***
Всё это время девушка пребывала в бессознательном состоянии. Ничего не видела, не слышала и не чувствовала. Тело медленно но верно, клетка за клеткой, умирало и холодело под воздействием яда, который она приняла, вкусив кровь тёмного бога. Беатрис неподвижно лежала, а часть её разума блуждала во тьме, пытаясь найти выход из пугающего и гнетущего места. И, через какое-то время она вышла из тьмы в полумрак, в котором виднелись ещё более пугающие чёрные силуэты, висевшие вниз головой. Когда Беатрис оказалась в их владениях один из них вдруг распахнул крылья и раскрыл большие круглые глаза, загоревшие алым светом. Существо размером больше Аудуна отцепилось от невидимого потолка и опустилось на свои мощные лапы перед бесстрашной девушкой. Оно сощурилось, присматриваясь к ней, и сделало несколько шагов вперёд. — Ну и ну, — произнесло чудовище трубным голосом, — только взгляните, кто к нам пожаловал… Мелкая жалкая букашка, творение старших богов, создавших первобытный мир. Следом за первым проснувшимся чудовищем пробудились ото сна ещё четвера таких же чудовищ. Но они лишь, открыв глаза, глядели на сородича и девушку вверх тормашками, не опускаясь с потолка на землю. — Кто ты? — послышался Беатрис вопрос. — И как ты сюда попала? — Отвечай, букашка, пока мы тебя не пожрали, — угрожающе стребовали другие, грозно замахав гигантскими крыльями, чуть не сдув девушку порывами создаваемого ими ветра. — Моё имя Беатрис, — представилась девушка, — я — дочь покойного Сэра Вильгельма. И попала я сюда по воле моего горячо любимого супруга, его имя Аудун. — Хм, значит, — заключил тот, — наш последний потомок решил-таки продлить свой род, найдя себе человеческую самку. — Интересно, какими будут наши далёкие потомки? — задал вопрос чудовищный нетопырь, висевший слева от девушки, и два раза медленно моргнул. — Нам тоже интересно, — заявили остальные трое, — взглянуть бы на них. — Думаю, мы увидим их, и довольно скоро, — сказал первый нетопырь. — Итак, я так понимаю, сейчас ты ищешь выход отсюда, — обратился он к Беатрис. — Верно? — Да, верно, — ответила та, опасливо поглядывая слева направо. — Помогите, уважаемые, очень вас прошу. — Не спеши, дитя старших богов, — промолвил третий чудовищный нетопырь. Его голос показался Беатрис мягким и нежным. И девушка поняла, что с ней заговорила женщина. — Сначала выжди, а потом, когда услышишь голос Аудуна, пойди к нему. А пока, побудь с нами, Беатрис. Здесь тебе не будет одиноко. Несколько дней дух Беатрис пребывал в иномирье, в котором обитают духи самых первых летучих мышей, когда-то существовавших на земле и наделённых разумом. И, пока девушка лежала в тёмной пещере на каменном ложе с подстилкой из медвежьей шкуры, Аудун занимался подготовкой к поездке в королевский замок. Скоро ему вместе с возлюбленной предстоит предстать перед королём. Но, клясться ему тёмный бог не собирается, преклоняя колено перед ним.***
Прошли эти несколько дней, Аудун, превратившись в нетопыря, отправился к Беатрис, скоро она должна очнуться от сна. Прилетев к пещере через какое-то время, он, взмахивая крыльями, плавно опустился на землю и, вскарабкавшись на верхушку скалы, остался в таком обличье ожидать пробуждения любимой. Аудун обещал ей, что покажет девушке своё настоящее обличье. Он улёгся, подложив под руки-крылья громадную голову, и начал мысленно звать Беатрис, время от времени повторяя её имя. И, находясь в мире духов, Беатрис услышала столь желанный и, ставший ей родным, голос любимого мужа. Он звал её, просил, умолял вернуться к нему, говорил, что ему было так одиноко без неё, и