Decaying Orbits

      После разговора Оби-Вана с Серенусом прошло четыре дня. На таком маленьком корабле избегать его было нелегко, но до сих пор Оби-Вану это удавалось. Он должен был. Это было всем, что он мог сделать, чтобы держать свои чувства в узде с помощью медитаций, прямого отрицания и избегания, поскольку каждый раз, когда он думал о попытке поговорить, в нём вспыхивала Тьма, маслянистый, злобный гнев и боль. Один из дроидов счёл своей особой обязанностью приносить ему еду и был очень взволнован из-за того, что им удалось сделать что-то новое и важное.       В конце концов вмешался Вейдер. — Ты должен поговорить с ним.       Оби-Ван посмотрел вверх из того места, в котором он медитировал (снова), сидя со скрещенными ногами на полу Вейдера. Он не выходил из каюты, так как она, казалось, была единственной комнатой на корабле, в которую Серенус не ворвался бы. — Ой? Почему? Всё и так прекрасно работает.       — Чёрт возьми, именно так. Смотри, Серенус - Тёмный пользователь Силы. Он — Ситх. Для тебя это не новость. Да, отстойно заполнять те пробелы, которые усугубляют твою травму. Но, по крайней мере, теперь ты ЗНАЕШЬ, и с этим ты можешь лучше идти вперёд.       Оби-Ван обмяк, отказавшись от своей позы для медитации. — Да, это правда. Это просто… Ранит. Я не знаю, покидал ли я когда-либо тот ангар на Набу взаправду, когда он оставил меня, когда я узнал, кем он был на самом деле. Почему, чёрт возьми, он настоял, чтобы я снова присоединился к нему? Было ли это для того, чтобы усугубить мою боль, помучить меня? Если ему просто нужен был партнёр в постели, то почему я?       — Вообще-то, ты проделываешь отличную работу, мучая себя самостоятельно, тебе вряд ли нужно, чтобы он делал это за тебя. — Вейдер раздражённо сел перед ним. — Когда он взял меня с собой, в возрасте 9 лет, я был напуган до усрачки. Меня вырвали из привычной среды обитания, и человек, за которым, как я полагал, я следовал, оказался совсем не таким, как я думал. Ему потребовалось некоторое время, чтобы обратить меня в Ситха. Он был терпелив. Но ты знаешь, о ком он говорил всё это чёртово время? — Он ткнул пальцем в грудь Оби-Вана. — Ты. Оби-Ван это, Оби-Ван то. Он был мудаком, и лжецом, и своего рода злом, но он действительно любил тебя, таким извращённым способом, каким смог. Действительно любит тебя.       Оби-Ван взял Вейдера за руки. — Ты знаешь, в чём разница между симпатией к кому-то и любовью к нему?       — У меня такое чувство, что ты собираешься сказать мне вне зависимости от того, хочу я это слышать или нет.       — Верно. Симпатия к кому-то другому — это о тебе самом. Всё дело в том, что ты получаешь от этого. Твоё удовольствие. Любить кого-то... Это о других. Их благополучие, их счастье, их безопасность. Любовь — это глагол, она выражается в действии, а не в пассивности. И она совсем не ранит. — Он закрыл глаза и покачал головой. — Я нравлюсь Серенусу. Но он не любит меня.       Вейдер помахал рукой в почти комическом расстройстве. — Но чем он занимался? Обустроил твою каюту, возил тебя по всей галактике, освобождал таунтаунов по какой-то чёртовой причине...       — Ты, конечно, знаешь, что это было ради рабов, а не ради таунтаунов.       — Ладно, неважно. Но он делает всё, что в его силах, чтобы ты был счастлив.       Оби-Ван печально огляделся. — Позолоченная клетка — это всё равно клетка.       Линия появилась между глазами Вейдера, когда он задумался. — Разве это не работает и в другую сторону тоже? Ты любишь его? Ты проявляешь к нему любовь?       Оби-Ван тщательно обдумал этот новый пункт. — Я любил Квай-Гона... Который, я полагаю, является одной из граней Серенуса. Я могу простить его, но это займет некоторое время. Только после этого я смогу по-настоящему узнать, люблю ли я его. И да, я осознаю, что не проявляю к нему любви в настоящее время.       Вейдер кивнул. — Это справедливо. — Он провёл большими пальцами по костяшкам пальцев Оби-Вана. — Послушай, прямо сейчас ты супер зациклен на своей собственной боли. Но что бы в данный момент ни случилось, ты сделаешь умственную гимнастику, повернув ситуацию так, чтобы она снова причинила тебе боль. Ты так полон решимости определить себя своей болью, что активно ищешь способы усугубить ее, заставить ее расти и укореняться. Это очень эгоцентрично. Это изысканно-Тёмный поступок.       