Притяжение. Память белой луны

— Мама, — тихо шепнул Тим, заметив темноволосую девушку. Она сидела за столом в трепетном ожидании кого-то. Наконец, двери распахнулись и в комнату вошли двое мужчин. Тот, что помоложе, втянул в нос витавший в воздухе аромат. — Пахнет вкусно, — улыбнулся он. — Что на ужин? — Вообще-то… — Дорин подошла к мужу и его брату, — может, сегодня ты поужинаешь у себя? — Да, — хихикнул Стеван, удивленному лицу брата, — сколько можно тебя кормить? У тебя вообще-то свой дом есть. — Ну, нет, — протянул Инсар, — ну только не сегодня. Вы что, хотите, чтобы я с голоду умер? — Он посмотрел в синие глаза Стевана невинным взглядом. — Ты хочешь смерти своего брата? Мы же только недавно вернулись. Я так устал. Инсар театрально обхватил себя руками, имитируя боль и усталость по всему телу: — Посмотри, посмотри на эти царапины, Дорин. — Правда, Дорин, ну куда он без нас? — усмехнулся Стеван. — Завтра я его обязательно прогоню! — Эй! — воскликнул Инсар. — Но я… — А это что такое? — Инсар заметил на столике небольшую подарочную коробку. — Ни у кого вроде бы дня рождения нет. — Это так… — Дорин махнула рукой. — Я просто… — Открою? — Нет! — Дорин быстро вырвала коробочку из рук Инсара. — Это не тебе. — А кому, мне? — улыбнулся Стеван. — Да, но… Стеван взял коробочку и распустил бант. — Не надо! — вскрикнула Дорин. — Не надо открывать это сейчас. — Да, в самом деле, — Инсар прошел до обеденного стола и отправил кусочек огурца в рот. — Что ты, до ужина не можешь подождать? Он побродил вокруг стола, ухватывая маленькие кусочки приготовленных закусок, а затем замер с довольным видом. — Там что, гусь? — указал он на работающую печь. — У нас праздник какой-то? — Ты не хочешь пойти домой? — еще раз спросила Дорин, начиная нервничать и злиться. — Ладно тебе, — обняв жену, ласковым голосом успокоил ее Стеван, — чего с него взять, дурака! По правде говоря, мы хотели с ним еще поработать сегодня. — Но уже поздно, — обиделась Дорин. — Да, прости, — вздохнул Стеван, взъерошив черные волосы. — Но ты ведь знаешь, что Баверы ждать не будут. — Вот именно, — отозвалась Дорин. — А что если завтра они вновь вызовут? И послезавтра. Они ведь могут! — Ты лучше скажи, как себя чувствуешь? — Стеван поймал взгляд жены, разглядывая ее с любовью и нежностью. — Было прекрасно, пока Инсар не пришел! — нахмурилась Дорин. — Что опять не так?! — воскликнул из-за стола Инсар. — Ничего, — отмахнулась от него Дорин. — Доставай тарелки, ужинать будем. Инсар радостно улыбнулся и поспешил к шкафчику с посудой. — Я открою, — вспомнив о коробочке, Стеван смахнул ленточку. — Нет, не сейчас, — обессилено простонала Дорин, но муж уже открыл крышку. — Что там? Что? — прибежал Инсар, заглядывая через плечо брата в содержимое коробочки. Стеван вынул из коробочки пару маленьких носочков, которые полностью помещались в его ладони. Дорин замерла, ожидая реакции мужа. — Это… Такие маленькие, — медленно протянул он. — О, — будто разочаровавшись, выдохнул Инсар. — О! — тут же воскликнул он, все осознав. — О! — Инсар ухватил брата за плечо, радостно глядя на ожидавшую Дорин. — Ты понял? Понял?! Инсар похлопал Стевана по плечу. — Что понял? — нахмурился он. Инсар едва сдержался, чтобы не броситься к Дорин с объятиями, его лицо озарила широченная улыбка. Стеван еще раз посмотрел на жену, на маленькие носочки и вздрогнул. — Понял теперь? — до сих пор сдерживаясь, процедил сквозь зубы Инсар. Стеван, еще не веря своему счастью, осторожно улыбнулся. — Ты?.. — Дорин кивнула. — У нас будет малыш, правда? Стеван обнял Дорин, сияя от счастья. — Да! — вырвался радостный крик Инсара. — Дорин, — Стеван обнимал жену с осторожностью, но крепко. — Я люблю тебя. Люблю. — Понял, понял, ухожу, — сказал Инсар, направляясь к выходу. Стеван и Дорин едва обратили на него внимание, погруженные в свое счастье. Тим, впервые увидев родителей так ясно и четко, пусть не в живую, но так близко, тепло улыбнулся. Его улыбка походила на отцовскую, он тоже, глядя на жену улыбался с очарованием и нежностью. — Это же не мои воспоминания, — сказал осторожно Тим, боясь разрушить видение своим