Вампир-учёный

Первоначальный план поговорить с Феннорианом проваливается у Нириена с треском. События захватили их обоих в свой сумасшедший круговорот, не позволяя и вздохнуть-то лишний раз — не то что побеседовать по душам в уютной атмосфере без лишних глаз и ушей. Лишь когда кромешное облако едкой пыли осело, обнажая жалкие серые останки башни Волка, а песни в честь победы над королём-предателем, восхвалявшие героев и разлившиеся незримой патокой по холодным улицам, стихли, Нириен позволил себе навестить учёного, что предпочёл пропустить растянувшееся празднество и глубже забраться в дебри науки. Тот нашёлся довольно-таки быстро — парнишка, ожидаемо, вертелся вокруг алхимического стола в отделении Гильдии магов в компании Старой Мьолен, которая не упустила шанса беззлобно подшутить над принявшимся вдруг старательно прятать глаза вампиром, а следом и над эльфом, что упорно пытался поймать взгляд этих самых глаз. Фенн словно чувствовал, что Нириен пришёл сюда не просто так — в конце концов, тот вскоре должен был отбыть, и наверняка требовалось провести ещё ряд приготовлений. Однако мужчина был здесь. Стоял и смотрел неотрывно на парнишку, что успел уже перекрутить в голове все варианты того, где бы ему спрятаться от чужого взгляда. Словно нарочно, и Мьолен, сверкнувшая особо хитро глазами, покинула их, тихонько посмеиваясь и что-то бормоча себе под нос. Парнишка проводил её обидчивым взглядом, но смолчал. — Фенн? — Нириен глянул на хихикающую женщину весёлым взглядом и вновь повернул голову к вампиру. — Всё в норме? Феннориан бросил взгляд на расслабленное лицо мужчины и повёл плечами. Едва эльф появился в помещении, как воздух пронзило морозными нотками. — И да и нет. Эликсир уже начали раздавать. Он должен защитить жителей владений от мрачных бурь, — парнишка деловито перелистнул страницу собственного дневника. — Мои соотечественники из дома Рейвенвотч уже идут по следу Рады аль-Сарана. Полагаю, он скрывается где-то в Пределе. Они отправят весточку, если выяснят что-нибудь. — А не так-то что? — мер подался вперёд, оглядывая тщательнее выделенное вампиру помещение и вдыхая запахи алхимических реагентов, плотно смешавшиеся с принесённым им ароматом хвои и холода. — Мьолен сегодня целый день посмеивается надо мной, словно из учёного я вдруг превратился в шута. Это мешает работе, я не могу сосредоточиться. Нириен с пониманием глянул на парнишку. По крайней мере, теперь причина его мрачности была мужчине ясна — вампир уж больно остро реагировал на попытки отвлечь его от исследований. — Быть может, у неё хорошее настроение. Мы ведь одержали весьма крупную победу, народ пьянствовал, отмечая это событие, — чуть подумав, эльф отстранённо добавил, — пару суток. — Готов поспорить, что больше всех торжествовал ярл Реддхорн, — Фенн улыбнулся, не поднимая головы. — Он ведь ненавидел верховного короля, равно как и не одобрял его действия, — юноша поднёс указательный палец к губам, — и бездействие тоже. Да, так будет вернее. — Многие были недовольны политикой короля Сваргрима, но далеко не все осмеливались сказать это вслух. Ярл Реддхорн по-настоящему смелый человек. Хоть и довольно вспыльчивый. Фенн прищурился и, приподняв вновь голову, склонил ту к плечу, сделавшись похожим на взъерошенного птенца совы. Нириен мысленно улыбнулся — в моменты, когда мысли утаскивали учёного в свою пучину, отрывая на несколько долгих минут от реальности, вампир выглядел ещё моложе, уязвимее, словно не он был тем существом, что при желании — или нежелании — мог разорвать глотку острыми когтями и зубами и выпотрошить тело врага. Альтмер до сих пор не свыкся с этой мыслью. Фенн, казалось, тоже. — Но сейчас ведь всё тихо, да? — негромко спросил Феннориан, отрывая Нириена, от которого искра любопытства в сиреневых глазах учёного не укрылась, от размышлений. — Вроде того, — уклончиво ответил мер, качнув