До встречи с тобой

      Опять подъем в полседьмого, опять быстрый завтрак и сборы, а потом езда на автобусе, в район Осаму. Но Чуя не жалуется. Он совсем не против жить по такому распорядку дня, если будет видеть Дазая. На днях, Аку как-то сказал, что он немного вышел из своих принципов.       — О чем ты? — не понял тогда рыжик.       — Раньше ты практически никогда не говорил о своей работе и о том, с кем ты сидишь. Теперь же можешь без умолку минут пятнадцать рассказывать о Дазае, так ещё и ходишь с ним гулять, — разъяснил Рюноскэ.       — Просто он классный, — нашел глупое оправдание Накахара. Он сам до конца не понимал, почему его так тянет к шатену, но был этого не против.       — Ты так не говорил ни про одну девчонку, с которой сидел. Это так странно.       — И что с того?       — Друг мой, ты точно натурал? — с усмешкой вопрошает тот.       — Боже, Аку. Почему если я говорю «классный» на Осаму, то я сразу гей? — бубнит рыжик.       — Прости-прости, это все шутки, — сквозь смех оправдывается друг.       Прошло два дня с того момента, и Чую не покидали мысли о том, что Аку, черт возьми, прав. Это чертовски странно, что Накахару не покидают мысли о работе за ее пределами; что не покидают мысли о шатене; не покидают о том, что он бы хотел и на выходных проводить с ним время; а также не покидает мысль о том, что это слегка пугает.       — Что в тебе такого? — на выдохе спрашивает сам у себя рыжик, пока едет в автобусе.       — В ком? — слышится голос некой старушки, которая решила присесть рядом.       Парень удивленно поворачивает голову, дабы посмотреть, кто вмешался в его личные мысли. Женщина с седыми волосами и с дорожной сумкой смотрела на юношу, тепло улыбаясь. Где-то он, кажется, ее видел. А может, ему лишь кажется.       — Так что? — не дождавшись ответа, вновь вопрошает та.       — Да так, человек один в голове застрял, — рыжик все-таки решает поделиться. Он видит ее в первый и в последний раз, скорее всего, она забудет об этом уже на следующий день, так почему бы и нет?       — Влюбился?       — Что? — подавившись воздухом, переспрашивает Чуя. — Нет-нет-нет, — он активно начал мотать головой. — Просто я знаком с одним человеком уже чуть больше месяца, и если раньше я не зацикливался на людях, связанных с моей работой, то этот парень не выходит из моей головы ни на минуту.       — Расскажи о нем, — просит та.       — Ох, — вздыхает Накахара, опрокидывая голову назад и упираясь ею в спинку сиденья. — Его звать Осаму и он интересный, правда, с несчастной судьбой. Он уже как несколько лет не проявляет эмоций, словно мертвый, но на моих глазах он уже улыбнулся два раза. Приятно осознавать, что причиной этому являешься ты. Что благодаря тебе, он вновь оживает. Я часто воображал, как он выглядит с улыбкой, какие милые ямочки у него появляются на щеках и как светятся его глаза. Однако проблема состоит в том, что улыбался он слабо и всего этого было толком не рассмотреть. А я готов наблюдать за этим бесконечное время подряд, потому что это до чёртиков было бы прекрасно, — Чуя сам не понимает, как светится его лицо, когда он рассказывает про Осаму. Не понимает, какая широкая улыбка у него и как активно он жестикулируют руками. А спутница видит. И это ей говорит обо всем.       Автобус останавливается на очередной остановке и прямо к тому моменту, как парень заканчивает свой монолог. Он глубоко вдыхает воздух, словно говорил до этого на одном дыхании, забыв про то, что нужно пускать в лёгкие кислород. Наверное, он бы ещё что-нибудь рассказал, если бы старушке не надо было выходить.       — Приятно было послушать тебя, — вновь с улыбкой говорит та.       — Вам спасибо, что выслушали.       Женщина кивает и уже направляется к дверям, как останавливается и совсем негромко, но так, чтобы парень ее услышал, говорит:       — Очень жаль, что с той девушкой у тебя ничего не вышло, но возможно, оно и к лучшему. Ты не представляешь, как светишься, когда говоришь про этого Осаму. Ярче любого солнца. Это далеко не дружба, сынок. Однажды ты это поймёшь и вспомнишь про старушку, которая знала об этом наперед тебя, — в конце она немного смеётся и выходит. Двери секундой позже захлопываются, а Накахара сидит и глупо хлопает ресницами.       Он вспомнил, где видел ее. Та самая женщина, которая продала ему букет цветов, по итогу, не доставленный нужному человеку, а рассыпанный посреди переулка.       Влюбленность?       Сущий бред.

