***
Парень медленно открывает глаза и чувствует, как кто-то прижимается к нему рядом. Он поворачивает голову и улыбается. Девушка спокойно спала, зарывшись носиком в его плечо. Её короткие темные волосы спадали на её лицо, а рука лежала на его груди. Они были накрыты шерстяным одеялом. Когда Николай вдоволь насмотрелся на Брум, то перевел взгляд на место, где они находились. Эта была обычная пещера. Благодаря костру, разведенному Элис, здесь было тепло и весьма уютно. Николая удивило то, что Элисса откуда-то взяла постель, в которой они сейчас спят вдвоем; миски и кружки, а также еда и вода. Видимо она выходила куда-то, когда он спал. Но потом Николай понял: всё это время он был без сознания, а это значило, что она его сама тащила неизвестно какое расстояние. А потом как-то уложила его на теплые ткани и меха. Вот и всё, что было нужно ему. Одинокий, умный мужчина, отчаянный хвастун, и умная, сильная женщина, с которой он почувствовал себя особенным. Элисса будто почувствовала, что Николай проснулся, и сама начала открывать глаза. — Доброе утро, принцесса. Если, конечно, сейчас утро. — Доброе утро. Николай повернулся на бок, разглядывая девушку с улыбкой. — Тебе больно? Потому что у тебя очень странное выражение лица. — Какое? — Как-будто ты съел очень кислый лимон. Элисса улыбнулась и положила ладонь на его щеку, начиная поглаживать большим пальцем кожу в уголках его губ. — Я просто счастлив, что ты рядом. Элис ещё шире улыбнулась и потянулась за поцелуем. Такой чувственный и нежный, что Брум захотелось продлить этот момент на подольше. — Итак, принцесса, что мы будем делать дальше? — Сначала ты придешь в норму, а потом будем думать дальше. — Мы не можем вот так просто пропустить всё веселье. Николай поглаживал своей ладонью по щеке девушки. — Ты ещё слаб. К тому же, взгляни на это место. Здесь тепло, еда есть. Мы бы могли остаться здесь навсегда. Николай потянулся ещё за одним поцелуем. — Мне эта идея нравится больше. Но мне невыносимо думать о том, что ты тащила меня… Как далеко? — Не переживай на этот счет. С моими силами это было намного проще. И к тому же, ты не заставлял меня скучать. Постоянно бормотал: «Оставь меня, оставь меня. Пускай я лучше умру» и бла, бла, бла. — Да ладно, я бы такого не говорил. — Да, это было на тебя не похоже, ведь принц так любит жизнь. Парень засмеялся. — Элисса, ты не должна была так собой рисковать. — Улыбка сползла с лица Николая, оставляя место сожалению. — Нет. Послушай. — Элисса села и повернулась к парню. — Если ты умрешь, мир поплатится. Я проделаю с ним тоже, что и с Прялкой. — А что ты с ним сделала? — Кажется, я уничтожило гений инженерии. Как бы Николаю не льстило это и как бы он не влюблялся ещё сильнее, он не мог подвергнуть Брум тому, что её силы могут уничтожить всё хорошее, что в ней есть. — Я знаю, что ты не сделаешь этого. Ланцов сел, заглядывая в её глаза. — Может я и эгоистка, но когда мы встретились, когда я поняла, что ты нужен мне больше, чем кто-либо ещё, мне стало плевать, что будет со всем миром. Я волнуюсь только о тебе. Она видит, как Николай заботливо смотрит на неё. Его глаза сияли пуще прежнего. — У меня никогда не было настоящего дома, чтобы вырасти без презрения. Я ничему не принадлежала, даже себе. И всю свою жизнь я искала что-то… Думала, что оно где-то ждет меня. И всё, что мне нужно было сделать, это запрыгнуть на то китобойное судно и найти тебя. Со временем я поняла, что этим домом был тот экипаж этого невыносимого лиса. Тамара, Толя… Ты. У меня была семья. Та, в которой я родилась. Но настоящая семья… Я, наконец, нашла ее. Николай подался вперед и поцеловал девушку. Ничто другое больше не имело значение. Она провела ладонью по его ключице, коснулась места, где бился пульс, пониже подбородка. Элисса прикусила его нижнюю губу. Он улыбнулся, когда она следом провела рукой по его широкой груди. Поцелуй Ланцова можно было назвать безжалостным. Она обвила руками его плечи и прижимаясь к нему. Элисса поняла, что это было то, чего она хотела с самого начала. Она и Николай — вместе. Это было то, чего она так страстно желала. — Элисса… Она скорее