***
– Простите за опоздание, – выдыхает он, как только врывается в помещение. Шигараки, Тэлон, Лиз, Курогири и ряд других приглашённых находятся в баре, бесцельно стоя вокруг. Все они выглядят обеспокоенными. Изуку хмурится при виде выражений их лиц, снимая очки с глаз и цепляя их на макушку. Биткоин хлопает крыльями рядом; на нём маленький шлем из окрашенного распылителем золотистого металла, а также маленькие лёгкие кольца на когтях. Главная идея, стоявшая за этим, заключалась в том, что ему стоило бы замаскировать и своего закадычного друга тоже. – В чём дело? – спрашивает Изуку, оглядываясь по сторонам. Они не смотрят ему в глаза. – Что случилось? Что-то не так? – Босс сказал, что хочет поговорить с тобой, – говорит Лиз, поворачиваясь к нему. Он не уверен, что когда-либо видел на её лице хоть что-нибудь, кроме злорадного ликования, так что такое искреннее выражение в её глазах означает, что здесь и вправду что-то не так. – Он… в последнее время он стал немного строже относиться к своей политике. Насчёт того, кто остаётся, а кто покидает альянс. – Мы планируем кое-что крупное, – говорит Шигараки, бросая на неё сердитый взгляд через плечо. – Только самые сильные смогут быть частью этого. – Хорошо-о-о, – говорит Изуку. И затем, обращаясь к Лиз. – Ты останешься? Она кивает. – Скорее всего, – говорит она. – Но только потому, что босс считает, что моя причуда может пригодиться для чего-то большего в будущем. Сейчас я скорее беспокоюсь о тебе. У тебя нет Причуды. – Раньше это никогда меня не останавливало, – легко говорит Изуку. – Он хочет поговорить со мной прямо сейчас? Шигараки кивает и указывает на дверь. – Ты знаешь, где его найти. Изуку кивает и направляется в ту сторону, к двери. Оттуда он направляется по коридору, мимо своей комнаты, мимо ванной, а затем ещё дальше вниз. За угол; вниз по длинному лестничному пролёту; ещё один поворот. Он достаёт фонарик из кармана примерно на полпути вниз, когда источников света становится недостаточно. Сэнсэй может быть и слеп, но он также невероятно чувствителен к свету. (Деталь, которую он никогда не забудет.) Когда он, наконец, добирается до нижнего этажа, он видит доктора, стоящего впереди, у закрытой двери. Изуку никогда не слышал его имени, и доктор никогда его не называл; его всегда называли «Доктор», не более того. – Искра? – говорит мужчина, и его улыбка кажется жуткой в свете фонарика Изуку. – Да. Он ждал тебя. Доктор тянется к двери и распахивает её. Изуку коротко благодарит его и неторопливо заходит внутрь. Ему приходится быть осторожным с медицинскими проводами и трубками, беспорядочно разбросанными по полу, все они тянутся к фигуре в кресле в передней части комнаты. Он повёрнут спиной к Изуку и так и остаётся в этом положении, но его голова немного наклоняется при звуке шагов. Он не произносит ни слова, пока не слышит, как со щелчком закрывается дверь. – А, Искра. Спасибо, что пришёл так скоро. Ты же знаешь, это не в моём стиле. – Всё в порядке, босс, – говорит Изуку, небрежно пожимая плечами. – В чём дело? Как обычно, Все За Одного сразу переходит к делу. – Как ты, вероятно, уже знаешь, – говорит он, – вторжение в USJ было устроено с целью убить Всемогущего. Но это была не единственная цель. Это также была атака, направленная на то, чтобы заявить о себе и привлечь больше желающих вступить в Лигу. С того дня у нас были десятки новых рекрутов, но сейчас мы предпочитаем качество количеству. Только самые сильные могут остаться. Изуку кивает. – В этом есть смысл, да. Если мы хотим быть самыми сильными, среди нас не должно быть слабаков. Сэнсэй слегка поворачивает к нему голову, затем снова переводит взгляд на экраны наблюдения перед собой. Глаза Изуку всё ещё недостаточно привыкли к темноте, чтобы прочитать, что на них написано. – Я рад, что ты смотришь на вещи так же, как и я, Искра, – говорит Все За Одного, медленно кивая. – Ты облегчил мне работу. Ты и представить себе не можешь, сколько жалоб я получил от злодеев, которые узнали, что они недостаточно хороши, чтобы остаться здесь. – Могу поспорить, – говорит Изуку. Он слегка вертит посохом, чтобы хоть чем-то себя занять. – Итак, Вы хотите, чтобы я прошёл какое-то испытание или что-то в этом роде? Есть что-то вроде посвящения, через которое мне нужно пройти? – Нет, в этом нет необходимости, – говорит Сэнсэй. – Я уже решил, что ты останешься с нами. Я только хотел сообщить тебе об этом, так как был уверен, что рано или поздно ты спросишь. Это его удивляет. Изуку моргает. – Значит, Вы даже… Вы даже не хотите взглянуть на мои изобретения? Или посмотреть, как я управляюсь с посохом? Вы просто позволите мне остаться, даже не узнав, насколько я силён? – О, я знаю, насколько ты силён, Искра, мальчик