***
Тенсей уже давно одновременно с ужасом и с нетерпением ждал этого дня. Они готовились к церемонии с тех пор, как родители заговорили об этом, а город поддержал их идею. Тенья был замечательным помощником во всём, всегда подбадривая Тенсея и обещая ему, что, да, возможно, он больше не герой, но это не значит, что то, что он делал до этого момента, напрасно. – Многие люди смотрят на тебя с уважением, – сказал Тенья в то утро, пока они заводили машину и готовились выезжать, – включая меня. Даже если ты не чувствуешь, что заслужил это, это не так. Ты заслужил это, и… и ты заслуживаешь гораздо большего. Тенья всегда был упрямым, но Тенсей слишком хорошо его знает. Этот случай сказался на Тенье так же сильно, как и на Тенсее, и в настоящее время они оба просто стараются не опускать голову, как и прежде. Тенсей улыбнулся, поблагодарил его, и они отправились в путь. Сейчас же Тенсей устроил себя и свою инвалидную коляску рядом со сценой, где он смог бы поговорить с любым, кто захочет это сделать. Он не ожидал, что очень многие захотят побеседовать с ним один на один, и был очень удивлён количеством людей, проявивших желание. – Вы действительно удивительный герой! – обращается к нему один ребёнок, цепляясь за руку своего отца, без сомнения, для храбрости. Лёгкое заикание в голосе выдаёт, насколько он на самом деле нервничает. – Я-я очень уважаю Вас, и когда-нибудь!.. Я хочу когда-нибудь спасать людей так же, как это делали Вы! Эти слова действительно поражают его. Тенсей горячо благодарит и предлагает пожать мальчику руку, вскоре после этого мальчик и его отец уходят. Это продолжается, и не только дети, но и взрослые подходят к нему. Даже герои, с которыми Тенсей работал в прошлом и в настоящем. Все они подбадривают его, говоря, что они уважали его, что они всё ещё уважают его, что он никогда не должен забывать все замечательные вещи, которые сделал для этого общества. Тенсей неустанно благодарит их всех. А затем подходит мальчик с ярко-зелёными волосами и сверкающими зелёными глазами. Тенсей ожидает услышать то же самое, что слышал весь день: ободряющие слова с запинаниями, может быть, с улыбкой. Но он не видит этого в этом мальчике. Этот мальчик выглядит так, словно вот-вот заплачет. Прежде чем Тенсей успевает спросить его, в чём дело, или даже сформулировать вопрос, мальчик отвешивает низкий поклон. – Я сожалею о том, что с Вами случилось, – говорит он, и его голос дрожит. – Мне жаль, мне так жаль. Это не должно было произойти. Стэйн был неправ, и Вы этого не заслуживали. Пожалуйста, не думайте, что Вы это заслужили, пожалуйста. Тенсей был сбит с толку ещё первыми его словами, но эти действительно, действительно сбивают его с толку. Ребёнок не жалеет его. Это не извинение типа «Я сожалею о вашей потере». Это извинение похоже на «Мне так жаль, что я позволил этому случиться», и Тенсей, хоть убей, не может понять, почему. – Эй, это не твоя вина, – говорит Тенсей, качая головой. Мальчик поднимает голову, он всё ещё не плачет, но его глаза определенно блестят. – Не вини себя, хорошо? Я знаю, что он был неправ. Я в порядке, хорошо? Хотя я был бы намного счастливее, если бы знал, что ты ушёл сегодня, не виня себя. Мальчик, наконец, выпрямляется из поклона, вытирая руками глаза. Прежде чем он успевает возразить, Тенсей продолжает: – Обещай мне, что не будешь винить себя, хорошо? Всё в порядке. Мальчик встречается с ним взглядом, и на секунду Тенсею кажется, что он всё-таки может возразить, но вместо этого он неуверенно кивает и вытирает с лица остатки слёз рукавом. – Хорошо, я… я не буду. – Это всё, о чём я прошу, – говорит Тенсей, улыбаясь. Мгновение спустя он протягивает руку. – Иида Тенсей. А ты? Мальчик пожимает ему руку. – Мидория. Мидория Изуку.***