головой и усмехнувшись, тем самым ясно показывая своё отношение к происходящему за стенами отделения. — Отвлекал шум? Едва вампир разомкнул губы, как откуда-то сверху послышался грохот, а следом и смачная ругань. Красноречивый взгляд Фенна и неровный изгиб его губ послужили весьма ясным ответом. — Ты не покидал лабораторию, верно? Парнишка сморщил нос и, опустив глаза, крепче обхватил бледными пальцами дневник. — Мне ещё с трудом удаётся сдерживать себя, особенно после столь кровопролитной битвы, поэтому мне лучше быть здесь, — он обвёл взглядом помещение. К своему неудовольствию, альтмер успел заметить в чужих глазах то, что видеть совсем не хотел, — страх, запустивший свои корни глубоко в сердце парнишки. От этого внезапного открытия вся весёлость на душе мера испарилась. — Ты так напуган случившимся, — констатировал он, хмурясь. — Да. Я и представить не могу, что случилось бы, не выруби меня тогда Лирис. Ты помнишь, как мы встретились с тобой впервые, так ведь? — не дожидаясь ответа, юноша торопливо продолжил. — Конечно, помнишь, как такое можно забыть, — у парнишки, принявшегося мять уголок пожелтевшей бумаги, вырвался странный, нервный смешок. — Так вот тогда я был не опаснее детёныша нетча, чего не скажешь о битве здесь, в городе. Нириен предпочёл промолчать. Он смотрел на грустно улыбающегося и теребящего уголок бумаги Фенна и понятия не имел, что тому сказать, как подбодрить. Только сейчас мужчина понял, что, несмотря на долгие месяцы совместной работы, партнёрства, дружбы, он совсем не знает паренька. Видит его, слышит его правдивые слова, а порой и ловит на лжи, но отмалчивается об этом по большей части из желания не испортить всё и не отпугнуть от себя юношу, что крепко к нему привязался. Альтмер знал о нём из собственных наблюдений, разговоров, но чужое прошлое и настоящее — для него загадка. А об этом знать Нириен тоже хотел бы. — Я ведь не герой, как ты или Лирис. Я должен оставаться в тени и делать то, что могу. Нириен выждал минуту, после чего глухо проговорил: — Я тоже не герой. Кажется, впутываюсь я во все эти события по чистой случайности, — эльф размеренно прошёлся до более-менее расхламленного стола и, нисколько не стесняясь, запрыгнул на тот, уперев ладони в изощрённую царапинками поверхность. — Мне не одиножды приходилось принимать решения, из-за которых страдали другие. И… — мер качнул головой, точно крепко задумавшись, — я не сказал бы, что жалею об этом. Фенн стрельнул взглядом в сторону мужчины, который выглядел слишком уж беззаботным для тех слов, что слетели с его уст. — Но ты многих спасаешь, друг мой. Ты спас меня… дважды, хоть и не обязан был… — А ты обязан делать то, что делаешь? Ведь без тебя мы не смогли бы узнать истинную природу амулетов, мрачных бурь, план Серой рати, победить Сваргрима. Вампир глянул на мужчину уж как-то особенно странно. Нириену показалось, что в сиреневых омутах заплескалось осуждение. — Обязан, да. При вступлении в клан я, как и мои названные братья и сёстры, дал клятву Верандису и теперь должен защищать всех, кому угрожают мои не слишком дружелюбно настроенные сородичи. — А вот о твоих названных сёстрах мы ещё поговорим, — сказал Нириен и сам же подивился тому, как угрожающе и твёрдо прозвучал его голос. От парнишки то тоже не укрылось — он разомкнул губы, но озвучить вопрос, что уже нашёл отражение в его глазах, не успел. — Я тоже обязан. Как я и сказал тогда, в лаборатории, ты — мой друг, а это что-то да значит, Фенн. Если ты испытываешь хоть толику тех же дружеских чувств, что испытываю я, никогда не говори подобного больше. Никогда, понял? Вампир, которого, очевидно, каждое слово мужчины выбивало из колеи, покосился на эльфа, что, в свою очередь, смотрел на него неотрывно и серьёзно, и вдруг улыбнулся. — Понял-понял, — Фенн кивнул. — И я… тоже испытываю эти же дружеские чувства, — он приутих, после чего добавил