Оби-Ван в шоке уставился на Вейдера. Это было особенно правдиво. — О, — сумел сказать он. Как он умудрился этого не заметить? Он чувствовал себя посвящённым в яслях.       Вейдер прикусил губу. — Тебе лучше подумать о том, что Серенус мог бы сделать, чтобы начать возвращать твоё доверие. Подумай о том, что он уже сделал с тех пор, как ты поднялся на борт, вместо того чтобы снова ворошить старьё, которое ты раскопал, чтобы перефразировать.       — Я подумаю об этом. — Это было всем, что он мог обещать прямо сейчас.       Вейдер кивнул и придвинулся настолько близко, что практически забрался на колени Оби-Вана. Он взял руку Оби-Вана и повернул её, чтобы поцеловать ладонь и запястье. — Тьма и Свет есть в нас обоих. Каждая из сторон служит определённой цели. — Перевернув руку он продолжал целовать, двигаясь благоговейно и медленно. — Когда ты думаешь о прошлом, я чувствую Тьму в тебе. Она ранит тебя. Она питается твоей болью. И это разжигает мой собственный гнев. Но когда ты ищешь во мне хорошее, а ты это делаешь, что я, кстати, чувствую, это пробуждает Свет в нас обоих.       Оби-Ван не мог удержаться от смеха, его плечи тряслись от тихих смешков. — Мы неплохая пара. Джедай, который не может избавиться от собственной боли, и Ситх-коуч, возвращающий обратно к Свету. Кстати, откуда ты так много узнал о Светлой стороне?       — Ну… Я читал твои книги.       — Что? Почему? Когда?       — Мне стало скучно.       Оби-Ван громко рассмеялся и наклонился к Вейдеру, чтобы уткнуться носом в его щёку. — О, Серенусу это понравится. Не говори ему, что ты изучал философию Джедаев.       — Я не самоубийца, так что нет.       Вейдер пах металлом, кожей, мылом и чем-то пряным. Оби-Ван наклонился ближе, чтобы прикусить мягкое место на шарнире челюсти, что принесло ему судорожный вздох от его молодого любовника. — Что ещё ты обнаружил в ходе своих исследований?       — Серьёзно? Тебя возбуждает это? — Вейдер рассмеялся; он запустил руку в волосы Оби-Вана и притянул его вперёд, к себе на колени. — Отлично. Чудак. Я читал о моделях прогнозирования и природе прощения. Когда мы даём оценку кому-либо, особенно его благонадёжности, это похоже на точки на графике. Только рассмотрев все точки данных в совокупности, мы сможем получить точную картину того, кем, по нашему мнению, они являются, и предсказать их будущие поступки. Прощение может быть полным только тогда, когда ты игнорируешь плохое событие, как несущественную точку данных, и перестаёшь принимать его во внимание в своей модели прогнозирования.       Оби-Ван сел так, чтобы посмотреть на Вейдера сверху вниз. — Ты читал Гесторо*. Эта концепция сложна для понимания. Отличная работа. Ты дошёл до той части, где говорится о возмещении и искуплении? О том, насколько потерпевшей стороне необходимо, чтобы преступник компенсировал причинённый вред и предпринял шаги, предотвращающие повторения подобной ситуации?       — Я начал эту главу. Я ещё не закончил её. КТО–ТО прервал мою учёбу, устроив взрывную драку с моим мастером, и переместил себя в мою комнату. — Руки Вейдера блуждали повсюду, и Оби-Ван обнаружил, что ему это нравится не только в качестве способа отключить свой мозг, но... Потому что тем, кто прикасался к нему, был Вейдер. Ему искренне нравился молодой Ситх, чей острый ум и желание угодить казались столь же несовместимыми с тем, что Оби-Ван знал о Ситхах, сколь и любящее поведение Серенуса. Не повредило и то, что он был абсолютно великолепен.       — Извини, — сказал Оби-Ван, но его разум не был полностью сосредоточен на философской природе прощения, и он не особенно сожалел.       Вейдер поцеловал его в шею и прикоснулся губами к нижней части челюсти, к краю бороды. — Так что возьми то, что ты знаешь о Серенусе, и подумай, какие данные ему необходимо добавить на график, чтобы изменить твоё мнение.       Он действительно должен был обдумать это, пока Вейдер сосал мочку его уха и гладил его задницу? — Я полагаю… Он должен бы был дать мне возможность уйти. — Услышав рычание Вейдера, он пояснил — Я не знаю, воспользовался бы я этим вариантом. Но я хочу, чтобы решение остаться было моим выбором.       — Останься, — сказал Вейдер и укусил его за ключицу.       — И я думаю… Я бы попросил его отречься от Ситхов.       Вейдер замер и отстранился на достаточное расстояние, чтобы посмотреть на Оби-Вана. — Это мост может оказаться слишком далеко**.       Он пожал плечами. — Возможно. Возможно и нет. Но мы с тобой оба выступаем за более сбалансированный подход к Силе, за использование и Тёмной, и Светлой. Это возможный путь. Вряд ли мы были бы первыми Серыми. — Он почувствовал тень в сознании Вейдера, Тёмный завиток, в котором было больше страха и боли, чем ярости. Он погладил волосы своего юного любовника и спросил — В чём дело?       — Я… Я знаю, что ты меня не любишь. Я имею в виду, что я тоже тебя не люблю. Всё слишком ново для этого, и я не знаю, возможно ли это вообще или желательно. Но… Я хочу иметь значение для тебя. Я хочу быть частью твоей формулы, фактором, влияющим на то, что ты решишь делать со своей жизнью.       Оби-Ван приподнял подбородок и прижал их рты друг к другу, сладкие, мягкие и податливые. — Ты прав, — сказал он между поцелуями, — в том, что мне следует рассмотреть тебя тщательнее. Если это не просто оргазмы, если ты хочешь... Большего? Я не знаю, как это будет выглядеть, но я не говорю "нет". И мнение Серенуса о степени нашей близости…       Вейдер улыбнулся одними губами. — В то же время, я должен признать, я наслаждаюсь, обладая всем тобой единолично. Ложиться спать рядом с тобой. Просыпаться рядом с тобой. Особенно когда этим утром ты разбудил меня минетом, ты можешь смело делать это каждый день до конца нашей жизни. — Он ухмыльнулся шире. — Теперь я знаю, что он в тебе видит. Помимо секса.       — Ой? Рассказывай. Мне любопытно.       — Ты забавный. Неожиданным образом. Умный. Твой мозг работает самым необыкновенным способом, ты придумываешь вещи, которые я никогда бы не смог даже представить. Ты нежный и мягкий, но ты сделан из дюрастали. …И ладно, мне действительно нравится трахать тебя.       Оби-Ван улыбнулся. От этой похвалы в груди у него стало тепло и уютно. — Спасибо тебе, Вейдер. Это очень любезно с твоей стороны.       Вейдер прикусил губу. — Раз уж мы затронули эту тему...       — О, опять.       — Серенус сказал мне, что я могу делать с тобой всё, чего не делает он.       — Это не такой уж длинный список.       — Ну, это больше, чем просто работа руками и минет.       — Справедливое замечание. — Зрачки Вейдера были расширены, и Оби-Ван мог чувствовать давление его эрекции сквозь брюки. — Я так понимаю, у тебя есть что-то на уме?       Вейдер прикусил губу. — Я... Подумал, может быть... Ты мог бы трахнуть меня.       Просьба застала Оби-Вана врасплох, и он выпрямился. — Действительно?       — Похоже, тебе нравится, когда Серенус делает это с тобой. Разве это не приятно?       — Ну, да, очень. Но здесь играет роль обширная психологическая составляющая, особенно в зависимости от того, из какой культуры кто-либо исходит. Я не думал, что ты захочешь быть таким уязвимым со мной. — Он должен был признать, что идея быть проникающим партнёром для Вейдера была привлекательной. Он не позволял себе думать об этом как о мести Серенусу, трахающему своего ученика. Это был Тёмный путь мыслей, с которым он не хотел иметь ничего общего. — Хотел бы я предложить себя в качестве принимающего партнёра в этой ситуации, но... Не после того, что произошло у нас с Серенусом. У меня нет желания усугублять положение.       Вейдер начал расстёгивать рубашку Оби-Вана. — Скажи мне, на что это похоже.       — Ну, что ж… Я предпочёл быть снизу, а не наверху, потому что мой разум становится блаженно пустым, когда я подчиняюсь кому-то другому, позволяю им принимать решения, отдаю им контроль. — Он вздохнул, обдумывая это. — Я слышал, говорят, что всей властью обладают сабмиссивные*** партнёры, потому что цель верхних — доставить им удовольствие и заставить их наслаждаться этим. Этому есть много доказательств.       — Что касается собственно сексуальной части… Это очень уязвимое положение — позволять кому-то настолько интимно прикасаться к тебе. Это может показаться странным поначалу, но больно быть не должно. У многих анальный секс может вызывать стимуляцию простаты****, что чрезвычайно приятно. Однако ты должен двигаться медленно, особенно в первый раз. И смазка, много-много смазки. Не позволяй никому говорить тебе, что в этом нет необходимости. И не используй странные штуки в качестве смазки.       Вейдер стянул тунику с плеч Оби-Вана. — Я хочу, чтобы ты показал мне.       На этот раз их поцелуй был глубоким и горячим, Оби-Ван вёл, исследуя его. Находиться по эту сторону динамики власти было головокружительно, почти дезориентирующе. Он поднялся на ноги и потянул Вейдера за собой, и они сбросили одежду по пути к кровати.       Все те разы, когда он трахался с Вейдером, они никогда не были полностью обнажены. Он не мог перестать пялиться — молодой Ситх был потрясающе красив, сочетая стройные мышцы и очаровательную мягкость, особенно с этими мягкими темно-русыми кудрями. Хотя Вейдер сказал, что хочет быть принимающим партнёром, он всё равно толкнул Оби-Вана на спину на кровать. Оби-Ван застонал от ощущения тяжести на нём, и язык Вейдера погрузился в его рот в пародии на секс.       Затем Вейдер перекинул через него ногу и оседлал его бёдра. Он нащупал бутылку масла в прикроватной тумбочке, затем поколебался и сказал — Нужно ли нам использовать презерватив? Мы, пожалуй, должны воспользоваться презервативом.       Оби-Ван пожал плечами. — Если ты хочешь. Серенус и я оба прошли тест на чистоту две недели назад.       Вейдер принял решение. — Презерватив. В любом случае, так гигиеничнее. — Он снова порылся в шкафу и достал презерватив.       Оби-Ван остановил его движением руки. — Эй, полегче. Ты делаешь это в первый раз, и мы не будем торопиться. Будет проще, если ты ляжешь на спину или на живот и позволишь мне вести.       Вейдер вздохнул и перевернул их, демонстрируя изящество и легкую силу. Оби-Ван ничего не мог сделать, кроме как хотеть его, теперь, когда Вейдер распластался под ним, и он мог покачивать бёдрами, потирая их длину друг о друга. Ублажение друг друга трением членов, животов и рук доставляло им обоим большое удовольствие. Но, наконец, Оби-Ван обмакнул палец в масло и потянулся за яйца Вейдера к его входу.       Как и следовало ожидать, тот был слишком узким, и Оби-Ван научил его расслабляться, рассказывая ему, какой он хороший, какой великолепный, шепча ему на ухо, пока, наконец, он легко не засунул в него три пальца. Это было настолько хорошо, насколько только могло быть.       Но когда он объявил, что, по его мнению, Вейдер готов, Вейдер обхватил Оби-Вана ногами и снова перевернул их, надел презерватив на Оби-Вана и добавил ещё смазки. Он ухмыльнулся, поглаживая древко. — Я не могу дождаться, чтобы ощутить это внутри себя, — выдохнул он. Он поднялся, и Оби-Ван помог ему маневрировать. Они оба вскрикнули, когда головка члена Оби-Вана пронзила его, и Вейдер замер, дрожа, на долгие мгновения, прежде чем понемногу заставил себя расслабиться и успокоиться под тщательным руководством Оби-Вана.       Когда он полностью опустился, Оби-Ван подумал, что может попросту умереть прямо там. Это было блаженством. Заключённый внутри своего прекрасного юного любовника, доставляющий ему изысканное удовольствие, разумы их обоих были благословенно пусты.       Затем Вейдер начал двигаться, и Оби-Ван потерял всякое рациональное мышление.       Вейдер сначала нервничал, но теперь привык к своему положению и тщательно его изучал. Он раскачивался вверх-вниз, взад-вперёд, из стороны в сторону, резко опускался, потом медленно. Оби-Ван подумал, что может сойти с ума от такого количества ощущений.       Затем Вейдер проредил свои щиты. Их Силовые сигнатуры вплелись друг в друга, сливаясь, как лужи акварельной краски. Это отличалось от похожего на клубок шиповника соединения с Серенусом. Плавное, более сбалансированное. Что-то, что не имело никакого отношения к их телам, встало на место. Оби-Ван выгнулся навстречу Вейдеру, задыхаясь и постанывая. — Да, — сказал он, — Да, пожалуйста, да, ты можешь взять меня. — Он потянулся к Силе, и она ответила ему всем светом, связью и покоем. "Любовь — это глагол", — подумал он. — "Предложить разделить удовольствие с другим — это акт любви. Проявить доверие к другому — это акт любви. Давать кому-то то, что он хочет и в чём нуждается — это акт любви. Говорить кому-то другому, что он желанен и красив — это акт любви".       