что он готов выполнить её желание, когда она выйдет из пещеры. — Ступай к нашему потомку, дитя старших богов, — произнёс вожак стаи. — Он ждёт тебя, иди к нему и будь счастлива, — добавила женщина-нетопырь. — Увижу ли я вас снова? — спросила Беатрис, боясь, что больше не увидит их. — Да, в своё время, — ответил второй нетопырь. — Верно, сестра? — обратился он к соседке по насесту. — Конечно, брат мой, — отозвалась та. — Ступай, — сказала она девушке, — и не оборачивайся. Беатрис послушно пошла на зов голоса, доносящегося ей откуда-то во тьме. Вскоре она набрела на яркий белый свет, слепящий ей глаза, в конце тёмного туннеля и вышла оттуда. Открыв глаза, девушка обнаружила себя лежащей на каменном ложе внутри, едва освещаемой огнём факелов, пещеры, в которой царил полумрак. Возле ложа Беатрис увидела такой же каменный стол, а на нём был один кубок, до краёв наполненный кровью. Встав, Беатрис, как ни в чём не бывало, подошла к столу и, при виде крови в кубке, ощутила сильную жажду. Девушка в ужасе схватилась за пульсирующую от жажды шею. А после, она уже наяву услышала голос, что звал её домой: — Возьми кубок, любовь моя, ничего не бойся, и выпей кровь без остатка. Она даст тебе силу и поможет утолить жажду. — А это обязательно? — Да, — ответил ей Аудун, — выпей, не колеблясь. Ты голодна. — Хорошо, — согласилась та. Она взяла кубок, понесла его к губам и осушила его в несколько небольших глотков. Выпив содержимое кубка, девушка почувствовала, что ей становится лучше. Затем, Беатрис поставила кубок на стол и решительно направилась к выходу из пещеры. Выйдя из неё, она увидела, что снаружи никого нет, солнце начало садиться за горы и уже начинало смеркаться. — Как же я рад видеть тебя вновь, — сказал Аудун и тотчас сполз с верхушки скалы, чтобы показаться любимой. — Взирай на величие и мощь твоего супруга, моя королева. Вот моё истинное обличье, которое ты так желала узреть. Беатрис повернулась в его сторону и увидела перед собой два больших жёлтых глаза, смотрящих прямо на неё с такой любовью и нежностью. Они вспыхнули, и высветилась вслед за ними огромная кожистая морда, а затем, и голова полностью с большими стоячими ушами. Следом за головой показалось туловище с парой, сложенных за спиной, кожистых и когтистых крыльев. Под туловищем — огромные и мускулистые лапы с длинными и кривыми когтями. — Наконец-то я вижу тебя настоящего, мой дорогой и сердечный друг, — не страшась чудовищного нетопыря, промолвила Беатрис и мягко улыбнулась ему. — Ты действительно такой, каким я тебя представляла, — она подошла к нему, протянула руки и обняла его гигантскую морду с двумя длинными и острыми клыками. После, Беатрис легонько и нежно поцеловала его, а Аудун от удовольствия, как огромный домашний кот, заурчал и по-собачьи, к его стыду, завилял своим шипастым хвостом. — Я люблю тебя, Аудун. — Я тоже люблю тебя, моя дорогая Беатрис, — произнёс тот, прекратив вилять хвостом. — А теперь, забирайся ко мне на спину, нам пора возвращаться в замок. Нас ждут дома. — Да, — Беатрис взобралась на спину чудовища по опущенному ей крылу, — летим домой. — Схватись за шип, любовь моя, мы взлетаем. Девушка последовала совету мужа. Аудун расправил оба крыла, пробежался, оставляя под собой клубы пыли и, с двух мощных взмахов взлетел высоко-высоко в вечернее небо под алеющими облаками. Оказавшись высоко над землёй, Беатрис к своему удивлению, не почувствовала холода. — Ты стала такой, каким я становлюсь, принимая человеческий облик, — объяснил бог тьмы своей жене. — Ты стала холодной, как снег, а твоя кожа — твёрдой, как мрамор.