Десять лет спустя.
Комната заплыла дымом. На полу валяются многочисленные окурки жёлтого цвета. Горит лишь лампа у кровати, освещая минимум пространства. Хаган сидит в центре кровати, не брезгуя испачкать дорогой костюм. Постель пропахла телесными жидкостями и имела непонятного цвета пятна. Альфа смотрел в одну точку, глубоко затягиваясь дымом, обжигающим его горло. Уже несколько раз он позвал нечто, похожее на человека, но никто не среагировал. Чонгук слышал, как Тэхён, сидящий в углу комнаты, шептал себе под нос молитвы, но никогда Хаган не видел его молящимся у креста, куда был устремлён его взор. На Киме грязная рубашка, кажется, Чонгука, но альфа не вспомнит, когда оставил её здесь. Та не особо прикрывает шрамы на теле Тэхёна, коими он покрыт с ног до головы. Хаган так много раз пытался убить его, но никогда не мог довести дело до конца. Ни о какой мести речи уже идти не может. Тэхён здесь, потому что без него Чонгук бы не справился. Ему некуда девать свою злобу и боль. Под боком так удачно существует человек, на котором всегда можно отыграться. Ким перестал оказывать сопротивление около семи лет назад, когда Чонгук впервые выстрелил в него, доказав тем самым, что способен на всё. Тэхён прошёл через ад не один раз, но каждый приход Хаган сулил новые рваные раны. Болью они оба закалены, но разной. Ким ничего не чувствует с того момента, как его плечо прошила пуля. Чонгук снова потерял. Потерял своего старшего брата и, наверное, в этот раз ему было не так сложно, как после смерти мужа. Но уход Сокджина был ожидаемым, только Хаган пропускал мимо все негативные мысли. И жалел он лишь о том, что не смог помириться с альфой. Этот груз до конца жизни останется в его сердце. А Тэхён не при чём. Он был избит и едва не убит, потому что Чонгуку просто нужно было выплеснуть это куда-то. Хаган не понимает, что Тэхён подарил его брату жизнь, о которой Сокджин мог только мечтать. Он был благодарным Киму, пусть и лично не мог его отблагодарить. Чонгук проклинает все эти связи, манипуляции, грязные желания людей. У самого альфы одно желание только — жить спокойно. По этой причине он распрощался с картелем. Ганбат Хаган — политик и ещё более уважаемый в обществе человек благодаря Бадма. Чонгук старался всю жизнь ради детей, чтобы им больше не было стыдно ходить в школу и получать оскорбления в свой адрес. Их отец не преступник. Сколько раз альфа задавался вопросами, как Тэхёну удаётся не сломаться, так понять и не мог. В один момент Ким просто перестал смотреть на Хагана с тем самым окрыляющим чувством. Он пугал Чонгука своими поступками, словами. Это Тэхён сводил его с ума, а не наоборот. Но, когда парень вот так, зажавшись в углу, третий час не реагирует ни на что, Хаган сумасшедшим считает его. У несчастного нет пальцев, чтобы сложить руки в молящемся жесте, но он пытается, и Чонгук мысленно гордится им. Они на самом деле не говорят почти. Альфа приходит просто посидеть или рассыпать по телу Тэхёна гематомы, а после уходит, оставляя парня на полу. Он знает, что ему придут на помощь, но глядя на Кима каждый раз, как последний, уже ничего не хочет. Если бы Усон не спасал его, Тэхён давно бы сдох здесь, как крыса в собственных помоях. Чонгук считает, что такая смерть для него идеальна. Альфа убивал его в своей голове много раз, но с его реальной смертью не может смириться. Заходя в комнату, он каждый раз боится встретиться с мёртвыми глазами Тэхёна, хотя тот и сейчас смотрел на него именно такими. — Да, да… — Чонгук прислушивается к бормотанию, уловив что-то новое, — точно… — Ким лихорадочно бегает взглядом по комнате, запуская руки в седые, блестящие волосы. Выглядит совсем свихнувшемся, Хаган не верит, что мог такое с ним совершить. Он собою доволен. Месть прошла на «ура», но стало ли Чонгуку в душе легче? — Иди ко мне, — бросает сигарету в альфу Хаган. — Хватит уже бред