Вейдер внезапно остановился и поднялся, чтобы посмотреть на него сверху вниз. — Что ты делаешь?       Оби-Ван наклонился, чтобы поцеловать его. — Люблю, — сказал он.       — Это ощущается как какая-то фишка последователя Светлой Стороны.       — Ты трахаешь рыцаря-Джедая, Вейдер, ты ожидал чего-то другого?       Вейдер медленно покачал бёдрами, ровно настолько, чтобы почувствовать лёгкое жжение, когда Оби-Ван вошёл в него. — Это как… Когда ты вызываешь это... Это всё равно, что трахать Светлую сторону Силы. Или быть трахнутым ею. Какими словами бы ты это ни выразил. — Он весь дрожал. — Ситхов ад, просто это так приятно, я хочу никогда не прекращать трахать тебя.       — Я заключу с тобой сделку, — сказал Оби-Ван, едва сдерживая дыхание. — Я позволю тебе влить в меня Тёмную Сторону, если ты позволишь мне влить в тебя Свет.       Вейдер слегка ускорился, усилив толчки. — Зачем тебе это делать?       — Потому что, — выдохнул он, — Свет хочет кусочек тебя. Давай, Энакин. Впусти меня. Впусти меня, и ты сможешь брать меня снова, снова и снова.       Щиты Вейдера дрогнули, когда он продолжил двигаться, насаживаясь на Джедая под ним. Оби-Ван чувствовал конфликт в своем сознании, вызванный тем, насколько хорош был секс, как сильно он хотел гарантировать обещание большего-большего-большего. Он обхватил рукой член Вейдера и двигал ею в такт его движениям, которые подтолкнули Вейдера к краю. Когда наступил его кульминационный момент, он закричал, и его щиты упали. Кончая, он позволил Оби-Вану проникнуть в его разум.       Оби-Ван взял весь Свет, который рос в нём, все идеи любви, которые он собирал, и вложил их в разум Вейдера. Вейдер закричал, бёдра всё ещё дёргались, удерживая своего любовника-Джедая, ногти впивались в его плечи так сильно, что оставляли небольшие кровавые следы. Это продолжалось и продолжалось, разум Вейдера кружился от чувств и ощущений, для которых у него не было названий. Как только он начал спускаться, он посмотрел вниз на Оби-Вана.       Щиты которого тоже были опущены.       С новым криком он погрузился в беззащитный разум Оби-Вана. Он излил свою боязнь быть отвергнутым и одиноким, свой гнев на Оби-Вана и Серенуса за то, что они вели себя как задницы, свою новообретённую страсть к этому Джедайскому идиоту, которую он не понимал, потому что это были не просто оргазмы, она проникала в него всё глубже, словно корни сквозь трещины в бетоне. Оби-Ван взял всю эту тьму и принял её, позволил ей поселиться внутри него, потому что там тоже обитала его ответная тьма. Он просто не признавал её тем, чем она была. Ранами, которым он не дал зажить, позволил загноиться и перейти в сепсис. Ранами, которые он продолжал открывать и углублять жалостью к себе, гневом и горем, Тёмной стороной. Неудивительно, что Винду боялся, что он падет.       Когда они, наконец, преодолели свой ментальный хаос и сумели собраться достаточно, чтобы заговорить, Вейдер оттолкнулся от Оби-Вана, потный и дрожащий.       — Я думаю, — сказал он срывающимся голосом, — нам следовало сперва обсудить этот кинк.       Оби-Ван выдавил из себя смешок. — Ты прав. Я этого не ожидал. Сила непостижима.       — Я даже не могу произнести это по буквам, не говоря уже о том, чтобы объединить это в предложение. — Он неохотно отодвинулся от Оби-Вана и рухнул рядом с ним. — Что ЭТО было?       Оби-Ван повернулся на бок, и воздух застрял в его горле, когда он посмотрел на Вейдера. Было ли то, что он видел, реальным? Ярко-голубые глаза, без намека на жёлтый или красный? Он осторожно потянулся к Силе и обнаружил яркую искру чего-то нового между ними, непреднамеренную связь, возникшую спонтанно. — Мы... Возможно, должны кое-что объяснить Серенусу.       — Что? Почему? Он сказал, что всё в порядке. Он не позволяет тебе трахать его вот так.       Оби-Ван указал на зеркало на стене освежителя. — Иди и посмотри на себя.       Он подошёл. Мгновение спустя — Ох, ебать.