***

      — Осаму-у, — тянет Чуя, склонившись над парнем. Тот в ответ лишь морщит носик. — Ты сам просил меня разбудить, — тихонько смеётся рыжик и касается шоколадной челки, убирая ее набок. Дазай приоткрывает глаза, почувствовав нежные прикосновения. — Доброе утро, — ласково улыбается Накахара, когда наконец добился своей цели, но руку не спешил убирать от его лица.       А у шатена сердце сделало тройное сальто от таких действий со стороны Чуи. Парень натурально таял от прикосновений.       А просил он его разбудить, ибо сегодня в девять будет футбольный матч.       — Сейчас почти полдевятого, завтрак готов, так что к девяти успеешь, — говорит рыжик и отстраняется. Он отодвигает шторы, чтобы в комнате перестало быть так темно. — Н-да, солнце уже вряд ли будет светить до следующей весны, — слегка огорчённо говорит Накахара, всматриваясь в пасмурную погоду.       — Зачем солнце, если есть ты? — ляпает, не подумавши, проснувшийся парень.       Чуя замирает, а потом медленно оборачивается на шатена, который уже сто раз успел пожалеть о своих словах и дать себе мысленную пощечину. И не одну.       — Я буду светить изо всех сил, чтобы тебе нравилось.       Боже правый, Осаму кажется, что он быстрее умрет от этих ослепительных улыбок Чуи, чем от своей болезни.       — Мне сегодня снова придется уйти пораньше, — говорит рыжик.— Прости, дела.       Дазай пару секунд тупит, смотря в стенку напротив, а затем заметно грустнеет. Как объяснить то, что его слишком сильно тянет к этому солнечному парню? С ним хочется проводить каждую гребаную минуту. Хочется видеть его улыбку, голубые глаза, рыжие волосы, что вместе так гармонично смотрится, что пиздец.       — Снова загрустил, — выдыхает Накахара, присаживаясь на корточки у края кровати. Он заглядывает в шоколадные глаза и улыбается. — Прости, — повторяет он и тянется руками к лицу парня. — Ну же, улыбнись, — просит Чуя, растягивая щёчки шатена.       Нет, Дазай скорее умрет от этих прикосновений. Точно.       После завтрака, Осаму направляется в зал, ибо там большая плазма, на которой удобнее смотреть. Парень включает спортивный канал и пересаживается с коляски на диван. Накахара приносит ему чай и печенья с шоколадом, ставит на стол и сказав:       — Я буду на кухне читать, — скрывается за деревянной дверью.       Дазай не смотрел футбольные матчи с того самого момента, как покинул этот вид спорта. Ему было бы слишком больно. Но неделю назад его окутало чувство страха, что если в этом году он не посмотрит, то больше никогда не сможет. Именно поэтому сейчас он сидит на диване, потягивая чай, и с лёгким волнением ждет игру.       Наконец, на телевизоре появляется вставка, а потом раздается голос комментатора. Он немного говорит на отвлеченные темы и только спустя пять минут переходит к сути.       — И так, зачем же мы сегодня с вами тут собрались? Правильно! Сегодня будет легендарная игра между командами города Кембридж против команды города Ковентри! Две сильнейшие команды Англии! Кто же выиграет в этой битве? Узнаем уже сегодня, через пару часов! А пока, вы можете поставить ставки или поспорить с кем-то на деньги, на то, какая команда выиграет! — мужчина смеётся в микрофон. — Уже через минуту мы узнаем первоначальные составы команд!       Дазай неосознанно сжимает подушку в руках, прижимая ее ближе к груди. Он не на стадионе и даже не на поле, но сердце почему-то так быстро колотиться, что кошмар. Минута проходит слишком быстро, не дав парню даже успокоится и комментатор вновь начинает говорить.       — И так, кто же находиться в первоначальном составе города Кембридж? Давайте узнаем! — шатен, кажется, перестает дышать. — И так, давайте узнаем форвардов команды! Первый — Джейк! — парень со светлыми волосами выбегает на поле, махая руками. — Второй — Чарли! Третий — Зак! — и если первых двух Дазай не знал, то Зака прекрасно помнил. В объектив камеры попадает русый парень с широкой улыбкой. Он совсем не изменился спустя пять лет. Ещё минуты три объявляли игроков из которых Осаму узнал лишь Зака, Алекса, Криса и Эдди. Парни, с которыми Дазай играл вместе на поле. И шатена даже на слезы чуть не прорвало, но он вовремя сдержался. — И капитан команды и также защитник, встречайте, Ацуши! — и он перестает дышать, не моргая наблюдая за экраном. Выбегает светловолосый парень, на руке которого находится повязка, свидетельствующая о том, что он капитан. Накадзима улыбается и машет руками, направляясь к своей команде.       Охваченный чувством ностальгии и тоски, Осаму не сдерживается. Соленые слезы стекают по щекам.       Команда Ацуши выигрывает.       Шатен даже не догадывался, что Чуя, стоявший за дверью, наблюдал за ним. Увидев эмоции Дазая при виде Накадзимы, у Накахары появилось много вопросов, но главный:       Он знаком с Ацуши?