– Это была действительно милая речь, – говорит Урарака, как только церемония заканчивается и класс 1-А собирается в группу. Не все здесь; Бакуго, Серо, Хагакуре, Шоджи, Сато, Кода и Цую не смогли прийти сегодня, но, несмотря на это, они пожелали Ииде и его семье всего хорошего. Тенья не мог быть более благодарен им за поддержку. Стоя рядом с Ураракой, Шинсо кивает. – Твой брат замечательный, Иида, – говорит он. – Он повлиял на жизни многих людей. Тенья кивает ему в ответ. – Спасибо. Он и правда удивительный. Он был тем, кто изначально вдохновил меня стать героем. – И я уверен, что он будет продолжать вдохновлять людей! – восклицает Каминари. Тенье кажется это маловероятным, но он всё ещё ценит это отношение и мягко улыбается. – Спасибо всем вам за то, что пришли, – говорит он, глядя на каждого по отдельности. – То, что вы здесь, очень многое значит. – Не за что, Староста! – воодушевлённо говорит Киришима с ухмылкой, показывая большой палец. – Ты всегда так много делаешь для нас, и будет справедливо, если мы время от времени будем отвечать тебе взаимностью! Кроме того, Ингениум довольно крут. Мне нравится помогать героям при любой возможности. – Мне тоже! – говорит Ашидо с чуть более мягкой, но такой же искренней улыбкой. – Ингениум реально крут! Он всегда заступался за всех и всегда был на одной волне с людьми. Он потрясающий! – Он определенно заслуживает звания героя, – говорит Тодороки, глядя Тенье в глаза. Остальные, не задумываясь, соглашаются, не зная полного смысла этих слов; они не знают о том, что Тенья преследовал Убийцу Героев и о том, что Тодороки сражался вместе с ним. Конечно, это к лучшему, что они этого не знают, но всё же. – Спасибо, – выдавливает из себя Тенья немного ошеломлённо. – Я… Я ценю это сильнее, чем вы думаете. И я уверен, что мой брат тоже это ценит. Он случайно бросает взгляд в сторону и секунду спустя делает это снова. Вон тот мальчик из прошлого, с зелёными волосами и такими же глазами, стоит рядом с женщиной, которая выглядит почти идентично ему, только старше. Возможно, это его мать. Тодороки замечает это и смотрит в ту же сторону. Он нахмуривается. – Ты его знаешь? Остальные тоже оборачиваются и смотрят, привлечённые их вниманием. Тенья ещё несколько мгновений наблюдает за мальчиком; он разговаривает со своей матерью о чём-то, но Тенья слишком далеко, чтобы разобрать их слова. Судя по всему, ни один из них не замечает пристального взгляда Теньи. – Я не уверен, что знаком с ним, – говорит Тенья, – но есть что-то… что-то знакомое в нём. Ему не нужно спрашивать, чтобы понять, что Тодороки чувствует то же самое. Какое-то сумасшедшее, необъяснимое чувство дежавю. Как будто они уже видели его раньше. Встречались с ним раньше. – Почему бы тебе не пойти и не спросить? – предлагает Урарака, оглядываясь на Тенью. – Может быть, ты случайно где-то его увидел? Может вы вместе ходили в школу? – Не уверен, – говорит Тенья, и это начинает беспокоить его больше, чем стоило бы. Это не первый раз, когда он видит кого-то, кого, как ему казалось, он знал, и в итоге оказывался неправ, но это первый раз, когда это беспокоит его так сильно. – Я пойду… Поздороваюсь, наверное. В конце концов, нет ничего неприличного в том, чтобы поблагодарить гостя за то, что он пришёл к нему и его семье сегодня, от имени Ингениума. Кто знает, может быть, Урарака права. Прежде чем он успевает опомниться, он разворачивается на каблуках и направляется к этим двоим. Они не замечают этого, пока он не подходит ближе. – О, привет! – говорит мальчик, встречаясь взглядом