U&Him

            Шиничиро всегда был таким. Всегда копался в мастерской, совершенствуя свой байк. Всегда брал новую еще не открытую пачку сигарет и несколько раз хлопал ею об ладонь, вынимал одну сигарету, переворачивая ее фильтром вниз, и клал обратно в пачку. Так или иначе, "счастливая" сигарета должна быть выкурена самой последней. Всегда бегал за девушками, получая отказы один за другим, потому что все знали, что Шиничиро падок до женщин.                          Как-то так повелось, что ты единственная, за кем Сано не бегал, не пытался ухаживать или преуспеть. Тебе были не особо интересны отношения, и все об этом знали. Времени особо не было на всю эту ванильно – тошнотную херню, как говорила ты сама себе; учёба, работа, дом – всё, так и проходит молодость, оно и к лучшему. Да и Шиничиро не был супер мачо, чтобы как-то нарушить твой обет. Честно признаться, старший Сано был никакущим, но какие-то недомафиозники постоянно крутились вокруг него, какие-то увядшие девки тоже ходили возле, но не ты. Вы же друзья, просто друзья, и Шиничиро об этом знает.             Это случилось год назад, как-то так повелось, что каждую вторую субботу месяца вы приходите к друг другу домой, молча раздеваетесь, бесстрастно кидая смятую одежду на пол, молча целуетесь, буквально стараясь откусить друг другу языки, чтобы больше не одного слова не вылетело изо рта, молча вжимаете друг друга в футон, каждый раз, как в первый, исследуя тела друг друга, и так же молча трахаетесь, кто-то один принимает быстрый и контрастный душ и уходит. Никакой романтики, никаких чувств, никаких отношений, почти... Каждого такой расклад вполне устраивал; Шиничиро и дальше может совершать свои дебильные попытки кого-нибудь подцепить, а ты не страдаешь полным недотрахом, концентрируясь на учебе. Пятница второй недели месяца. На телефон приходит уведомление, ты, как человек хороший, сразу же берешь телефон в руки, удивляясь светящейся тусклым светом в темноте комнаты иконке. "Прости, у меня появилась девушка." Что простите? Какая такая девушка? Удивлённо вскинутые брови дрожат пару секунда, а потом сводятся к переносице. Сначала завал на учебе, а теперь и вот это? Ну это не в какие ворота не лезет. Со злостью откидываешь телефон на кровать, не решаясь что-то ответить, продолжая переписывать конспект. Через пять минут встаешь из-за стола и идёшь к кровати. В голове рой мыслей, которые носятся по нейронным связям. Туда-сюда. Туда-сюда. Туда-сюда. Закрываешь глаза, уставшие после работы над проектом, а в темноте мелькает силуэт, вечно курящий и вечно занимающийся какой-то фигнёй. Бесит. В субботу ты едешь к нему. Да вообще плевать! Девушка? Подвинется! С Шиничиро слишком хорошо заниматься сексом. Он не бесит словами, классно целуется, а его член...это просто что-то с чем-то. Трясешь из стороны в сторону головой, чтобы выбить все мешающие мысли. Хотя, а зачем ты вообще едешь? С какой целью? Выходишь из такси, на пару секунд задерживая взгляд на горящих окнах в комнате Шиничиро, уголки глаз наполняются мутной пеленой из солёных капель. Вот только этого не хватало. Мечешься меж двух огней – уйти или остаться? И вообще уже ничего не хочется, а если и хочется, то ты совершенно не знаешь чего. Из космического пространства, которое находится где-то за гранью эмоций, тебя выводит чья-то рука, которая ложится и сжимает твое плечо. — Т/и, ты чего-то хотела? - ты и рада слышать своё имя. Именно в таком исполнении, именно из этих уст, именно от этого придурка.             