***
К тому времени, как они закончили обсуждать боеприпасы, виды штормов и экипировку для сырой погоды, было уже далеко за полдень, и всем хотелось передохнуть. Большинство солдат питались вместе в импровизированной столовой в западной части Прялки. Элисса не особо жаждала компании после случившегося с Багрой, поэтому она взяла булочку и горячий чай с сахаром и вышла на южную террасу. Нужно было хорошенько прочистить голову. На улице царил ледяной холод. Небо было ярко-голубым, дневное солнце отбрасывало длинные тени на слой облаков. Брум попивала чай, прислушиваясь к звукам ветра, пока тот ворошил мех вокруг её лица. Справа и слева виднелись уступы восточной и западной террас. Вдалеке кратер, который она сотворила, уже покрылся снегом. Элисса была уверена, что Багра могла бы побольше ей рассказать про нее, но Брум казалось, что никто не сможет помочь ей с тем, кто она есть. Только сама Элисса может понять это. Сколько жизней забрал Дарклинг? Сколько жизней прожил? Может, после стольких лет жизнь и смерть как-то изменились в его восприятии. Брум боялась стать такой. Одержимая своим могуществом. Она подняла свободную руку и призвала свою магию, позволяя ей плавными волнами скользить по руке. Поставив чашку, она прижалась к стене, чтобы увидеть каменные ступеньки, вырубленные в склоне горы. Тамара утверждала, что в древние времена пилигримы поднимались по ним на коленях. Ужас. — Если собираешься прыгнуть, дай мне хотя бы время придумать балладу в твою честь, — произнес вдруг Николай. Элисса повернулась и увидела, как он выходит на террасу; его светлые волосы блестели в солнечном свете. Он накинул на себя франтоватую шинель с золотым двуглавым орлом. — Что-нибудь под грустную мелодию скрипки и со стихами, посвященные сбежавшей принцессе, жаждущей свободы. — Если я буду медлить, мне придется слушать твое пение. — К счастью, у меня более чем приятный баритон. Что ж, я начну, — Ланцов прочистил горло. Элис сморщила нос. — Нет, спасибо. — Я буду во всем тебе повиноваться. Особенно после той демонстрации, — он кивнул на кратер. — Когда пожелаешь, чтобы я снимал перед тобой шляпу, просто попроси. — Выглядит впечатляюще, не так ли? — вздохнула девушка. — Но Дарклинг учился всему у Багры. У него были сотни лет, чтобы совладать со своей силой. А мне понадобился только один разговор с этой женщиной. — Она меня пугает. — А она мне нравится. Николай усмехнулся. — Ей, кажется, я была даже интересна. Она сказала, что никогда не видела подобное. А она, как ты знаешь, прожила долгую жизнь. Между бровями девушки вдруг появилась складка. Она о чем-то думала. О чем-то, что ей вовсе не нравилось. — В чем дело? Элисса отмахнулась от навязчивых мыслей. — Просто… Во время празднования твоего дня рождения, весь зал был напуган, увидев меня настоящую. — И что ты почувствовала в тот момент? — Грусть, что-ли. Знаешь, — Брум посмотрела на парня, — я порой думаю, что в какой-то мере Дарклинг был прав. Элисса ожидала, что Николай осудит ее, но он с пониманием кивнул. — Он хотел прекратить многовековые гонения над гришами. Он даже пошел на то, чтобы воспользоваться темной силой. Его ошибка была в том, что он хотел все и сразу. Думаю, если бы был осторожнее со Скверной, у него могло бы все получится, — девушка покачала головой. — Ты наверное осудишь меня за эти высказывания, учитывая, что из-за него погбило много людей. — Нет, — честно ответил Николай. — Ты права. Я порой тоже об этом задумываюсь. Но, поверь, когда мы его уничтожим, я сделаю все, чтобы гришам можно было жить, не опасаясь за свою жизнь. Элисса