте момент, когда он представляется безвозмездно, иначе в следующий раз на инфляцию счастья посетуете, - без эмоций предложил Алексей Нилыч. Тщательно взбив венчиком чайную бурду и добавив туда молока или сливок, Кириллов разлил её по чашкам. Жидкость источала зловонный травянистый аромат. Ставрогину и Верховенскому до невозможности не хотелось принимать в себя это. Но из вежливости, тем более, чтобы не портить отношения с хорошим человеком, им пришлось "насладиться земным благами". - Мы ведь так и не познакомились, - вдруг вспомнил Кириллов, обращаясь к Ставрогину, - Николай Всеволодович? - Он самый, - горделиво взглянул Николай. - Так вы и есть "критически мыслящая личность, обладающая безграничной и беспредельной силой, способная увлечь инертные массы за собой"? - вдохновлённым и наигранным голосом поинтересовался Алексей Нилыч. - Что-о? Как вы сказали? - теперь пришло время Ставрогина удивляться. - Я потом расскажу всё, Алексей Нилыч, - вмешался в паузу Верховенский. - А он разве не участвует в обсуждении своей собственной участи, в особенности постольку, поскольку дело касается возглавления революции? За дурачка держите, - расплылся в улыбке Кириллов. - Он отказался меня слушать, мы до этого аспекта ещё не успели добраться, - смутился и покраснел Пётр Степанович. Ставрогин только медленно переводил взгляд с одного говорящего на другого. - Удачи вам в таком положении, Николай Всеволодович, смотрите, не увязнете в этой бездне интриг и обмана всецело, - соболезнующе произнёс Кириллов. Ставрогин и Верховенский посидели ещё немного, обсуждая с Алексеем Нилычем его профессию инженера, запланированную поездку в Америку с его товарищем, последние новости на повестке дня и многое другое, не затрагивая щепетильных тем. Затем гостям настало время отправляться. Николай радушно попрощался с новым знакомым, Пётр попросил его спуститься вниз и ждать там, чтобы они с Алексеем остались на пару слов. - Знаете Алексей Нилыч, я тут даже подумал, что надо было приходить одному, столько ненужных банальностей и постановок, а я ведь всего лишь хотел вас на пару слов, - засуетился Пётр, - понимаете, мне тотчас же сегодня нужно поженить Ставрогина, незамедлительно. - А я всегда знал, что вы - человек действия. Держу пари сегодня удумали, и сразу план в реальность воплотить решили. Ну-ну, - многозначительно покачал головой Кириллов, - он, конечно же, в легкомысленном, девственно-чистом неведении? "Действительно, за дурачка держит" - подумал Алексей. - Конечно же я ничего не говорил. Но теперь все его действия должны быть сонаправленными с нашими, а это означает, чтобы Николай прекратил своё пребывание в роли казановы, - объяснил Пётр, неучастливо хмыкнув, - ему же лучше. Встретимся сегодня часу в восьмом вечера, в "том самом" месте. И приведи с собой поэта, введи его в курс дела. Ночь обещает быть длинной. - Как Николай Всеволодович вообще втянулся в это мракобесие? - высокопарно и с предыханием отозвался Кириллов. - Волей случая. Встретил Шатова, я смог его убедить в том, что от этого профана он якобы слишком много узнал, и в итоге поставил ему условие, на что он согласился. Кириллов рассмеялся, звук эхом отозвался на лестничной клетке. - Шатова?! Да даже я о ваших проделках знаю больше, чем он, когда сам к вам не принадлежу. Оставим это. Пусть Ставрогин живёт в иллюзии того, что та информация, которую сказал Шатов, имеет значение. - Он, собственно, только про свою типографию пискнул, и более ничем не отличился. - Вот и молодец. *** Николай, как и было велено "высшей волей" преданно стоял у "парадной", ковыряя носком туфли камушки, застрявшие меж двух тротуарных плит. Был полдень, светило холодное осеннее солнце, отражаясь в блёклых, разноразмерных и несуразных лужах. - Пойдём ко мне домой, Пьер? - лукаво предложил Ставрогин, встречая весело бегущего вприпрыжку с лестницы Верховенского. - Конечно же, ждал такого предложения, - мгновенно отозвался Пётр, - у нас до вечера ещё уйма времени.