нести. — Десять, десять, десять, — Тэхён уставился на свои руки, Чонгука в упор не замечая. — Где, где, где… — Это я сейчас посчитаю до десяти и, если ты не подойдёшь, я встану сам, — совсем не грозно, скорее мягко произнёс Чонгук. Его глаза начинали слипаться от усталости. Наверху была уже глубокая ночь. Тэхён, на удивление альфы, повернул голову в его сторону. На некогда красивом мужском лице отложилось несколько глубоких морщин. Он будто задумался над чем-то вновь, и Хаган успел приподняться, но Тэхён вдруг стал ползти к нему, звеня цепью на ноге. Чонгук поднял его на кровать, усадив на свои колени, и стал покачивать худое тело - как ребёнка. Тэхён прижал голову к его груди, давая понять альфе, что ложное ощущение безопасности в его руках. Ким отнюдь не болел стокгольмским синдромом и уж точно не мог потерять себя в четырёх стенах. У Тэхёна обещаний вагон, пока не выполненных, и любовь в сердце настолько большая, что на одну жизнь не хватит. Как только Тэхён засыпает, Чонгуку перекладывает его на постель и уходит, ругая себя за нежность к парню. Мужчина был уверен, что в доме столкнётся с тишиной. Он ушёл за полночь, как только вернулся с работы. О детях есть кому позаботиться, поэтому Хаган не волновался. Альфа сразу поднялся к себе с единственной мыслью — завалиться спать без задних ног, но музыка в комнате Шона остановила его. Мужчина приоткрыл дверь, увидев старшего сына в наушниках за столом. Чонгук пугать не собирался, но напугали его. Омега резко снял наушники с головы и обернулся, из-за чего альфа схватился за сердце. — Ты чего не спишь? — брови омеги в удивлении подпрыгнули вверх. — А ты? В школу скоро вставать, — пытается выглядеть строго Чонгук, но вспомнив, что говорит с Шона, а не с Ирэ, мгновенно притухает. Старший сын для него в авторитете. Как ни странно… — Я, конечно, могу забить на эту никому не нужную математику, — поднимается из-за стола парень, уже одетый в коротенькую пижаму, — но как-то меня не прельщает мысль потерять статус лучшего ученика, отец. Чонгуку подавился словами. Гордость каждый раз берёт его за Шона, который вроде и сам себе предоставлен, но делает всё возможное, чтобы не быть хуже других. С его характером он мог легко потеряться, как когда-то Чимин. Омега старается не для того, чтобы показать, какой у него отличный отец. Шона всё делает только ради себя. Хаган это понимает, но поводов упрекнуть сына найти всё не может. Между ними холодная война уже много лет, но оружия никто опускать не собирается. — Что у тебя делают учебники Ирэ? — кивает на стол мужчина. — Я распишу ему подробно задания, которые он не понял как решать, — складывает руки на груди омега, теряя интерес к беседе. — Если Ирэ что-то не понимает я всегда могу нанять ему репетитора. — Он перед тобой, — возвращается на стул Шона, надевая наушники. — Дверь за собой закрой. Хаган тяжело вздыхает и прикрывает дверь.✝
Юнги всегда может скинуть проверку заказанных тортов на других людей, но он тщательно осматривает все десерты сам, чтобы быть уверенным в их идеальности. Омега продал мастерскую и стал расширяться. Теперь на него работают лучшие кондитеры страны, а сам омега в редких случаях берётся за тесто. Раз в год точно, а именно на день рождения сына. Праздник прошёл неделю назад, а Юнги так и не подарил Тендзину главный подарок. Омега отделался новым компьютером и думал, что альфа забудет об остальном, но тот умело напоминал папе, начиная раздражать. Юнги часто повторяет Тендзину, что ему не хватает отцовского ремня, но раз сам разбаловал ребёнка, себя винить только остаётся. — Папа! Юнги направлялся к припаркованной машине, когда окончил с работой. Собирался забрать сына со школы, но его кажется опередили и не абы кто, а проклятый президент. Они друг другу обещали потеряться, но Хосок первым пошёл на сближение, когда Юнги потерял мужа. Сердце Сокджина остановилось ночью во сне, а омега до