***
—Брат, да не буду я тебя бить! Ты совсем с кукухой поссорился? —размахивает руками Глеб — друг и коллега Юры по Мастерской. —Очень-очень надо! Прям кровь из носу. Только не по носу, а то меня гримеры побьют. —Выйди на улицу через пару часиков, ночные жители «культурной» сделают все за меня. Зачем тебе это вообще? — Глеб отпивает из кружки чай и смотрит на друга, выгнув бровь. — Ты каждый день себе новые ссадины ставишь где-нибудь. Ты хочешь так себе больничный обеспечить? Погуляй голым под дождем. —Фанатам на радость, туберкулезникам на зависть. Нет, надо деликатнее. От простуды меня Вика лечить не будет, — Насонов тут же прикусывает язык, осознавая, что проговорился. —Опа! Что за Вика? — Савчук аж подскочил на стуле, готовясь к очередной интересной истории. —Да врач наша, на проекте. Понравилась мне, вот и обеспечиваю себе утренний осмотр врача, — Юра улыбнулся, пряча за улыбкой смущенные щеки. —Не пробовал подарить цветы и на свидание позвать? —Она замужем, вроде, видел у неё кольцо на пальце, — Юра прикусывает губу. —Так спроси. Чего ты как щенок дворовый слюни на асфальт пускаешь? Если не замужем, так вызови врача на дом и будет вам счастье. —Ну не могу я так, в лоб. Каждое утро на осмотре все собираюсь, да как на неё смотрю, все слова где-то за дверью хихикают и издеваются, — парень смотрит в открытое окно и вспоминает аккуратные прикосновения тонких пальцев к его лицу и осуждающий, но жалостливый взгляд. —При ней бы так говорил, поэт хренов. Подставляй ребра. Тебя кулаками или скалкой обработать? —Кулаками. И будь нежным, — парни в голос смеются, а в голове Юры только мысли о предстоящей встрече.***
—Может уже объяснитесь? — прикладывая ватку к ссадине на плече Юры, говорит девушка. — Это такое развлечение, или у Вас такой небезопасный район? Юра чувствует, как по всему его телу проходится табун мурашек, когда её дыхание касается его обнаженных плеч. —Вик, — тихо шепчет он. — А ты замужем? Девушка хмурит брови, удивляясь вопросу. —Юрий Константинович, к чему это вы? — смущается, краснеет от такого неожиданного вопроса. —Просто стало интересно. Я вот каждый день к тебе хожу, а так ничего про тебя не знаю, — то ли Юре запах спирта в голову ударил, то ли кофе слишком крепкий был. —Нет. С чего ты вообще взял? — пожимает плечами, словно вопрос о замужестве для неё — самое обычное дело. —Кольцо, — кивает из-за спины Юра. —А, это… Против нежеланных ухажеров. —А я желанный? —Юрий Константинович, Вам пора на площадку. Раны обработала. Больше так не делайте, — отходит к столу и спиной скрывает свои красные щеки. Юра усмехается, натягивает футболку и покидает медицинский кабинет.***
В ночи раздается трель мобильного. Вика устало смотрит в экран телефона и глухо стонет в подушку. —Насонов, леший тебя дери, два часа ночи, тебе чего не спится? — рычит в трубку. —Вик, я тут это… Заболел. У меня жар сильный, не могу сбить, скорая ехать отказывается, мол, ситуация не критичная. —Выпей жаропонижающее и чай. Температура какая? —Понятия не имею, у меня даже градусник не водится, — громко кашляет в трубку. Вика уныло вздыхает. — уже и доставку из аптеки не закажешь. Помоги, а, буду вечно должен. —До гробовой доски, Насонов, — вздыхает с шумом, но с кровати поднимается. —Я оплачу такси. Ты мое спасение. —Мужики и болезни. Как ребенок. Через пол часа буду, кладет трубку и быстро одевается, собирая сумку и аптечку. И зачем она вообще едет к нему по ночи через пол города? Вызывает такси, ловит 20 минут в дороге, чтобы немного вздремнуть. Поднимается в квартиру Насонова, чувствуя странную дрожь в руках, ноги от чего-то становятся ватными. Дверь ей открывает бледный, уставший Юра. Вика только и успевает скомандовать «Марш в постель!». Разувается