Змей и Львица

На мгновение время остановилось. В кабинете было слышно лишь мерное тиканье часов и шум двух сбивчивых дыханий. Это "Вы", так робко произнесенное Грейнджер минуту назад, эхом отзывалось в голове у Малфоя. Нет, он точно ослышался. Впитывая в себя каждую эмоцию на лице Гермионы, Люциус пытался прийти в себя. Действие сыворотки правды скоро закончится, нельзя терять ни секунды. — Что ты думаешь обо мне сейчас, грязнокровка? — тихо спросил мужчина и вжал кончик своей палочки ей в шею, больно надавливая на яремную вену, словно пытаясь проткнуть насквозь. Мысль о том, что без единого вмешательства магии (как и положено маггловским выродках), ненавистная девчонка будет истекать своей грязной кровью, корчась в муках у его ног, принесла удовлетворение. — Что Вам дико идет эта мантия, профессор, — томно выдохнула Гермиона, облизнув пересохшие губы. — Но думаю, без нее будет еще лучше. Малфой резко отстранился от нее, закашлявшись в кулак. Воздуха в легких стало катастрофически мало, пришлось глубоко вдохнуть несколько раз, чтобы восстановить дыхание. - У меня начинают закрадываться подозрения, что во флаконе, который мне дал Северус, вовсе не веритасерум, а чертова амортенция... - пробормотал Люциус себе под нос, чувствуя, как от непривычно непристойного вида грязнокровки становится тесно в брюках. - Вы правда такого низкого мнения о себе, сэр? - как ни в чем не бывало хихикнула Гермиона, сама до этого не подозревавшая, что способна на такой пошлый смех. - Неужели кроме Нарциссы у Вас никого не было? Как оказалось, сыворотка правды выводила наружу не только внутреннюю шлюху Грейнджер, но и затаенную за этим милым личиком стерву. - Еще хоть слово о моей жене и не будет уже тебя, - угрожающе произнес Люциус, яростно сверкнув серебристыми глазами. Платиновые волосы окончательно растрепались, а черная рубашка грозила разойтись по швам от того, насколько сильно напряглись его мышцы. - Простите, не знала, что у Вас с ней настоящая любовь, - продолжала издеваться Гермиона, рот которой против ее воли произносил все то, что таилось в глубине души. - Учитывая, каким ублюдком вырос Драко, наличие хоть какого-то подобия любви в Вашем доме крайне сомнительно. Обычный брак по расчету, как и у всех фанатиков Волан-де... В следующую секунду девушка оказалась вновь вжата в каменную стену подземелий. - Не ты ли признавалась в любви к моему сыну несколько минут назад? - криво усмехнулся Малфой и этот жест так сильно напомнил ей Драко сейчас. Тот всегда пытался подражать отцу. - Боюсь, несмотря на все твои пылкие чувства, он скорее умрет, чем взглянет в сторону безродной ведьмы. - Зачем мне Драко, если есть Вы, профессор? - прошептала Гермиона прямо ему на ухо, отчего преподаватель вздрогнул, выдав свое напряжение. - Вы ведь сами отметили, что мне нравятся мужчины постарше. Мерлин, если он не сотрет ей память после всего этого, она сделает это сама, а лучше сразу сбросится с Астрономической Башни. Такого позора в жизни гриффиндорки еще не было. - Тогда это была та псина, отродье Блэков, - с презрением выплюнул Люциус, все еще думая, что сыворотка правды просрочена, а девчонка лжет, хитроумно водя его вокруг пальца. - А сейчас твой заклятый враг и бывший Пожиратель Смерти, - жжение темной метки на левой руке намекало, что слово "бывший" здесь было лишним. - Я ненавижу себя за эти мысли, - беспомощно выдохнула Гермиона. - Но не могу ничего с собой поделать, если аромат Вашего божественного парфюма въелся в мои легкие... Гриффиндорка прикрыла глаза, вдыхая пряный запах Малфоя, в штанах которого становилось невыносимо теснее с  каждым ее словом. Она ходила по очень тонкому льду, который уже давно давал трещины. Теперь он не успокоится, пока не выпотрошит ее жалкую душонку до остатка, не вывернет наизнанку все истинные чувства к нему. - Вы думали обо мне перед сном, мисс Грейнджер? - С чего бы я... - начала возмущаться Гермиона, с облегчением отмечая, что действие зелья ослабевает. Однако, все было не так просто. Учитель вынул стеклянный флакон из внутреннего кармана мантии и силой открыв болтливый ротик девчонки залил в него остатки бесцветной жидкости. Во телу пронеслась обжигающая волна, а по венам, подобно яду, заструилась новая доза веритасерума. - Каждую ночь. - Каждую? - изогнул бровь Люциус. - С тех пор, как Вы стали профессором ЗОТИ. - У Вас какой-то пунктик на преподавателей, мисс Грейнджер? - самодовольно ухмыльнулся мужчина, вжимаясь в ее бедро всем телом. - Сначала Северус, теперь я... - Только на тех, кого я ненавижу, - еле слышно проговорила Гермиона, чувствуя заметный бугор, проступающий сквозь его плотные брюки. Инстинктивно она подалась вперед бедрами, но тут же себя остановила. Надо было бежать из этой преисподней, пока ее сознание прояснилось на пару секунд. Но теперь было уже поздно, тело отказывалось ей подчиняться. - Ну что Вы, мисс Грейнджер, к чему теперь это стеснение