Decaying Orbits

      Самой первой миссией, полученной Оби-Ваном от совета после его посвящения в рыцари, стало сопровождение сенатора на протяжении достаточно деликатных переговоров, во время которых было возможно заказное убийство. "Отлично", — сказал он себе; помимо того что ему поручили задание, которое обычно давали старым Джедаям, не желавшим спокойно уходить в отставку, оно ещё и удерживало его на Корусканте. Он даже возвращался в Храм на ночь. "Первая миссия для младенца" — подумал он, представляя хорошо погрызенные яркие настольные книги в яслях Храма. С таким же успехом они могли бы дать ему спидер с тренировочными двигателями на малой тяге и пластиковый световой меч, чего уж. Был он рыцарем или нет? Он прекрасно мог постоять за себя, спасибо большое. Когда он был Падаваном у него было множество более опасных одиночных миссий, чем эта.       Не помогло и то, что КАЖДЫЙ знал о случившемся. Больше никаких нейтральных взглядов от других Джедаев. Теперь были взгляды полные жалости, или подозрения, или страха, даже несколько сердитых взглядов, но не нейтральные. Ситхи снова появились, и он был обучен одним из них.       Не то чтобы кто-то думал, что он был Ситхом. Нет, потому что после Обряда Памяти с Винду совет Джедаев опубликовал полный отчет о Ситхах, который включал в себя информацию о Квай-Гоне, из-за необходимости, и Оби-Ване, из-за их взаимосвязи, содержа и то, что Винду узнал во время Обряда. Они не могли отделить его от его мастера так же, как не могли вытащить синий и жёлтый из оттенков зелёного. Они утверждали, что раскрытие точной природы его отношений со своим мастером было частью их попытки упрочить невиновность Оби-Вана. Оби-Ван не согласился с этим. Его мнение было принято к сведению.       — Это также часть доводов для остальных членов Ордена в пользу того, что это реально, — попыталась объяснить одна из целителей (очень расстроенному) Оби-Вану. Он всё ещё был в Залах Исцеления, когда узнал об этом. Хорошая новость: они снова примут его, даже с учётом того количества тренировок, которые требовались, чтобы справиться с этим недавним ударом. — Они с большей вероятностью поверят в то, что он действительно злой, если будут знать, что он сексуально абьюзил своего Падавана.       Оби-Ван вскинул руки. — Почему все хотят сформулировать это именно так? Да, разница в возрасте колоссальна. Да, разница в силе между нами — серьёзная проблема. Да, определённо был конфликт между отношениями любовников и отношениями мастера и Падавана. Мы ЗНАЛИ ЭТО. Мы решали проблемы по мере их возникновения. Но он не был не добрым большую часть времени. Только ПОСЛЕ случившегося я понял всю глубину его обмана. Если человек травмирован, не должен ли он, знаете ли, не наслаждаться этим? — Он тяжело опустился на один из слишком мягких стульев, которые всегда заставляли его чувствовать, будто он вот-вот провалится сквозь них. — Почему никто не слушает меня, когда я говорю им, что он не причинил мне вреда?       Целительница имела благие намерения, но даже она выглядела так, словно поддакивала ему. — Возможно, пока Вы не станете старше, Вы не поймёте, какой вред груминг и манипуляции могут причинить.       — Люди могут делать дерьмовые вещи и не быть абьюзерами. Они могут быть просто мудаками. — Его обычная вежливая благопристойность, казалось, взяла отпуск. Он едва узнавал себя, когда говорил.       — Определение абьюза — это злоупотребление...       — Является ли мое согласие действительным или нет?       — Что Вы имеете в виду?       Он попытался высвободить свой гнев в Силу, но Сила, похоже, в последнее время была сыта по горло его гневом, спасибо большое, и не приняла его. — Возраст согласия – 18 лет. Конечно, мне ещё не было восемнадцати, когда это началось. Но мы были вместе семь лет. Так скажите мне, было ли моё согласие на семь лет любви и секса действительным? Или совет задним числом отказывается принять действительность моего согласия?       