U&Him

            Баджи взрывной, но в отношениях он не водородная бомба, нет, он та самая бомбочка для ванны с запахом земляники, которая расстворяет для тебя без остатка, оставляя клубничные, еле заметные отметины на шее, ключицах и плечах. Аккуратные, но достаточно острые клыки впиваются в кожу, будто распрыскивают под неё яд, который попадает в кровь, разносится по артериям, венам и сосудам, обволакивая все тело.             Кейске любитель прелюдий. Долгие поцелуи в губы, которые после пяти минут наливаются кровью, укусы, словно он хочет превратить тебя в вампира, и оглаживания всего, куда его руки могут дотянуться — все это Баджи делает с огромным удовольствием, даже не удосужевшись снять с тебя одежду.             Кейске мазохист в каком-то роде. Член под двумя слоями ткани будет болезненно ныть, реагируя на твои постанывая, но пока юноша не доделает то, что начал, ни за что на свете не перейдёт к главному.             Кейске нарочито медленно расстегивает пуговицы на твоей рубашке, попутно целует открывшиеся места. Грудь тяжело вздымается, а терпеть боль сил нет, быстро отбрасываешь ладони Баджи, чтобы самой расправиться с этими злосчастными пуговками, на этой дурацкой рубашке. Когда с верхним элементом одежды было покончено, ты повалила парня на кровать, уже самостоятельно целуя его губы. Влажно, жарко. Спускаясь ниже, даже не снимая футболку с Баджи, а просто засовывая ее подол в его рот, ты целуешь грудь, живот, спускаясь от пупка до резинки спортивок. Кейске шумно дышит через нос, закинув руку на лоб, а прикрытые ресницы чуть подрагивают — выглядит горячо. Даже очень. — Чёрт, приподними задницу. — перед твоими глазами ебучая пелена из похоти и слёз, которые начали течь ещё минут 20 назад. Перевозбуждение дело такое. Кейске опирается на пятки, приподнимает таз, чтобы тебе было легче стянуть с него то, что так, блять, мешает сейчас, и ничего не говорит, только довольно ухмыляется, наблюдая за тобой из-под полуопущенных густых ресниц. Везёт же мальчикам с ресницами.       Возбуждение витает в воздухе, болью отдаёт в паху и висках. Жесть. Спортивки и белье Баджи летят к двери, ты даже не вывернула их, а кинула их так, как получилось. Сейчас вообще не до аккуратности.       Следишь за реакцией Кейске, то гипнотизируешь глазами его член, выглядя как котёнок, которому дали новую игрушку, пахнущую кошачьей мятой для привлечения внимания, а внимания его члену уделяешь более чем достаточно, рукой берёшь разный темп, интенсивность и амплитуду движения, сжимая чуть сильнее ближе к основанию, ведёшь больше сверху-вниз, нежели снизу-вверх, отчего чувствительная головка остаётся полностью открыта. Ласкаешь уздечку круговым движением подушечкой большого пальца, затем чуть плавнее точно так же оглаживаешь прямо по контуру устья, и наклоняясь, коротко лижешь, слегка дуешь, холодя нежную кожу. — Ох, блять. — тянет Баджи, чуть выгибаясь в спине, запрокидывая голову. Ты глухо смеёшься, смотря в лицо парня; его закатывающиеся глаза, после того, как твои губы накрывают покрасневшую головку, перекатывая ее во рту, позволяя упереться в щеку, игриво проводя языком по переплёту вен. Плавно двигая головой, вбирая в себя член парня почти целиком, течешь, как сука, расслабляешь горло и прикрывая глаза, пропуская глубже, а после выпуская эрегированную плоть, слышишь тихую ругань и стоны, мотивирующие продолжать. Сглатываешь вокруг дрожащей головки несколько раз, чувствуя, как она трется о заднюю стенку горла, судорожно втягиваешь воздух носом и не можешь сдержать очередной стон, который потом отдается электрическим током где-то в позвоночнике Кейске. — Вставляет же, когда я смотрю на тебя таким невинным взглядом, будто девственница в первый раз? — спрашиваешь с улыбкой на губах, слегка сжимая член парня в руках. — Течешь, извращенец херов. — нахально, как бы сказал Баджи, проводишь языком по головке, размазывая предэякулят. — А я тащусь от твоей реакции, поэтому проделываю это каждый раз, радуя твою натуру, да, кис?       Баджи стонет в кулак, приподнимаясь на локтях, и смотрит. Смотрит прямо в душу. — Пока я ещё не запихнула твой член далеко в глотку до ебаных судорог, я хочу слизать всё. — смотрел с огоньком в глазах, с пиздецки быстро танцующими чертями. У них там тусовка. — Ты снова прячешь пряди за ухо, хоть несколько волосинок все равно падают обратно на лицо?! Не нужно этого делать, Баджи. Ты такой красивый с растрёпанными волосами. — снова «падая» устами на возбужденную плоть парня, проводя языком по всему сплетению венок, представляя, как это ахуенно, но через пару минут поднимаясь и выпуская член изо рта. — Это заводит меня так сильно, Баджи, ты бы знал. — и снова принимаясь облизывать достоинство парня, рука тянется к собственному клитору, но от прикосновения стонешь так громко и сильно, что кашляешь. Кейске тянет тебя за волосы на затылке, чтобы