самого утра обнимал его, не понимая, почему больше тепла родного не чувствует. В тот самый момент, когда они вот-вот были готовы влюбиться друг в друга снова, альфа покинул его, оставив на руках с ребёнком. Хосок появился не в день похорон, гораздо позже, но в его сожалениях Юнги совсем не нуждался. От обиды омега вывалил правду, которую собирался унести с собой в могилу, и после его слов Хосок уже никуда уходить не собирался. — Мне очень интересно, где вы встретились, — щетинился омега. Хосок плавно выскальзывает из машины, окружённую сопровождением, и за руку подводит своего сына к папе, улыбаясь гаденько. Юнги всегда в ответ плюётся ядом, Хосок даже не против. Он свои недовольства высказывал ранее. — Возле школы, — рассказывает мальчик. — Пап, ты бы видел как все смотрели. — Не могут смириться с мыслью, что ты с президентом дружишь? — забирает сына омега. — Хватит уже прыгать, иди в машину, — Тендзин цокает, но папу слушается. — Лимонов наелся? — хмыкает альфа. — Расслабься, мы просто прокатились. — Каждый раз, когда вы катаетесь, — подходит ближе омега, — я боюсь, что твой лживый рот откроется и ты травмируешь психику моего сына. — Твоего, — закатывает глаза альфа. — У меня на него такие же права. — Либо у меня со зрением плохо, либо я твоего имени в свидетельстве о рождении нет, — продолжает кривить лицо омега. — Там написано Ганбат Ерден, ты прав. — Вот именно. Мне это уже надоело, Хосок. Мой сын и без тебя доставляет мне проблем. Я хочу воспитать нормального человека, а ты своим присутствием в его жизни только усугубляешь моё положение. Ты хоть представляешь, что будет с Тендзином? — Мы поднимаем эту тему каждый месяц, — тушуется Хосок. — Если ты напился моей крови, то я поехал, — альфа машет сыну рукой и уезжает. Хосок никогда не отстанет, но одно его присутствие рядом заставляет Юнги во многом сомневаться. Это ведь снова всё ложно? Чон не способен любить и дарить свою любовь. Тогда по каким причинам ошивается рядом с маленьким альфой? Совесть проснулась? — Пап, — зовёт альфа, когда Юнги садится за руль, — ты снова забыл? — Сынок, — оборачивается омега, — но не сейчас точно. Давай я подумаю над этим на каникулах? У твоих братьев тоже много забот. — Я вчера звонил Тимуру, пап, и он не занят, — на что Юнги хочется ударить себя о руль. — С ним был Ирэ. Что ты на это скажешь, папа? — Ты наказан. — Почему?! — Без моего разрешения нельзя звонить братьям. Думать даже о Ганбатах нельзя. Тендзин давно мечтает лично увидеть своих двоюродных братьев, но может лишь довольствоваться звонками в тайне от папы. Альфа знает, что ему всегда рады, но причину, почему родитель так зол на остальную часть, семьи не знает. С Тимуром, сыном дяди Джунхи и Раона, мальчик давно договорился погулять. Он даже подарок брату выбрал! Они хотели взять с собой Ирэ, сходить в кино или парк. Планам как и всегда сбыться не суждено. Юнги обрывает все связи с Ганбатами, потому что считает, что Тендзину это ни к чему. Люди, которых он считает родственниками, ему никто. Это Хаган был инициатором того, чтобы Тендзин действительно был частью их большой семьи. Легенду ведь надо поддерживать.✝
— Есть вариант сбежать, — подпирает дверь в комнату Усон. — Ты на приколе? — шепелявит Тэхён из-за отсутствия нескольких выбитых Чонгуком зубов. Альфа открыто усмехается, сидя на краю кровати, собрав ноги под себя. — Даже не начинай. Смириться? Нет. Сбежать? Нет. Тэхён дорожит теми, кого может потерять из-за своей прихоти. Потому лучше умереть здесь, но знать, что твои близкие живы. Усон любит шутить про побег каждый год, а Ким ругается, никогда всерьёз этого не воспринимая. Всё ведь в порядке? Чонгук считает Тэхёна свихнувшимся, а Тэхён видит, как ломается с каждым днём альфа. Не верит, что отпустит сам, но всего можно ожидать. — Завтра Хаган уезжает в командировку в штаты на неделю. Пока он будет в самолёте у нас есть шанс