с Теньей, и Тенья клянётся, что видел этот взгляд раньше, слышал этот голос, но где? И когда? – Ты, должно быть, Иида Тенья, верно? Тенья кивает. – Я хотел поблагодарить вас за то, что вы пришли сегодня, – говорит он, глядя сначала на мальчика, а затем на его мать, которая тоже повернулась к нему лицом. – Для меня и моей семьи очень многое значит то, что здесь так много людей, которые поддерживают нас. – О, мы рады помочь, – говорит женщина с нежной, искренней улыбкой. – Мы оба действительно восхищаемся такими героями, как твой брат, и смотрим на них снизу вверх. Мы будем рады оказать поддержку, когда это возможно. Тенья тихо вздыхает и улыбается. – Это многое значит, – говорит он и тут же чувствует себя глупо из-за того, что повторяется. Они, кажется, ничего не замечают и не возражают, потому что ни один из них не поднимает эту тему. – Ох, Изуку, – говорит женщина, поворачиваясь к сыну; он тоже поворачивается к ней, – Я скоро вернусь, здесь есть кое-кто, с кем я хотела бы поговорить. – Окей, – говорит мальчик, кивая. – Увидимся. Она уходит, не сказав больше ни слова, и оставляет их наедине. Проходит долгая пауза, прежде чем мальчик внезапно протягивает руку. – Забыл сказать, – говорит он, – но меня зовут Мидория Изуку. Можешь обращаться так, как тебе удобнее. Через секунду Тенья пожимает ему руку. – Приятно познакомиться с тобой, Мидория. – Эй, Иида! Тенья и Мидория оглядываются; к ним подходит класс 1-А, возглавляемый Киришимой. Он широко улыбается. – Кто это? – спрашивает Киришима. – Мидория Изуку, – отвечает Мидория, снова протягивая руку, на этот раз в сторону Киришимы. – Приятно познакомиться. Киришима энергично пожимает ему руку. – Я Киришима! Я тоже рад с тобой познакомиться, чувак! – Вы с Иидой знаете друг друга или как? – с любопытством спрашивает Ашидо. – Иида сказал, что ты почему-то показался ему знакомым. Тенья оборачивается к ней, но Мидория только смеется и качает головой. – Если Иида никогда не знал «Мидорию Изуку», – говорит он, – то нет, я не думаю, что мы знаем друг друга. – Что ж, в любом случае приятно с тобой познакомиться! – говорит Урарака, сияя. – Я Урарака, очень приятно! Остальные тоже быстро представляются, и Тенья понятия не имеет, как Мидория планирует запомнить их всех. Но по какой-то причине его, похоже, не беспокоит внезапная бомбардировка именами. Он даже не делает замечания по поводу того, что не сможет запомнить их все. Он просто улыбается и кивает. – Стоит найти столик, – говорит Каминари, указывая большим пальцем за плечо. – Сможем поболтать там. Хочешь пойти со нами, Мидория? Мидория моргает, на его лице появляется выражение явного испуга. – Вы уверены? Я имею в виду, не нужно этого делать, если не хотите. Я уверен, что вы предпочли бы поговорить друг с другом, а не с каким-то незнакомцем. – Все друзья начинают как незнакомцы! – говорит Ашидо, сияя. – Мы совсем не возражаем, давай же! Она идёт впереди, а остальные следуют по её следам. Чем дольше Тенья смотрит, тем больше ему кажется, что Мидория не должен быть незнакомцем. Но он не знает, почему или откуда возникло это чувство, и поэтому подавляет его. На время.***
