Друзья. Точно, "Лучшие друзья"

      Я гулял, катался на качели.       Прохладноватое утрице. Влажное, теплое, щекотящее и бодрящие прохладным ветерком голову. В глаза светило зарево, утренняя заря, каждый воздух делался с небольшой болью, тем более эти полные грудью вздохи ртом.       Моя мама выгнала меня из дома уже как два дня. Я работаю, да, но что я делаю сейчас? Просираю время. Его всегда так много, но все равно каждый раз не хватает. Я живу со своим другом, плачу половину от квартплаты. Ему повезло — его обеспеченные родители, сразу, на 18-летие подарили ему квартиру, средства, машину, е-мое. Ох, вот бы Life's alright in devil town       Ох, каким же смыслом наполнены эти строки, сопровождаясь эти мужским, хотя нет, его совсем мальчишеским голоском, лаская слух и льясь, как песок сквозь пальцы. Ритм берет и я начиню подпевать, раскачиваясь быстрее и вынимая один наушник из уха. They're right, no one's gonna catch us now Мой голос кряхтел и, наверное не ложился на уши прохожим, но, тогда, а меня это не волновалось. Почему-то, мне хотелось бы жить в этом «Дьявольском городке», хотя бы было интересно, хах. Dad has bought a new car now We're fine, no one's gonna catch us now       Почему-то эти строки, пожалуй из-за перехода, заставляли меня пробираться мурашками. Нахлынувшие вдохновение, но на 2-м куплете, как назло, мой второй наушники, который я не успел поравить, выпал.       Сказка закончилась, хах.       На мне были классические штаны и белая рубашка, отчего-то и зачем-то собирался в школу, даже собрал рюкзак. Зато выгляжу классно. Наверное, я больше не смогу позволить себе штаны на пошир и это шелковую рубашку, а о кожаных ботинках стоит и вовсе промолчать.       Пока я ушел в глубокие размышления, качеля качалась и мой взгляд прилип к парящим в воздухе наушниками, текст разъялся в воздухе, но в каких-то частях мыслей она продолжалась, успокаивала меня и отдаляла от нервного срыва. Чувствую себя 40-летним мужчиной.       Остановив качелю, я ловко схватил наушники и уселся сидеть дальше, только уже не раскачиваясь. Опять я в своих глупых мыслях, которые мне так вредят.

