***
Осаму просыпается в девять утра, ибо солнечные лучи светили прямо ему в лицо. Сморщившись, он приподнимается на локтях и протирает сонные глаза. Стоит только ударить запахом какао в нос, как он резко замирает. — Чуя, — шепотом произносит шатен. Он тут же двигает коляску к себе и перебирается в нее. Не причесался, не переоделся, а какая разница? Накахара уже видел его таким. Он бесшумно открыл дверь и направился вдоль по коридору, остановившись около кухни. Дверь была приоткрыта и из щели видно, как рыжик, помешивая что-то в кастрюлю, напевает песню, которую он включил на телефоне. Такой домашний, такой уютный, что пиздец. Дазай засматривается на эту картину невольно, потеряв счёт времени. Он не сразу понял, что песня отнюдь не веселая.You touched my heart you touched my soul.
You changed my life and all my goals.
And love is blind and that I knew when,
My heart was blinded by you.
Рыжик тяжело выдыхает и упирается ладонями в ребро кухонного стола.Goodbye my lover.
Goodbye my friend.
You have been the one.
You have been the one for me.
Чуя поет негромко. Но в этом голосе Осаму отчётливо слышит безграничную печаль, которая до сих пор не утихла.And as you move on, remember me,
Remember us and all we used to be
I've seen you cry, I've seen you smile.
I've watched you sleeping for a while.
I'd be the father of your child.
I'd spend a lifetime with you.
На последних двух строчках, Чуя опускает голову и поет совсем надломленным голосом. Дазай замечает, как он с силой сжимает стол, да с такой, что у него побелели костяшки. «Я мог бы стать отцом твоих детей» «Я бы провел с тобой всю жизнь» Шатен переводит эти две последние строчки у себя в голове, и сердце болезненно сжалось. Ему безумно непривычно видеть такого рыжика. Не вечно улыбающегося, смеющегося, а разбитого. Внутри разгорелось желание задушить человека, который причинил Накахаре боль. — Блять, — с рук Чуи вываливается ложка, стоило ему только обернуться и заметить пару глаз, внимательно наблюдавших за ним. Он прикладывает руку к сердцу, а другой спешно выключает музыку. — Ты чё так пугаешь, я коньки откинуть могу. Слабая улыбка рисуется на губах Осаму. Он сделает вид, что не видел этого. Улыбка Дазая заставляет замереть Чую. Так неожиданно, так непривычно… Так фантастически, пиздец. Дазай уже несколько лет не проявлял какие либо эмоции, помимо безразличия и незаинтересованности к жизни. И его улыбка определенно застала парня врасплох. И даже, наверное, приятно, ибо осознаешь, что ты являешься причиной этой эмоции. — Ты улыбнулся, — констатирует факт рыжик, сам не сдерживая улыбки. Но как только эти слова были произнесены, на лице шатена отобразился испуг, а после вновь напущенное безразличие. Это правда испугало. Типа, прошло столько лет, когда он последний раз искренне показывал свои эмоции, а тут… Шатен был уверен, что давно позабыл, что значит «улыбаться». — Тебе показалось, — бурчит он, отворачиваясь. Резкое желание обнять Накахару появилась совсем внезапно. Точнее, нет, оно появилось ещё тогда, когда Дазай заметил его на кухне, но вот прямо сейчас оно сильно обострилось. Хотелось сжать его в своих руках и не отпускать. Хотелось шептать ему, что все будет в порядке. Хотелось… — Слушай, а можно… — Завтрак гот… Они сказали одновременно, тем самым перебив друг друга. Парни встретились взглядами. — Прости. Что ты говорил? — виновато улыбнувшись, рыжик ставит на стол тарелку с гречкой с бананами: любимый завтрак Осаму, между прочим. — Нет, не важно, забудь, — он мотает головой, подъезжая ближе к столу. Чуя смотрит в карие глаза несколько секунд, стараясь в них что-то разглядеть, но после лишь вздыхает и возвращается к уборке кухни. — Как тебе Аку? — решает начать диалог Накахара, намыливая губкой тарелку. — Он тебя не обижал? А то он может, но делает это не специально — просто характер такой. Он, на самом деле, классный. Очень. — Но не лучше тебя, — тихо произносит шатен, ковыряя вилкой еду. Чуя замирает, широко распахнутыми глазами глядя на пену, которая стекала по его запястьям. Сердце внутри грохотало нехило так, и парню начало казаться, что собеседник может это услышать. Эта фраза… Так согрела, что ли. Солнечная улыбка расцвела на его губах, но он в ответ промолчал, делая вид, что не услышал. Хотя они вдвоем прекрасно знают, что рыжик услышал его.***