улыбнулась. А потом посмеялась. — Что? — заинтересованно и с улыбкой спросил Ланцов. — Я только сейчас поняла, что действительно рада, что запрыгнула именно на твой корабль. Николай кратко засмеялся. Так они стояли в тишине несколько минут, пока принц не спросил: — Знаешь, кто такой Магнус Опьер? — Конечно. Фьерданский посол, бывалый моряк, сделал состояние на судоходстве. Я как-то разговаривала с его отцом. Странный старик, конечно. Он однажды высказал мне, что девушкам не дозволено держать в руках оружие. Я смело поставила его на место, — Николай улыбнулся. — С Магнусом Опьером мы знакомы. Не близко, но так как я принцесса… — Было бы интересно услышать, что ты ему ответила. А ещё, судя по всему, Магнус Опьер мой отец. Элисса и не знала, что сказать. Такое заявление было слишком громким. Однако, Василий сам об этом не открыто объявлял всюду, где не положено об этом говорить. Николай с легкостью говорил об обстоятельствах своего появления на свет, но Брум знала, что это ранило его больше, чем он показывал. — Мне было немного странно наконец узнать правду, — продолжил он. — Наверное, в глубине души я всегда надеялся, что это просто слухи. — Да, странно. Так значит ты фьеорданец. — Вижу, тебе это нравится. — Но ты всё равно станешь отличным королем Равки. — Само собой, — фыркнул принц. — Я опечален, но не обезумел от горя. — Парень смахнул невидимую нитку с рукава. — Не знаю, простит ли мама меня когда-нибудь за изгнание, тем более в Колонии. Что хуже: лишиться матери или не иметь возможность вновь обнять её? В любом случае Элисса сочувствовала ему. Он потерял всех своих родных одного за другим — сначала брата, теперь родителей. Брум вспомнила про свою семью и она прекрасно понимала его. — Мне жаль, Николай. — Чего тут жалеть? Я наконец добился того, чего хотел. Король отрекся, путь к трону свободен. Если бы нашего внимания не требовал всемогущий диктатор со своей ордой чудищ, я бы сейчас открывал бутылку шампанского. Николай мог паясничать сколько влезет. Брум знала, что он не хотел получить власть над Равкой таким способом — стать королем после того, как его брат убит, а отец унижен грязными обвинениями служанки. — Когда ты коронуешься? — спросила Элисса. — Когда мы победим. Либо меня коронуют в Ос Альте, либо никак. И мой первый шаг — укрепление союза с Западной Равкой. Элис вспомнила своё предназначение. И ей стало непонятно, как она может помочь Николаю. — Мы победим, — уверенно сказала девушка. — С твоих уст это звучит так легко. У тебя всё ещё есть надежда? — Ну, мы всё ещё дышим, — Элисса пожала плечами. Николай смотрел на неё так, словно если бы сейчас рухнул мир, он даже не моргнул бы. — Знаешь, ты могла бы рассказать мне о Жене. Брум кольнуло чувство вины. — Мало кто пытался её защитить. Может, в какой-то мере, я почувствовала, что мы с ней чем-то похожи. Николай понимающе кивнул. — Я не хочу лжи между нами, Элисса. — Как и я. Но всего времени в мире не хватит, чтобы рассказать всю правду. — Ну, в таком случае, нужно найти того, кто изготовит эликсир бессмертия. Брум улыбнулась. — Я слышала, что ведьмы хорошо варят зелья. Но, кажется, я не из тех. Николай прожигал в девушке дырку, совсем не думая о том, что смущает её. Элисса чувствовала, как ещё чуть-чуть и не сможет сдерживаться. Но тут она увидела Мала, когда взглянула через перила. — Джель, он что, бежит по ледяным ступенькам? Ланцов встрепенулся. Элисса всмотрелась в туман, всё ещё чувствуя взгляд принца. По узким петляющим вдоль утеса ступеням взбирался Оретцев, выдыхая пар в морозный воздух. Голова пригнута, за