– В какую школу ты ходишь, Мидори-чан? – спрашивает Ашидо, как только они находят место, чтобы присесть. В итоге им пришлось сдвинуть два стола вместе, чтобы было достаточно места для всех, но они справились. Мидорию немного смущает это прозвище, но он не возражает. – О, я окончил школу пару лет назад, – говорит он, качая головой. – Но я никогда не ходил ни в какую большую, популярную школу. Вы, ребята, вероятно, не узнаете название, если я вам скажу. – Подожди, ты уже закончил школу? – выдыхает Киришима, широко раскрыв глаза. – Чёрт, я завидую. В смысле мне нравится часть школы, посвящённая подготовке героев, но всё остальное довольно спорно. Мидория пожимает плечами. – Я, вроде как, всегда считал учёбу интересной, – говорит он, – в любом случае, это одна из причин, по которой я так рано окончил школу. Понимаете, я просто, ну… Поглощал всю информацию, до которой мог добраться. – Это довольно неплохо на самом деле, – говорит Джиро, задумчиво касаясь своего подбородка. – Чем ты сейчас занимаешься, Мидория? Собираешься в колледж? – Может быть? – Мидория смотрит на свои руки, и на мгновение по его лицу пробегает тень. Тенья не знает почему, и он не уверен, что кто-то ещё это замечает. – Я имею в виду… Наверное, я никогда особо не задумывался о своем будущем. В его тоне есть что-то такое, от чего у Теньи по спине пробегают мурашки, но у других, похоже, такого нет, и Тенья не понимает, почему у него они есть. – О, не волнуйся! – говорит Киришима, ухмыляясь. – Уверен, ты найдёшь, чем заняться! Тебе не нужно торопиться с этим, понимаешь? У тебя есть время всё обдумать, не нужно так расстраиваться из-за этого. Мидория резко выдыхает и кивает. – Спасибо. Думаю, ты прав. Напротив них Аояма впервые влезает в разговор. – Vous l'allez résoudre, – говорит он, опершись подбородком на руки, в то время как его локти покоятся на столешнице. Остальные смотрят и собираются сказать Мидории, что именно таков Аояма, и они действительно не знают, как заставить его прекратить это, но Мидория просто ещё раз облегчённо вздыхает и отвечает: – Merci, je suis reconnaissant. – ПОДОЖДИ, ТЫ ПОНИМАЕШЬ ЕГО?! – кричит Каминари с широко раскрытыми, почти вываливающимися глазами. Из Мидории вырывается непринуждённый булькающий смех. – Да, – говорит он, кивая. – Неидеально, но я довольно хорошо владею французским, английским, JSL и, ну, японским тоже. – Откуда ты так много знаешь? – спрашивает Тодороки, и по ровному тону его голоса трудно точно сказать, какие эмоции скрываются за словами. – Есть какая-то причина или ты просто захотел выучить? – А, многие мои коллеги говорят на нескольких языках, – говорит Мидория, – так что, как видите, я просто набрался всякого у них за эти годы. – В какой сфере ты работаешь? – спрашивает Яойорозу. Не колеблясь и не отрывая взгляда, Мидория говорит: – Недвижимость. Но прежде, чем кто-либо успевает осознать это, задать вопросы или поставить под сомнение правдивость его слов, вмешивается Ашидо. – О БОЖЕ, ТЫ ГОВОРИШЬ ПО-АНГЛИЙСКИ?! – ревёт она, практически прыгая через стол на Мидорию, который откидывается на спинку стула так сильно, что начинает падать назад. Смеясь, он хватается за край стола и выпрямляется. – Не могу сказать, что идеально, – говорит он после нервного смеха. – Но я довольно неплох и могу поддержать разговор. – ЧУВАК, Я ПОЛНЫЙ ОТСТОЙ В АНГЛИЙСКОМ! – причитает Киришима. Он далеко не так агрессивен, как Ашидо, но Тенья не может быть полностью уверен, что он тоже не перепрыгнет через стол. – И на этой неделе у нас должны быть промежуточные экзамены! Мидория не выглядит очень сочувствующе. – Это ужасно, приятель. – ТЫ МОЖЕШЬ ПОМОЧЬ НАМ?! – спрашивает Каминари, широко раскрыв глаза от отчаяния. – Пожалуйста, если я снова провалюсь, Аизава действительно запустит меня на Солнце, ты должен помочь мне, я умоляю тебя. – Разве у вас нет, типа… других одноклассников? – Мидория смотрит сначала на Тенью, затем на Яойорозу, затем на Тодороки, прежде чем снова повернуться к Каминари. – Уверен, что я не единственный человек, который может помочь тебе с английским. – Честно говоря… – Урарака слегка ёрзает на стуле. – Я неплохо знаю английский, но