негромко, — да, испытываю. Нириен расслабился, заметив эту улыбку на пухлых губах. Тёплую, мягкую, стеснительную, какую-то уж особенно живую. Да и какое-никакое признание вампира заметно ободрило мужчину. — Но всё равно ты остаёшься героем. Даже если ты и по уши запятнал себя чужой кровью — а я уверен, что невинных ты обходил стороной, — то те, кто пал от твоей руки, заслужили это. Нириен, отведя от вампира взгляд, тихонько и низко хохотнул, решив никак не комментировать чужие слова. Только лицо его приняло странное выражение, вынудив брови паренька дрогнуть. Очевидно, Фенн посчитал, что сболтнул что-то лишнее, раз глаза эльфа заволокло неясной дымкой, а сам он чуть подобрался и напрягся. Немного погодя, юноша прикрыл осторожно дневник и, опустив его, устремил взгляд на Нириена. Переставший улыбаться парнишка явно почувствовал себя неуютно от того, что в помещении атмосфера стала ещё более напряжённой и неловкой после его слов. — Я, кажется, сказал что-то не то… — Говоришь первое, что приходит на ум, — Нириен повернул голову и, прищурившись, посмотрел на вампира. Эльф не выглядел злым, скорее озадаченным, словно битый час бился над сложной задачей, что никак ему не поддавалась. — Качество хорошее и плохое одновременно. — Я всегда говорю, что думаю, — Фенн вновь улыбнулся и, подойдя к облюбованному альтмером столу, положил на тот дневник, а сам, сложив на груди руки, прижался бедром к деревянному краю. — Неа, вот это как раз-таки не совсем так, — усмехнулся Нириен, подавшийся чуть вперёд. Он упёр ладонь в колено и полуобернулся, ловя чужой взволнованный взгляд. Впрочем, то удалось лишь на долю секунды — едва альтмер повернулся к вампиру, как тот спешно увёл взгляд вбок. Нириен на это только тихо хмыкнул. — Когда дело касается того, что ты здесь прячешь, — мужчина непринуждённо ткнул озадаченно нахмурившегося парнишку пальцем в область солнечного сплетения, отчего тот тихонько охнул, — ты врёшь. Причём настолько очевидно, что хочется отвесить тебе крепкий подзатыльник. — О, вот как, — Фенн выглядел не то уязвлённым, не то сконфуженным. Нириен так и не смог распутать клубок чужих эмоций. — Но что ты хочешь от меня услышать? — Правду, Фенн. О переживаниях касательно твоего превращения я понял, но это не то, — прямо произнёс альтмер, не сводя внимательного взгляда с чужого лица. — Ты работаешь, делаешь успехи, возишься с этим своим чудодейственным эликсиром, но при этом даже не задумываешься о том, как выглядишь тогда, когда считаешь, что тебя не видят. Вампир резко повернул голову и сверкнул глазами, очевидно, невольно пытаясь навести страх на мера, что напором ломал чужие границы и лез теперь в душу. Ранее Фенн считал, что Нириен подобного не станет делать — то ли мнение о прославленном герое сложилось неверное, то ли тот кардинально изменился и ныне попросту не походил на свой же образ из баллад и песен. Вампир терялся в собственных чувствах, но руки от нервозности покалывать начало. Он прикрыл на мгновение глаза, пряча за веками слегка покрасневшую радужку и крупицы зрачков. — Я ведь сказал уже, что меня волнует то, что случилось во время битвы. Ты не можешь не понимать, насколько это серьезно, Нириен. Я взбесился, не смог сдержать себя в руках, и эта ошибка могла стоить многого, мой друг. Я мог навредить Лирис… — Лирис ты бы не навредил, — прервал паренька альтмер, на что Фенн неоднозначно цокнул языком. — Не ей, так кому-нибудь другому. — И никому другому, — уверенно заявил Нириен, испытывая крайне смешанные чувства при виде растерянного и в то же время раздражённого юноши: с одной стороны, того хотелось успокоить, с другой же — дать возможность выплеснуть эмоции, что, казалось, уже начали выедать вампира изнутри. — К тому времени я успел бы уже вернуться к вам. Так что кончай увиливать и выкладывай всё, как есть. Фенн, всё это время смотревший на мужчину искоса, из-под