Беатрис и Аудун

      В скором времени Аудун и Беатрис прилетели обратно в замок. К счастью, на улицах было безлюдно и в конюшне рядом их ждали оседланные и обузданные кони. Вороной принадлежал Аудуну, а второй — гнедой — был приведён для девушки. Будущие правители отдельного государства зашли в конюшню, взяли коней, вывели их из конюшни, сели верхом и поехали к замку.       У ворот их встретила стража; узнав господ, солдаты опустили мост и, подняв герсу, отворили ворота и пропустили их во внутренний двор.       — Хвала Хор’ахану, — промолвил Аудун, оглядываясь на стены, ставшие ему роднее пещеры, — наконец-то мы дома.       — Кто такой этот Хор’ахан? — спешиваясь, поинтересовалась Беатрис.       — Это один из старших богов, сотворивших младших богов, которые в свою очередь сотворили мир, — объяснил Аудун, спешиваясь со своего вороного скакуна. — У вас, людей, должны были быть святилища, посвящённые этим младшим богам. А Хор’ахан же создал тех, кого ты встретила в мире духов… Да, он создал моих далёких предков — первых в мире разумных летучих мышей… Я позже расскажу тебе историю создания мира.       — Хорошо, я подожду.       Вернувшись домой, они оставили коней в хозяйской конюшне и поднялись к себе в покои. У дверей их тоже встретила стража и пропустила в спальню.       Перед сном Беатрис, неохотно раздеваясь перед зеркалом за туалетным столиком, обнаружила, что концы её волнистых золотистых волос побелели.       — Это признак того, что ты побывала в мире духов и вернулась оттуда, — пояснил Аудун, обнимая её со спины и, целуя шею.       Став бессмертной и холодной, Беатрис, теперь даже не зная, чем ей заняться ночью, когда можно уже не ложиться спать в тёмное время суток, сидела у окна на кресле. Волосы распущены, на ней лишь сорочка, и девушка больше не боится подхватить простуду и заболеть. Её голову занимали новые вопросы, которые следует решить без промедлений. Она гадала, кто у них родится первым: девочка или мальчик; и сколько деток они смогут народить, живя рядом с людьми больше ста лет.       — Странно, — сказала Беатрис в пустоту, наматывая на палец поседевший конец локона.       — Что странно? — Аудун сел рядом с ней на подлокотник кресла и, вцепившись ногтями в него, уставился в пол.       — То, что я больше не хочу ложиться спать ночью, как делала это раньше, когда я была смертной. Когда я была ещё тёплой и хрупкой, — девушка взглянула на мужа, который перевёл взгляд с пола на жену и слабо улыбнулся. — Скажи, что мне теперь делать?       Их комнату освещал свет заколдованных свеч на позолоченном канделябре, что стоял на дубовом столе и отбрасывал тень. И редкие лучи луны, выглядывавшие из-за чёрных облаков, размеренно проплывавших куда-то в даль.       — О, — протянул Аудун, широко распахивая узкие глаза. — У тебя после сегодня будет очень много времени на то, что ты всегда не успевала сделать. Я-то прекрасно тебя знаю. А вот ночью, — он встал перед любимой, опустился на колени и взял за хладные руки, — мы будем предаваться страстям, как этой.       Аудун притянул Беатрис к себе и обнял, их взгляды встретились друг с другом. Девушка уже не стеснялась мужа, и не за чем было. Их губы соприкоснулись друг с другом и слились в страстном поцелуе. Мужчина поднял любимую на руки, подошёл к кровати и уложил её в постель. Сам же разделся до наготы и лёг рядом с ней. И тут Беатрис увидела сквозь его кожу кровь, бегущую по его жилам. Ей захотелось пить.       Аудун лёг под девушку и, откинув голову, позволил ей укусить его шею. Беатрис обнажила клыки и, вонзив их в шею божества в облике человека, стала пить его кровь глоток за глотком. Девушка, глотая её, чувствовала, как она смешиваясь с её собственной, начинает бежать по её венам, придавая ей сил.       — Ну? Как тебе на вкус моя кровь? — спросил Аудун, ласково гладя любимую по голове.       — Очень вкусно, — ответила та, стоя над ним на коленях.       Насытившись, она отсела, её глаза, налившись кровью, загорелись красным огнём.       — Очень хорошо, — удовлетворённый ответом, Аудун повернулся к ней и слизнул с края её рта струйку своей крови, — я буду давать тебе её каждую ночь после того, как сам поем. Она поможет нашему дитя, — он погладил пока что плоский живот возлюбленной, — в твоей утробе расти, чтобы появиться на свет и обрадовать всех нас своим рождением.       — А сколько детей ты хочешь? — вкрадчивым голосом поинтересовалась Беатрис, и сама изумилась тому, как стала говорить.       «Что?! Неужели я совсем скоро перестану быть самой собой?!»       — Верно, — сказал тот, прочитав её мысли, его глаза при этом коварно сверкнули, — изменения начались уже тогда, когда ты впервые вкусила мою кровь. Она обладает магией, способной превратить любого в хладного бессмертного.       — Ты не ответил на мой вопрос, — напомнила Беатрис.       — Хм, — Аудун задумался, не ожидая от девушки такого вопроса, заданного пятью минутами раньше. «Учитывая то, сколько лет мы будем вместе», — решил он про себя и в слух сказал: — Шестерых; трёх мальчиков и трёх девочек.       «Ух ты», — изумилась та, услышав ответ.       — Что ж, в таком случае, постарайся не разочаровать меня, мой господин. А я же подарю тебе наших деток.       — Хорошо, я обещаю.