мой, – говорит Сэнсэй. – Ведь я лично завербовал тебя, не так ли? Я бы не сделал этого, если бы не видел твоего потенциала. Кроме того, ты успешно проник в UA, украл жизненно важную информацию и сбежал из-под стражи полиции после того, как тебя арестовали. Ты уже доказал всё, что тебе нужно было доказать, мой мальчик. Нечего мне показывать. Изуку не оспаривает это. Сэнсэй — единственный злодей во всём этом альянсе (за исключением Ному, конечно, и, возможно, Курогири), который действительно пугает его. Даже если бы Изуку был настоящим злодеем, он не хотел бы оказаться на пути у этого человека. Он кланяется и поворачивается на каблуках, чтобы покинуть комнату. Но в последнюю секунду: – О, Искра, прежде чем ты уйдёшь, я хотел бы кое-что с тобой обсудить. Новый план действий Лиги злодеев.***
Ночью Изуку возвращается домой, как и обещал, но даже не притрагивается к незаконченному ужину.***
– Так что, Спортивный фестиваль всего через пару дней, верно? Шото поднимает голову, чтобы встретиться взглядом с Искрой. Они сидят друг напротив друга в переулке, в котором так часто встречались, но на этот раз немного глубже в тени. Сейчас середина дня, и ни один из них не хочет, чтобы их застукали за разговором, ради их общего блага. Но да. Спортивный фестиваль уже почти на носу, и Шото на самом деле не знает, что чувствует по этому поводу. Его целью с малых лет всегда было доказать, насколько сильным он может быть со своим льдом и без огня. Но с тех пор, как он встретил Искру, всё стало не таким чёрно-белым, как казалось раньше. Шото пока не знает, что с этим делать. Он ещё некоторое время выдерживает взгляд Искры, прежде чем, наконец, кивнуть. – Да. В эту субботу. Но какое это имеет отношение к тебе? Искра покорно пожимает плечами, как будто он на самом деле не знает, о чём говорит и почему спросил. – Все, как и всегда, в восторге от фестиваля, – небрежно говорит он. – Кроме того, это отличный шанс для нас, злодеев, разузнать о вас, ребята, и ваших причудах. Мы получаем большую часть нашей информации, наблюдая за новыми и старыми спортивными фестивалями. В его тоне есть что-то странное, чего Шото никогда раньше не слышал. Что-то, что сразу же привлекает его внимание и не отпускает. Он сильно хмурится, и Искра испускает долгий вздох. – Честно говоря, это немного расстраивает, – говорит он, используя один из своих металлических посохов, чтобы подняться на ноги. Его ворон — Шото недавно узнал, что его зовут Биткоин — садится ему на руку, хотя тот, похоже, не в восторге от этого. – UA как бы ставят своих студентов в невыгодное положение, выставляя их напоказ вот так. Дают злодеям достаточно времени, чтобы изучить все их сильные и, что более важно, их слабые стороны. Ни в его тоне, ни в его словах нет ничего, что указывало бы на то, что он пытается помочь, но Шото знает, что за этим кроется нечто большее. Не может быть, чтобы Искра просто так это сказал. Ничего из того, что он делал до сих пор, не было беспричинно. – У тебя есть какое-то предложение? – Шото отваживается, не ожидая прямого ответа. Но он всё-таки получает его, когда тень падает на лицо Искры, и его низкий голос произносит слова: – На самом деле предупреждение. Люди наблюдают за вами. Люди, которые считают воров и грабителей за святых. Вы, ребята, не можете посвятить всех себя Спортивному Фестивалю, как вы обычно это делаете. Не в этот раз. Первая реакция Шото — скептицизм; хотя это только потому, что ему нужно больше информации, и он не уверен, что сможет получить её от кого-нибудь ещё. Прежде чем он успевает остановить себя, он спрашивает. – Что ты имеешь в виду? – Я уже сказал тебе, что я имею в виду, – говорит Искра, глядя ему в глаза. В его взгляде есть что-то призрачное, чего не было раньше. – Слушать меня или нет — тебе решать. Биткоин сердито каркает и взлетает в небо. Глаза инстинктивно поднимаются, следя за ним, и когда Шото оглядывается, Искры уже нет.***
Мысль об этом разговоре не даёт покоя Шото весь следующий день, когда он тренируется в одиночестве на окраине леса за домом. Не даёт покоя и ещё через день, когда он против своей воли сражается со Старателем. Следующий день после этого — пятница, и в этот день ему снова не даёт покоя мысль об этом. Больше, чем когда-либо. А потом наступает суббота, и он следует за своими одноклассниками по длинному коридору в зал ожидания. Шото слышит снаружи приглушённые крики толпы, взволнованной началом фестиваля. Иида идёт впереди, возглавляя класс, остальные же ученики подбадривают и желают друг другу всего наилучшего (но в конечном счёте возвращаясь к тому, что они сейчас враги и здесь нет «лёгкого пути»). Шото ждал этого момента годами, но теперь, когда он настал, это почему-то оказывается последним, о