***
Рабастан перебрасывал из одной руки в другую взятую со стола Цинтии круглую вещицу, напоминающую уменьшенную версию Марса. Если он правильно помнит, то создать модель планеты было домашним заданием по Астрономии на пятом курсе. Сама девушка сидела на кровати, поджав ноги, завернувшись в плед и периодически кашляла, понемногу отпивая принесённое лекарство. — Спасибо, что сварил зелье, кха — благодарно улыбаясь сказала Цинтия. — Неизвестно, в каком состоянии мне приходилось бы ходить. — Как ты вообще умудрилась? Одеваешься ты тепло и Чары согревающие прекрасно знаешь, — недоумевал Лестрейндж. — Когда я чуть не угробила Легран, то успела пробежаться, кха, по всему замку босиком, а полы у него отнюдь не тёплые, — объяснила ему девушка. — Хочешь обсудить это? — спросил Рабастан, садясь на её стол. К горлу подступил кашель. Цинтия хотела обсудить это, но ранее. Сейчас она понимала, что от неоднократного прокручивания этой истории в голове или разговоре, ей легче не станет и чувство стыда ни куда не денется. Рабастан поддержал бы ее, не смотря ни на что, но он никогда не вываливал на неё свои проблемы, и девушка была ему за это благодарна. Нужно ли ему выслушивать всё, что творится у неё на душе? — Нет, — вздохнула Цинтия, после того, как прокашлялась. — Мне кажется, бедная Легран скоро разыкается. — Узнаю тебя, — хохотнул Рабастан. — Откуда ты вообще эту Таю знаешь? — А, вы успели познакомиться? Ха-кха, — улыбнулась Цинтия, вспоминая их первую встречу. — Я ей с домашними заданиями помогаю. Ну и так, иногда в карты вместе перекидываемся. Я думала, раз вы на одном факультете, то должны быть знакомы и поэтому не спешила вас представлять. — Она как-то врезалась в меня в коридоре и нагрубила Блэку. Вот он-то мне про нее и рассказал, — поделился Рабастан подробностями их встречи с Кроув. — Хочешь, я поболтаю с ней? — Знаю я как ты болтаешь, — помрачнела Цинтия. — Хоть пальцем её тронешь, я тебе... — Да понял я! — усмехнувшись, он поднял в верх обе руки и слез со стола, подходя к двери. — Не хандри здесь, — он подмигнул ей, перед тем как захлопнуть дверь. — Was für ein narr, — пробубнила Цинтия, отпивая зелье. Рабастан недавно узнал, что Кроув любит сидеть за самым дальним креслом в гостиной и ото всех скрываться, поэтому незаметно понаблюдать за девчонкой ему было проблематично. Она была ловкой и скрытной, заметив любое наблюдение за собой, сразу исчезала из поля зрения, сливаясь с толпой. Но под вечер её всегда можно было найти здесь, в общей гостиной Слизерина, по обыкновению наблюдающую за камином. — Я тоже люблю смотреть как горят поленья, — сказал Рабастан, а Тая от неожиданности вздрогнула и повернулась в сторону голоса. — Можно присяду? Тая неуверенно кивнула и Лестрейндж сел в кресло напротив, улыбаясь ей и держа в руках бокал, наполненный водой. Какая у него была цель, собственно говоря? Помирить Цинтию с подругой? Но ведь по её же словам, они лишь оппоненты в карточных играх. Отследить логику, следуя которой он садился рядом с полукровкой, наблюдал за ней и пытался поддержать диалог, было невозможно. По всеобщему мнению троих, их общение должно было закончиться в кабинете Слизнорта, как только они приготовят зелье. — Добрый вечер, Лестрейндж, — заговорила Тая. — Если тебя Цинтия послала, то можешь уходить. Не желаю иметь больше ничего общего с этой фашисткой, — холодно ответила Кроув, скрывая лицо в газете Пророка. Рабастан от смеха поперхнулся водой. — Почему фашисткой? — спросил он, отсмеявшись, но она все ещё скрывалась в газете. — Ты его вверх ногами держишь. Тая убрала газету, с недовольным лицом смотря на Лестрейнджа, который безмятежно улыбался, из вежливости пытаясь не засмеяться снова. — А потому что из-за её «родственничков-магглов» мои предки