почувствовала, чем услышала, как он произнес её имя в промежутках между их неистовыми поцелуями. Его голос был хриплым от страсти. Николай был с ней, действительно желал именно её. Никого больше. И Элис не сомневалась в том, что они подходили друг другу. Принц и принцесса двух разных враждующих государств, но им было плевать. — Теперь ты моя. Навеки, — прошептал Николай. — Навеки, — выдохнула девушка ему в губы. Как она могла сказать иначе, когда его поцелуи ее воспламеняли? Как она могла желать другого, когда он принадлежал ей? Николай был её мужчиной. Она вздохнула, прижимаясь к его губам. Это было прекрасно. Николай услышал её вздох. Почувствовал его в её теплом, свежем дыхании, которое смешивалось с его собственным. И понял, что погиб. Принц прижал принцессу к себе — каждый обольстительный сантиметр её тела. Он вздрогнул, когда Элисса провела руками по его спине. Инстинктивно поцеловал её так крепко, что она наклонилась назад, прижимаясь к его руке. Элисса села к нему на колени и прижалась сильнее к его торсу. Страсть… она дремлет в нас всех. Спит и ждет, ждёт выхода, и однажды она выходит… она говорит с нами, направляет нас. Страсть правит всеми нами, а мы ей подчиняемся. Разве у нас есть выбор? Николай увлек Элиссу за собой, не прерывая их поцелуя. Девушка сняла свою верхнюю одежду, принц помог снять последнюю вещь, скрывающую её грудь, а после принялся ласкать её. Николай нежно перевернул Элис и лег на неё. Девушка пристально глядела на него. Он принялась стаскивать с себя штаны, всё ещё продолжая целовать девушку. Брум тоже начала снимать всю нижнюю одежду с себя. — Николай… — простонала девушка, когда он спустился к её шее и начал там целовать. Звук её голоса напоминал вздох. И в нем чувствовалось то же стремление, которое управляло Николаем. Она протянула свою руку и провела пальцами по его груди. Он прижался к ней. А Элисса обвила руками его шею, пряча пальцы в его волосах. Парень переместился к груди, сильно сжимая её. Брум опрокинула голову, наслаждаясь страстными поцелуями. Её стоны разносились на всю пещеру. Губы Николая вновь нашли губы девушки. Касания Элиссы были для него изысканной пыткой. Одна его часть жаждала сгрести девушку в охапку и с силой ворваться в её потаенные глубины, чтобы прекратить её страдания. Другая его часть, напротив, призывала не торопиться и постараться как можно лучше понять природу этой сладкой пытки. Николай осторожно раздвинул её ноги ещё больше, и Элисса издала ещё один стон, почувствовав его плоть. Он приподнялся и взглянул в её небесно-голубые глаза. Они оба желали этого. И тогда он медленно, медленно вошел в неё, спина Брум слегка выгнулась, и с губ сорвался тихий и сладкий вздох. Она прикрыла глаза, почувствовав его внутри себя, увидела, как напряглось его тело, как он медлит, продлевая наслаждение этого момента. Его дыхание участилось. Он начал двигаться, сначала медленно, затем Элисса приподнималась, отвечая на его движения, словно моля его проникнуть глубже. Пот выступил на их телах, когда они с соединялись друг с другом. Николай уже не мог ни остановиться, ни ждать. Слишком сильно он её хотел, слишком долго ждал. Девушка застонала от быстрых толчков, и её пальцы начали сильно впиваться в кожу его спины. Ланцов вновь глубоко погрузился в неё. Элисса сильнее обхватывала его, её бедра поднимались навстречу его толчкам. Любовь подобна дереву: она растет сама собой, глубоко пуская в нас корни, и продолжает зеленеть даже в опустошенном сердце. Наконец у обоих вырвался громкий стон, Николай ещё раз глубоко вошёл в Элиссу и через мгновение лег на неё, крепко обхватив девушку руками, прижавшись лицом к её шее.***