и образ примерной ученицы, - откровенно веселился Люциус, наслаждаясь своей властью над ней. - Я Вас так ненавижу, профессор Малфой, - сквозь зубы процедила девушка, надеясь, что действие зелья окончательно прошло. Однако ее лютая ненависть к Пожирателю по-прежнему оставалась чистой правдой. - Покажи мне, как сильно ты меня ненавидишь. Веритасерум продолжал творить с Гермионой безумные вещи, управляя ею словно беспомощной марионеткой. Чувствуя упирающийся в бедро член, она начала медленно о него тереться, отчего юбка задралась почти до живота. - Нарцисса так давно Вам не давала, что решили перейти на студенток, профессор? - задыхаясь, поинтересовалась гриффиндорка, в которой вновь проснулась внутренняя стерва. - Кстати, давно не слышала напоминаний о своей грязной крови. Люциус лишь предупреждающе рыкнул и шумно выдохнул, отметив как быстро она намокла, всего пару раз потеревшись о его колом стоящий член. В эту секунду ему было абсолютно плевать на свою миссию, на ответственность за стирание памяти девчонке, на Снейпа, ждущего от него отчет после отработки и даже на возможное возрождение Темного Лорда. Сейчас для Малфоя существовал только этот кабинет и каменная стена, в которую была вжата грязнокровная сучка, ходившая по острию лезвия. Веритасерум превратил ее в совершенного другого человека, от скромной заучки не осталось и следа. К черту предрассудки, он сделает с ней все то, что не мог позволить себе раньше, а затем сотрет ей память. Безнаказанность выпускала наружу его самых опасных демонов. - Ты ведь понимаешь, что играешь с огнем? - почти неслышно произнес Люциус и от этого зловещего шепота все внутри покрылось слоем льда. Она зашла слишком далеко. Он прикончит ее прямо здесь и сейчас. - Ну, значит, мне суждено сгореть прямо тут, - с вызовом проговорила Грейнджер, дерзко глядя в омут его пепельно-серых глаз. На дне этих ледяных озер вспыхнуло адское пламя, пробуждая в нем нечто, что было незнакомо ей ранее. - Под действием зелья Вы мне нравитесь намного больше, мисс Грейнджер, - выдохнул профессор, впиваясь в ее приоткрытые губы горячим поцелуем. Девушка тут же подалась вперед, слабо осознавая, что творит. Малфой проник в ее рот языком так глубоко, словно пытался высосать душу, подобно дементору. Если бы это было в его силах, именно так бы он и сделал. - Расскажите о всех Ваших самых ярких фантазиях, о всех местах и позах, в которых я трахал Вас в Ваших снах, мисс Грейнджер, - прошептал Люциус, проникая одной рукой в ее трусики. Ощутив горячую влагу девушки, он без предупреждений проник в нее сразу двумя пальцами. - Обычно это происходило на Вашем учительском столе, профессор, - простонала Гермиона прямо ему в губы, последнее слово утонуло в глубине его ядовитого рта. Движения идеальных пальцев учителя были настолько выверенными и точными, что после каждого толчка земля уходила из-под ног. - Ну конечно, чего еще можно ожидать от гриффиндорской заучки, - ухмыльнулся Малфой, изогнув свои пальцы внутри нее и с удовлетворением отметив, как сильно она впилась ногтями в его спину. - Только скучный секс в одежде и на столе. - Я не говорила, что мы были в одежде, - покраснев, заметила гриффиндорка, ее лицо стало цвета съехавшего вниз алого галстука. - А это уже интереснее, - самодовольно хмыкнул Люциус, прикусывая зубами нежную мочку ее уха. Свободной рукой мужчина сжимал ее шею так сильно, что заблокировал поступление кислорода в легкие, на нежной коже непременно останутся синяки. Малфой пытался причинить грязнокровке как можно больше боли. Ни капли нежности, лишь похоть и демоны, сорвавшиеся с цепи. - Пожалуйста... - прохныкала Гермиона, сама насаживаясь на его пальцы. - Пожалуйста, что? - будничным тоном поинтересовался учитель, прекратив движение рукой и подводя ее к краю бездны. - Пожалуйста, глубже... - одними губами проговорила девушка, отчаянно цепляясь за края его бархатной мантии, которая уже трещала по швам. Шоколадные локоны гриффиндорки пребывали в полнейшем хаосе, как и ее мечущаяся душа прямо сейчас. - Вы и без моей помощи прекрасно справляетесь, мисс Грейнджер, - усмехнулся Люциус, с любопытством наблюдая, как она трахает его правую руку, насаживаясь до самых костяшек. Еще немного и она своим пылом сломает ему все пальцы. Однако учитель и не планировал торопиться, смакуя ее уязвимость и закипающую внутри страсть. Веритасерум пробудил в ничтожной грязнокровке настоящую львицу, вырвавшуюся из клетки. Внезапно за дверьми кабинета послышались чьи-то голоса и шаги, по нарастающему звуку направляющиеся прямо сюда. В этот же миг отскочив от ученицы и приведя себя в порядок одним движением палочки, Люциус перевел дыхание. Мерлин, кого это занесло в самый неподходящий момент. Бросив на растрепанную гриффиндорку самый равнодушный взгляд, на который он сейчас был способен, профессор в последний раз вдохнул ванильно-цветочный аромат и произнес неколеблющееся: - Обливиэйт.