тёмных ресниц, кажется, решил всё же упрямо хранить молчание, чем вызвал только несдержанное хмыкание со стороны мера, который слез с тихим шелестом со стола и приблизился к вампиру с тёплой улыбкой на губах. Нириен понятия не имел, что у вампира в сию секунду творится в голове, и в какую сторону завертелись у того шестерёнки, но по глазам видел — парнишка напуган. И напуган ровно с того момента, как его вывели из лаборатории экзарха. Потому-то эльф и не принимал тихое фырканье, цоканье и упорное молчание, которое как-то не особо вязалось с привычкой трещать без умолку об разного толка алхимических исследованиях, на свой счёт. Парнишка боролся с болезненными событиями своего прошлого, которые, несомненно, наложили свой отпечаток, и Нириен рад был бы помочь, позволь ему Фенн это сделать. — Признаться, это молчание пугает меня куда больше твоего щебетания, полного научных формулировок и формул, из которых я понимаю самую малость. Теперь Фенн одарил стоящего напротив альтмера недовольным взглядом. Он верил Нириену безукоризненно, однако попросту не привык рассказывать о себе, говорить о той ночи, когда заявился на порог замка в сопровождении Верандиса, что окутал подрагивающего мальчишку неясным, несвойственным вампиру теплом, о той жажде, что с непривычки драла чувствительное горло или боли в теле и глазах в первые годы после превращения. Всё это было слишком для самого вампира — чего уж говорить о посторонних. Однако Нириен явно был другого мнения. Его взгляд быстро скользнул вниз, зацепился за что-то в области рук парнишки, а после вновь устремился к бледному лицу напротив. — Твоя несдержанность сейчас — лишь симптом, а причина — твой страх, — чужие пыльцы мазнули по обтянутому тканью предплечью, забрались меж чужих рук и нашли запястье вампира, который наблюдал хмуро за чужими действиями, но упорно молчал. Лишь когда Нириен потянул чужую руку на себя, вынудив Фенна расцепить руки, тот насупился и предпринял слабую попытку притянуть обратно к себе узурпированную конечность. — Не думаю, что раньше ты был столь несдержан, — Нириен понимающе улыбнулся, указывая взглядом на пальцы парнишки. Чуть остывший Фенн закатил глаза, но за чужим взглядом проследил. И почти сразу же уязвлёно вздрогнул. Юноша смотрел на собственные тонкие пальцы, оканчивающиеся длинными чёрными когтями, слегка изогнутыми и, несомненно, острыми, и не верил своим глазам. — Что ж… кхм… мне жаль, что ты это увидел. Опять, — спустя несколько долгих минут он без труда высвободил руку и поморщился, словно получил удар клинком под ребро. — Ты прав. Мне тяжело говорить о том, что случилось в лаборатории. Это сильно повлияло на меня. — Ты боишься, — Нириен тяжело вздохнул. Молчание юноши послужило довольно красноречивым ответом. Возиться с жертвами пыток, войн, бедствий альтмер в принципе никогда не умел. Да и, по правде, не планировал этому учиться. Закалённый к чужим бедам и боли мер попросту считал для себя лишним растрачиваться на подобного рода вещи, однако Фенн снёс что-то в его голове одним лишь своим неуклюжим падением из каменного гроба на усыпанный костями пол, прямо под ноги альтмеру. Теперь этот паренёк с шелестом обшаривал столы, ящики, полки, как видно, выискивая собственную флягу и ненароком царапая и надрывая своими когтями всё, что попадается ему под руки. Уставший от этого ворошения мер приблизился и протянул руку к учёному, вновь окольцовывая тонкое запястье и притягивая горе-вампира к себе. Тот что-то пробормотал, но послушно приблизился, видимо, ожидая нового витка разговора. Но никаких речей от Нириена не последовало. Заглянув в сиреневые глаза растерянного юноши, когти которого настолько ярко контрастировали с белой кожей, что в груди альтмера что-то нещадно защемило, эльф наклонился и, не сводя глаз с лица напрягшегося вампира, поднёс чужую ладонь к своим губам, неторопливо прижимаясь теми