***
Время шло, вокруг все менялось: что-то незначительное, что-то значимое, что-то обыденное; одно оставалось – чёртово одиночество. Оказывается, что это все было затишьем перед бурей. А бурей в их жизнь, размеренную, относительно спокойную, ворвалась девушка. Девушка, которая могла поддержать, похвалить, отругать и даже надавать по ушам, если это требовалось. "Давайте ложиться спать в 22:00, а не в 03:00?" Т/и была лучом солнца. Такая светлая, нежная, блестящая, великолепная, теплая. Жизнь даёт и так же просто всё забирает себе. Всего хорошего понемножку. Т/и, спустя несколько лет общения с парнями, уезжает учиться в другую страну. Прощание было болезненным для обоих братьев, которые уже и отвыкли просыпаться без звонка в дверь, кушать покупную еду, "Давайте не будем пропускать завтраки, даже если это просто фрукты или хлопья, и ничего страшного, если мы опоздаем.", проводить вечера выходных в тишине. Они отвыкли от жизни без Т/и.***
5 лет жить без всего этого? Да с ума сойти проще. Т/и – сдерживающий механизм, братья Кавата – тикающая бомба замедленного действия. Она как рванёт... Рванула. Ровно через 7 дней на телефон девушке приходит сообщение:"В 2:35 будь в аэропорту." Вот это заявление. И ведь она примчалась в аэропорт чуть ли не за два часа, так же, как братья, Соя и Нахоя, мчались ей на помощь в любое время суток. Время тянулось мучительно медленно, 2 часа были равны году. Пять стаканчиков кофе с карамелью, потому что другое пить она не любит, три булочки с маком, потому что они такие вкусные, и практически вся пачка жвачки – все это было выпито, съедено и пожеванно то ли от нервов, то ли от нетерпения. А может и все вместе. Глаза закрывались, спать хотелось безумно, но нельзя. Нельзя спать, потому что братья Кавата могут расстроиться, а расстраивать их совершенно не хотелось. Хотелось их обнять, приласкать и чмокнуть в курносые пимпочки, потому что им это нравится.***
Да, границы между дружбой и чем-то большим были размыты. С самого начала.***
И вот, долгожданный самолёт приземляется. Через 30 минут слышишь несдержанный хохот и недовольное бурчание на японском. Глаза открываются сами собой, но ты все равно не признаешься, что задремала. — Т/и! - старший, Нахоя, бежит к тебе, бросая брата и свой чемодан. — С приездом. - ты сонно трешь глаза кулочками, зеваешь. Нахоя наклоняется, чтобы обнять тебя, его руки обвивают твою спину, сжимая толстовку, и поднимают, отрывая от неудобного стула. Ты висишь на нем, руками держась за шею, а носом зарываешься в изгиб шеи. — Я сейчас опять усну. - всё – таки призналась. За это время к вам подходит Соя. И вот к Злюке ты сама липнешь, обнимаешь за плечи, чувствуя его ладонь, похлопывающую тебя по спине. — Я так скучал. - тихо говорит Соя. Это не в его стиле, поэтому ты смотришь на него с удивлением и теплой улыбкой. — А как я по вам скучала, вы бы знали. Мы конечно не виделись всего неделю, но мне было так грустно. Завтрак готовить некому, будить никого не надо... - смеёшься ты, беря обоих братьев за руки. — Пойдёмте уже. Вы забронировали номер в отеле или квартирку сняли? — Номер в отеле. - кратко отвечает Соя, чуть улыбаясь. Лёгкая улыбка злюки, которую никто, кроме тебя и Нахои, не заметил бы, такая красивая.***
В ту ночь братьям Кавата спалось хорошо, словно младенцам, которых покормили, умыли, поиграли с ними и спать уложили.