Принцесса лежала на груди принца, в то время, как его рука поглаживала её по волосам. — Во Фьерде есть одна игра, — произнесла принцесса, делая незамысловатые узоры на груди парня. — Какая? — спросил принц, наслаждаясь этим моментом. — «Принцесса и варвар». Ну, не совсем игра. — Тогда что? — Серия рассказов. Фьерданцы её не любят, но всё равно рассказывают. Рассказ о фьерданском воине. — Он герой или злодей? — Скорее, герой. Он похищает равкианскую принцессу. — Она была гришей? — Нет. В этой истории всё иначе, — улыбнулась Элисса. — Они проводят много времени вместе, пытаясь узнать друг друга поближе. В его пещере. — В пещере значит, — губы Николай расплылись в улыбке. — Эта очень уютная пещера. Меха. Драгоценные кубки. Вино. — Как жаль. Нам не хватает только кубков и вина. Элисса хихикнула. — Значит, они становятся союзниками? — Они узнают друг друга в интимном плане. Смех принца разнесся по всей пещере. — Понимаешь, он очень задумчивый и мужественный, — смешно продолжила Брум. — Но он влюбляется в равкианскую принцессу, что позволяет сделать ей его более цивилизационным… — Цивилизационным? — Да, но это происходит лишь в третьей части. — Их три? — Пять. — Если бы ты была равкианской принцессой, а я фьерданским варваром, эта история была бы точно о нас. И это значит, что у нас с тобой впереди ещё две главы этой весьма занимательной истории. — У нас всё время мира впереди. Элисса откинулась на подушку и взглянула на Николая, который начал в свою очередь изучать её лицо. — Я бы хотел взглянуть на тебя в шелковом платье, в котором была равкианская принцесса. — С чего ты взял, что на ней было шелковое платье? — Равкианки любят шелк. — И почему ты хочешь увидеть меня в шелковом платье? — Чтобы сорвать его с тебя. — Ты чертов идиот, Ланцов. — Это точно. Николай наклонился к ней и поцеловал.***
Принц уснул, но, когда он постоянно просыпался от кошмаров, Элисса постоянно давала ему тот отвар, и он тут же снова засыпал. Была глубокая ночь. Николай спал, и Брум решила выйти на свежий воздух. Она не знала, сколько там просидела, но рисунок волка уже был полностью нарисован. — Что ты делаешь на таком холоде? — вдруг раздался голос Ланцова. Элисса взглянула на Николая через плечо, а потом обратно на звезды. — Ну, знаешь… Смотрю на звезды, слушаю, как вселенная смеется надо мной. Николай присел рядом с ней. Он был одет в теплую одежду, которую Элисса стащила из ближайшей деревни. — И почему вселенная должна над тобой смеяться? Их плечи соприкасались. Николай взял её ладони в свои. — Она смеется из-за моего отчаяния и стремления к свободе. — Не думаю, что это плохо. — Если бы я и правда этого хотела, меня бы здесь не было. — Тогда чего ты хочешь на самом деле? Элисса взглянула на Николая. — Разве это не очевидно? Принц всё понял. — Что же я такого сделал, что мне так посчастливилось? — Ну, ты был слишком надоедливым и тебя было чересчур много, так что, ты сам виноват в этом. — Как я посмел. — Николай притронулся до своей груди. — Влюбил в себя фьерданскую принцессу. И тут Элисса кое-что поняла. — Николай, — Элисса полностью повернулась к нему, — мои силы… Багра помогла мне их понять. Моя магия — это хаос. Я до конца не понимала значения этого слова и всё ещё не понимаю, но Багра раскрыла мне глаза. — Николай внимательно слушал её. — Хаос может менять судьбы людей, может управлять ими. И я знаю, какова твоя судьба, потому что наши судьбы одинаковы. — И какова моя судьба? — осторожно спросил Николай. — Твоя судьба — стать величайшим из королей Равки. Без тебя — Равка ничто. — Были времена, когда это было так, но не сейчас. Многие могли бы надеть корону. — Подобных тебе уже никогда не будет. Миса так сказала, и Багра. Они сказали мне, что в этом мое предназначение. Предназначение моего дара. Я должна тебе помочь объединить всю Равку. У ведьм с такой силой нет судьбы, но я… Я сама её избрала, когда запрыгнула на китобойню. — То есть, я твое предназначение? — Нет, — Элисса покачала головой и взяла лицо Николая в свои руки, — ты значишь для меня намного больше, чем предназначение. Я не сказала тебе тогда, Николай… Но ты должен знать, что я тоже тебя люблю. Николай перехватил её ладони и положил свою ладонь на её щеку. — Твоя судьба не предсказуема, Элисса. Одни хотят тебя казнить, чтобы избежать больших проблем однажды, другие — чтобы ты взошла на трон. — Чего хочешь ты? — Я хочу, чтобы ты была свободна… счастлива. — И только это? — И ещё хочу поцеловать тебя. И они слились в поцелуе.Удивительно, но, оказывается, звезды и здесь оказывают свое непреодолимое влияние. И они вовсе не смеются.