***

      Получив от одного из демонов способность превращаться в огромного волка, граф Эрнест фон Реджинальд вскоре после этого научился ходить на двух ногах. А потом, он вознамерился в тайне от родных своей новой жены обратить саму девушку в себе подобную. Так он планирует породить целую стаю оборотней, а затем, начать нападать на деревни, мстя Лорду Ларсу за похищение первой жены и нанесённое ему унижение. Так как тот с лёгкостью победил его на рыцарском турнире.       Однако, граф передумал. Он не захотел заставлять бедную Бриджит мучиться от болезненных превращений. Посему Реджинальд решил действовать по-другому; он запланировал два раза в несколько дней совершать набеги на деревни, принадлежащие его врагу. Делать это и нападать на неосторожных жителей и тех, кто загулялся допоздна. Так он со временем сможет собрать вокруг себя достаточное количество оборотней, которое с такими темпами роста может стать многочисленной стаей. А то и целой армией.       Тем временем за графом незаметно наблюдал маленький шпион, которому было велено следить за злодеем. И этот кроха прекрасно справлялся со своей миссией. К счастью, Эрнест произносил свои мысли вслух, не подозревая о слежке за ним. Поэтому крошка-шпион всё слышал и всё сказанное запоминал, навострив большие уши. Малыш, узнав о планах злодея против его господина, ужаснулся «О нет, какой ужас!» и так же незаметно покинул стены замка графа и полетел обо всём доложить.       Махая своими маленькими перепончатыми крыльями, он миновал земли графства, и уже к следующему закату долетел до земель его повелителя. Добравшись домой, крошка-шпион не остановился даже на отдых, ведь кроме того ему приказали сообщить о замысле графа сразу по прибытию. Он прилетел к замку своего властелина и родителя одновременно, потом, подлетел к окну его опочивальни и начал стучать по нему. Когда тот открыл своему творению окно, малыш влетел в хозяйскую спальню, сел на подставленную руку, вцепился в неё коготками и заверещал:       — Мой господин, мой господин!       — Успокойся, малыш, — повелел Аудун летучей мыши и погладил его по головке между торчащими ушами. Крошка успокоился, когда его погладили, и словно котёнок заурчал от удовольствия. — Успокоился?       — Да, — ответил тот, придя в себя.       — Хорошо, теперь, докладывай.       — Слушаюсь. Граф фон Реджинальд замыслил против тебя и твоих подданных страшное!       И летучая мышь рассказал повелителю обо всём, что ему довелось услышать из уст коварного и жестокого злодея. Из доклада своего подопечного Аудун узнал о планах врага превратить всех его подданных в кровожадных оборотней. А также о том, что граф сам при этом стал чудовищных размеров оборотнем.       — Понятно, — промолвил Аудун и прикрыл глаза на минуту.       Он понял, что оставлять графа в живых было страшной ошибкой. Но Аудун тогда думал, что убил его в замке в подземелье. А оказалось иначе. Граф выжил и, более того, стал монстром, пострашнее его самого. Осознавая свою ошибку, Аудун в гневе крепко сжал кулаки. Его ногти до крови вонзились в ладони.       — Что прикажешь, мой господин? — пропищал летучая мышь.       — Ты хорошо справился, малыш, — похвалил его Аудун и пообещал, — вскоре я вознагражу тебя за это. А пока, лети к своим.       — Благодарю, милорд, — пропищал тот и полетел домой.       Когда маленький шпион улетел, Аудун присел на край постели, которая с недавних пор начала пустовать. Повелителя всех летучих мышей настигло сожаление. Он пожалел, что совершил такую ошибку, не смог предвидеть того, чем она может обернуться для него и всего мира. И того, какие последствия будут после в далёком будущем. Однако, это не повод для того, чтобы сидеть и бездействовать. Необходимо срочнейшим образом что-то предпринять для предотвращения беды.