голосом. — Я еще не родился. И Мил тоже. — Нет, но видения показывают родственную кровь, — объяснил Элим. — Мы можем узнать даже больше, чем просто твои стертые воспоминания. Тим с восхищением посмотрел на образы родителей. Способности шаманов казались невероятными. — И как далеко вы можете увидеть? — спросил Калин. — Мы не знаем. Образы выстраиваются сами, трудно сказать, как далеко простирается память. Милена наблюдала за происходящим с не меньшим восторгом, чем Тим. Было в этом обряде что-то пугающее и неизвестное, заставляющее кожу покрываться мурашками, но в тоже время интригующее и манящее. Перед глазами тем временем менялись картинки прошлого, словно альбом с ожившими фотографиями. Семья Тима была очень дружной и любящей, от них чувствовалось тепло даже в простом туманном видении. Они поддерживали друг друга в трудные времена. Милена воочию убедилась, каково было жить волкам стаи Ирзон под властью магии семьи Бавер. Каждый решительный шаг давался им с большим трудом. Никто никогда не видел, как переживали оборотни, как мучились сомнениями, как жаждали простого человеческого счастья, и как среди стаи была одна общая несбыточная мечта — свобода, свобода от силы Бавер. Следующее воспоминание заставило вздрогнуть даже Милену. Она увидела в деревне, где жили волки, Розану. Волшебница прибыла вместе с мужем, он отдал стае приказ, от которого кровь стыла в венах. Динасий отправил оборотней в город Каллас и, заведомо зная о местной стае, не брезговал даже убийством. Милена внимательно следила за матерью, пытаясь понять, что чувствовала в тот момент она, о чем думала, но по ее лицу было трудно что-то понять. На все слова Динасия, звучащие перед стаей волков, она никак не реагировала, хотя порой во взгляде проскальзывало удивление и беспокойство. Даже когда волки начали возмущаться и угрожающе оскалились, — всем было ясно, что идут они на убийство, и возможно пострадают и сами, — Розана лишь ухватила мужа за руку и применила силу, чтобы усмирить оборотней. — Да что с ней? — протянула Милена, не понимая свою мать. Почему та так спокойно стояла рядом с мужчиной, из-за которого пострадают многие расы, который уничтожит столько невинных фей и эльфов. Не понимала Милена и того, почему Розана защищала его. — Неужели встреча с Армином ее настолько изменила? — Скорее всего, она просто перестала бояться, — сказал Наэль. Милена не стала возражать, что эта девушка, что мелькала в воспоминаниях и защищала Динасия, позволяя ему все зверства и помогая ему в этом, не походила на испуганную. В конце концов, фея, проживший не один десяток лет и знавший Розану лично, был куда более осведомленным, чем она. В эту же ночь Стеван вернулся домой весь в крови. Он опустился на пол, испачканный в чужой крови, и тяжело дышал. Дорин не смогла найти нужных слов, она просто опустилась на пол рядом с мужем и положила свою ладонь ему на плечо. — В кого мы превращаемся? — сказал Стеван, запрокинув голову к потолку. — Где Инсар? — спросила Дорин о младшем брате мужа. — Пошел к себе, — ответил Стеван, поднимаясь на ноги. — Незачем детей своим видом пугать. Будто по велению судьбы, из комнаты выглянул Мил. — Папа! — радостно крикнул он и, топая босыми ножками по полу, подбежал к отцу. Заметив кровь, он остановился. — Ты ранен? — Нет, сынок, — улыбнулся Стеван, хмурый взгляд при виде сына, прояснился. — Мы с дядей Инсаром играли. — Играли… — протянул Мил. Хоть и был маленьким, все равно понял, что отец что-то скрывает. — Я в душ, — поспешил Стеван скрыться от взгляда сына. — Мам! — Мил дернул Дорин за руку. — Это же кровь? — Нет! — быстро отозвалась Дорин, едва побледнев. — Нет, сынок. Картинка помутилась и вновь прояснилась в этой же комнате. Дорин сидела на диване, краем глаза наблюдая, как рисует рядом Мил. Она вспоминала события, произошедшие накануне вечером. По щеке побежала слеза. Она не успела вытереть глаза, как вернулся Стеван. — Дорин, — он беспокойно опустился на колени рядом с ней и схватил ее руки в свои ладони. — Мы ужасные родители, — всхлипнула девушка. — Мы обрекаем своих детей на такую участь. — Да, мы позволили себе надежду, что