было бы здорово поучиться у кого-то нашего возраста, кто действительно хорош в этом. – Если ты хочешь, Мидория, – говорит Яойорозу, – я планировала провести сегодня вечером занятия в своём поместье. Можешь пойти с нами, и, если тебе удобно, мы все были бы не против получить несколько наставлений. Я и сама не в совершенстве владею английским. – Английский — отстой, – соглашается Мидория, качая головой. Он делает паузу ещё на мгновение, глядя на каждого. – Вы… уверены, что хотите, чтобы я присутствовал? – Да! – говорит Джиро с улыбкой. – Было бы здорово, если бы у нас появился кто-то, кто мог бы помочь нам с английским. Я почти уверена, что этот предмет мы знаем чуть ли не хуже всего. Мидория всё ещё не выглядит полностью убеждённым, но в конце концов он улыбается и кивает. – Хорошо. Во сколько я должен быть там?***
Церемония подходит к концу через час, когда уходит последний гость. Наготове стоит команда, ответственная за уборку; команда, полностью состоящая из добровольцев, если что. Людей, которые таким образом захотели помочь семье Иида, чтобы продемонстрировать свою поддержку Ингениуму. Их родители остаются, чтобы убедиться, что всё выглядит также, как и до начала церемонии, а тем временем Тенья катит Тенсея к машине их семьи, что стоит на обочине. – Эй, Тенья. – Да? – Тот мальчик, с которым ты разговаривал, Мидория Изуку. Он подошёл ко мне сразу после церемонии и извинился за то, что произошло, как будто это была его вина. Тенья замолкает, нахмурив брови. – Это… – он собирался сказать странно, но честно? Он тоже винит себя за это. В этом нет ничего необычного. – Что ты ему сказал? – Ну, очевидно же, что это была не его вина, – говорит Тенсей, качая головой, – но… Я не знаю. В нем было что-то… знакомое, если честно. Как будто я видел его во сне. Тенья не говорит, что он почувствовал то же самое ещё в тот момент, как увидел Мидорию. Вместо этого он спрашивает. – Как ты думаешь, почему он тебе знаком? Может ты спас его однажды? – Нет, я так не думаю, – пока Тенсей говорит, Тенья открывает заднюю дверь и опускает пандус. – Но, Тенья… это может показаться чертовски неправдоподобным, но… Я спросил у врачей. Как они нашли меня в том переулке, так далеко от города. Они сказали мне, что кто-то звонил с моего телефона, из того места. Это единственная причина, по которой я жив; потому что кто-то другой позвонил и попросил помощь. Тенья замирает, и медленно до него доходит. – Ты думаешь… Ты думаешь, это он позвонил в службу экстренной помощи? – Не стоит строить догадки, – говорит Тенсей. – Я не хочу делать никаких предположений, пока не узнаю наверняка, но… это определенно мог быть он. Сначала Тенья не знает, что об этом и думать, но если это правда, то… тогда он определенно задолжал Мидории самую большую благодарность, которую только мог. Может быть, он спросит его об этом сегодня вечером, если подвернётся подходящий момент. Может быть, это даст ему возможность выразить, как он на самом деле благодарен.***
В итоге они обмениваются номерами («они», включая Мидорию, Аояму, Ииду, Шото, Яойорозу, Урараку, Джиро и не только их), и позже той же ночью в семейном поместье Яойорозу, около шести вечера и уже после церемонии, раздаётся звонок в дверь. Шото вызвался посмотреть кто там и открыл дверь, чтобы впустить Мидорию. Вместо парадного костюма, в котором он был на церемонии, сейчас Мидория одет в повседневную футболку и джинсы, он улыбается Шото и следует за ним внутрь. – Вау, Яойорозу не шутила, когда сказала, что здесь хватит места для всех, – выдыхает Мидория, оглядываясь вокруг. – Это безумие. Мы первые? – Нет, – говорит Шото, стоя сбоку от него. – На самом