***

      Шесть часов проходят довольно быстро и, приготовив Осаму обед, рыжик стал собираться. Он старался как-то поднять настроение сдувшемуся Дазаю, который ковырял вилкой еду и как робот повторял: «Я в порядке».       — Погуляем в субботу? — спрашивает Чуя, надевая куртку. Мисс Мелисса уже пришла и переодевалась, поэтому Осаму провожает парня один.       Шатен как-то слишком долго смотрит в голубые глаза и молчит, а потом вздыхает.       — Чуя, я не хочу, чтобы ты делал это чисто из-за чувства вины.       — Что? Ты о чем? — замирает Накахара, уставившись на Дазая.       — Ты ходишь гулять со мной по выходных, из-за того, что чувствуешь вину? Вину за то, что уходишь сегодня пораньше. Вину за то, что я, якобы, расстроен. Но мне этого не надо. Да и тебе, фактически, тоже. Ты за это никакой выгоды не получишь, — он устало трёт переносицу и лишь к концу монолога поднимает глаза на собеседника. А в тех плещется столько обиды и негодования, что задохнуться можно. Шатен не успевает как либо отреагировать на это, даже удивится, как рыжик отвечает:       — Да почему вы все сводите к деньгам? — слегка на повышенном тоне, что не свойственно ему, спрашивает Чуя. — Тебе не заплатят, тебе это не нужно, — пародирует он голос Осаму. — Да не всрались мне эти деньги! Я с тобой хочу провести время, понимаешь? Мне приятно находится рядом с тобой! Я хочу быть рядом! Причем тут эти чёртовы деньги?! — к концу его голос и вовсе переходит на крик. Парень тяжело дышит, смотрит на шокированного Осаму и лишь потом понимает, что совершил ошибку, сорвавшись. — Блять, — выдыхает он, закрывая лицо руками. — Прости, я не хотел кричать. Просто обидно, что ты так думаешь, — говорит рыжик и глядит на шатена сквозь щель между указательным и средним пальцем.       — И ты прости, — отвечают ему. — Просто, это очень непривычно для меня, — шатен переводит взгляд на свои руки, сцепленные в замок. — Я буду рад провести с тобой время в субботу, — и, о боже, улыбается.       А рыжик подвисает на этой улыбке. На этих ямочках, которые теперь прекрасно видны. На глазах, которые впервые за все их знакомство кажутся живыми.       Чуя летит вниз по лестницам безумно счастливым, подавляя в себе детское визжание. До одури приятно понимать, что это все благодаря тебе.       Но все хорошее настроение мигом пропадает, стоит ему выйти за пределы подъезда и увидеть рядом стоящую девушку. Она, заметив краем глаза движения, отрывает свой взгляд от телефона и переводит его на рыжего парня.       — Привет.       — Здравствуй, Мия.              — Мой отец должен подъехать с минуты на минуту, так что пора начинать делать вид влюбленной пары, — она сует мобильник в карман куртки, полностью сосредоточиваясь на собеседника.       — У меня есть условие, — говорит он. — Никаких поцелуев в губы.       — В щёчку?       — В щёчку, лоб, нос, куда угодно, но не в губы.       — Без проблем, — соглашается Мия и раскидывает руки в поисках объятий.       Тяжело вздохнув, Накахара подходит ближе, прижимая к себе девушку. Им неизвестно, в какой именно момент станут в поле зрения отца Мии, так что стоит начинать прямо сейчас.

***

      Осаму не сдерживал улыбки, когда Чуя счастливо натягивал шапку. Не сдерживал улыбки, когда тот завязывал шарф на шее. И думал, что его лицо треснет от улыбки, когда рыжик счастливый понесся по пролетам. Но потом мигом стало так грустно. Грустно, от нехватки солнечного парня под боком. Шатен сам не заметил, как стал зависим от Накахары.       Желание посмотреть на рыжика ещё немного, заставило его подъехать к окну, находившиеся в комнате. Оттуда можно было увидеть подъезд и автобусную остановку, к которой, по сути, Чуя должен пойти.       Дазай отодвигает штору и ухватывается за подоконник, дабы приподняться, ибо так ничего не видно. Однако он предпочитал бы вообще не видеть то, что происходило на улице.       Накахара, с улыбкой на лице, целовал некую девушку в носик, о чем-то с ней переговариваясь. Та, в ответ, держала парня за руку, время от времени целуя костяшки его пальцев. А спустя минуту, к ним подъехала черная машина, в которую они вместе сели.       — И правда, на что ты надеялся, — на выдохе произносит Дазай с усмешкой. Но грудь заполнила некая обида и боль, он поджимает губы, а сам готов расплакаться. — Боже, когда ты стал такой эмоциональной тряпкой, — вновь обращается он к себе.       Из-за чувств, разом нахлынувших на парня, Осаму теряет бдительность и ослабевают руки, мигом теряя опору. Шатен не успевает схватиться за ручки коляски и с грохотом падает на пол, ударяясь щекой о твердое дерево. На шум прибегает Мелисса и с криком кидается к сыну.        А Дазаю просто обидно.       Нет, он не винит Чую, ни в коем разе. Тот же не обязан его любить. Он винит себя, что позволил парню овладеть собой и своими чувствами. Идиот.