Она не знала, что на это сказать. Оби-Ван всё ещё не знал, что по поводу этого чувствовать.       Он просто хотел, чтобы они перестали обращаться с ним как с хрустальным, особенно теперь, когда он прошёл свои испытания. Позвольте ему РАБОТАТЬ. Он хотел быть просто Рыцарем Кеноби, а не Рыцарем-Кеноби-Тем-Парнем-Которого-Абьюзил-Ситх-Должно-Быть-Он-Действительно-В-Беде.       Все эти недавние воспоминания и мысли кипели у него в голове, когда он шёл на встречу с сенатором, для которого и должен был быть телохранителем во время трудных переговоров. Он был там даже не для того чтобы быть посредником, нет, это было задачей другого Джедая. Он попытался прогнать раздумья, когда приближался к садам, прилегающим к Сенату, где он встречался с ними.       Все эти мысли исчезли, словно дым на сильном ветру, и сменились совсем другими, как только его представили Бейлу Органе, который, к его огорчению, был огненно-горяч.       Один из помощников Бейла оглядел Оби-Вана с ног до головы. — Теперь они выпускают Джедаев карманного размера?       Оби-Ван давно научился пресекать подобные комментарии и собирался сделать это, когда Бейл сказал: "Мастер Йода был бы карманной версией". Оби-Ван был бы шокирован – настолько, насколько это разрешено Джедаю – если бы не заговорщическая ухмылка, которую ему подарил Бейл, за которой последовало: "Этот более изящный, спортивного класса". Затем мужчина подмигнул ему. ПОДМИГНУЛ!       Оби-Ван хотел бы обладать тем сортом контроля, который не позволил бы жару ползти вверх по его шее к щекам и ушам. По правде, Квай-Гон (Серенус? Он не знал, что теперь думать об именах этого человека) действительно делал комплименты его внешности, но он никогда не слышал их из других источников, точнее из тех, в искренность которых он бы поверил, и которые бы не пытались простой лестью зарекомендовать себя с хорошей стороны. Но у Бейла не было причин льстить ему. Он не рассчитывал на повышенное внимание.       И это на секунду застало его врасплох. Он быстро изменил курс и слегка поклонился собравшимся сенаторам. — Вы, конечно, можете попросить модернизацию до Джедая класса «седан», — сказал он с лёгкой улыбкой. — Но я думаю, вы обнаружите, что вам нравится, как я справляюсь с делами.       Бейл рассмеялся. Это был прекрасный звук, тёплый и открытый. — И отказаться от красивого молодого Джедая с чувством юмора? Да ни в жизнь! Пойдёмте, пойдёмте в...       Но к тому времени Оби-Ван перестал обрабатывать информацию, и поэтому ресторан, в который они в итоге прибыли, стал для него сюрпризом. Кто-то, кроме Квай-Гона, назвал его красивым. Очень симпатичный кто-то. У него почти кружилась голова от этого, и он надеялся, что его ошеломлённое выражение лица, пристально смотрящего в окно, выглядело как у смертельно серьёзного охранника, усердно ищущего потенциальные угрозы. Ему говорили, что у него лицо крутого парня. Он надеялся на это.       Но другие люди ХВАЛИЛИ его внешность, не так ли? Он просеял годы воспоминаний, выискивая нити тут и там, и был удивлён тем, что обнаружил, поразмыслив. Не так уж редко в его сторону бросали кокетливое замечание, небольшую приманку, чтобы посмотреть, захочет ли он клюнуть. Но Квай-Гон всегда блокировал их, не так ли? Перенаправлял или препятствовал. Конечно он это делал, Квай-Гон был и его мастером, и его любовником. (И Ситхом).       Но он объяснял Оби-Вану позже, что та или иная фраза не имеет значения, что они не вкладывали такой смысл из-за того, и этого, и ещё по другим причинам. Он просто заботился о чувствах Оби-Вана — так он говорил.       Оби-Ван хмуро посмотрел в окно. Без путеводной звезды — его доверия к Квай-Гону — он больше не был уверен в том, что считать правдой. Может быть, некоторые люди имели в виду именно это. Возможно, у Квай-Гона были свои причины отвернуть Оби-Вана от веры в собственную привлекательность.       Ему не нравилось так думать, но это прослеживалось.       