покинули родину, до того как скрывались по всяким канавам от обстрелов, — ответила ему Тая. Её бабушка и дедушка по материнской линии были магглами, поэтому на себе ощутили все ужасы войны, а новорожденный ребенок, будущая мама Таи, только добавил трудностей. Ещё и магические выбросы, которые у неё начались гораздо раньше, чем у других волшебников. — И зачем я это говорю? — Так разве мы несём ответственность за то, что творили магглы? — спросил у неё Рабастан. Разумеется, Тая знала, что нет. — Я знаю, что она не при чем здесь, — выдохнула Кроув, расслабляясь, — просто иногда называю её так, когда злюсь. Её это раздражает, вот и пусть слушает, заслужила, — с более равнодушным лицом ответила Таисия. — Так тебя не она послала? — Тая, — мягко позвал он её. — Я друг Цинтии, а не её собака. — Я не это имела ввиду, — торопливо объяснила она, после чего добавила более холодно: — Извиняться не буду. Рабастан усмехнулся и встал с кресла, пожелав Кроув доброй ночи. Она оказалась гораздо более интересной для него, чем он полагал изначально.***
Несколько дней спустя. Цинтия в очередной раз ругала себя за то, что не смогла отказаться от должности старосты. Каждый раз, когда она собралась лечь на кровать, уставшая и замученная, то вспоминала о том, что ей ещё целую ночь дежурить с очередным левым партнёром. В прошлый раз с ней был молчаливый Люпин, после него Эванс. На вопрос почему они не дежурили по факультетам, ей так и не дали внятного ответа. Сегодня она должна была дежурить на пару с Регулусом, который терпеть не мог опоздания и поэтому сейчас осуждающе смотрел на неё и даже не поздоровавшись приказал: — Дежурь на этажах с четвертого по седьмой, а я с подземелья до третьего, — и развернулся к лестницам в подземелья, не желая даже услышать её согласие или несогласие. — Missis Black wird sich sehr aufregen, wenn sie erfährt, dass sie ihrem Sohn nicht beigebracht hat, höflich zu sein, — крикнула ему вслед Цинтия. Регулус из её речи понял только «Missis Black» и этого было вполне достаточно для того, чтобы он развернулся и спросил: — Что ты сказала? Но пришла очередь Цинтии развернуться и уйти, но в отличие от Блэка, она делала это с ухмылкой на лице. Было неясно, отчего её невзлюбил Регулус, но ей это было не очень-то и интересно. Все коридоры, в которых она дежурила были пустыми и один только Пивз летал из стороны в сторону и кружился над головой Цинтии и пытался высыпать на неё землю, взятую из висячего цветочного горшка. Он быстро оставил свои попытки и улетел в противоположную сторону. Однако, в коридоре на пятом этаже её ждал сюрприз. Ученик не спал ночью. На подоконнике сидел темноволосый юноша, изо рта которого периодически шёл сигаретный дым. Казалось, её он не видел, ведь даже не предпринял попытки побега. Подойдя к нему поближе, Цинтия узнала, кто находился вне Гостиной после отбоя. — Сириус? — тихо позвала его девушка. Он резко развернулся в её сторону, как будто выходя из транса. — А, это ты, Винтер, — как-то неестественно улыбнулся Блэк, затягиваясь и выдыхая. — Я уж думал какая-нибудь староста, вроде Эванс, которая снимет с меня очки. — Мм.. — замялась Цинтия, глядя на своего первого пойманного, — вообще-то я староста, — Сириус округлил глаза, на что она пояснила: — Пандора заболела и попросила меня подменить её. — Я понял, — отвернулся Блэк. — Значит, курение в стенах школы, прогулки после отбоя и чрезмерная грубость. Сколько это в очках и сколько вы с меня снимете, Госпожа Староста? — Ничего я с тебя снимать не буду, просто не попадайся мне больше, — недовольно проговорила Цинтия, прислоняясь к подоконнику. — Я ведь должна тебе. Извини за тот случай в Больничном крыле. — Помню, — сказал Блэк, затягиваясь. — Проехали, — она была несказанно рада тому, что