чём он думает. Во всём классе есть только один человек, с которым Шото не раз нормально разговаривал. Только один человек, которому, по мнению Шото, он действительно может доверять. Этот человек стоит сбоку от него в конце зала, каким-то образом умудряясь выглядеть незаинтересованным и решительным одновременно. Вопреки своему здравому смыслу Шото тянется к нему, как физически, так и устно. – Шинсо, мне нужно с тобой кое о чём поговорить. Шинсо оборачивается, глядя первым делом на руку на своём плече, и только затем в глаза Шото. – Странно, что ты заговорил со мной первым, – резко замечает Шинсо, останавливаясь и полностью поворачиваясь к нему. Остальные этого не замечают, продолжая идти дальше по коридору. – Догоним их позже. Что случилось? Шото тяжело сглатывает и пытается придумать, как всё выразить словами. – Никому не рассказывай об этом, – говорит он. – Это должно остаться только между нами. Шинсо закатывает глаза. – Да я уже понял. Ближе к делу. – Я тайно общался с Искрой. И я не считаю, что он действительно злодей, как все о нём думают. Шинсо хмурится, но не останавливает его. – Продолжай. – Он помог мне пару раз, – говорит Шото, убирая руку с плеча Шинсо. – Он никогда прямо не говорил, что он предатель, и я не думаю, что когда-либо скажет, но… он мне кое-что сообщил. И это беспокоит меня уже долгое время. Шото не уверен, что когда-либо в своей жизни говорил так много, но он ещё не закончил. Ещё нет. – В чём дело? – спрашивает Шинсо, на этот раз в его голосе слышится резкость. Шото переводит дыхание.***
– Ты должен был рассказать учителю, – рычит Шинсо, когда они бегут по коридору. – Что, по-твоему, мы должны делать теперь, когда до начала осталось всего пять минут? – Мне жаль, – говорит Шото так искренне, как только может (что в итоге звучит гораздо лестнее, чем он рассчитывал). – Но я не знал, кому ещё это доверить. Если герои узнают… – Да, знаю, Искра облажался, – говорит Шинсо, но его зубы сжаты. – Я всегда считал, что Спортивный Фестиваль был идиотизмом так или иначе, но чтоб настолько… Шото тоже стискивает зубы. Он больше не думает о своём отце или о том, чтобы проявить себя на фестивале со своим льдом и без огня. Он думает только о словах Искры, безопасности Искры и безопасности своих одноклассников. – Я что-нибудь придумаю, не знаю, – говорит ему Шинсо. – Иногда я могу быть довольно убедительным, если захочу. Странный побочный эффект моей Причуды, как мне кажется, но, может быть, я наконец смогу найти ему хорошее применение. Шото надеется на это. Он очень, очень на это надеется.***
– Это противоположно тому, что вам велели делать, – говорит Хитоши всей группе студентов в зале ожидания, – но вы не можете выложиться на полную на Спортивном Фестивале. Это вызывает именно ту реакцию, которую он и ожидал. Куча «Что?!» и «Ни за что!», наряду со множеством других протестов и криков, которые он не может разобрать, обрушиваются на него со всех сторон. Очевидно, что они не понимают (и это оправдано, что они этого не понимают), но Иида поднимает руку и умудряется заставить остальных замолчать. – Шинсо, – говорит Иида, когда все наконец успокаиваются. – Пожалуйста, объясни, что ты имел в виду. Хитоши оглядывается на Тодороки. Он действительно не знает, можно ли их назвать «друзьями», но из всех одноклассников Тодороки определенно к нему ближе всех. Тот факт, что он доверился ему и рассказал об Искре, многое говорит. Тодороки всегда был безразличен к происходящему, но сейчас он выглядит встревоженным, и это не то выражение, которое Хитоши привык у него видеть. – Послушайте, – говорит Хитоши, стараясь сохранять спокойную, но всё ещё властную манеру поведения, – я тоже хочу показать всё, на что способен, как и все вы, но задумайтесь об этом хоть на секунду, – он коротко взглянул на Тодороки, а затем снова обратился к классу. – Спортивный фестиваль — отличный способ показать героям, на что мы способны, но злодеи тоже не будут спускать с нас глаз. Они напали на нас в USJ и потерпели неудачу, но всё это лишь означает, что в следующий раз они будут стараться лучше. – Какое это имеет отношение к Спортивному Фестивалю? – прилетает вопрос от Каминари. Делая вздох, чтобы успокоить нервы, он продолжает. – Что, если, – говорит Хитоши, – мы будем делать противоположное тому, в чём мы хороши? Как, например, ты, Каминари. Ты боец дальнего боя. Каминари кивает. – Так что попробуй что-нибудь из ближнего боя, – говорит Хитоши. – Выбей своего противника из колеи. Сделай то, чего они от тебя не ожидают. Если мы поступим так и оставим наши самые сильные и слабые стороны при себе, то злодеи не будут знать, что их ждёт. – Но что насчёт зрителей? – спрашивает Серо с задумчивым видом. Он подносит руку к