В ресторане Оби-Ван вежливо отказался от пищи, так как он уже ел, и разместился в месте, из которого легко просматривались окрестности. Теперь он действительно высматривал угрозы. Он также выполнил серию ментальных упражнений, чтобы сосредоточить свой разум на том, на чём и должен был. На охране, защищающий, а не падающий в обморок из-за того, что ему польстил политик.       "Просто это первый раз после ситуации с Квай-Гоном, когда тебя признали кем-то другим, кроме воина и/или сломленного человека", — подумал он. — "Прими это".       Он принял.       Но несколькими неделями позже, когда переговоры были завершены и угроза вмешательства террористов исчезла, Оби-Ван обнаружил, что его взаимодействие с Бейлом подходит к концу. Он утешал себя мыслью о том, что сможет рапортовать совету о хороших отношениях с Бейлом, и, если что-то предусматривающее участие сенатора снова произойдёт, возможно, он возьмётся за это задание. Но он подозревал, что даже эта маленькая радость не встретится на его пути.       На его пути появилась другая радость, которую он совсем не ожидал.       Они с Бейлом легко дискутировали, задав тон их первым взаимодействием. Длительный спарринг остроумия, флирта, временами почти наводящий на размышления. Бейл познакомил его с Кореллианским бренди, которое было потрясающим, а Оби-Ван познакомил его с серией упражнений на растяжку, которые помогли Бейлу избавиться от боли в спине, вызванной сном на непривычном матрасе. Бейл просил посмотреть на упражнения на пару раз чаще, чем это было необходимо; возможно, ему просто нравилось наблюдать как Оби-Ван движется.       Он рано узнал (хорошо, он поинтересовался), что Бейл был женат на королеве Альдераана, не меньше. Он был занят, так что в их флирте была какая-то безвредность; он знал, что Бейл не подразумевал этого, не стал бы действовать в соответствии с этим, не стал бы задумываться о приобретении Джедая-консорта, которого забрал бы домой в качестве сувенира. Это были всего лишь забавные остроумные ответы. Вот и всё. Безопасность.       Следует отметить, что Оби-Ван совершенно не разбирался как во флирте, так и в женатых людях.       Наверное поэтому он был более потрясён, чем следовало бы, когда им пришло время расстаться и они вежливо по-доброму попрощались. В настоящее время он должен был отчитаться перед советом и надеяться на получение более интересного задания. Но Бейл схватил его за руку.       — Рыцарь Кеноби. Минутку?       Отойдя от остальных, Бейл вошёл в его личное пространство и слегка наклонился, чтобы что-то сказать ему на ухо.       — Вы не должны мне объяснений, если ответ будет отрицательным; я пойму. Есть множество причин сказать «нет».       — Бейл, ты защищаешь от меня мой собственный ответ до того, как я его дам. В чём, ради мира, заключается этот вопрос?       — Завтра я уезжаю на Альдераан. Если желаешь провести со мной хоть немного этого короткого времени, я буду тебе очень рад. — Подтекст был ясен.       Глаза Оби-Вана широко распахнулись. — Твоя жена!.. — сказал он, и это вышло немного пискляво.       Он улыбнулся. — Наш брак отличается от большинства других. Мы оба время от времени заводим любовников, пока понимаем, что никто из них не станет постоянным или единственным. А ещё это хорошо сочетается с принципом Джедаев — никаких привязанностей, верно?       — Откуда ты знаешь об этом?       — Я поинтересовался.       Оу. Бейл искал информацию об Ордене Джедаев. В частности, чтобы узнать, какова их позиция касательно романтических и сексуальных отношений. Поинтересовался в надежде пригласить Оби-Вана в свою постель. Он почувствовал, как румянец начинается в уголках его челюсти и распространяется по лицу. Сможет ли он избежать этого с достоинством? Пожалуй нет. Он облизал губы. — Я… Мне нужно подумать, — сказал он.       — Конечно. — Бейл отпустил его и улыбнулся. — Если я Вас больше не увижу, я наслаждался Вашей компанией, сэр рыцарь, и питаю надежду увидеть Вас снова. Может быть... БОЛЬШУЮ ЧАСТЬ Вас. — Его глаза прошлись вверх и вниз по телу Оби-Вана, указывая, что эти мантии будут хорошо смотреться на его полу.       Оби-Ван не смог сдержать застенчивой улыбки и опустил взгляд. — Может быть. Это... Не "нет".       — Я приму "не нет". Доброго вечера, Оби-Ван. — И Бейл коснулся его лица с такой ласковой нежностью, что ему захотелось рухнуть эмоциональной кучей в объятия мужчины. Но, видя, что это было бы крайне не по-Джедайски, он просто сказал — Доброго вечера, Бейл — и постарался не слишком задыхаться из-за этого.       Как выяснилось, ему не нужно было долго думать. Несколько часов спустя он оказался у дверей комнаты Бейла, и тот впустил его с приветливой улыбкой.       Той ночью они не спали, хотя им удалось погрузиться в счастливую дремоту в ранние утренние часы. В его прикосновениях было благоговение, тогда как в прикосновениях Квай-Гона было собственничество. Он был нежен там, где Квай-Гон был груб, и Оби-Ван позволил ему думать, что такая осторожность необходима. Как будто Оби-Ван не практиковал долгое время секс, который причинял боль прежде чем становился приятным, заканчивался применением бакты и невозможностью сидеть прямо на следующий день. Квай-Гон всегда говорил, что извиняется за то, что был слишком груб, но также он никогда не переставал этого делать.       И Бейл был удивлён тем, что тихий, в основном серьёзный, смертоносный Джедай был открыт для принимающей позиции. Жаждал этого, на самом деле. Но когда он узнал, что Оби-Ван никогда не был сверху, что у него был только один партнёр (“Ты разорвал отношения?” “Что-то в этом роде”), он был в восторге, показывая ему другую сторону. Это был совсем другой вид близости, и он находил его невероятно приятным, впрочем подозревая, что всегда будет предпочитать быть тем, кто лежит на спине с раздвинутыми ногами.       Он видел Бейла много раз за эти годы, и каждый раз получал приглашение, но никогда не относился к этому, как к должному. Он встретил Бреху скорее из-за совпадения, чем по собственному желанию. Она оглядела его с ног до головы, посмотрела на мужа и сказала: “Хороший улов, дорогой, действительно очень хороший”. И они улыбнулись друг другу с таким сиянием, что Оби-Ван стиснул зубы, чтобы не сказать что-нибудь об этом вслух.       Он питал несколько фантазий о том, что это нечто большее, чем то, чем оно было на самом деле. Если бы он когда-нибудь покинул Орден, по какой-то непостижимой причине, он мог бы жить на Альдераане, во дворце, и мог бы быть третьим для них, аккуратной триадой возлюбленных. Он был бы их супругом. Он был бы их, если бы они желали его. Он знал, что ему нравится быть с Бейлом, а Бейл был такого хорошего мнения о Брехе, что был уверен — она ему тоже понравится. Кроме того, они так прекрасно сияли в Силе. Если Джедаи когда-нибудь решат, что с ним покончено... Было бы неплохо иметь План Б. По крайней мере, мягкую посадку.       Но Бреха никогда не проявляла каких-либо признаков того, что она настроена по отношению к нему чуть больше чем дружелюбно, и Бейл даже никогда не приглашал его посетить Альдераан. Маленькая фантазия, которую он держал погребённой на задворках своего сознания, которую он оживлял только когда ночью лежал в постели в безопасном одиночестве с поднятыми щитами, и никогда не позволял ей перерасти во что-то настолько опасное, как надежда, медленно чахла и умирала. Его нечастые встречи с Бейлом — единственным человеком, от которого он когда-либо позволял себе хотеть большего, чем секс — стали настолько редкими, что фактически прекратились. Когда он узнал, что Бейл перенёс свои комнаты на Корусканте довольно далеко от Храма, это было похоже на последний гвоздь в крышку гроба. Он воображал, что Бейлу даже не пришло в голову, что это отдаляет его от Оби-Вана всё сильнее. Он вообще не был фактором. Это было к лучшему, правда. #####       Вейдер и Оби-Ван заперли дверь, подняли свои Силовые щиты и обменялись нервными, молчаливыми взглядами, прежде чем отправить сообщение Серенусу. Он ответил на звонок и пристально посмотрел на них затуманенным взглядом. Они разбудили его. Не лучший способ начать. — Что такое?       