уехать. Никто не сможет доложить ему, что ты сбежал, мы сами улетим. — Куда? — В Пусан. Там он никогда тебя искать не будет. А, когда он поймёт, что тебя нет, мы можем принять тяжёлую артиллерию, — играет бровями альфа. — Шона придёт нам на помощь. — Не впутывай моего омегу в это, — с явной угрозой говорит альфа. — Мы не допустим ошибки. — Очень жаль, потому что я уже позвонил Минги. — Ты что?! — Тэхён резко поднимается и тут же падает из-за слабости в теле. — Что он сказал? — Тебе процитировать? Потому что матом он меня минут десять покрывал, и он, в отличие от тебя, с моим планом согласился, не боясь умереть. Минги уже в Пусане. Это наш последний шанс, я не дам тебе здесь умереть. — Попахивает предательством. — Ты сам говорил, что давно расплатился за свои грехи. Тебе мало того, что Хаган с тобой сделал? Пока ты по-настоящему с ума не сошёл, нужно тебя вытаскивать, — не отступает Усон, уверенный в своих действиях. Он насмотрелся за столько лет, сам пережил все те травмы, что получал Тэхён. Сам Усон со своим местом в жизни определился, но что-то Тэхёну каждый раз мешает уйти. Страх за близких? Ему всё так же кажется, что он недостаточно натерпелся. Нет в Киме полной решительности просто встать и уйти, он привык. — Сам не хочешь, я тебя насильно вытащу. — Ты не понимаешь. — Это ты не понимаешь, — отталкивается от двери Усон, — тебя ждут граждане твоих двух стран, тебя ждёт твой омега, твоя семья. А ты выбираешь не их, ты выбираешь боль. — Ким Тэхён должен умереть, чтобы жить. — Тогда умирай.✝
Шона заканчивает проверять домашнее задание младшего брата. В одном ухе торчит наушник, и изредка омега отвлекается на смс в телефоне от надоедливых поклонников. За окнами уже стемнело. Омега собирался закончить здесь и вернуться к себе, чтобы заняться своей домашней работой. В этот раз отец не будет упрекать его за столько позднее занятие, Хаган улетел и Шона вздохнул спокойно, но Ирэ уже начинал скучать. Он слишком сильно любит отца, чтобы прожить без него хотя бы день. — Я забыл, мне ещё нужно листья собрать, — омега сам себя ругает за забывчивость, но Шона совсем не ругает его. Никогда. — Завтра надо сдать эту поделку. Прости… — Ничего, я найду листья и всё сделаю, ты пока готовься ко сну, — Шона затыкает вторым наушником ухо и выходит из комнаты младшего. Омега надевает пальто в коридоре и выходит в лес, подсвечивая себе телефоном. В его планы не входило всё это, но отказать брату язык не поворачивается. Превозмогая усталость и желание спать Шона собирает жёлтые листья, боясь заблудиться в лесу. Он почти никогда не выходил сюда, пугаясь местности, которой был очарован отец, прогуливаясь поздними вечерами. Может в этом месте и была какая-то особая эстетика, но Шона её как-то не заметил. Омега обо что-то запнулся, падая на землю. Он посвятил себе под ноги, увидев железку, не поняв, откуда она выросла в гуще леса, но останавливаться Шона уже не собирался. Омега собрал разбросанные листья и двинулся дальше, то и дело оборачиваясь к дому. Набрести на что-то парень не надеялся. Максимум какой-нибудь колодец, но дверь… Шона посветил на неё, увидев сразу, что та была приоткрыта и не думая, вошёл, мгновенно ощутив убийственный запах. Омега закрыл нос ладонью, продолжая двигаться по коридору. Он наткнулся на новую дверь с кодовым замком, но и та не казалась совсем закрытой. Шона потянул её на себя, встречая новую порцию аромата гниения. Парень стал быстро освещать стены, пытаясь найти хоть какой-то источник света, и ему повезло. Комната показала себя в полной красе. Шона обомлел, в страхе осматривая помещение, о существовании которого даже думать не смел. Он и не двигался, всё блуждая взглядом по комнате, но цепляясь именно за крест с очевидными пятнами крови. В центре стояла кровать с перевёрнутым бельём, тоже в крови. Местами разбросана одежда и контейнеры от еды. Комната буквально кричала