подбородку. – Разве они не поймут, что что-то не так, если мы не будем выкладываться на полную? – Возможно, – говорит Хитоши. – Но у всех бывают плохие дни. Мы можем использовать такую отмазку, если кто-то спросит нас. По крайней мере, это неплохой способ сохранить в секрете наши самые сильные и слабые стороны. Мы можем обмануть врага, заставив его думать, что наши боевые стили — это одно, когда на самом деле это совсем другое. – Ты определённо думаешь на несколько ходов вперёд, – комментирует Иида, широко раскрыв глаза. Он смотрит со странной смесью ошеломления и благоговения. – Я никогда даже не задумывался о том, насколько нас раскрывает Спортивный фестиваль. Это огромное преимущество для злодеев — так просто узнать наши сильные и слабые стороны. Хитоши кивает и делает глубокий вдох, сплетая пальцы вместе. – На данный момент, – говорит он, – я уже доказал, что достоин быть в классе 1-А. Я знаю, что достоин своего места здесь. Если мы все откажемся от своих матчей, учителя поймут, что что-то не так. Они не будут переводить нас в другие классы. Они могут спросить, что произошло, но это нормально. Мы, как Класс 1-А, должны быть готовы ко всему, что готовит нам судьба, и если это означает завалить Спортивный фестиваль, то… всегда есть следующий год, верно? Почему-то, каким-то образом это работает. Никто не протестует. Даже Бакуго не может ничего возразить против, как бы сильно ему этого ни хотелось. Тодороки беззвучно говорит ему спасибо, и Хитоши посылает ему слабую кривую усмешку. Это не то, чего бы им всем хотелось, но, в конце концов, так будет лучше. Если Искра так серьёзно предупредил Тодороки, чтобы они не использовали всю силу своих Причуд на фестивале, то злодеи, должно быть, планируют что-то большое. Что-то далеко за пределами их самых смелых фантазий.***
Изуку и злодеи смотрят фестиваль по телевизору в баре. «Это похоже на то, что американцы делают во время футбольного сезона», – мелькает мысль в голове Изуку; он знает, как это бывает, поскольку провёл неделю в Америке с маминым другом, обучаясь навыкам в области механики. Просто так совпало, что был футбольный сезон, и это было похоже на хаос. Тем не менее, сейчас это Спортивный Фестиваль, и Изуку кусает внутреннюю сторону щеки и нетерпеливо дрыгает ногой, умоляя Шото послушаться его. Сэнсэй был очень краток, но предельно ясен: собрать всю возможную информацию об учениках и начать полномасштабную атаку, сосредоточенную на их сильных и слабых сторонах. Работа Изуку же состоит в том, чтобы сделать как можно больше заметок на своей специально для этого разработанной пишущей машинке. Биткоин сидит у него на плече, впиваясь когтями в кожаную наплечную накладку. Сейчас он в своём обычном образе Изуку, а не Искры; причина в том, что, как только Спортивный фестиваль закончится, он сможет выскользнуть обратно во внешний мир без вопросов со стороны о том, где он был. – Эй, малыш? Он поворачивает голову, и Тэлон смущённо улыбается ему. – Можешь перестать ёрзать? Ты заставляешь меня нервничать. – О, извини, – говорит Изуку, заставляя свою ногу замереть. Его пальцы в нетерпении парят над клавишами пишущей машинки. – Я так больше не буду. – Не надо так волноваться, – говорит ему Шигараки, хмуро оглядывая бестелесную руку, закрывающую его лицо. – Просто набросай самое главное, это всё, что нам действительно нужно. Позже мы соберёмся все вместе и составим более подробный список. А пока просто сделай всё, что в твоих силах. Ха. Они думают, что он нервничает из-за того, что сделает недостаточно заметок. Ему даже стало смешно. – Не волнуйся, у тебя всё получится, – говорит Лиз, улыбаясь ему. – Даже если не знаешь, что делать, ты справишься. – О, мне нравится не иметь понятия, что я делаю, – говорит Изуку, вскидывая одну руку. – Да, мне это очень нравится. Это то, что действительно нанит мои коре. Она смеётся. Если бы он не был так взволнован, то, вероятно, сделал бы то же самое. Раздаётся голос диктора, объявляющего начало фестиваля, и злодеи вокруг него немедленно бросают все свои дела и устраиваясь вокруг экрана. Они уступают Изуку место в первом ряду, поскольку у него есть официальное задание записывать всё важное, и он снова неосознанно начинает дрыгать ногой. Даже Биткоин кажется взволнованным. Студенты объявляются всем классом. Факультет общего образования, Класс 1-B, Факультет поддержки, Факультет управления и, наконец, Класс 1-A. Они выглядят достаточно уверенно, возглавляемые Иидой и Шинсо, все остальные студенты выстраиваются за ними. Изуку закусывает губу чуть сильнее. Биткоин клюёт его в ухо, чтобы хоть немного успокоить, но он даже не чувствует этого. Бакуго вызывают для выступления. У Изуку встаёт ком в горле. Злодеи вокруг него хихикают, и наклоняются