Вейдер глубоко вздохнул. — Учитель, пожалуйста, не сердись.       Золотые глаза Серенуса сузились. — Я ничего не обещаю. Что происходит? Ты защищаешься от меня. Почему ты маскируешь глаза?       Вейдер напрягся настолько, что Оби-Ван мог почувствовать это в Силе, словно двигатель на холостом ходу. — Оби-Ван и я, э-эм, создали узы Силы. Мы не хотели этого! Я... Не маскирую их.       Серенус вглянулся в него, долго молчал, затем медленно перевёл взгляд на Оби-Вана, стоявшего за его плечом. — Итак. Вы решили противостоять мне. — Связь отключилась, экран почернел.       — Блядь. — Вейдер свернулся калачиком. — Блядь, блядь, блядь, блядь, блядь, блядь.       — Поднимайся, бери свой меч, возможно, тебе придётся сражаться.       — Я не могу драться со своим мастером! — Вейдер издал пронзительный звук, и Оби-Ван оставил его трястись перед коммуникатором. Серенус приближался. Он слышал тяжёлые мужские ботинки, ступающие к комнате по металлическому коридору. Он держал в руке выключенный световой меч, стоя возле двери Вейдера.       Он почувствовал Серенуса по другую сторону. Мастер Ситхов активировал свой световой меч. Внутренности Оби-Вана скрутило. Он знал, что без Вейдера не сможет победить Серенуса в бою. За Тёмной стороной стояло слишком много абсолютной силы, особенно в руках Серенуса, особенно когда он в таком настроении.       — Достаточно близко, — сказал Оби-Ван.       — Выдай мне моего ученика.       — Чтобы ты убил его?       — Он мой, и я могу убить его, если пожелаю.       — Не теперь. Иди на хуй.       Серенус сделал долгую паузу. — Как грубо. — Он поднял свой световой меч и направил в сторону двери.       К которой он так и не прикоснулся. Он выключился, прежде чем достиг стены, и Серенус оступившись споткнулся. Он снова включил меч. Оби-Ван сконцентрировался на кристалле, знакомом ему почти настолько же, насколько и его собственный, и снова встряхнул им.       — Я могу заниматься этим весь день, — сказал он через стену Серенусу.       — О-о-о, ты упрямый, склизкий, недо-правдивый, сосущий член сын банты! — Серенус взревел в дверь. Раздался глухой звук, и Оби-Ван понял, что тот бросил свой световой меч обратно в коридор.       — Кто теперь грубый?       — Я вытащу вас обоих и четвертую, когда войду туда!       — Это не особо побуждает к сотрудничеству, не так ли? — Оби-Ван посмотрел на Вейдера. Бедный ребёнок сидел на полу у коммуникатора, подтянув колени к груди, страх поглощал всё остальное в нём.       Здорово. Страх слева от него, ярость справа. Оби-Ван прислонился лбом к закрытой двери и крепко зажмурился.       — В чём разница между Светлой и Тёмной сторонами Силы, Серенус?       — Как будто ты не знаешь!       — В этом упражнении есть смысл.       Он почувствовал, как Серенус остановил своё буйство, мгновенно смягчившийся интересным вопросом. — Тьма — это страсть, контроль над собственной судьбой, подпитывание своей силы яростью, подкармливание страхом других. Это — мощь, опьяняющая, эгоистичная.       — А Свет?       — Свет существует для того, чтобы объединять других, служить многим, вместо одного. Это мир и спокойствие, защита и забота.       Оби-Ван прислонился спиной к двери и соскользнул вниз. — Как по мне, если кто-то не живёт исключительно по кодексу Джедаев или кодексу Ситхов… Ему нужны оба.       О, это пробудило интерес Серенуса. Он долго размышлял, а затем сказал, — Ты говоришь о Серых.       — Именно так. Джедай на корабле ситхов не стабилен; Свет и Тьма не сражаются друг с другом, когда мы пытаемся сосуществовать, особенно, — он засмеялся, — особенно когда мы трахаемся. Особенно когда... В дело вмешивается что-то вроде любви. Тогда Свет и Тьма не борются, они СЛИВАЮТСЯ. Мы, две крайности, находимся слишком близко друг к другу. На мой взгляд, из этого есть два выхода.       — Три, — сказал Серенус. — Вариант номер один: я убью тебя и, возможно, убью Вейдера за то, что он предал кодекс Ситхов.       — Теперь это звучит не очень весело для любого из нас. Ты действительно хочешь моей смерти, Серенус? После всего, через что ты прошёл, чтобы меня заполучить? Мы оба знаем, что световой меч — это не то, чем ты хочешь пронзить меня.       Прошло много времени, прежде чем Серенус отдалился от Тёмной стороны достаточно, чтобы трезво оценивать свои мысли. "Это интересно", — подумал Оби-Ван, — "В научном смысле; будто наблюдение за отступающим наводнением". — Нет, — наконец сказал Серенус. — Я не хочу убивать тебя, китиен. Даже несмотря на то, что сделанное тобой является проступком, возможность которого я не мог и представить.       Оби-Ван слышал боль и страдание в его голосе. Наконец-то они сдвинулись с места. — Я так же не думал, что это возможно, но по другим причинам. Возникновение уз Силы между мной и Вейдером действительно случайность.       Его голос надломился, когда Серенус сказал, — Ты позволил ему трахнуть себя?       Звёзды небесные, неужели всё это время он на самом деле беспокоился только о том, чей член был в чьей заднице? — Скорее наоборот. Ты ведь дал ему разрешение сделать это, да?       — ...О, Да. Я не думал, что он захочет.       Вейдер рассмеялся, но то был прерывистый, горький звук.       — Вариант второй: ты позволишь мне уйти. Мы распутываем Свет и Тьму, и, уходя, я беру Свет с собой. — Он встретился с поражённым взглядом Вейдера и продолжил. — И ты дашь возможность уйти Вейдеру, если он захочет. Если он захочет остаться и вернуться к Ситхам, ты позволишь ему это сделать. Если он захочет уйти со мной, ты позволишь ему это сделать. Если он захочет улететь на Внешнее Кольцо и заняться стриптизом в Хаттском дворце, ты позволишь ему это сделать. Ты дашь ему право выбора. Ты не убьёшь его.       — Мне этот вариант нравится не больше, чем первый.       — Тогда третий вариант. — Дверь за его спиной была холодной. Вейдер наблюдал за ним опухшими и красными от слёз глазами. Он был так молод. — Мы все становимся Серыми.       Тишина исходила от обоих Ситхов. Вейдер даже перестал шмыгать носом. Наконец Серенус сказал, — Отречься и от Джедаев, и от Ситхов?       — Да.       — Ты бы... Сделал это для меня. — Поток удивления и сердечности исходил с другой стороны двери.       — Я бы сделал это для всех нас. Тебя, собственно меня и Вейдера. — Вейдер снова начал плакать, но теперь причиной был лишь переизбыток эмоций, которым не было иного выхода, кроме слёз. — Я бы сделал это для Силы. Здесь я всё равно не могу быть настоящим Джедаем. Я бы отказался от своих клятв, сколько бы пользы они мне сейчас ни приносили. Я не смог бы вернуться к Джедаям, даже если когда-нибудь оставил бы тебя. Даёт ли это тебе некую гарантию безопасности? Заверение в моей искренности?       Он чувствовал присутствие Серенуса в Силе, тяжёлое и смущённое, но полное великой тоски. — Мы восстановили бы наши узы Силы?       — Да. Что, по-видимому, возможно. Я не думал, что связь между Тёмным и Светлым сторонниками вообще допустима, если один из них активно не защищает другого.       — Серая связь, я думаю, — сказал Серенус. — Которая, предполагаемо, не должна существовать.       — В наши дни получаешь не так уж много от «предполагаемого».       — Нет, я полагаю, что нет. — Серенус взял себя в руки, как птица, складывающая крылья. — Я должен поразмыслить над этим. Я отведу нас в Серый храм. Там мы сможем попросить наставлений у Силы.       "Может быть, я смогу спасти нас всех силой моей волшебной задницы", — подумал Оби-Ван и чуть не рассмеялся над собой и абсурдностью ситуации.       Вейдер вытер нос рукавом. — Что, если мы все, типа, просто поговорим друг с другом?       Это звучало просто, не так ли?