Проходит две недели с того момента. К тем словам Дазая они больше не возвращаются. И все, вроде, как всегда, за исключением одной вещи — чувств. Осаму ещё с самого начала, как только увидел Накахару, неровно дышал к нему, но в полной мере осознал только сейчас. Он с нетерпением ждал следующего дня, дабы поскорее увидеть рыжика. Он украдкой наблюдал за ним, пока тот занимался какими-то делами. Он знатно подвисал, смотря на его улыбку и на него в целом. Боже, как можно быть таким прекрасным? Таким солнечным, красивым, фантастическим. — …с мамой. Ладно? — из потока мыслей вырывает вопрос Чуи. Дазай нелепо хлопает глазами, сосредоточивая свой взгляд на рыжика. Прочитав в шоколадных глазах непонимание, Накахара лишь тихо засмеялся. — Я говорю, что сегодня мне надо будет пораньше уйти и я договорился с твоей мамой, что она придет к пяти. Ладно? — Да, конечно, — немного запоздало отвечает Осаму, всеми силами пытаясь замаскировать то, что ему немножко грустно от этого. Но так-то, кто он ему такой, чтобы что-то запрещать? Чтобы высказывать свое недовольство? — Прости, что так вышло, — с виноватой улыбкой произносит рыжик, зарываясь пальцами в коричневые волосы, а после потрепав слегка. От этого действия у шатена сердце сделало двойной кувырок. Как он ещё не разучился дышать, господи боже. — Все нормально, говорю же. — Не расстраивайся только. — Я не расстроен. — Я могу прийти к тебе в субботу и мы сходим погулять. — Тебе необязательно это делать. — Я не хочу, чтобы ты грустил из-за меня. — Я не грущу. Повисает тишина на несколько секунд, которую потом разрезает заливистый смех рыжика. — Ты такой смешной, — он, смеясь, запрокидывает голову назад, а руками слегка прикрывает рот. В уголках глаз рассыпается паутинка. Шатен вновь подвисает. Он никогда не слышал ничего лучше этого смеха. Боже, Дазай, ты когда успел стать таким приторным романтиком? — Ты прекрасен, — не следя за словами, выдает Осаму. Смех прекращается и Чуя, вытирая пальцем слезы, поворачивается к нему. — Ты сказал что-то? — Тебе послышалось. Накахара пару секунд тупит, смотря в упор на шатена, а после, просто пожав плечами, начал собирать свои вещи. На часах было пол пятого и скоро парню нужно было уходить.***
Этот клуб отличался от многих других. Если в других набатом играли разные песни, массы тел беспорядочно двигалась в такт музыке и почти все были пьяны, то тут совсем не так. Музыка была, но играла негромко. Также, тут можно было выступать со своими собственными песнями. Алкоголь был, но никто особо не пил. Это был самый комфортный клуб, в которым когда-либо побывал Чуя. У входа стоял охранник с суровым лицом, смотря в одну точку. Иногда казалось, что это статуи, а не живые люди. Накахара привычно проходит мимо того, но его грубо хватают за шкирку и откидывают назад. Накахара больно ударяется задом и слегка раздирает ладони, но не в кровь. Он поднимает голову, показывая все свое непонимание. — Что не так? — вопрошает он, поднимаясь. — Для того, чтобы пройти, необходимо иметь документ. — Я Чуя Накахара. — А я Шибу, и что? — Я от Ацуши, прием. Новенький, что ли? — Если ты не перестанешь меня заебывать. — мужчина поднимает кулак в опасном предупреждении, но не успел он закончить свою фразу, как его руку резко опускают обратно. — Ты чё творишь? — гневно спрашивает другой охранник. Шибу удивлённо хлопает глазами. — Чуя, прости, он работает у нас всего пару дней и, видно, не запомнил твое имя, — охранник, которого звали Цубаса, виновато смотрит. Знакомы они уже более