ближе, чтобы лучше всё слышать. Тэлон хватает пульт и увеличивает громкость. Бакуго подходит к микрофону. Изуку не может дышать. Он не знает, почему уже так нервничает, когда фестиваль ещё даже не начался, но это, это. Это решающий момент, который скажет ему, услышали они его или нет. Независимо от того, последовали они его совету или нет. Бакуго не обращает внимания на зрителей. Он не обращает внимания на группу студентов, собравшихся сегодня на арене. Он даже не замечает Полночь, стоящую рядом с ним. Вместо этого он смотрит прямо в камеру и показывает пальцем в её сторону. – Только попробуйте помешать мне, – огрызается он, указывая пальцем будто прямо в камеру и прямо на них. – Вы можете делать всё, что захотите, но никто не сможет меня победить. Ни мои одноклассники. Ни злодеи. Сегодня мы покажем вам, из чего мы сделаны. Изуку знал Бакуго ещё с тех пор, как они были маленькими детьми. Они не общались последние несколько лет, но одно он может сказать наверняка. Здесь что-то не так. Когда публика кричит и хлопает, а Бакуго спускается со сцены, Изуку может только наблюдать. Шото сказал им. Класс 1-А будет действовать согласно его плану.***
Изуку уже знает боевые стили класса 1-А. В отличие от Шигараки и Курогири, Изуку был кем-то вроде наблюдателя во время инцидента в USJ. Он хорошо рассмотрел каждую из их причуд и то, как они использовали их в зависимости от ситуации; кроме того, он запомнил всю информацию из их личных дел в UA, что и привело к этому. Было странно видеть, как они используют стили, настолько отличающиеся от их обычных. Шото не использует свой огонь. Он ограничивается льдом и использует небольшие, продуманные трюки, такие как участок льда на поле, который никто не замечает, пока не поскользнётся на нём, или тонкий слой инея на правой ноге, который, в итоге, обездвиживает противника. Это незначительно, а ещё это его минимум, но зато как раз то, что требуется. Изуку делает свою первую заметку: Тодороки Шото — боец ближнего боя. Использует хитроумные приёмы с минимальным количеством льда. Не использует левую сторону. Ашидо возится гораздо дольше, чем следовало бы, а ещё она использует свои рога, чтобы бодать ими противников, оставляя порезы на коже. Она использует минимальное количество кислоты, не показывая ничего невероятного. Она использует её скорее для скольжения по полю, чем для борьбы. Ашидо Мина — ближний бой. Скользит по кислоте. Использует рога, чтобы ранить противников. Всё остальное идёт в том же духе, и для кого-то вроде него и учителей 1-А класса, очевидно, что что-то не так. Они явно делают не всё, что в их силах, они явно ходят вокруг да около, они явно действуют вне их собственной зоны комфорта. Но для людей, которые никогда не видели, как они на самом деле сражаются, — таких людей, как Шигараки, Курогири и остальных злодеев, — это выглядит так, будто всё как обычно. Незамысловато, но это работает. И не похоже, что они поддаются или что-то в этом роде: их действия эффективны. Они доводят дело до конца. Каминари Денки — ближний бой. Может бить людей электрическим током, прикасаясь к ним. Нет видимого предела мощности. Киришима Эйджиро — ближний бой. Скорее оборонительный, чем наступательный стиль. Нет видимого предела Причуды. Шинсо Хитоши — ближний бой. Проиграл во втором раунде. Нечего сказать о Причуде. Серо Ханта — дальний бой. Обычно целится в слабые места, например, ноги. Хитрец. Иида Тенья — ближний и дальний бой. Максимальная скорость неизвестна, но у него есть предел, а ещё он не настолько быстрый, как может показаться. Урарака Очако — ближний и дальний бой. Есть лимит того, как долго она может удерживать предметы в воздухе. И так далее, но это всё ещё увлекательное зрелище. Зрителям всё ещё весело смотреть, как Шото и Иида выходят друг против друга; как Шото незаметно замораживает его двигатели, пока тот не видит; как Серо и Ашидо возятся в бою друг с другом — это всё ещё интересно, и это всё ещё хорошее шоу. Это просто не то, что было бы при обычных обстоятельствах. Вокруг Изуку злодеи уже строят теории и придумывают, как они могут использовать очевидные «слабые стороны» учеников класса 1-А против них самих, лишая их преимущества. В конце концов, всё-таки Бакуго — тот, кому достаётся первое место, что даже не удивляет Изуку. Бакуго сдерживал себя в достаточной степени, но, конечно же, не полностью. Однако он определенно обвёл злодеев вокруг пальца своим стилем боя: теперь у них сложилось впечатление, что он не использует свою Причуду для боя на дальних дистанциях и предпочитает рукопашный. И что в итоге? Успех. Изуку вытаскивает бумаги из пишущей машинки и передаёт их Шигараки. – Ты сделал краткие заметки про каждого? – говорит Шигараки, просматривая