Разворачиваешься на одних пятках, и плевать, что кроссовки сотрешь, бросаешься на шею к Шиничиро. Брюнет тупит, непозволительно долго тупит, и ты уже хочешь отстраниться, готовишь речь и даже сглатываешь ком слюны, в попытке увлажнить горло, но парень отмирает быстрее, прижимает к себе, обнимая за аккуратную талию. Понимаешь, что время поговорить ещё будет, но не сейчас. Сейчас достаточно просто вдохнуть знакомый запах парфюма и моторного масла, достаточно просто прислониться к тяжело вздымающейся грудной клетке, слушая немного неровное биение чужого сердца, просто чувствовать вибрацию от эха собственного сердца где-то в пятках. Ноги косит, предательски косит, норовя уронить тело на асфальт, поэтому ты отчаянно хватаешься за плечи Шиничиро, тянешь его за собой. И вы падаете, пару мгновений, и вот вы уже смеётесь, смахивая невидимые слезинки. Сано встаёт и подаёт тебе руку, мол, вставай давай, тут не особо удобно. Ты щуришь глаза, когда смотришь наверх, фонарь, что светит прямо в глаза, слепит своими расплывчатыми кругами, и наконец вкладываешь свою ладонь в ладонь парня, встаёшь. Шиничиро молчит, но руку не отпускает, так же молча вы идете к нему домой – благо, Майки и Эма где-то пропадают, а дедушка уже улегся спать – в комнате у юноши прикольно: целый книжный шкаф с журналами о байках и комиксами – все стоит в определенном, понятном только Шиничиро, порядке, кровать – полторашка, письменный стол и целая стена с плакатами. Садишься на кровать и Сано садится рядом, все не отпуская твою ладонь, перебирает пальцами костяшки и суставы, пристально смотря. Не будем скрывать, что это его главный фетиш. Пальцы, изгиб запястья, впадинка у большого пальца – все это Шиничиро любит. Очень.             Разговор не идёт, а время тянется, кажется, прошло только 15-20 минут, по ощущениям – все 50. Ты в сотый раз рассматриваешь плакаты, на которых запечатлены какие-то трюки на байках, смотришь не поменялся ли порядок раскладки журналов – нет, все так же, все по старому. И это хорошо. Все по старому, и, кажется, ручка на письменном столе лежит точно так же, как и в прошлую вторую субботу месяца. Ты стараешься выглядеть непринуждённой, будто не ты сюда приехала, будто это сам Шиничиро позвал тебя к себе, но улыбка так и норовит расплыться на бледно - розовом лице. Краем глаза замечаешь, что Шиничиро тоже старается держать лицо, но уголки его губ предательски дёргаются, пока подушечки пальцев очерчивают выпирающие костяшки. — Я... - хочешь начать диалог, но сказать просто нечего. Абсолютно нечего. Можно сказать, что оставила какую-нибудь заколку в прошлый раз или счастливую резинку для волос. Нет, этот придурок точно поймёт, даже нет, не так, он уже знает, что все твои жалкие попытки оправдаться будут ложью чистой воды. Шиничиро любит правду, об этом знают все. — Я не знаю зачем я приехала.             Ложь. Ты подсознательно знаешь, но признавать этого не хочешь. Сано тихо посмеивается и отлипает от твоих рук, смотрит, будто, сквозь тебя. И это странное чувство. Странно чувствовать теплую ладонь, покрывающую собственную, странно видеть юношу таким неземным, а не придурком из детства. Ты никогда не посмотришь на Шиничиро, как на парня, и все об этом знают. Но сейчас ты не уверена в этом даже на 15%, и Шиничиро об этом знает. — Ты расстроилась, когда получила то сообщение? - глупый, не требующий ответа, вопрос, и вы вдвоём об этом знаете, но ты согласно киваешь. — Ты приехала сюда по зову сердца, да? - хочется что-то ответить, но нечего, сказать о своих чувствах очень сложно, а тебе ещё сложнее. И зачем говорить что-то, если Шиничиро уже все знает?! Ты бесцельно открываешь рот, пытаясь выдавить из себя хоть какой-то звук. – Тс, всё хорошо. - у Шиничиро голос мягкий и негромкий, приятный и красивый – музыка, что затекает в ушную раковину, проникает до барабанной перепонки, далее через среднее во внутреннее ухо и наконец достигает слуховых центров головного мозга – очень красивый.             