о том, что не была заброшена. Здесь кто-то жил. Шона в страхе представил, как отец издевался над кем-то, увидев ржавую цепь. Омега боязливо сделал шаг. Глаза начинали слезится то ли от запаха, то ли очередного понимая того, что представляет из себя собственный отец. Парень обошёл комнату вдоль и поперёк, сквозь зловоние ощутив настолько родной аромат, что ноги подкосились и Шона присел на кровать. Намеренно хватая ртом противный воздух. Он прикрыл глаза и зацепился взглядом за подушку. Под ней что-то было. Омега потянулся без брезгливости, достав свою старую детскую игрушку. — Зайка… — слёзы покатились по щекам. — Тэхён… Тэхён! Если альфы здесь нет, значит, он жив? Или отец убил его? Шона запутался в собственных догадках, впадая в безумие от мысли, что все эти годы Тэхён был так близок, но омега не мог помочь ему. Как же он страдал здесь… Сколько же он так мог врать самому омеге, что с ним всё хорошо? Шона и не думает обвинять кого-то и ненавидеть. Он всю свою жизнь проклинает отца только за то, что он существует. А теперь какой омеге смысл выбивать из него правду? И так известно, что его отец последний ублюдок на Земле. Шона никогда не простит его за многие вещи и, казалось, что последняя капля давно была пролита, но Хаган всегда умел удивлять. Знать бы только, что Тэхён в порядке. В этот раз в безопасности, не запертый собакой в этой коробке. Шона и представлять не желает, что альфа вынес, но мысли то и дело возвращаются к пыткам, и омега сильнее заливается слезами. Есть единственный способ узнать правду, но сейчас позвонить Усону — либо удостовериться, что Тэхён мёртв, либо жив. Шона боится узнать не то, что хотел бы услышать. Омега забирает игрушку и уходит домой, людской жестокости совсем не удивляясь. Ирэ находит старшего в комнате, где Шона никак не может успокоиться, сколько бы не умолял себя. Хотя бы ради брата. Мальчик идёт обнимать его, пытаясь вытянуть хоть что-то из Шона, но ему так больно говорить, что может лишь на рыдания срываться. — Тебе отец звонил? — не уходит омежка. — Вы опять поругались? — Нет, — Шона прячет зайца под свою подушку. — Всё хорошо. Ирэ, — заламывает собственные пальцы парень, — твой отец самый лучший и не надо придумывать себе ничего. Мы не ругались… — Но ты плачешь. — Я плачу, — подтверждает омега, — потому что упал в лесу… и я листья потерял. — Да ладно, — улыбается мальчик. — Позже соберём.✝
Усон закутал Тэхёна в несколько старых одеял, что нашлись в доме альфы. На него совсем не напала ностальгия по городу и детству. Ким отстранёно смотрел на помещение, в котором вырос и ничего не чувствовал. Тэхён все свои эмоции оставил в комнате, что стала его пристанищем, и со временем ему переставало казаться, что он действительно мог увидеть дневной свет. Мечта о свободе с каждым годом становилась всё фантомнее, Тэхён её ничем не подпитывал. А теперь он сидит почти свободный и думает лишь об одном — Чонгук придёт. Альфа не озвучивает эту мысль вслух Усону, потому что ему не поверят. Но Ким чувствует, что его смерть близка. На самом деле Тэхён говорил с Усоном насчёт прибытия Хагана в город, но они оба опасались того, что альфа легко застрелит своего пленника и никакой скрытой смерти не получится. Усон отказался играть роль до конца, но даже если бы Тэхён не поднимал тему Чонгука, он бы всё равно их настиг. — Ты куда? — Усон останавливает поднявшегося с дивана Тэхёна. — Хочу подышать, — альфа скидывает с плеч одеяла и выходит на улицу, придерживаясь за стенку. — Нам лучше не высовываться, — предупреждает Ким. — Мне плохо, я не могу, — Тэхён падает на землю, обессилев. — Эй, эй, скоро Минги приедет, надо продержаться ещё немного, — пытается поднять альфу Усон, не обращая внимание на скольжение шин за воротами. — Тэхён, наберись терпения. — Поздно, — он ликует внутри, до Тэхёна первым доходит ощущение страха, вызванное зверем Хагана. Хлопает дверь автомобиля, а потом и скрипят двери забора. Ким даже не смотрит на него, но чувствует на себе обжигающий взгляд цветных глаз. — Ха...