он не стал спрашивать, зачем она все это сделала. Врать ему ей было бы неприятно. — Это маггловские? — удивлённо спросила Цинтия. Она помнила, что волшебники обычно курили трубки или кальяны, например, Рабастан. — Где ты их вообще достал? — Хочешь? — спросил в ответ Сириус, протягивая ей сигарету. Цинтия взяла её в руки, но выкурить не спешила. — Вдохни дым в рот, а потом попробуй запустить в лёгкие и выдохнуть. Она недоверчиво на него покосилась, но все же поднесла сигарету к своим губам. Девушка втянула дым и пыталась сделать так, как сказал Блэк. Ну, она старалась. Стоило ей только вдохнуть его в лёгкие, как она тут же согнулась пополам, пытаясь прокашляться, пока Сириус бессовестно смеялся над ней. — Всё случается впервые, — хохотнул он, легко стуча её по спине. — Какая дрянь, — хрипящим голосом сказала девушка, возвращая сигарету обратно. — Как это вообще можно постоянно делать? Ответа на её вопрос не последовало. Оба молчали, прислушиваясь к тому, как поют ночные птицы, поселившиеся на крышах Хогвартса и каждый думал о своем, пока Цинтия не заговорила первой. — А если серьезно, почему ты здесь сидишь так поздно? — спросила она, не разворачиваясь. Он минуту помолчал, но всё-таки ответил. — В Гостиной сейчас шумно, а я впервые в жизни хочу побыть в тишине, хотя бы эссе по Зельям написать, — она чувствовала, что он многое не договаривал, но он и не обязан был ей рассказывать, всё же, закадычными друзьями они никогда не были. — Тебе бы тоже к ним подготовиться, завтра зачёт. — С каких пор ты вообще о Зельях думаешь? — недоуменно пробормотала девушка, поворачивая голову в его сторону. — Тебе бы тоже не помешало, — чуть укоризненно произнес парень, снова затягиваясь. — Если бы ты не сидела с Лестрейнджем, боюсь представить, что было бы с твоими оценками. Не то чтобы он мне нравился, но на всех наших семейных банкетах, он был самым адекватным. — Ты иногда такой же ворчливый, как твой брат, — слегка обиженно ответила Цинтия. — Вспомнишь чёрта, вот он и явился, — угрюмо опустив глаза, сказал Сириус. — Scheiße, — ругнулась Цинтия. Регулус надвигался прямо на них и лицо его выражало отнюдь не дружелюбие. Оба брата сверлили друг друга глазами, будто девушки здесь и вовсе не было. Регулус первым нарушил тишину: — От тебя этого можно было ожидать, Винтерхальтер, — обратился он к ней, но смотрел на Сириуса. — Тебе даже обыкновенное дежурство нельзя доверить. — Иди нажалуйся на неё, — усмехнулся старший брат, встрявая в разговор. — Не забудь рассказать мамочке, что твой брат курит маггловские сигареты, уверен, она обрадуется. Ты же у нас любишь пожаловаться, да, братец? Младший не ответил ему. Он схватил ее за запястье, и развернулся, утягивая прочь от Сириуса. Она покорно шла за ним, раздумывая, сможет ли она победить его в сражении и чуть чуть подправить ему память. Как только она подняла на него палочку, он тут же обернулся и отбил её заклинание. Они вступили в немую дуэль, ведь оба прекрасно владели невербальными заклинаниями. Разноцветные искры летали из стороны в сторону, пока оппоненты не начали тяжело дышать, пуская уже менее действенные боевые заклинания. Тёмной Магией не пользовались оба, но он бы непременно ответил ей вдвойне, если бы она наслала на него что-то из разряда Тёмной Магии. — Во что ты его вытягиваешь? — спросил Регулус, когда битва стихла и старосты сидели на полу друг на против друга. — Не понимаю о чем ты, — ответила девушка, привставая на одно колено. — Я знаю, что ты не просто отвела Легран до туалета, ты же её и отравила, — внутри Цинтии всё сжалось, но она не подала виду, смотря на Блэка так, будто он идиот, — Весь следующий день она ходила бледная, как смерть и у неё с трудом получалось разговаривать, будто язык отказывает, глаза