Взгляд, то и дело, падает на губы, которые юноша постоянно облизывает, проводя по ним быстрым и коротким движением языка. Сано все прекрасно видит и чувствует, но по-детски дразнится, оттягивая время. Хочется уже забыть про его девушку, забить на нее, а лучше отослать куда подальше, но совесть не позволяет. — На самом деле, это сообщение было адресовано не тебе, а другому человеку. - дальше ты слушать не хочешь и тянешься к желанным губам, больше тебе и не нужно знать, хотя, потом может быть и спросишь об этом, но точно не сейчас.             Поцелуй выходит трепетным, сладостным, доводит до исступления. Ты прогибаешься в спине навстречу к груди Шиничиро, обхватываешь ладонями его лицо, углубляя, проникая языком внутрь. У Шиничиро зубы ровные, гладкие и по ним классно проводить языком, и ты это знаешь. Губы у Шиничиро пухловатые и бледные, но после поцелуя они контрастно багровеют, как и впалые щёки от недостатка кислорода.             Сано садится поудобнее, чуть глубже к стене, и ты забираешься на его колени. Коленки у Шиничиро остры, но сидеть на них супер комфортно. Шиничиро хоть и бегает за каждой юбкой, но совершенно не уверен в себе, поэтому дрожащие и холодные пальцы медленно проникают под теплую кофту, выбивая из груди стон. Подушечки пальцев вычерчивают на спине какие-то треугольники, или это были сердечки – не ясно, но это безумно приятно, и холод пальцев даже не чувствуется. Когда вы отстраняетесь друг от друга, запыханные, довольные и достаточно возбужденные, Сано смелее, уже полной ладонью, касается поясницы и талии под плотной тканью кофты. — Давай?!             Парень смотрит на тебя ещё пару секунд, собирая мысли по крупицам, и тянет края твоей кофты наверх и довольно ахает. Под тканью все это был спрятан прекрасный полупрозрачный бюстгальтер со вставками какой-то изысканно поблескивающей материи черного цвета, выгодно подчёркивающий ложбинку между грудей и ключицы. Ещё один личный фетиш Шиничиро – твоё нижнее бельё. Сквозь мелкую сетку видны затвердевшие, от резкой смены температуры, соски, и Сано не выдерживает, прижимается губами, обдает жарким дыханием нежную кожу, даже не удосужившись снять бюстгальтер. Ты рвано выдыхаешь, сжимая волосы парня на затылке. — Прости. - непривычно смотреть на Шиничиро сверху вниз, но приятно, выглядит он, как щеночек.             Застёжка автоматически расстегивается, а сам предмет гардероба скидывается на пол. Даже не жалко. Пропускаешь шелковистые пряди Шиничиро через пальцы, словно песок, поглаживаешь макушку, а-ля похвала, пока парень настойчиво втягивает соски по одному. Ладонь Сано идеальная, обхватывает грудь полностью, сминает её – жамк-жамк – пока его зубы покусывают нежные ареолы. Ты постанываешь, закидывая голову, открывая вид на литературно тонкую шею, и Шиничиро тянет тебя за талию вниз, чтобы ты полностью опустилась на его колени. Одним из условий было не оставлять метки, но парень рушит все границы дозволенного ранее, и на коже расцветают алые пятна с отливом чего-то космического. Ты не против, и Шиничиро об этом знает.             