деле, ты пришёл последний. Ты опоздал. – Эйнштейн говорил, что время относительно. – Объясни это Каминари и Ашидо. Они боялись, что ты не придёшь, поэтому рассчитали всё на два шага вперёд и уже приготовились к своим похоронам, когда Аизава доберётся до них. Мидория хихикает, и звук отражается от стен коридора. Он подпрыгивает, оглядывается, а затем продолжает. – Ну, я принесу им букет, потому что, к сожалению, ничего не могу сделать против Сотриголовы. – Ты можешь сбить его с толку своими знаниями английского языка. Больше ни у кого в нашем классе их нет. – Сотриголова на самом деле не тот человек, с которым я хотел бы ссориться, какой бы ситуация ни была, так что я просто принесу цветочки для Ашидо и Каминари. Только когда Шото чувствует, как в его груди клокочет смех, он понимает, насколько это странно. Не Мидория. Даже не тема разговора кажется странной. Дело в том, что на самом деле он ведёт разговор с совершенно незнакомым человеком, но по какой-то причине ему так легко с ним, что кажется, будто они знают друг друга уже несколько месяцев. – Что-то не так, Тодороки? – Нет… правда, – говорит Шото, отводя взгляд. – Это просто… эй. Подожди секунду. Мидория останавливается рядом с ним, и их взгляды встречаются. – Что-то не так? Шото нерешительно протягивает руку, и кончиками пальцев касается щеки Мидории. – …Эти шрамы всегда были там? Что-то определенно мелькает в глазах Мидории, но секундой позже исчезает. – Они… у меня уже некоторое время, – говорит он. – Обычно я прячу их под гримом, потому что на самом деле они мне не особо… нравятся, но я принял душ перед тем, как прийти сюда, и, наверное, просто забыл нанести его обратно. – Хм, – Шото убирает руку. – Прости. Это было немного странно. – Нет, всё в порядке, – когда Шото снова продолжает идти, Мидория обходит его, вставая с другой стороны. С тихим смехом Мидория протягивает руку и проводит пальцами по шрамам. – Обычно, я не обращаю на них внимание, просто мне не нравится, когда их видят другие. Шото чувствует, что это не совсем так, как будто есть что-то ещё, о чём Мидория просто не говорит ему, но это неважно. Он больше ничего не говорит, и через несколько мгновений они входят в гостиную. Поместье Яойорозу — это определенно нечто. В комнатах, обставленных дорогой мебелью, с высокими потолками, высоко-высоко над их головами, Шото чувствует странное сочетание клаустрофобии и благоговения. Остальные его одноклассники, которые пришли сегодня, расположились на полу у кофейного столика, разложив вокруг книги. – Мидория-я-я-я-я! – вопит Ашидо, как только замечает их. Остальная часть группы поворачивается, тоже смотря на них. – Почему ты так долго? Я так боялась, что ты не придёшь! Мидория смотрит на неё широко раскрытыми глазами, но улыбается и качает головой. – Я не из тех, кто нарушает свои обещания, – говорит он, вместе с Шото пересекая комнату. Они садятся на свои места, достают учебники и сразу приступают к работе. Оказывается, Мидория хорош не только в английском. Он хорош в математике, естественных науках и остальном. В основном во всех предметах, с которыми Ашидо, Киришима и Каминари когда-либо сталкивались в школе. Мидория сначала казался немного не в своей тарелке, как будто он снова вернулся на церемонию, но он быстро освоился и теперь смеётся, и шутит вместе со всеми. Как и все остальные, Шото удивлён знаниями Мидории. Конечно, он ведь окончил среднюю школу, но, всё равно, это выглядит так, будто он знает достаточно, чтобы ему начал завидовать даже профессор университета. Это потрясающе. И он объясняет всё так, чтобы Каминари, Киришима и Ашидо тоже могли понять, что, конечно, наилучший для