too serious to be a joke

-вау, не часто же ты ходишь на работу в официальном стиле, — Нагито отвлёкся от жалких попыток уложить волосы, чтобы завязать что-то более-менее похожее на обычный хвостик, и окинул Ому восхищённым взглядом. Ему чертовски шли практически вся одежда от ретро курток до платьев в стиле “лолита„. И Комаеде, как главному ценителю красивых вещей, было до покалывания кончиков пальцев приятно видеть парня. Именно тяга ко всему красивому, что зародилась у юноши ещё в детстве, преследовала его и сейчас. Поэтому его комната очень сильно выбивалась из концепции остального минималистичного особняка: на полках было великое множество вещей. Но после дум и разговоров по поводу "не слишком то полезного хлама"(цитата Бьякуи) было принято решение открыть собственную антикварную лавочку. В день открытия Нагито всё суетился и уже тысячный раз протирал огромную медную вазу которой уже больше ста лет. Благодаря удаче белокурого, бо́льшая часть сделок происходила всегда крайне удачно и красивые вещички особенно не представлявшие великой ценности уходили в руки коллекционерам и богачам за весьма кругленькую сумму денег. Это великое удовольствие рассказывать за ужином что сегодня он приобрел такую прекрасную пару палочек для еды приближенника императора и как их продал. Эта работа действительно делала Нагито счастливым, тихая размеренная и слегка монотонная по своей сути, но с яркими моментами работёнка в небольшом магазинчике, где пахло благородной стариной и книгами, где казалось время остановилось и дальше восьмидесятых не двинулось. О чём говорил и проигрыватель виниловых пластинок недалеко от кассы, за которой большую часть для и проводит везунчик заполняя бумаги или попросту выпивая очередную кружку чая. Как тут не хватало большого рыжего кота! Но пока заботы о пятнадцати фикусов хватает белокурому. — или мы сегодня куда-то идём? — Нагито обратился уже к Бьякуе, который накидывал своё излюбленное серое пальто на плечи. Интересно, все детективы и полицейские тайные поклонники этого предмета одежды? Скорее всего да, потому что когда Ома и Комаеда заскакивали в Фонд на вешалках для персонала были практически одни плащи и пальто. — нет, — спокойно ответил наследник, даже не посмотрев в сторону парней. — как это "нет"? вы что забыли что у моих детей сегодня первый спектакль? — Кокичи хмурится, и быстро накидывая куртку скрывается за дверью. Словосочетание "мои дети" из уст этого парня уже перестало удивлять всех жителей дома, потому что после начала работы в театральной студии его небольшой класс стал почти родными. По началу было сложно, со старшими учениками особенно, ведь из-за низкого роста и комичной ауры вокруг его не воспринимали как преподавателя. А педагогом он был, на всеобщее удивление, хорошим. Всегда грамотно строил речь, давая советы, редко повышал голос и даже самым зажатым детям помогал расправить крылья и свободно ходить по сцене. И вот сейчас, спустя полгода, полноценный спектакль его подопечных. Классическая японская варай-банаси, которую выбирал сам Кокичи, ведь весёлые сказки легче давались детям, чем те же обакэ-банаси. ××× Здание театра действительно было прекрасно, хоть и выполнено в европейском стиле. От японского тут только женщины в традиционных костюмах, и сами актёры, скрытые за плотной кулисой. Ома давал последние распоряжение ученикам, некоторых успокаивал,хоть и его сердце сейчас готово было взорваться от волнения. Он не боялся, скорее переживал не забудет ли кто слов, не споткнется о полы своего одеяния и ещё много прочих внешних факторов. Но больше всего его гложило что утром он, отказавшись от того, чтобы его подвозили и пойдя пешком, так и не выслушал парней. Вдруг они действительно забыли, замотались на работе, и он останется наедине со своими переживаниями в кресле зрителя. Звенит предупредительный звонок, и Кокичи покидает закулисье, направляясь на своё место, и приторно-лживо улыбается остальным педагогам, ни в коем случае не выдавая собственное волнение. И тут его взгляд ловит белую пушистую макушку и рядом с ним блондинистую, пару раз глупо хлопает выразительными глазами и не может поверить. Они действительно пришли, да точно! Комаеда и Тогами тут, оба нарядные и прекрасные. Ома быстро подходит к ним, удерживая себя от желания обнять парней, и тихо проговаривает «не забыли» перед тем как раздался последний звонок и стало совсем темно. Проходит уже половина спектакля, всё как по маслу и все в зале весело смеются над очередной комичной ситуации на сцене. Не смеётся только сам педагог выступающих. Нагито, не услышав рядом с собой родного звонкого смеха, поворачивает голову и видит как в больших глазах парня застыли слезинки, грозясь с минуты на минуту выйти за пределы дозволенного. — что случилось, дорогой? — обеспокоено шепчет Нагито, привлекая внимание двоих любовников. — они... они такие молодцы, это мои дети — поток слёз хлынул из глаз, но был вовремя остановлен, чтобы не упало ничего на брюки, шёлковым платком, который привычно всегда покоился в нагрудном кармане Бьякуи. — ты тоже молодец, это же ты их преподаватель, научивший всему. — поглаживая по плечу, чуть тише говорит Нагито, чтобы их не услышали. — да, Кокичи. — кивает Тогами, возвращаясь к увлекательной постановке. « спасибо » сказанное Омой растворяется в бурных аплодисментах зрителей, кто-то подносит букет цветов актёрам, и только Кокичи знает, что ему тоже положен такой подарок, только уже от двух определённых людей. А после он благодарит всех, за кулисами вновь обнимает учеников, хвалит и под конец, забирая вазу и ещё несколько кухонной утвари, любезно предоставленные Нагито прямо из своего магазина, уходит. Вечер прошёл действительно отлично, как же Ома Кокичи любит свою работу. После этого представления на телефон белокурого поступает предложение о покупке той самой вазы, фигурирующей в постановке. Конечно было немного неправильно давать такие вещички в использование на сцене, но теперь это обернулось удачей к продавцу. Сделка прошла успешно, как же Комаеда Нагито наслаждается своей работой. Но больше всего парни любят конечно же друг друга.