плечами рюкзак. — Выглядит… воодушевляюще. Если он продолжит в том же духе, мне придется начать всерьез работать над собой. — Голос Николая оставался беспечным, но Элисса чувствовала на себе взгляд его умных карих глаз. — Я так и не спросил, как ты? После использования магии. — На самом деле намного лучше. — Брум вновь обернулась к Ланцову и встала к нему лицом. — Мои силы будто вновь ожили и мои шрамы на теле начали заживать, кроме этого, — Брум указала на шрам на губах. — Знаешь, с этим шрамом ты кажешься более суровой. Будьте осторожны, ведьма Севера! — наигранно прокричал Николай. Элисса засмеялась и закатила глаза. Ланцов продолжал прожигать её взглядом. — Перестань смотреть на меня так. — Как? — Словно я тебе что-то должна. — А разве это не так? Я бы предпочел, чтобы ты вернула мне моё сердце. Казалось, что всё время во всем этом мире, застыло. Будто ветер перестать дуть и всё вокруг исчезло. на холоде стало слишком жарко. — Николай, я… Мы не можем. — Почему? — Брум заметила искреннее удивление на лице принца. Она и сама не знала, почему так поступает. — Если бы ты не был будущем королем Равки, а я бы была простой девушкой, не королевской крови. Ты бы хотел этого? — Элисса, — Николай резко сделал шаг вперед и взял руки Брум в свои, внимательнее заглядывая в её глаза, — рядом с тобой я постоянно чувствуя себя собой. Я никогда не чувствовал подобного. Не знал… на что это похоже. Но ты заставляешь меня чувствовать это. — Не надо, Николай… — тихо, но уверенно произносила Элисса, делая шаг назад и высвобождая руки, прекрасно зная, что отступать некуда. Она отступала, не разрывая с ним зрительный контакт. Следя за каждым его самым малейшим движением. Хотя прекрасно знала, что, если Николай захочет, то преодолеет в доли секунды разделяющее их расстояние и она даже не заметит этого. — Что не надо, Элисса? — также тихо проговорил принц. Они были здесь абсолютно одни. — Ты знаешь, — прошептала девушка, делая ещё один шаг от него ближе к перилам. Она опустила глаза в пол, покрытого слоем снегом. Элисса больше не могла вынести этого пытливого, внимательного взгляда карих глаз, задевающего каждое нервное окончание и принуждающее её пылать жарким огнем. Никогда она не чувствовала подобного. Элис здесь с ним один на один. Сколько раз они оставались одни, но на этот раз это было сильнейшим испытанием. Для них обоих. Николай пошел в контрнаступление. Если бы Брум сейчас посмотрела на него, то заметила бы, как подрагивают его уголки губ. Он всё прекрасно понимал, видел. Он знал, что её тянет к нему, как и его к ней. Только в отличии от него, Элисса всё ещё сопротивлялась этому притяжению, боролась сама с собой. А он нет. И в какой-то мере Николай понимал её. Понимал, что возможно у них нету будущего из-за того, кем они являлись. Но ему так не хотелось об этом думать. — Скажи мне уйти, потому что сам я не уйду. Брум подняла глаза. Она взглянула на него и увидела, как он на неё смотрит, будто молит. Просит, чтобы она этого не говорила. И что-то в её сердце вспыхнула, что-то, что подсказывало, что она никогда не сможет сказать ему: «уйди». Николай не успел просчитать тот момент, когда девушка быстро преодолела между ними расстояние и примкнула к его губам. Страстно и так желанно. Николай тут же углубил поцелуй, кладя свою ладонь на её левую щеку, зарываясь пальцами в её черные волосы. Элисса забыла обо всем, чувствуя его другую руку, крепко и уверенно обнимающую её за талию. Она всем телом прижалась к нему, дотрагиваясь ладонью до его щетинистого подбородка. Только необходимость вздохнуть заставила