      Год назад…

      — Что ты мне купила?! Я это даже есть не буду — я всегда был ябедой и врединой, — Господи, ты даже не можешь запомнить, что я люблю! — со мной все всегда были виноваты, я уж кране редко.       Я сейчас не могу представить ценность тех моментов с моей великодушной матерью, когда я жаловался на дорогие сладости, еду, господи, даже одежду, что она покупала, старалась, пахала на 3-ех работах. Все ради меня.       — Господи, что за наказание послал мне бог, — тогда она смотрела на меня спокойно и уже холодно, безжизненно, — разве мы не можем просто сыграть в семью? Ты уже не маленький… — моя мама, безусловно, тоже была не большим идеалом, принимала в моем воспитании крупицу насилию и большую моральную давку, манипуляции, тогда я это не понимал, сейчас только осознаю. — Все-таки, тебя и сам бог наказал, у тебя не друзей, не спокойной, монашеской жизни, не соблюдаешь святой обед, ты мужиколюб, сама библия говорит о твоей нечистости. — тогда я получил пощечину, вспоминая это и ощущаю, как тогда горела моя щека и небольшой шрам, царапины от ее коротких, но острых коготков, помню ее припугивающее удушение от злости — Ты исчадье ада.       Помню, как звенел ключ в замочной скважине моей комнаты, где она меня заперла на 2 дня. Конечно, если я буду перечислять все мои проступки за тот день, пальцев сосчитать уж явно не хватить, по крайней мере серьезных…       Когда же я вышел из комнаты, дом был пуст. Совсем. Внезапная командировка? Не может быть. Чушь. Оставалось ждать. Я ждал. Ждал. Плакал. Ждал. Орал на жизнь. Дождался.       Пришли соседи на мои визги, не знаю, чем я тогда думал, но не мозгом точно, открыл им дверь. От них. Сука, от них узнал свое положение, что мама меня бросила, тогда я психовал и не особо помню, что тогда сказали мои соседи, что-то типа: «Твоя мама сдохла и оставила тебе письмо, такой псине, как ты», меня бы никуда, по типу детского дома не отдали по решению суда. За меня взялся другой, очень странный для меня в то время человек. За воспитание взялась, (как оговорил суд) не мой отец, а… Женщина мамы, ну, свободные отношения и т.д. Славная женщина, работает охранником, но слишком самодовольная. Не помню последний год жизни с ней, не помню выгон. Я просто оказался на улице, а к бабушке или отцу не осмелился придти.       — Слав, не замерз?       Меня пробил в сердце этот голос, вернувший меня в реальность. Я и совсем не услышал и не увидел, как подошел этот парень, быстро окинул его взглядом. Пыжик. Хех, мальчишка всегда умел невовремя подкрасться и напугать до усрачки, для меня его появления стали не менее страшными за года дружбы.       Уже секундами позже, я заметил мокрые капельки с неба. Мелкий дождик моросил, не смотря на лето. Решив оглядеться, я не заметил восходящую зарю, а… Закат. Осмотрев моего приятеля, вопросительно похлопал глазами и готово — мой ответ не потребовался.       — Ты заснул, — очень странно для меня, но за последнее время я утомляюсь, — судя по всему. Тебе холодно? У тебя-то жопа с качелей во едино не слилась? — я вспомнил.       Вспомнив про рюкзак с учебника, я огляделся и увидев его у ног пыжика, восхвалил богам его зонту. Подул слабый ветерок, но меня хорошо моросило, прошлась небольшая дрожь. Для лето было странно.       Услышав вздох сверху, я скорчил недовольную рожицу с кривой улыбкой и нахмуренными бровями. Что он вообще здесь делает? Почему он? Из-за этого он меня и подбешивал. Хотя личико его всегда невозмутимое и спокойное.       — Если тебе так я не нравлюсь, можешь валить. Разрешаю. — я увидел его солнечную улыбку-насмешку.       По привычки, мои щеки сами наполнились воздухом, а губы поджались. Я сжал телефон в руках, и, предварительно с наушниками запихнув их в карман, встал, всматриваясь в лагуну зеленых глаз. Как всегда спокойный и не поколебимый.       — Давай, чтоб ты на меня не обижался домой ко мне зайдем? Мне там скучно, а тебе делать нечего. Вроде бы…       Я принюхался к его запаху — как всегда мягкий, но будто бы табачный запах духов и хлебобулочным изделием, мы находились на меньшем расстоянии вытянутой руки, и я смог разглядеть его странные глаза. Его глаза нечего особо и не выражали, хотя одна бровь поплелась вверх, а левый уголочек губ приподнялся.       Так, рассматривал его где-то минуту, может чуть больше.       — Э-ей? Ты меня слушаешь? Че такой-то грустный? — возможно он курит, но его голос был с хрипотцой.       — Ты меня накормишь? — мой живот не требовал «есть», он требовал «жрать», был голодным, как волк.       — Да.       Я хожу к нему в гости не в первый раз, но каждый раз, будто первый. Уже второй уголок его губ поплелся выше, а брови стали опять спокойными, как и лицо. По неволе я задумался: «Как пыжик меня нашел.?» в очередной раз, огляделся вокруг, как безумец и понял: мои ноги сами принесли к его двору. Хах, мы в школу обычно ходим вместе и я жду его на этой гребаной качели каждый день.       — Пошли тогда. — я слышал, как он этого не хотел, вежливость всегда была его чертой.       Скорее всего, он пошел сюда не по своей воле, его матерь всегда была доброй душой, когда у меня были проблемы всегда шел в строну его дома. Там можно было помыться, поиграть на консоли и полюбоваться Никитой.       Вспомнив про рюкзак, мне пришлось взять его, на вид он был совсем не мокрый, скорее всего дождь начался совсем недавно. «Не надо, давай я сам, а то еще сдохнешь или развалишься по пути,» — мой друг и я слегка расхихикались и он ударил меня по-дружески по плечу, у меня что-то хрустнуло, что пробило на еще пару смешков.       Мы уже рысью шли домой под зонтом, я старался делать вид, что обижен, но шутки пыжика меня всегда пробивали до слез. Задорный и грустный парень одновременно, адская смесь. Пару шажком — мы уже на пороге дома.