Хаг… — Заткнись, — альфа стреляет не глядя в Усона и присаживается на корточки перед Тэхёном, тыкая дулом пистолета ему в щёку. — Ну что, сука? Всё по плану? — Не было плана… — шепчет он, — но ты пришёл. Я знал, что так будет. Чонгук выпрямляется и закуривает, наконец снимая стресс. Он и не жил те часы, что был отдалён от Тэхёна. Как опрометчиво сбегать вот так, думая, что никто Хагану об этом не доложит. И вот он здесь, всё ещё поверить не может, что Усон нарушил своё слово, а Тэхён выбрался наружу. От этого грустно, Чонгук и Тэхён понимают — свобода есть смерть. Смотря в глаза Кима после стольких прожитых вместе лет, альфа не может поверить, что должен убить его. Разве это всё тот же человек, из-за которого Хаган был готов отказаться от всего, даже собственной жизни, лишь бы быть с ним рядом? Разве тот это парень, в которого Чонгук с первого взгляда и навсегда? Тот ли монстр, лишивший Хагана его семьи? Альфа видит в Тэхёне отчаяние и сам им захлёбываться начинает. Чонгук не знает человека, который лежит в его ногах. Это нужно отпустить. Осознание обречённости отношений уже пришло. Пора отпустить. Так будет лучше всем. Тэхён и Чонгук — две несовместимые единицы, но они и порознь с трудом существуют. Они не могут друг до друга докричаться. Сколько бы не бились в эти закрытые двери, никогда не смогут открыть её. У каждого своя правда. Их отношения синоним слова «боль». Любовь, что была между ними есть боль. Драки, ссоры, недомолвки — делали больно. Ложь Чонгука и недоверие Тэхёна — боль. Они готовы — не готовы, сказать друг другу «прощай», потому что «оно» всё ещё рядом. В груди бьётся криво сердце и вопит об ошибке действий. Чонгук затыкает своё сердце и бросает сигарету под ноги. Тэхён заметил, как блестели глаза альфы. Он не способен убить сам себя. Альфа тащит Кима к машине и закидывает в салон, уезжая. Киму не важно знать, куда они едут, это точно будут их последние минуты вместе. Предпосылки того, что Чонгук сдастся были, но он всё ещё не машет белым флагом. Возможно, оба никогда не хотели бы знать друг друга, но судьба связала их по какой-то причине. Оба вынесли урок из этой истории. Чонгук — любить, не значит не причинять боли. Тэхён — любить, не значит причинять боль. Чонгук всё гонится за образом Тэхёна. Тем призрачным, совсем далёкого из прошлого. А его оказывается никогда и не существовало. Тэхёна, что альфа знал в школе, не было. Он придумал образ и влюбился в него. Ким сделал то же самое ровным счетом. В омут с головой с разгона, не думая о последствиях. Хаган никогда не будет биться за сердце Тэхёна. В конечном итоге альфа всегда выберет не Чонгука. Что угодно, но не его. Потому что Тэхён умеет правильно расставлять приоритеты и он видит будущее. Смотрит в него каждую минуту своей жизни. Для Тэхёна любовь на последнем месте в списке того, что для него важно. Чонгук никогда не сможет отодвинуть семью в сторону так, как может Ким. Он всегда прав, как бы ужасно не поступал. Всё равно Тэхён выигрывает любой раунд, а Чонгук селится на скамейке запасных. Он просто хотел быть любимым. Любимым для любого другого человека, даже если это будет не Тэхён. Мир не вертелся только вокруг этого альфы, но мир Чонгука вертелся. В итоге в него врезался астероид — непонимание. Всё разрушилось. Хаган пытался собрать все кусочки своего мира, а оказалось, что тот давно может существовать и без Чонгука. Мужчина тормозит у пляжа. Сегодня волны разыгрались не на шутку и ветер подул нехороший. Чонгук вытащил альфу из машины и подтолкнул к воде, которая была ещё в пяти метрах от них. Тэхён обернулся и сразу получил кулаком по лицу. Ослабшее от стресса тело упало в песок. «Не больно» — говорит сам себе. — Как ты мог? — больно. — Твоя детская доверчивость меня