пяти лет и их отношения можно считать даже дружескими. — Он тебе не навредил? Шибу резко смотрит на рыжика, явно понимая, что если он сейчас ответит честно, то ему прилетит, а может и ждёт увольнение. — Нет, все в порядке, — врёт тот, лучезарно улыбнувшись. — Я пойду, Накадзима наверное заждался. — Да, конечно. А с тобой я проведу профилактическую беседу. Ты хотя бы… — а дальше Накахара не слышал его монолога, ведь зашёл в помещение, освещённое приятно синим цветом. Здоровался он почти с каждым, ведь встречались они тут раз в две недели точно. Многие девушки звали его «лучик», ну потому что, вы видели его? Он само олицетворение солнца. Чуе иногда казалось, что для всех он не человек, а солнце, ибо его так называл чуть ли не каждый второй. — Какие люди, — слышится над ухом, и чья-то рука опускается на его плечо. Чуя усмехается, с первых секунд понимая, кому принадлежит этот голос. — Ох, как так? Мы вдвоем оказались тут в одно время? Удивительно, — с сарказмом произносит рыжик, прикладывая ладонь к губам. — И вправду, — Ацуши смеётся, запрокидывая голову назад. — Я, кстати, нашел того, кто сыграет тебе на гитаре. — О, спасибо, а то мне ещё месяц точно с, — он поднимает вверх руку в гипсе, — этим ходить. — Не повезло, однако, — искренне сочувствует тот. — Так, ладно, посетители, думаю, заждались тебя. Валяй, — он хлопает друга по спине и занимает место в дальнем углу. — Удачи, — привычно говорит тот. — Спасибо, — Накахара вновь улыбается так солнечно, что, наверное, мог бы осветить все помещение. Стоило только Чуе ступить на деревянную лестницу, как все тут же затихли, с интересом смотря, кто решил выступить. Всего секунда, и зал разорвали аплодисментами. — Чу, давно не слышали тебя! — Мы скучали по твоим песням! — В каком жанре сегодня споешь? Рыжик шел к центру небольшой сцены, где его уже ждал его аккомпанемент. Из-за сломанной руки он не в силах играть на гитаре, поэтому попросил Накадзиму найти ему напарника. Это был парень, младше его точно, с русыми волосами и зелёными глазами. Довольно милый. — Привет, я тоже скучал, — говорит в микрофон Чуя, махая рукой. — Так, ну я не решил, что спеть сегодня, может предложите? Зал затих на пару секунд, обдумывая, что хотел бы сегодня послушать. — Давай о любви! — раздался мужской бас. Многие его поддержали. — О любви, так о любви, — усмехается тот, оборачиваясь к аккомпанементу. — Знаешь песню «i wanna to know what love is»? — Да, конечно, — кивает юноша, опуская голову к гитаре вспоминая, какие аккорды там. — Отлично, — улыбается певец и возвращается к микрофону. — Что ж, «i wanna to know what love is». Зал начинает громко аплодировать и свистеть. Вначале идет небольшое вступление и Накахара обхватив микрофон двумя ладонями, прикрывает глаза.I gotta take a little time
A little time to think things over
I better read between the lines
In case i need it when i'm older
Его голос любили все находящиеся в этом зале. Он был приятен уху. Чуя занимался вокалом всего год. Ещё тогда учитель заметил, что у него огромный талант к пению. Но позже парню пришлось покинуть студию, в связи с личными проблемами. Однако рыжик не отчаивался. Он учился дома, каждый день вспоминая слова учителя. По видео урокам, по бесплатным онлайн курсам. И у него получилось. В пятнадцать он впервые выступил на публике. Пел сначала просто под минусовку песни, а после его встретил Ацуши. Сказал, что ему безумно понравилось пение и что его отец ищет талантов. Накахара тут же стал отнекиваться, мол, денег нету, чтобы платить. Но Накадзима быстро решил этот вопрос. В студии его отца, Чуя научился и игре на гитаре.I want to know what love is
I want you to show me
I want to feel what love is
I know you can show me
Накахара приоткрывает глаза, дабы посмотреть на публику. Ничего нового он не видит. Те глазеют с неприкрытым восхищением. Это, конечно, льстило.Show me love is real, yeah
I want to know what love is.