традесканция

О том, что Антон практически с концами перебрался в дом Арсения, Дима узнает совершенно случайно: краем уха слышит разговор Эда с Егором на эту тему. И Позову, по сути, крайне безразлично кто и насколько вписывается в доме Арсения, но: — Это потому что «легко сломать»? — предполагает Дима, хотя сам искренне надеется на то, что Попов пошел по стопам своего младшего брата и взялся за ум. Что, на самом-то деле, удивительно, ведь Эд и «ум» вместе — это что-то из раздела «фантастики». Арсений ковыряется в документах, ставит подписи и нервно шуршит страницами отвечая на вопрос коротко и скомкано, как умеет: — Нет, я передумал. Не хочу больше ничего ломать. Дима тихо хмыкает. — И обойдемся без нравоучений, — опережает его Арсений. — Да я молчу, — тихо посмеивается Позов, собирая документы обратно в папку. — Ладно, что там из списка дел осталось? — Пара должников, — отвечает Дима. — Займешься? — Арсений легко кивает. Альфа смотрит на своих крепких ребят, что всегда по команде готовы вскрыть пару глоток, но среди всех них он останавливает взгляд на Антоне. Антоне, который переминается с ноги на ногу и сжимает в руке лямку рюкзака, думая «боже, отпусти меня пожалуйста домой и извинись за то, что потащил меня на работу в такую рань». — Ты идешь со мной, — Арсений кивает в сторону омеги и шагает к выходу из помещения, чтобы поскорее разобраться с работой. Арсений, если подумать, устал. А если подумать хорошенько, то устал он очень сильно. Следить за младшим братом, чтобы тот не натворил глупостей, быть образцовым сыном, изо дня в день поддерживать свой авторитет в банде и не давать слабину. И еще больше он устал от того, как мелко и позорно трещит слой льда в его груди, осколками осыпаясь в легкие и вызывая приступы удушья. Арсений очень сильно устал от себя. И Антона с собой берет по одной только причине — прекрасно понимает, когда рядом Антон, альфа не имеет ни единой возможности облажаться. Он знает, что если что-то пойдет не так, единственной его целью будет вытащить омегу из этого всего. И именно это поможет не опустить руки, которые уже и без того тяжелые, как и все тело, что несет на себе непосильный груз ответственности уже не первый год.