их оторваться друг от друга. Принцесса отчаянно глотала прохладный воздух. Николай большим пальцем провел по шраму девушки. Она издала стон, в котором смешались боль и наслаждение. — У меня нет сил оторваться от тебя. — И не надо… Он снова поцеловал её. Нехватка кислорода вновь дала о себе знать. Элисса хотела этого так сильно, что не могла ясно мыслить. Дикое желание забыть хотя бы на короткое время то, что их ожидает в ближайшие дни, полностью овладело девушкой. Николай развернул их и прижал Брум к стене перемещая руку со спины на её бедро. От губ он перешел к её шее, от чего Элисса издала стон наслаждения. Её пальцы спрятались в его волосах. Николай издал тихий рык, когда понял, что дальше ему мешают меха и одежда. И он вновь вернулся к губам девушки. Его руки блуждали по всему её телу, желая большего. Они оба желали большего. — Николай… — шепчет Элисса, на секунду отстраняясь от желанных губ. — Мы не можем здесь. — Знаю. Его губы расплылись в широкой улыбке, как и губы Брум. Они продолжали стоять в слишком неприличной позе, что, если бы кто сейчас решил сюда зайти, то неправильно бы все понял. Ну, или абсолютно правильно. — Мне нужно найти Тамару, чтобы намазать раны. — Я могу с этим помочь, — хищно улыбнулся будущий король. Элисса цокнула и покачала головой. — Мы уже договорились с Тамарой. К тому же, ей не терпится рассказать про Надю. Грудь всё ещё высоко поднималась. Николай вновь примкнул к её губам. — Не хочу… — короткий поцелуй, — тебя… — ещё один, — отпускать. — И ещё один. — Завтра у нас будет достаточно времени, — произнесла Брум с улыбкой. — Я буду ждать. Ланцов отступил назад, но через пару секунд вновь обхватил щеки девушки и поцеловал.***
Элисса сидела на кровати с поднятой майкой, пока Тамара блуждала по ее ранам, аккуратно нанося мазь. Губы невольно расплывались в улыбке, вспоминая вкус губ Николая. — Ты вся светишься, — заметила сердцебитка. — Не правда. — Правда. Тамара переместилась к самой глубокой ране на животе. — Твое сердце отбивает бешенную дробь. Рассказывай. — Я не понимаю, о чем ты. — Не зли меня, Элис. Я не посмотрю на то, что ты принцесса, заставлю тебя говорить. Брум простонала. — Просто… Джель, я не могу об этом говорить. — Ты ужасно скрытная. Дай угадаю. Николай? — девушка игриво поиграла бровями. Элисса широко улыбнулась и закрыла лицо руками. — Это так очевидно? — простонала она, открывая лицо. — О, да. Еще как. Что произошло? Брум хотела уже ответить, но в дверь вдруг постучали. Элисса быстро натянула майку. Внутрь заглянул Толя. — Нас созывает Алина. Что-то срочное. Девушки кивнули и пошли за парнем. В комнате Давида и Жени была сама пара, Заклинательница, Мал, близнецы и Элисса. — Что такое? — спросил фабрикатор. — Что случилось? — До меня дошла информация, что Дарклинг намерен использовать Каньон против Западной Равки. — А Николай… — начала Тамара. Заклинательница подняла руку. Этот жест разозлил Элиссу. Иногда она перегибает палку. — Мне нужно знать, возможно ли это. Давид покачал головой. — Без тебя — нет. Ему нужно войти в Неморе, чтобы расширить его. — Он заявляет, что способен на это. А ещё, что ты оставил какие-то тайны в Малом дворце. — Погоди минутку, — перебила Женя. — Откуда у тебя такая информация? — Из надежных источников, — коротко ответила Алина. — Давид, что он имел в виду? Тот нахмурился. — Когда мы бежали из Ос Альты, я оставил там свои старые блокноты, но они едва ли опасны. — Что в них было? — поинтересовалась Тамара. — Да всякое, — ответил он, его беспокойные пальцы комкали и разглаживали ткань штанов. — Проект