ты немного передохнула. От вида стекающей слюны с блестящих губ, чёрных слёз у парня яйца звенят, член болит, голова трещит по швам. — Ебать, я готова сдохнуть. — сказала ты, дыша куда-то во внутреннюю часть бедра Баджи, опаляя и покусывая ее. — Ты сегодня такой послушный. На шлюшку похож. — По-моему на шлюшку больше ты похожа. Ты так стараешься, пока отсасываешь мне. — с придыханием говорит Баджи, порыкивая от удовольствия. — Готов поклясться, что тебе нравится, когда я называю тебя шлюшкой. Пропускаешь мимо ушей. — Я слижу все до последней капли и поблагодарю за ужин, кис. — стрельнув глазами, говоришь ты. — Это будет один из самых сильных оргазмов в твоей блядской жизни, ведь тебя уже пробирает до судорог. — руки проходятся по прессу, царапая кожу миндальными ногтями, от которых на молочной коже остаются алеющие полосы. Кейске томно выдыхает, понимая, что вести сегодня будет Т/и. — Давай, кис, расскажи какого это, вестись на мои действия? — поднимаешься выше, целуешь тазобедренную косточку, которая так эстетично выпирает. — Может уже…это. — кажется, Кейске даже не может нормально передать свою мысль. Мозг отключился минут 40 назад. — Потрахаемся? — с придыханием говоришь ты, получая в ответ еле слышное «ага». — Ну так возьми меня.       Баджи усмехается такой смене настроения, с властного на флиртующий. Ты быстро стягиваешь юбку и нижнее белье, которое уже начинает подбешивать из-за неприятно липнущих трусов и давящего бюстгальтера, а потом полностью отдаешься парню.               Укладывая тебя на живот, вдавливая корпусом в матрац, тяжело дышит, кажется, здесь становится ещё жарче, но это всё от дыхания и от похоти, что витают в, необходимом им двоим, воздухе, а после приподнимает твои бёдра одной рукой, подкладывая подушку под них, надавливает ладонью на твою поясницу, как бы намекает прогнуться. Растирает пальцами твою естественную смазку, стекающую уже по внутренней стороне бедра.       Баджи входит головкой всего на несколько миллиметров, а потом не церемонится, входит слишком резко, голова приземляется на твои лопатки. Кейске целует спину, иногда покусываешь загривок, дабы заглушить боль, но через секунд 15 начинает толкаться бедрами; резко, быстро, задавая темп. На твоём теле остаются уже многочисленные поцелуи, царапины синяки и следы ладоней от ударов по ягодицам, конечно, шлепки не были такими уж и сильными, а лишь стремились разжечь в тебе ещё больше похотливых огоньков. — Т/и, а может мне заполнить тебя своей спермой, как ванильный крем обычно наполняет какую-нибудь булочку или круассан? М? — Баджи тянется к твоему уху, шепча разные пошлые вещички. Ты стонешь на эти слова. Развратно. Сладко. По блядски. Кейске выходит резко, переворачивая тебя на спину. — Я не слышу ответа. Аккуратно проводишь пальцами по щеке юноши. — Неженка. — Я хотя бы не реву, как сучка, когда меня легонько ударили. Я же даже выкладываюсь на полставки. — поймал твои пальцы губами и прикусил слегка, проводя по ним языком, а потом выпуская. — Кто из нас тут ещё неженка? — толкнулся бедрами вперёд, чувствуя приятную узость твоего тела, рвано выдохнул. — В тот раз ты правда перегнул. — ты повела бедрами вперёд, самостоятельно насаживаясь до конца. — Блять, как же ахуенно.       Кейске хмыкнул, двигая бедрами и придерживая тебя за талию, а ты обвиваешь руками его шею, тянешься за поцелуем, тут же углубляя, проходясь языком по дёснам, зубам, сталкиваясь своим языком с языком Баджи, а в конце кусаешь губу, слизывая капельки крови.       Комната наполняется, все смешивается: запах секса, любовь, металлический запах крови с губ и ранок на шее. — Баджи, я скоро кончу. — шипишь ты, когда парень прикасается к клитору. — Я сейчас контролирую твой оргазм, так что… — хмыкает парень, выбивая из тебя глухие хрипы. Голос ты всё-таки сорвала. — Блять, пожалуйста. — скулишь ты, пока Кейски продолжает ритмично двигаться. — Ты сейчас такая румяная, почти получившая разрядку. Вот бы всегда видеть тебя такой. — Доступная только тебе привилегия. — хрипишь ты, напрягая живот. — Больше не могу. Зрачки Баджи полностью заполнили радужку, изящно поблескивали. — Можешь! — Ты выглядишь так порнографично. — тянешь нараспев, пока кончики пальцев Баджи нежно очерчивают оставленные им отметины на груди и шее. А потом ваши губы встречаются в мягком поцелуе. Держаться дольше сил нет. Ты кончаешь, ноги слегка подрагивают, сжимая торс парня сильнее. Кейске делает несколько финальных движений, потому что сжимаешь ты его не только ногами, изливается в тебя. У вас двоих перед глазами то мутно, то ярко, то черным — черно, просто валитесь на мятые простыни…             Вставать совершенно не хочется, да и лишних действий совершать тоже. Юноша обнимает тебя за плечи, когда ты кладешь свою голову к нему на грудь. Дыхание успело стабилизироваться, но тело все ещё напоминает желе. — Полежим? — Полежим.