и идет за ним в комнату. —Хм… Странно, лоб холодный, градусник выше 36.5 не поднимается. Вас можно в космос запускать, Юрий Константинович. Даже давление в норме. Пульс только учащенный слегка, — хмурит брови, кусает губу, пытаясь понять. —Доктор, осмотрите лучше, я весь горю, — кашляет надрывно и громко. Вика широко распахивает глаза, хватает руками подушку и с силой бьет ею наглеца по голове. —Насонов! Ты не человек! Симулянт чертов! — вопит от озарения, когда парень заливается смехом и на глазах из тяжело больного превращается в смешливого мальчишку. — Два ночи! Я через пол города ехала, думая, что ты тут последний дух испускаешь! —Но приехала, значит волновалась, — садится на кровати, пытаясь увернуться от атаки подушкой. Смеется заливисто, наплевав на соседей. А она злая, взъерошенная, словно он её любимую птичку утопил. —Надо было тебя бросить умирать, — замахивается на него подушкой, когда он делает резкий выпад вперед, хватает её за запястье и опрокидывает на кровать. Шутливо отбирает подушку и подкладывает ей под голову. Какая забота, мать вашу! С секунду они смотрят друг другу в глаза. Он обнаженный по пояс, а она… в чертово белом халатике, который накинула по привычке поверх короткого голубого платья. Долго обдумывать свои действия Юра не привык, поэтому он резко сводит запястья девушки над головой и целует, сбивая напрочь дыхание. Вика мечется под ним, сквозь поцелуй что-то пытается сказать. Кое-как сбрасывает его с себя. —Насонов, ты, блять, совсем ахуел?! — поправляет волосы и одергивает халат. —Виктория Сергеевна, так вы и по-французски изъясняться вздумали? — Насонов счастлив, как кот, наевшийся мяса. И валерьянкой запил, раз такой смелый. —Ты, блять, совсем двинутый? Какого хера? — замирает, смотря на него. — К черту! Сама усаживается сверху, целуя его глубоко и развязно. Касается руками плеч, немного надавливая на багровые пятна синяков. —Мстишь? — усмехается в поцелуй. —Сравниваю счет, — грубо за подбородок поднимает его голову и впивается губами в шею. Рядом с синяками расцветают засосы. Юра и сам времени не теряет. Расстегивает халат, очерчивает ладонями изгибы женских бедер. «Как в лучшей порнухе» — думает он, позволяя ей еще немного отыграться на его теле. Вика делает все удивительно ловко, засосов уже больше, чем синяков. Кажется, она отыгрывается за каждый его визит. Юра стонет, когда её губы спускаются ниже, по прессу, стягивают с него домашние штаны. Вот на этом этапе Юре надоедает быть игрушкой, и он обхватывает руками талию девушки, подминая под себя. С глухим и болезненным стуком парочка падает с кровати. Вика шипит, но вовремя подставленная ладонь Юры спасает её голову от поцелуя с полом. —Попку я тебе потом от ушибов обработаю, — насмешливо шепчет Юра, но заботливо поглаживает ушибленное место. От возбуждения Вика и боли не чувствует. Когда он снимает с неё платье, она задыхается от осознания. Юра не тратит времени на прелюдии, но удивительно нежен в каждом своем прикосновении. Когда оба, избавленные от одежды, лежат на холодном полу, Юра смотрит ей в глаза необычайно серьезно. Спрашивает разрешения. И она кивает. Резкое чувство наполненности выбивает из груди девушки стон. Она выгибается всем телом, вжимаясь в мощную грудь актера. Он утыкается ей в шею и не дает привыкнуть даже. Сразу задает темп. Уверенный, быстрый. Вика чувствует, как внизу живота затягивается узел. Он рычит ей на ухо, а она сама давно плевала на соседей и стонет в голос. На часах 4 утра. Вспотевшие и уставшие, они лежат на полу, не в силах подняться. Юра только протягивает руку, стаскивая с кровати одеяло и подушку. —Ты меня затрахал, Насонов, — парень смеется, целуя девушку в плечо. Она краснеет. В окно пробивается рассвет.