бумаги. Изуку кивает. – Я сделал всё, что мог, – говорит он, пожимая плечами. – Всё оказалось даже проще, чем я думал. – Что ж, завтра возвращайся сюда пораньше, – говорит Шигараки. – Нам нужно обсудить всё это и наметить наш дальнейший курс действий для достижения конечной цели. – На самом деле я собирался немного поработать в своей комнате, – говорит Изуку, указывая в сторону коридора. – Но да, я обязательно приду сюда завтра пораньше. – Хорошо. Можешь идти. Шигараки забирает бумаги себе, и Изуку уходит, направляясь дальше по коридору в свою комнату. Биткоин, похоже, не в восторге от задержки в этом месте, но всё же радостно щебечет, когда они входят в комнату. Он подлетает к столу и садится в своё «гнездо», которое оказывается довольно высокой кучей гаек, мелких деталей, монет и практически всех остальных возможных блестящих штучек, которые только можно представить. Изуку добродушно закатывает глаза, снимая свои механические крылья с крючка на стене и кладя их на рабочий стол. Они уже почти закончены; ему просто нужно добавить что-то вроде реактивного ранца, чтобы можно было подняться в воздух. Но это может оказаться достаточно сложно. Он снова дрыгает ногой, на этот раз в раздумье. И тогда его поражает возникшая мысль. Если бы он смог спроектировать что-то для своих ботинок, что-то вроде двигателей Ииды, он смог бы взлететь в небо и управлять крыльями. Это было бы намного, намного проще, чем пытаться понять, как встроить реактивный ранец в крылья, которые уже почти закончены. Как только Изуку заканчивает с основными чертежами, он берёт инструменты и приступает к работе. Он занимается этим добрых пару часов. Он не знает точно, сколько времени прошло, но работа приятно отвлекает его от всего происходящего вокруг. Слова Сэнсэя всё ещё звучат в его голове, как заезженная пластинка, и Изуку не может избавиться от ощущения, что кто-то дышит ему в затылок (и нет, это не Биткоин). И это жутко его бесит. Он затягивает последний шуруп ещё до того, как осознает это, и вот они готовы. Два самодельных реактивных двигателя, которые пристёгиваются к подошвам его ботинок. Идея Ииды Тенья, re: Спортивный фестиваль. Комната не похожа на безопасное место для испытаний, но Изуку никогда по-настоящему не заботился о своей безопасности, поэтому, конечно, первое, что он делает, — пристёгивает двигатели к подошвам своих ботинок. В конце концов он просверливает по две маленькие дырочки в каждом из своих ботинок (сняв их, он не настолько глуп), чтобы соединить сложные провода и триггеры для активации двигателей. Вскоре после этого всё готово. Реактивные двигатели установлены в районе каблуков, провода прикреплены к внутренней подошве обуви. Если он достаточно сильно согнёт пальцы ног, механизм отреагирует и запустит двигатели. – Окей, – говорит он себе, хлопая в ладоши и переводя дыхание. – Хорошо, давай попробуем… Биткоин наблюдает за ним, и Изуку клянётся, что тот ставит не на него. Изуку задерживает дыхание на секунду дольше, затем поджимает пальцы ног. Он срывается с места, прежде чем осознает это, и его голова ударяется о потолок с оглушительным Бам! Биткоин таращит глаза, а Изуку плюхается спиной вниз на свою кровать, что не самая жёсткая посадка, которую он мог бы совершить, но всё равно неприятно. Гайки и болтики слетают с кровати и со звоном падают на пол, как будто кто-то роняет пригоршню монет, и Изуку стискивает зубы, когда несколько деталей впиваются ему в спину. Он садится. Биткоин не затыкается. – Могло быть и хуже, – говорит Изуку, пытаясь успокоить себя. Биткоин вопит. – Это не провал! – раздражённо огрызается Изуку. – Всё работает, мне просто нужно найти способ контролировать количество испускаемых реактивных струй— НЕ МОГ БЫ ТЫ ПЕРЕСТАТЬ ЭТО ДЕЛАТЬ?! Биткоин не перестаёт. По крайней мере, до тех пор, пока Изуку не бросает в него иену. Птичий клюв захлопывается, ловя монету, и остаётся закрытым, и довольный этим Изуку встаёт на ноги. Он очень осторожен, стараясь случайно не согнуть пальцы ног. – Я смогу это исправить, просто подожди, – клянётся он Биткоину, прежде чем вернуться к своим чертежам. По крайней мере, Биткоин наконец-то перестаёт таращиться на него. Ещё через полчаса, полностью погруженный в чертежи, он понимает, что упускает важнейшую часть механизма управления. Наряду с этим ему нужны ещё дополнительные переключатели и, неплохо бы, какой-нибудь головной убор для подключения по Bluetooth к обуви, чтобы он мог управлять ими без использования проводов, и это открывает целый другой список проблем, и— – Ух, – выдыхает он, поднимаясь на ноги и роясь вокруг на случай, если здесь есть что-то, что он может использовать. Он роется в ящиках и коробках и почти отчаивается, что даже заглядывает в сокровищницу Биткоина, но ничего не находит. – Чёрт возьми, серьёзно? Я думал, что я… Он поворачивается к Биткоину, который сердито каркает, глубже зарываясь в свою маленькую коллекцию кусочков и блестящих деталек. Изуку вздыхает. – Ладно, – говорит он, хватая свой телефон и ища ближайший магазин техники, где их продают. – Я просто быстро сбегаю в центр или куда-нибудь ещё…***