Одежда пропадает с горячих тел медленно, потому что впервые за год вы наслаждаетесь процессом прелюдий. В долгу ты не остаёшься, покрываешь шею и плечи засосами, подобно оставленным Шиничиро. Он не против, и ты это знаешь. Джинсы с твоих ног парень стягивает в три этапа: молния и пуговица – зацеловывает низ живота у кромки полупрозрачных трусиков, иногда залезая под резинку языком – мх, – до колен – внутренняя часть бедра горит, когда язык проводит влажную линию от непозволительной близости к паху к колену – блять, – стягивает полностью, очерчивая коленную чашечку и спускаясь к выпирающей косточке голеностопа – ох. Доводит. Нагло доводит до трясущихся ресниц и агони, даже не удосужившись притронуться к паху, ты в отместку царапаешь кожу на спине, мол, приступи уже к главному.             И Сано приступает. Его собственные брюки снимаются гораздо быстрее, парень попутно шарится руками по карманам, ища презервативы. Холод композитного¹ листа касается живота, потому что у Шиничиро есть такая привычка – класть презервативы на живот партнёрши. Это странно, но ты тоже странная, раз не против такого. Ты опираешься на пятки, сгибаешь колени, приподнимая таз, чтобы парню было удобнее стягивать последнюю, но очень дорогую тряпку. Его боксёры натянуты до предела, неприятно, даже болезненно ткань трётся о возбуждённую плоть, но он терпит.             Шиничиро несколько раз проводит пальцами между половых губ, проверяя степень твоей готовности. И, все таки, Шиничиро – это Шиничиро, он заботливый. Тонкие пальцы пробегаются по твоему животу, цепляют квадратик и разрывают его. Смазка, что была в индивидуальной упаковке, мелкими каплями стекает с пальцев, падая на низ живота, ты вздрагиваешь. Шиничиро быстренько расскатывает презерватив по всей длине, зажимая кончик двумя пальцами – большим и указательным.             Ты закрываешь глаза, когда Шиничиро начинает входить. Его член все такой же идеальный. Идеальная длина, достающая прямо до матки, идеальная толщина, идеальные изгибы тонких вздутых венок – все это идеально заполняет тебя, идеально касается и идеально трётся. Пару секунд парень не двигается, сдержанно выдыхает и ждёт. Ты плотнее сжимаешь веки, пытаешься расслабить и глубоко дышишь. Через секунд 10 киваешь, и Шиничиро на пробу, всегда, как в первый раз, толкается вперёд - назад – скрип-скрип – кровать слегка поскрипывает. — Шиничиро... - тянешь последнюю гласную, обвивая шею парня руками, прижимаешь ближе.             Темп средний, глубокий, размашистый. Губы сливаются раз за разом в тающий поцелуй, оставляя потекшую по подбородку слюну. Ты плавишься, а Шиничиро тебя плавит. В дверь стучат, но вы даже не слышите никаких посторонних звуков, только тихие стоны и частые вздохи. Сано совершенно не стесняется, стонет вместе с тобой, пока его член скользит по лону, выбивая воздух снова. — Т/и. - с губ парня слетает твое имя, и глаза распахиваются сами собой.             Ты и не знала, что он настолько красив, когда взъерошенная челка спадает на глаза, путаясь с длинными ресницами, когда губы приоткрыты и блестят в жёлтом свете лампы, когда они искажаются, открывая зубы, в кривой ухмылке и шепчут твое имя. Заворожено смотришь на это, дышать не получается и ты требуешь живительного поцелуя, и этот поцелуй, словно вода посреди пустыни, наполняет жизнью, даёт дышать, наполняет. Руки Шиничиро сжимают талию, иногда спускаясь на бёдра, оставляют красные следы от пальцев, но это приятно.             Кончаете вы одновременно, даже не прикладывая каких-либо усилий, просто слишком хорошо. Шиничиро аккуратно выходит из лона, снимает использованный презерватив и метко кидает его в мусорку. Парень ложится рядом с тобой, накрывая вас двоих одеялом, что комком лежит в ногах. Ноги все ещё подрагивают от мягкого оргазма, ты поворачиваешься на бок, смахивая пальцами чёлку Шиничиро с глаз и целуешь его в нос. Сано тянется к тумбочке, берет пачку сигарет. — Счастливую напополам? - и ты согласно киваешь.