позабавила, — усмехается кроваво Ким, пытаясь подняться. — Прости, Чонгук, но будь я в своём уме, ты бы и правда сделал из меня овоща. — Господи… — Чонгук кричит в небо, разбросав руки в стороны. — Как? — воет он обессилено, хватая Тэхёна за седые пряди. — В чём твой секрет? — Потому что моя жизнь не бесцельная, — отвечает он смазано, — потому что я всегда знал для кого и чего я живу. Вот, почему я не сдавался. Вот, почему я не позволил тебе влезть мне в душу и всё перевернуть. Вот, почему я не испытываю такой боли, как ты. Чонгук, ты смерти в лицо смотрел, а она рядом со мной жила. Ты всё ещё считаешь себя победителем? — Я ненавижу тебя всем сердцем, Ким Тэхён, — спокойно говорит альфа, — я пытался тебя любить — тебе не понравилось. Я тебя ненавидел — тебе тоже не нравилось. Чего ты от меня хочешь? — Я никогда ничего не хотел от тебя, — Чонгук сжимает сильнее пряди альфы, — когда ты причиняешь мне боль, я чувствую лишь удовлетворение. Не ты меня наказывал пытками, Чонгук, я сам себя наказал. — Нет, нет, нет, — отпрыгивает от него Хаган в ужасе. — Это ложь! Я тебя… что я только не делать. Нормальные люди давно бы обезумели от такого… Ты мог притвориться психом, но… никогда ты не мог использовать мои пытки против меня. — Да? — улыбается Тэхён, снова предпринимая попытку встать. — Говоришь, ты ненавидишь меня? Да мне плевать, что ты ко мне чувствуешь. Я себя ненавижу намного сильнее! — стоит на коленях альфа, слёзы пускает. Чонгук его слезам впервые верит. — Сделай это… просто убей уже. Ты же не вернёшь меня снова в ту тюрьму? Зачем тебе это? Посмотри на нас! До чего мы друг друга довели? — Мне страшно, — Хаган копирует его позу и прислоняет свой лоб к чужому. — Мне страшно проснуться от этого кошмара, тебя не будет в реальности. — Меня никогда не должно было быть рядом с тобой. Прошу тебя, я умоляю, хотя бы сейчас будь откровенным со мной. Чонгук к нему так сильно привязан, что ни дня жизни без Тэхёна не может прожить. Как ему существовать дальше, если Ким навсегда закроет глаза? Вот он уже тянется к пистолету Хагана, но взять его не может. Чонгук сам прислоняет дуло ко лбу Тэхёна. Выстрелить? Этот выстрел должен был состояться десять лет назад. — Забери всё, что хочешь, — шепчет мужчина, — верни мне мою любовь, — Чонгук не может открыть глаза и посмотреть в те пустые, в которых не увидит ни капли любви. — Я сошёл с ума. Это был я, — признаётся он наконец-то. — Я впервые посмотрел на тебя не как на своего друга, я первым склонил тебя к близости. Я сделал так, что ты мне не доверял. Я один разрушил отношения, которых не должно быть. Но я же чувствую… почему ты не можешь? — Моя любовь была выше всего этого. Я тебе уже говорил, Чонгук, я сотни раз признавался. Ты никогда не воспринимал мои слова так, как следовало. Теперь я ничем не могу тебе помочь. Я тебя простил. Выстрели, и всё кончится. Ты сделаешь вид, будто меня никогда не существовало, а я исчезну. — Я такой никчёмный, — опускает голову Хаган, с ней же пистолет. — Что я из себя возомнил? Старый идиот. Это мне надо умирать. Надо было умереть уже давно, но я каким-то чудом сижу здесь. Ты понимаешь? — Чонгук, я тебя всегда понимал, — кладет ладони на щёки альфы Тэхён. — Но мы все совершаем ошибки, за которые нам приходится платить. Я сидел взаперти, потому что не мог себя простить за минутную слабость. Мне осталось совсем немного потерпеть это. Как же я могу жить и носить в себе такую боль? — Ты жалеешь только о том, что выдал нас? — Чонгук рыдает ребёнком, усыпляет своего зверя, не боясь выглядеть перед Тэхёном слабым. Потому что… Тэхён скоро уйдёт. — Я жалею о многих вещах в своей жизни, но больше всего я жалею о том, что предал тебя. Помнишь мои последние слова тебе в ту ночь? — альфа явно задумывается, но в голове каша, и он уже ничего не соображает и теряет образ Тэхёна. — Я сказал тебе уйти, что я догоню. Чонгук, я всегда