***
— Где эта чертова Де Сантис? — пронесся гневный голос Боцелли в гулком помещении. Доротея постаралась согнуться в три погибели, чтобы её не заметили раньше времени. Вооружившись маркерами, губками, секундомером и блокнотом с ручкой, Доротея осмелилась подойти к режиссёру, у которого уже сыпались искры из глаз: — Доброе утро, синьор Боцелли , простите за опозда… — закончить дежурную фразу не удалось. Симон обернулся на звук им уже набирал побольше воздуха, чтобы разразить гневную тираду. К счастью, в этот момент перед глазами разгневанного появилась и Ракель: — Простите? Вы опоздали на полтора часа! К вашему счастью, музыканты тоже задерживаются, а то бы я с удовольствием оторвал ваши пустые головы. Де Сантис, кофе мне принеси. Капучино без сахара. — парень явно угомонился. Тея быстро перебросилась взглядом с подругой, оценивая её внешние состояние. Ракель выглядела весьма лучше: удлиненная челка падала прямо на широкие солнцезащитные очки «блюдца», которые закрывали пол лица; стройная фигурка была обтянута полосатой майкой и джинсами. Никаких следов похмелья, хотя это совсем не так. Их пути разошлись: Дора умчалась за кофе мастеру, а Ракель — в свою маленькую обитель — гримерку. Подготовка к съёмкам кипела.***
Симон недоверчиво понюхал жидкость в картонном стаканчике и поставил на ближайший столик: — Сомневаюсь, что это варево съедобное. — Тея мысленно закатила глаза и гневно фыркнула. Была бы её воля, то в напитке бодрости Боцелли уже оказалась громадная доза мышьяка. Голова неумолимо пыталась разойтись на две ровные половинки, в ушах слегка звенело, а тело, будто было и вовсе чужим. Теперь к этому прибавлялся занудный режиссер. Или не только он? Двери распахнулись и в помещение высыпались компания людей: три парня и белокурая девушка. Они весело переговаривались друг с другом и совершенно не обращали внимание на окружающих. Открытые, живые и такие гармоничные. Ребята ещё издалека начали кричать «привет!». Тея заметила знакомые черты лица, но вялый мозг напрочь отказывался что-либо вытаскивать из памяти. Боцелли вскочил со своего места и принялся улыбаться во всю ширину, что стало мерзко от его оскала: — Здравствуйте-здраствуйте. А вы, я понимаю, Maneskin? — разговор стал слишком приторным и неестественным. Доротея предпочла не напрягать для такого и так слабоработающий мозг. Из лёгкой дымки транса её вырвал голос Симона: — Вот Доротея проводит вас к гримерке. — на этом любезности с «хлопушкой» закончились, — живее, Тея. — уже сквозь зубы выдавил из себя режиссеришка. Приблизившись к музыкантам, Дора стала внимательнее изучать их. Только сейчас можно было заметить, насколько они разные: кто-то задумчивый, другой внушает своим видом простоту и беззаботность. Девушка удивительно дополняла их мужской коллектив своей изящностью. Четвертого разглядеть не удавалось — он слишком быстро передвигался. — Привет, Тея. Нам ведь можно тебя так называть? — затараторила блондинка. Не дав Доротее ответить на вопрос, она продолжила: — Я — Виктория. Это Томас. — её палец с коротким чёрным ноготком уперся в беззаботного блондина, который мгновенно кивнул и расплылся в милой улыбке. — Это Итан. — уже взглядом Виктория прошлась по брюнету, который отозвался протянутой ладонью. — А это Дамиано. — достаточно было только взгляда, как захмелевший мозг стал воспроизводить вспышками воспоминания. В затылок ударило жаром. Стало невыносимо неловко. Владелец полосатого кота отозвался с некой издевкой: — Ну привет, похитительница чужих котов…