Он находит магазин в центре города, не слишком далеко от бара, и отправляется в путь. Он проходит мимо пары магазинов электроники, на всех телевизорах показывают повтор Спортивного фестиваля. Он не задерживается возле них надолго, так как у него есть место, куда ещё нужно зайти, и дорога туда требует прилично времени, но смотреть матчи весело. Злодеи, похоже, не нашли в поведении ребят ничего подозрительного, и это хорошо. То место достаточно близко, так что садиться на поезд нет необходимости. Солнце уже село, и в городе темно, но тихо. Биткоин спрятался в рюкзаке Изуку (на куче гаек, болтов и шестерёнок, так что он доволен), и Изуку вертит серебряную иену между пальцами, просто чтобы чем-то себя занять. Уже мало кто интересуется магазинами металлолома, и в результате дорога до магазина техники, проще говоря, заброшена. Стоило пройти вглубь по улице, ориентируясь в темноте по уличным фонарям, и в поле зрения уже не видно никаких признаков жизни. Только он, Биткоин, вспорхнувший на его руку и темнота вокруг него. Изуку примерно в двух кварталах от магазина, когда что-то меняется. Биткоин предупреждает его об этом первым, поворачивая голову в сторону входа в переулок, как раз когда они собираются пройти мимо. Изуку замирает и прижимается спиной к стене прямо у входа, затаив дыхание. – …Да, именно из-за таких людей, как ты, общество и развращено. Но не волнуйся. Если тебе действительно не всё равно, как ты утверждаешь, то ты должен чувствовать себя польщённым. Благодаря твоей жертве общество героев стало немного лучше. Изуку осмеливается выглянуть из-за угла. Он видит две фигуры в тени переулка; белые доспехи поверженной фигуры отражают свет ближайшего фонаря, но они все в крови. Вторая фигура, возвышающаяся над первой с окровавленными мечами в каждой руке, — это Стэйн. Сердце Изуку начинает бешено колотиться. Стэйн повёрнут в сторону Изуку, но он слишком сосредоточен на герое под ним, чтобы заметить новое лицо. Требуется ещё один достаточно долгий взгляд, но довольно скоро Изуку узнает героя. Иида Тенсей. Ингениум. У него есть брат, обучающийся в UA. Изуку недавно видел его на фестивале. Изуку стискивает зубы и медленно тянется к своему рюкзаку. У него там лежит запасной посох для таких моментов, как этот, если он только сможет его достать— – Ну, если тебе нечего сказать в своё оправдание, я с тобой закончил. Он этого не сделает, он этого не сделает, он этого не сделает— – Пусть твоя жертва принесёт нам лучшее завтра. У него нет времени. Он видит отблеск ножа Стэйна и двигается, не успев подумать. Двигатели в его ботинках разгоняют его быстрее, чем ожидалось, но всё же достаточно быстро. Он видит потрясённые глаза Стэйна за мгновение до того, как нож вонзается в плечо Изуку заместо сердца Ингениума. Боль пронзает его, как электрический разряд, и Изуку падает на землю. Он приземляется на плечо, к счастью, не на раненное, но это всё равно больно, и ему приходится стиснуть зубы, чтобы не закричать. Он приземляется во что-то липкое, и больше не может сказать, где здесь кровь Тенсея, а где его. Даже не задумываясь, он выдёргивает нож из плеча. Это обжигающе больно, и на этот раз он действительно кричит, бросая нож, чтобы зажать рану. Кровь стекает по его пальцам. Перед глазами стоит пелена. Меч Стэйна волочится по земле, и по ушам ударяет пронзительный звук, как когтями по стеклу. – Тебе не следовало влезать в это, – медленно произносит злодей. Его интонация не меняется. – У тебя не было причин вмешиваться, мальчик. Изуку крепче сжимает своё плечо и как раз собирается ответить что-то, что, вероятно, станет его финальной точкой, но именно в этот момент Биткоин, визжа, бросается на лицо Стэйна в вихре хлещущих когтей и бьющих крыльев. Стэйн вскрикивает и отскакивает назад, но Биткоин догоняет его, царапаясь и визжа. Изуку напоминает себе не забывать дышать несмотря на то, что всё плывёт перед глазами, и со всей силой, которую он может сейчас собрать, он встаёт на колени. Сквозь слезы и дезориентацию он видит свет телефона Тенсея, лежащего в луже крови. Номер вызывающего абонента отображается как «Тенья». Изуку стискивает зубы до тех пор, пока в голове не начинает стучать, и тянется к телефону. Это медленный, мучительный процесс. Он не чувствует своих пальцев. Нож, похоже (наверное), не задел артерию, потому что он ещё не истёк