х

Арсений с Антоном не общается. Они перекидываются парой дежурных фраз и на этом всё. Омега в огромном арсеньевском доме развлекает себя короткими телефонными разговорами с Егором и редкими диалогами с Пашей, когда застает того без дела. — И что с ним вообще такое? — не выдерживает Антон, когда его очередная попытка заговорить с альфой кончается захлопнутой перед самым носом дверью. Омега занимает место за столом и просит Пашу присоединиться к нему за завтраком потому что, по правде говоря, Антону в последнее время до невозможности одиноко и чувствует он себя как принцесса в замке под присмотром дракона. — Слушай, может ему омегу найти? — вдруг вспыхивает гениальная идея в голове Шастуна и он тут же делится ею с дворецким. — А то всё работа-дом, может ему это и нужно чтобы отдохнуть, а? — Не думаю, что это хорошая идея, — Паша пожимает плечами. — Он не маленький и может такую проблему решить самостоятельно. Но убеждения его не имеют для Антона никакой ценности ведь для себя он уже все решил. — Ты поможешь мне всё организовать? — расплываясь в счастливой улыбке интересуется омега, уже представляя, как Арсения займут на целый вечер и Шастун спокойно сможет провести его с Егором. Паша тяжело вздыхает, но всё же соглашается помочь, благо обладает необходимыми связями. Антон выстраивает четырех молодых стройных омег в ряд, поправляя их волосы и одежду, чтобы выставить их в лучшем свете перед альфой и обеспечить себе свободный вечер. Арсений должен вернуться с работы с минуту на минуты и Паша, не решаясь пропускать такое шоу, остаётся вместе с омегами в холле дожидаться возвращения босса. — Что это? — не понимает Арсений, когда видит омег в холле своего дома и ему на мгновение кажется, что с кем-то из них он уже наверняка трахался прежде. Альфа устало стягивает с плеч пиджак, отдавая его Паше и пробегается оценивающим взглядом по своим гостям. — Это чтобы ты отвлекся, — отзывается Антон. — Слишком хмурый ты в последнее время. Можешь выбрать того, кто больше понравится, ну или всех сразу — твое дело, — омега тихо усмехается, отходя немного в сторону. Арсений вновь скользит медленным усталым взглядом по омегам, которые крутятся перед ним, пытаясь произвести впечатление. — Пошли вон из моего дома, — бесцветно говорит альфа, а потом прорывается сквозь омег к лестнице, ведущей на второй этаж. Омеги меняются в лице, а Паша лишь бесшумно усмехается, заранее зная, что план провалится. Ему, как наблюдателю, предельно всё понятно. И лишь Антон с Арсением постоянно трутся рядышком, отказываясь принимать реальность. Антон поднимается следом за Арсением, пытается открыть дверь в спальню — закрыто. Альфа специально сделал это, чтобы Антон постучал хоть раз, как ему и полагается делать, а то уж слишком много ему позволено. Но даже сейчас Антон обходит это стороной, начиная говорить так, как есть — через дверь. — Что с тобой происходит? — никакого ответа он не получает. — Ты хочешь, может, не знаю, поговорить? — вновь тишина. — Отлично, значит я пойду делать домашку, — сообщает Антон. — И освобожусь минимум через три часа. — специально добавляет он, вдруг так у Арсения появится мотивация поболтать. Ответа он вновь не получает и уходит делать задания, оставляя Арсения одного. Созванивается с Егором по видеосвязи и первые полчаса вместо проекта по истории просто ноет о том, какой же Арсений невыносимый. А через три часа, как Антон и сказал, Арсений выходит из своей комнаты, спускаясь в гостиную, где омега до сих пор занимается, обложившись тетрадками. — Иди спать, — коротко говорит альфа. — Я ещё не закончил с заданиями. — Мне повторить? — Да, несколько раз, пожалуйста, — саркастично отвечает Антон, поднимая взгляд на Попова. — В чем твоя проблема? Притащил меня сюда, держишь почти в заложниках. Ходишь постоянно мрачнее тучи. Я тебе такую возможность отдохнуть устроил, а ты от всех отказался и убежал в свою комнату как граф-дракула. — Я освободил тебя почти от всей работы, даю возможность спокойно учиться, у тебя личный дворецкий всегда под рукой, и взамен прошу лишь идти спать — это «почти в заложниках»? — интересуется Арсений. — Могу отправить тебя с ребятами, вырезать внутренности должников, если такая работа тебе больше по душе, — он легко пожимает плечами и уходит обратно в спальню. Антон поднимается следом, чтобы не заставлять альфу долго ждать потому что его угроза кажется вполне реальной. Шастун молча укладывается спать и слышит, как Арсений со спины переворачивается на бок, спиной к омеге. Слышит как его тяжкий приглушенный вздох эхом раскатывается по комнате. — К твоему сведению, свой выбор я сегодня сделал, — вполголоса произносит Арсений, а Антон, не придумав варианта получше — тихо сопит, притворяясь спящим. — Идиот, — тихо выдыхает альфа, подминая под голову подушку. — Сам ты… — тут же отзывается Антон и мгновенно вспоминает, что он, вообще-то, спит, — Блять, — Арсений едва слышно смеётся, вновь переворачиваясь на лопатки. — Ладно, и как это понимать? — интересуется омега, стараясь в темноте разглядеть черты арсеньевского лица. — Сядь на мои бедра, — неожиданно для омеги заявляет Арсений. — Совсем страх потерял? — возмущается омега. — Я ведь и придушить тебя могу во сне, — напоминает он. — Ты ведь задал вопрос. Будь послушным и получишь ответ. Антону вся эта затея не нравится, но получить ответ от Арсения — это что-то немыслимое и омега очень в этом нуждается в данный момент. А потому неуклюже карабкается в темноте по просторной кровати, залезая на Арсения. Альфа не медлит, укладывает свои ладони на мягкие омежьи бедра и скользит пальцами от коленей выше, даже в полной темноте понимая, как краснеют антоновские щеки от лёгкой степени смущения. — Подвигайся, — бархатным голосом требует Арсений и Шастун издаёт тихий недовольный рык, опираясь ладонями в его крепкую грудь и чуть двигает бедрами вперед-назад. Антон, в силу своих юных лет или же в силу того, насколько одурманивающий у альфы аромат, теряет связь с реальности и поджимает пальчики на ногах от волны возбуждения. — Кажется, не только я сегодня сделал свой выбор, — усмехается Арсений, поглаживая омежьи бедра и слышит недовольное пыхтение Антона. — А иначе ты не запрыгнул бы на мои бедра по первой же просьбе. Антон роняет голову и не говорит ни слова — прислушивается к потяжелевшему дыханию Арсения и накрывает его ладони своими, как тот тут же переплетает пальцы и вынуждает омегу двигать бедрами с новой силой, чувствуя, как позорно намокает одежда от одного только петтинга. — Ты любишь меня? — неожиданно для самого себя интересуется Антон, замедляясь. И ему кажется, что он задал вопрос настолько тихо, что Арсений даже не услышал. Но альфа крепко сжимает антоновские пальцы, практически до хруста. Арсений смотрит на очерченный во тьме силуэт на своих бедрах и теряется. Он не должен говорить «да», ни в коем случае. Но и, кажется, сказать «нет» у него сил не хватит. Арсений смотрит на Антона и он влюблен, блять, так сильно, что сам себя готов убить, лишь бы Антон не впутался во все то дерьмо, которым Попов живет. Арсений идёт ко дну в одиночку так долго, что не может сказать «да» на такой простой вопрос. — Повтори. — Ты любишь меня? — уже чуть громче спрашивает Антон. — Нет. Антон как-то горько усмехается, ненадолго опуская голову, а потом поднимает её, и Арсений видит очертания улыбки на лице омеги. — Тогда иди к чёрту, — отзывается Шастун, распутывая замки из их пальцев и слезает с бедер альфы, падая на свою подушку. Сердце Арсения ощетинивается и колется каждый раз, когда приходится говорить о чувствах. Ему больше нравится с этими чувствами спать; смотреть в темноте на пухлые губы, которые при свете дня порой вытягиваются в тонкие линии при улыбке и виднеются кошачьи зубки, которые он прежде никогда и ни у кого не видел — более того, другие улыбки его до этой не беспокоили.