блёклые, а руки трясутся. Все это симптомы отравления Сывороткой Правды некачественного приготовления, а не похмелья. Она сильно недооценила его. Он был намного умнее, чем она изначально думала. Она не взяла в расчет его наблюдательность, поэтому сейчас он знает всё, что она желала бы скрыть. Желание убить его росло в геометрической прогрессии. — Не знаю, как ты смогла приготовить антидот, — сказал он, после долгих минут изучения реакции, написанной на её лице. Ещё одно подтверждение того, что он был прав. — Лестрейндж явно приложил здесь свою руку. А ты, разве что, поправила ей воспоминания. — Что ты хочешь? — чуть ли не прорычала ему в лицо Цинтия, подходя почти вплотную. Он чуть сжался под её неожиданным давлением, но старался не подавать виду. — Я хочу, чтобы ты не втягивала в это моего брата, — ответил ей Регулус. — Твой брат не знает ни о чем, он лишь поможет мне подобраться ближе к британской магической аристократии, — соврала ему Цинтия, пытаясь выжать наиболее правдоподобную версию. — Не самый подходящий кандидат, — поморщился Регулус, — Лестрейндж подошёл бы лучше, — на это Цинтия ему не ответила. Она отошла от него, прижимаясь спиной к холодной стене. — Зачем ты отравила Легран? — Я не хотела её отравить, — честно призналась Цинтия. — Я собиралась дать ей Сыворотку, чтобы она призналась в том, что хочет выйти за Рабастана, — а вот здесь было откровенное враньё. Регулус недоуменно поднял брови, но все же решил, что не ему лезть в женские разборки. — Продолжай дежурство, — сказал ей напоследок Блэк, уходя по лестнице вниз. Цинтия схватилась за голову и со стоном скатилась вниз по стенке.***
Розье ждал её в библиотеке, которая по вторникам была наименее людной, разложив на столе книги и словари. Цинтия села напротив него и кивнула головой в знак приветствия, протянув ему лист с текстом произведения. Он быстро пробежал по нему глазами, вынося вердикт: — Она не сложная. В ней много повторов, поэтому тебе будет просто выучить всё. Попробуй прочитать первую строчку, — попросил её Розье, делая для себя копию листа при помощи магии. «Sur le pont d'Avignon» было написано на листе. Максимально сосредоточившись, она на британский манер выдала: — Сюр ле понт Диавагон. Розье прикрыл рот рукой. Она видела, как тряслись его плечи, он смеялся. Кажется, она что-то сказала не так. — Кхм, извини, просто это... — он вновь закашлял, пытаясь прикрыть смех. — Очень забавно. Итак, первая строка звучит немного иначе. Точнее, не немного, а совершенно иначе. Давай лучше Я буду произносить строку, а ты повторяй за мной и записывай транскрипцию для себя на любом удобном языке. Хорошо? — Да, хорошо, — кивнула головой девушка, приготовившись слушать. — Sur le pont d'Avignon, — произнес Эван. — Сюр ле пун Давиньон? — повторила за ним Цинтия, после чего он одобрительно улыбнулся. — Только более мягко, — попросил её Розье. Цинтия кивнула. — On y danse, on y danse, — Ун и дёнс, ун и дёнс, — повторила за ним Цинтия. Какой кошмар. Спустя полчаса занятия, она подумала, что её язык сломается. Практически все в хоре не говорили на этом языке, но произношение у всех было идеальное, она считала это несправедливым. Спустя час по Розье тоже было видно, что он немного устал. Его волосы чуть спутались из-за ветра из открытого окна, голубые глаза уже не смотрели на неё, а были опущены то на книгу, то на стол. — Эван, может быть нам лучше продолжить в другой раз? — умоляющие спросила Цинтия. — Я полностью согласен, — ответил Розье, вставая. — Я провожу тебя до Гостиной. Вернув книги на полке, они вместе ушли из библиотеки в сторону Башни Когтеврана. Оба молчали, то ли от неловкости, то ли от усталости. Когда они дошли и настал черед прощаться, Розье поцеловал ей руку. — До встречи, Цинтия.***