буду за тобой. Всегда позади. И, даже если тебе кажется, что меня рядом нет, это не так. Я с тобой. — Не умирай… — Чонгук, у нас нет выбора, — тянет руки к пистолету Тэхён. Хаган всё ещё держит ствол, и Ким прислоняет его к свой голове вновь, держа запястье альфы. — Кто-то из нас должен. Мне так жаль… правда. «Прости» уже будет просто недостаточно. Пусть Бог дальше бережет тебя, — Чонгук смотрит на крестик Тэхёна и задыхается, прямо-таки чувствует, что воздуха совсем не хватает. — Я не врал. Я любил тебя и ненавидел. — Взаимно. — Я отпускаю тебя, — шепчет альфа. Чонгук боялся услышать выстрел, но его не последовало, и Тэхён сорвался к морю. Хаган, не понимая, что происходит, застыл на месте, провожая фигуру любимого к холодной воде. Он услышал крики Минги за спиной, но не обернулся. Помощь пришла поздно, а Тэхён отступать от своего не собирался. Чонгук никогда бы не подумал, что в месте, где он выплеснул столько своей боли, когда терял впервые Кима, мог от этой боли освободиться. Альфа под воду ушёл, а Чонгук не мог смириться, что в будущем его ждёт хорошая жизнь. Жизнь без Тэхёна. Они не могут друг без друга. Как бы Тэхён не обещал, что всегда будет рядом, Хаган не верит. Тэхён всегда бежит от него. Чонгук готов бежать к нему. Мужчина поднимается с колен, бросает пистолет и срывается следом за Тэхёном. Чонгук не позволит ему умереть. Он готов сколько угодно сдаваться перед альфой, быть слабым и никчёмным. Сумасшедшим, падшим, нелюбимым… Чонгук ныряет несколько раз, прежде, чем находит холодное тело Тэхёна. Альфа не слышит его дыхания, не чувствует тепла. Но как же…Хаган совсем не готов прощаться. В голове «я тебя не отпустил» — он так и не успел этого сказать. Минги вырастает рядом, толкает ничего не соображающего Чонгука подальше от альфы и сам пытается понять, жив ли Тэхён. Сон хотел увидеть его спустя годы живым, а не мёртвым. Минги опоздал? Альфа потащил тело на берег. Хаган крутился у машины. Трясло его то ли от холода, то ли от шока. Он метался из стороны в сторону, следя за Минги, делающим искусственное дыхание Тэхёну. Ничего не помогло. — Он не мог умереть, — Чонгук начал нервно посмеиваться. — Ты не мог умереть! — закричал мужчина. — Ты не мог меня оставить. — Уезжай, пока к нему не отправился, — рычит Сон, волком смотря на альфу. Хагану ничего не остаётся. Он не верит. Смотрит и не верит. В каком-то тумане находясь, садится в машину и стоит ему отъехать, как снизу шёпчет: — Уехал? — Мне кажется, он в столб въедет, — хмыкает Сон, перекатываясь с пяток на задницу. — Я справился? — На все сто, — Тэхён так же не двигается, играя роль трупа до последнего. — Усон там жив? В него стреляли. — В шею попал, я скорую вызвал и сюда сразу поехал. А если бы он не отвёз тебя на пляж? — Другого варианта я не рассматривал. Либо смерть, либо так. — Ты ненормальный, — легонько толкает альфу в плечо Минги, а потом улыбается, — но я рад тебя видеть.✝
Чонгук не видит дороги из-за застеливших его глаза слёз. Так хочет их вырвать и более не видеть чёрно-белый мир. Абсолютно пустой, гниющий, мёртвый без Тэхёна. Их конец должен был быть именно таким? Хаган знает, что так правильно, но ему нужно быть всегда уверенным, что Ким где-то поблизости. Даже если не с Чонгуком, но знать бы только, что сердце альфы бьётся и самому можно жить дальше. Дальше хотелось бы только с Тэхёном. Что Чонгук сделал с их жизнями? Что сделал Тэхён с ними? Вот он ушёл и всё по-прежнему. Землетрясения не случилось, нет наводнения, всё такое же. Мир живёт дальше. Мир Чонгук оставил душу под глубиной. Тэхён ушёл целенаправленно, он так привык уходить. Хаган без него ходить априори не может, но он ведь выберется? Всегда поднимался и гордо шёл дальше, пусть в спине его и торчали сотни ножей. Чонгук всегда справлялся и жил. Для чего, для кого? Просто так? Никогда для себя он не жил. И потеряв Тэхёна, Чонгук потерял себя.