разработки зеркальных тарелок, линза для фильтрации различных волн спектра. Ничего такого, что он мог бы использовать для проникновения в Каньон. Но… — тут он слегка побледнел. — Что ещё? — Это была лишь теория… — Что ещё?! — Там был набросан план стеклянного скифа, который придумали мы с Николаем. Элисса нахмурилась и посмотрела на остальных. Все выглядели такими же озадаченными. — Зачем ему стеклянный скиф? — Его каркас может выдержать люмию. Старкова раздраженно всплеснула руками. — Что такое люмия? — Вариация жидкого огня. Ох, Джель… — Ты ведь этого не сделал, правда? Жидкий огонь был одним из творений Морозова. Липкий, легковоспламеняющийся, он создавал такое пламя, которое почти невозможно потушить. Он был настолько опасен, что Морозов уничтожил формулу всего через пару часов после создания. — Нет! — Давид быстро поднял руки в знак защиты. — Нет, нет. Эта вариация лучше, безопаснее. Реакция создает только свет, но не жар. Я придумал её, пока мы пытались найти способ улучшить фотобомбы для борьбы с ничегоями. Её нельзя было применить, но мне понравилась идея, и я оставил её… на потом. — Он беспомощно пожал плечами. — Огонь горит без жара? — Это просто источник искусственного солнечного света. — Но его достаточно, чтобы сдержать волькр? — Да, но для Дарклинга он бесполезен. Огонь горит ограниченное количество времени, и ему нужен солнечный свет, чтобы активироваться. — Сколько? — Немного, в этом и был весь смысл. Мы просто думали, как бы усилить твое могущество, как в случае с тарелками. Но в Каньоне нет света, так что… Алина вытянула руки, и по стенам зашевелились тени. Женя вскрикнула, Давид осел на кровать. Толя с Тамарой потянулись к оружию. Элисса удивленно наблюдала за сгустками черной магии. Заклинательница опустила руки, и тени вернулись к своей привычной форме. Все уставились на неё. — У тебя есть его сила? — прошептала Женя. — Нет. Лишь её отголоски. Мал считал, что я забрала её у Дарклинга тогда в Каньоне. Возможно, он тоже кое-что у меня забрал. — Вот как ты заставила тени прыгать в котельной, — понял Толя. Алина кивнула. Тамара ткнула пальцем в Мала. — Ты солгал нам! — Я храню её секреты, — ответил он. — Ты бы поступила так же. Она скрестила руки. Толя опустил тяжелую ладонь ей на плечо. Элисса взглянула на неё, вспоминая, что и она сохранила для неё секрет, когда Брум убила посла. Все выглядели расстроенными, но не настолько напуганными, как могли быть. — Вы поняли, что это значит, — сказала Старкова. — Если у Дарклинга есть хотя бы остатки моей силы… — Хватит ли её, чтобы сдержать волькр? — спросила Женя. — Нет, — покачала головой Алина. — Не думаю. Заклинательница нуждаюсь в усилителе, прежде чем сможет управлять достаточным количеством света, чтобы безопасно попасть в Каньон. Конечно, нет никакой гарантии, что Дарклинг не забрал больше её силы. И всё же, если бы он действительно мог орудовать светом, то начал бы действовать раньше. — Это не имеет значения, — расстроенно прошептал Давид. — В Каньоне ему хватит и тоненького лучика света, чтобы активировать люмию. — То есть у него достаточно света для защиты, — начал Мал. — Хорошо вооруженный скиф с гришами и солдатами… Элисса помотала головой. — Это слишком рискованно, даже для Дарклинга. — Ты забываешь о ничегоях, — произнес Толя. — Но не забывайте, что в нашем арсенале есть опасная ведьма, — Женя посмотрела на Брум. — Заклинательница Солнца, — добавила Тамара. — Умный принц, — продолжил Толя. — Верные солдаты Первой и Второй армии, — закончил Мал. — Возможно, шанс у нас есть, — обнадеживающе произнесла Элисса.