кровью, но у него определенно кровотечение, и это определенно плохо, и ему нужна помощь. У Ингениума кровотечение намного сильнее, чем у него, и Ингениум на самом деле не двигается. Если он сейчас не позовёт на помощь, ни один из них не выживет. Изуку хватает телефон как раз в тот момент, как звонок прекращается, и он набирает 119 негнущимися, покалывающими пальцами. Кровь стекает по его пальцам и по обеим рукам. Его конечности немеют, и когда раздаётся голос оператора, спрашивающего, в какой чрезвычайной ситуации он находится, он уже даже не может говорить. Телефон выскальзывает из его пальцев. Он делает глубокий вдох. Он всё время забывает дышать. Биткоин возвращается к нему с окровавленными когтями. Убийцу Героев не видно, когда Изуку осматривает переулок, и он хочет поблагодарить Биткоина, но всё ещё не может вымолвить ни слова. Звонок всё ещё идёт, но ему не нужно говорить. Оператор будет отслеживать телефонный сигнал. Помощь придёт— Подождите-ка. Первая связная мысль, которая приходит ему в голову, поражает его громко и ясно, как будто кто-то говорит ему это наяву. Его рюкзак. Его посохи. Механические детали. Его птичка. Они узнают, кто он такой. Они узнают, кто он такой, и это будет транслироваться по всем новостям. Все будут знать, что Искра и Мидория Изуку — один и тот же человек. Полиция найдёт его. Они выследят его. Они арестуют его, и на этот раз он не сможет сбежать. Когда сирены начинают доноситься до его ушей, и первые синие и красные огни вспыхивают на обочине улицы, Изуку борется со своим темнеющим зрением и открывает свой рюкзак. Он больше не забывает дышать, но теперь он дышит слишком быстро, и ничто не помогает ему успокоиться. Он находит бинты в своём рюкзаке среди всего хлама, большим количеством марли и, используя помимо рук зубы, он перевязывает рану. Это импровизация, и он уже чувствует, как бинты пропитываются кровью насквозь, но сейчас кровотечение хоть немного прекратилось, и он может двигаться. Затем он выуживает абордажный крюк. Машины скорой помощи и пожарные машины ещё ближе, чем раньше. Каким-то образом, сильно пошатываясь и почти падая, он встаёт на ноги и прицеливается дрожащей рукой. Крюк поднимает его вверх по фасаду здания, и он просто надеется, что потерял не слишком много крови.***
Изуку падает в кусты возле своего дома, и только когда он открывает глаза и разжимает пальцы ног, он понимает, что благополучно добрался домой. Или, по крайней мере, настолько «безопасно», насколько он мог это сделать. Ему удаётся подняться на ноги, опасно покачиваясь, но не совсем падая. Механизмы на его ботинках никак не помогают ему двигаться. Его разум затуманен. Всё расплывается, и земля кружится перед глазами, но он всё ещё держит свой абордажный крюк. У него всё ещё есть его ботинки. Он так близко, ему просто нужно пройти ещё немного, совсем чуть-чуть, он сможет это сделать. У него получится.***
Что-то стучит в окно. Инко как раз заканчивает заполнять документы, когда её отвлекает этот звук, и она поднимает голову. Изуку написал ей заранее, сказал, что вернётся домой намного позже и что он работает над изобретением на базе злодеев. Кроме того, он бы вошёл в дверь, если бы это был он. Что означает… Она встаёт на ноги, держа телефон наготове, чтобы в любой момент позвонить в полицию, и осторожно направляется на звук. Он доносится от кухонного окна, того, что над раковиной. Что не имеет смысла, потому что, если бы кто-то пытался проникнуть в квартиру, это окно было бы наименее удобным. Только очень маленький ребёнок мог бы без труда пролезть через него. Она выглядывает из-за угла. Хлопающая, похожая на летучую мышь штука шлёпает и постукивает по окну, и Инко требуется на секунду больше времени, чем следовало бы, прежде чем она понимает, что это Биткоин. Ноги несут её вдвое быстрее, и она отпирает и распахивает окно так быстро, как только может. Биткоин влетает, но не пролетает мимо неё. Вместо этого его когти впиваются в её рубашку сзади, и он тянет. – Прекрати это! – говорит она сердито поначалу, отмахиваясь от него. Он легко уворачивается от её руки, как она и предполагала, но не сдаётся. Он цепляется за её рукава, юбку, волосы. Мгновение спустя она понимает, что Изуку нет с ним. – Где Изуку? – спрашивает она, и её пульс учащается. Биткоин, кажется, понимает, потому что он перестаёт цепляться за её одежду и вместо этого летит вперёд. Инко бегом следует за ним, он оставляет глубокие царапины на двери своими когтями. Но ей все равно. Она распахивает дверь, он вылетает, и она следует за ним вниз по ступенькам, спускаясь, отходя от дома, и— – Изуку! В свете белого света автоматических фонарей, окружающих здание, она видит его. Он лежит на земле, он не двигается, и он весь в крови.