них исход. У Шото, Яойорозу и Ииды нет особых проблем с учёбой, но все они делают заметки, независимо от того, что Мидория начинает объяснять. Он знает очень много. – Срань господня, чувак, – говорит Киришима, наблюдая, как он решает вопрос Каминари и Ашидо. – Ты уверен, что у тебя нет какой-нибудь интеллектуальной Причуды или чего-то такого? Кстати, об этом, что у тебя за Причуда? – О, у меня её нет, – говорит Мидория, качая головой. – Я принадлежу к меньшинству, у которого никогда не было Причуды. – О, вау, правда? – выдыхает Джиро, выглядя потрясённо. – Это довольно удивительно. Хотя это действительно здорово, что ты всё ещё усердно трудишься и делаешь всё возможное. Это достойно восхищения. Мидория смеётся и потирает затылок. – А-а-а, спасибо. Я считаю, что раз это вне моего контроля, то будет лучше двигаться дальше, верно? «Он Беспричудный», – думает Шото, разум тикает, как бомба. На свете очень мало таких людей, и он один из них. И Искра тоже. Тема меняется, прежде чем Шото успевает развить эту мысль, и они продолжают свою учёбу. – А-а-а-а-а, теперь понятно! – говорит Каминари, как будто осознание ударило его по голове в самый первый раз в его жизни. – Я понял! Типа, это всё ещё немного запутанно, но, думаю, теперь я немного лучше понимаю, о чём речь! – Английский в принципе отстой для изучения, – говорит Мидория, – но у тебя неплохо получается, учитывая, что ты заваливал его раньше. Ты хорошо поработал. Каминари впервые улыбается за всё время их учёбы. Они занимаются ещё полчаса или около того, пока на телефон Мидории не приходит уведомление. Он извиняется и поднимает его с пола, стуча по экрану пальцами. – В чём дело? – спрашивает Джиро. – Ох, я потерял счёт времени, – говорит Мидория, качая головой и засовывая телефон в карман. – Мне нужно бежать, извините. – О, всё в порядке! – говорит Яойорозу, кивая и поднимаясь вместе с ним на ноги. – Хочешь, я тебя провожу? – Нет, но спасибо, – говорит Мидория, улыбаясь. – Было действительно весело тусоваться со всеми вами. У меня никогда по-настоящему… не было друзей до этого момента, так что всё было супер клёво. – Ты должен ещё раз заглянуть к нам! – приглашает Ашидо с яркой улыбкой. – Ты очень помог мне сегодня, Мидори! Я думаю, что теперь у меня действительно есть шанс на промежуточных экзаменах! Мидория улыбается ей в ответ. – Если ты продолжишь в том же духе, – говорит он, – тогда я бы сказал, что у тебя есть отличный шанс. Они прощаются, и Мидория направляется по коридору, остальные же продолжают свои занятия. Не проходит и десяти секунд, как голова Мидории снова показывается в дверном проёме, он застенчиво улыбается. – На самом деле, Яойорозу, – говорит он, – я думаю, что могу заблудиться, если пойду один. Она уже на ногах, как будто ожидала этого, чтобы проводить его. Когда она возвращается, Мидории с ней нет, а Шото работает с остальными над их заданиями так старательно, как только может.***
Изуку возвращается в бар впервые с тех пор, как был ранен, снова полностью одетый, как Искра, и с одним из своих новых телефонов в кармане. Он заходит в бар, лениво размахивая посохом и потягивая латте. Когти Биткоина впиваются в его плечо слишком сильно, вызывая дискомфорт. Девушка прижимает Шигараки к полу с ножом прямо у его горла. Курогири стоит в стороне, и ему явно слегка некомфортно рядом с юношей, который выглядит как тот самый проблемный дядя, который принял больше, чем несколько, плохих решений в своей жизни и не стал от этого лучше. – Искра! – вскипает Шигараки, стуча рукой по земле. – Помоги мне! – Э-э-э… – Изуку потягивает свой латте, не отрывая от придавленного злодея взгляда. – Ничё не