к таким хрупким на вид костяшкам. В этот же миг рука парнишки крупно вздрогнула, и он поспешил её отдернуть и ретироваться. Нириен не позволил, сжав пальцами запястье вампира крепче. — Тише, — успокаивающе промолвил альтмер, поглаживая большим пальцем сквозь ткань ладонь учёного. — Тише, — таким Нириен Фенна ещё не видел: напуганным, но не доведённым до дрожи, как в лаборатории экзарха, смущённым, не знающим куда деться и куда смотреть. Он точно не хотел и хотел одновременно разорвать с альтмером столь неожиданное, но принёсшее с собой странное ощущение, прикосновение. — Всё хорошо, не волнуйся. От мера не укрылось то, как доверчиво к нему вдруг приблизился Фенн, прикрывший глаза. Видно, решился всё же довериться эльфу, что с доброй улыбкой оставил ещё один поцелуй на тонких пальцах, но в этот раз ниже, ближе к кромке пугающих самого же вампира когтей. — Мне тоже не раз надирали задницу, да и, признаться, в какое дерьмо я только не влезал, — усмехнулся Нириен, переворачивая ладонь окаменевшего парнишки внутренней стороной вверх и прижимая ту к своей скуластой щеке, — но мне не приходилось быть одному. Всегда кто-то ошивался рядом, тем самым отвлекая от того, что меня беспокоило, — эльф заглянул в чужое лицо, ловя взгляд сиреневых глаз. — Эй, не забывай, что тебя окружают друзья и семья. Не сторонись никого, не сторонись меня, когда тебе плохо. Фенн крепко зажмурился и потряс головой. — Я не хочу перекладывать свои проблемы на чужие плечи. — Не говори глупостей. Я общался и работал с несколькими членами твоего клана, и видел, как каждый из них готов копья ломать ради другого. Верандис оберегал вас всех, как своих собственных детей, учил вас защищать друг друга, — Нириен ободряюще улыбнулся и чуть прищурился — хитровато, но беззлобно. — По-твоему, обратиться за помощью равносильно перекладыванию своих проблем на чужие плечи? Фенн прикусил изнутри щёку. Выражение лица его сделалось задумчивым. Нириен тем временем прижался к чужой руке щекой крепче, привлекая к себе внимание. — О подобном я тоже больше не хочу слышать. Юноша покривил губы, точно хотел возразить, однако только запоздало кивнул. — Замечательно, — шире улыбнулся альтмер, сверкнув глазами. Он неторопливо убрал чужую ладонь от своего лица, не забыв оглядеть лицо Фенна, на котором на пару секунд тенью пролегла растерянность — смущённый парнишка словно не знал, куда теперь деть ранее захваченную и согретую живым теплом руку. Отпрянувший и повернувшийся к вампиру боком Нириен заметил, как учёный потоптался на месте, снова оглядев собственные руки, которые уже через пару мгновений поспешно спрятал за спину. Нириен двинулся к лестнице, но замер, чуть ли не уперевшись носком сапога в ступеньку. — Ты не отправишься со мной в Предел? — за спиной мужчины послышался неуверенный шорох. — Пока что нет. Я нужен здесь. Мне нужно понаблюдать за тем, как действует эликсир. Возможно, будут какие-то побочные эффекты. Нужно довести дело до конца. Нириен бросил взгляд из-за плеча на парнишку, который, несмотря на смелые планы, топтался неуверенно на месте, оглядывая помещение, точно оказался в нём впервые. — Я… позже к тебе присоединюсь. Альтмер в ответ улыбнулся. Фенн явно был огорошен его прежней выходкой и всё ещё не мог найти себе место, хотя, видно, и против ничего не имел. Реакция вампира отозвалась резонансом в теле мера, что и сам сделал для себя открытие — находиться рядом с учёным, трогать его, оставлять поцелуи на фарфоровой и прохладной коже было даже более чем приятно. Это воодушевление, сладостный трепет в теле значительно отличались от тех ощущений, что чувствовал альтмер при молниеносных интрижках, полных лишь пустой похоти. — Буду рад, Фенн, — эльф одарил парнишку тёплой улыбкой напоследок. Вампир постоял ещё несколько минут, вслушиваясь в звуки чужих неторопливых шагов, после чего улыбнулся и вернулся к своей работе.