знаю про это, дай подумать до утра. – Ты чёртово ОТРОДЬЕ, не понимаю, на кой чёрт мы тебя держим рядом! – То же самое. – Тога Химико, – говорит Курогири, делая шаг вперед, – я понимаю, что Шигараки проявил враждебность по отношению к тебе, однако мы здесь не для того, чтобы сражаться с нашими союзниками. Мы хотели бы поговорить с вами мирно, если это возможно. Девушка, Тога, кажется, не в восторге от этого, но она вскакивает на ноги и убирает нож в ножны. – Вы, ребята, совсем не весёлые, – жалуется она, качая головой. – Я даже не собиралась его особо ранить. – Окей, я запутался, – говорит Изуку, глядя на Шигараки, пока тот поднимается с пола. – Ты сказал, что это срочно и что я должен приехать сюда как можно быстрее. Ты действительно испугался школьницы с ножом? – Так и должно быть, – сияет Тога, облизывая губы. Изуку отходит от неё в сторону, не отрывая взгляда от Шигараки. – Так что? – Это пустая трата времени, – говорит парень-проблемный-дядя в стороне, качая головой. – Вы, ребята, на самом-то деле не следуете идеологии Стэйна, не так ли? – Пожалуйста, наберись терпения, Даби, – говорит Курогири. – Разбор полётов устроим, как только босс будет готов. – О-о-о-о, разбор полётов! – щебечет Тога, её глаза сверкают, как лезвия под солнечным светом. – Я так взволнована! Мне можно будет кого-нибудь убить? Пожалуйста, скажи мне, что я могу кого-нибудь убить! – Аргх, ты не могла бы заткнуться хотя бы на две секунды? – рычит Даби, засунув руки в карманы. – Вам, ребята, лучше поскорее взять себя в руки, иначе взять будет нечего. – Спасибо всем вам за ваше терпение. Я приношу извинения за неудобства, которые эта ситуация, возможно, причинила вам. В комнате становится так тихо, что даже звук упавшей булавки, скорее всего, было бы несложно расслышать. Как единое целое, Изуку и другие злодеи поворачиваются лицом к телевизионному экрану, расположенному в дальнем конце комнаты. Слова [ПЕРЕДАЧА В ПРОЦЕССЕ] высвечиваются на мерцающем, потрескивающем экране. – Я знаю, что вам всем не терпится начать, – говорит Все За Одного, и, даже несмотря на плохое качество звука, всё прекрасно слышно, – но мы должны правильно разыграть наши карты. Мы готовились к этому очень долго, и сейчас наш единственный шанс начать действовать. Изуку мысленно возвращается к тому единственному разговору, который он и Все За Одного вели под этим зданием, в подвале, в темной комнате с огромными белыми экранами и трубками, разбросанными по полу, как спагетти. Генеральный план. Один последний ход. Последний шанс. Изуку чуть крепче сжимает рукоять своего посоха, чувствуя неприятный привкус во рту. – Курогири пробрался в кампус UA и собрал необходимую информацию, – говорит Все За Одного. – Мы установили GPS-трекер на одного студента, которого я пока оставлю безымянным. Как только они доберутся до места отдыха, мы нанесём решающий и точный удар и выполним оставшуюся часть плана. – Слишком много разговоров для парня, который даже не показывает своего лица, – рявкает Даби, делая шаг вперёд. – О каком плане ты говоришь? Как ты можешь быть таким уверенным? Воздух становится таким напряженным и плотным, что на мгновение Изуку не может даже вздохнуть. Биткоин стоит по стойке «смирно», его глаза прикованы к экрану. – Вас скоро проинформируют о плане, поверьте мне. На данный момент это всё, что вам нужно знать. Хотя, я скажу вам… что если наш план увенчается успехом… Никто из них не может видеть Все За Одного, но они могут чувствовать его. У него такое реальное, осязаемое присутствие, что он с таким же успехом мог бы стоять прямо перед ними. – …Мы разрушим общество героев изнутри, как дом, расколотый надвое.