со смертью короля наша жизнь изменится. Кто же знал, что Розана в живых останется. Стеван вздохнул и, приподнявшись, присел рядом с Дорин на диване, прижав ее к своему плечу. — Они нас возненавидят, — прошептала Дорин, уткнувшись в плечо мужа. Стеван посмотрел на Мила, старательно выводившего что-то на бумаге, приложил руку к животу Дорин и поцеловал ее в лоб. — Вы только посмотрите, кто это! — вновь сменилась картинка, показывая Инсара и маленького новорожденного Тима. — У меня лучшие в мире племянники! — Прекрати пугать ребенка, Инсар, — смеялся Стеван неподалеку. Инсар на мгновение успокоился, но затем вновь посмотрел на малыша: — Ты такой милый! В этот раз засмеялась и Дорин. К ним подошел Мил и протянул Тиму маленького плюшевого зайчика. — Это моя любимая игрушка, — сказал он брату. — Теперь он будет охранять тебя. Воспоминания вновь промелькнули. С каждым разом, с каждой новой увиденной сценой Милена осознавала, какой замечательной была семья Тима. Даже в ее детстве, окруженном заботой и любовью родителей, не было такой пламенной, искренней и чистой любви. — Ты действительно был очень милым в детстве, — не смогла не прокомментировать Милена, наблюдая, как Тим и Мил играют со своим дядей. Сам Тим старался не привязываться к воспоминаниям прошлого и относился к увиденным образам лишь как событиям чужой жизни. Но синие глаза все равно наполнились печалью, почернев как морское дно. Дорин пришла в Андарию, где встретилась с Армином. С этого момента, присутствующие рядом с Миленой помнили дальнейшие события так ясно, что каждый замер в леденящем ужасе ожидания. Милена тоже утихла, ее дыхание стало совсем невесомым, она боялась нарушить видение невольным движением. Стая черных волков направилась в Андарию. Они по-прежнему не могли противиться воле королей. Милена вмиг окунулась в жесткую схватку не на жизнь, а насмерть. Не желая того, черные волки безжалостно перегрызали тела хрупких фей, хруст их костей слышался так отчетливо, что заставлял сердце каждый раз вздрагивать, крики невинных сводили с ума, в ушах гудело, перед глазами стояла красная пелена, а дым, заполнившего город пожара, казалось, душил и настоящее. Наравне с феями страдали и оборотни. Пропитанные волчьим ядом стрелы, пронзали кожу и впивались в плоть, заставляя раненных биться в конвульсиях и стонать от нестерпимой боли. Острые мечи резали тела, словно подтаявшее масло, клинки пронзали черепа и раскалывали их надвое. Милена зажмурилась, пытаясь спрятаться от жутких видений, но крики, стоявшие в Андарии, пронзали тело насквозь. Она невольно посмотрела на Наэля. Он сидел неподвижно, едва дыша, а в глазах читалась вся боль, что пришлось тогда испытать. Волки вернулись домой, по приказу Розаны. Их связь с Динасием окончательно оборвалась, и теперь он не мог контролировать стаю как раньше. Но спокойствие оборотней было не долгим, вскоре король Менлиса показался в деревне со своей армией ищеек и стражников. — Инсар… — протянула Дорин, находившаяся в этот момент на улице, вместе с детьми и Инсаром. Воздух пропитался молчаливым предзнаменованием худшего. Тим, сидевший рядом с Миленой тяжело вздохнул, его пробила мелкая дрожь. Она схватила его за руку, ладонь оборотня была обжигающе холодной. — Мил, идите домой, мы сейчас придем, — велела мальчикам мать. — Тим! — Мил посмотрел на брата, хватая его за руку, и улыбнулся. — Пойдем играть. Маленький Тим довольно топал за старшим братом, ничего не подозревая. А Тим рядом с Миленой провожал их тревожным взглядом, блестевшими от слез. — Вот и вся ваша преданность, никчемные животные! — процедил со злостью Динасий. — Мы подчиняемся Розане, а не тебе! — сказал вожак стаи. — Ваша семейная с ней связь оборвалась, больше незачем отдавать нам приказы. — Да, — ухмыльнулся Динасий. — И мне не нужна больше ваша стая. Как и Розане. Он махнул рукой и ищейки, наполненные волшебством убитых ими фей Андарии, ринулись вглубь деревни, нападая на раненных и ослабших оборотней. Следом за ними помчались в сражение и стражники. Дорин и Инсар не успели ничего осознать, как возле них появилось несколько собак с озаренными дикими глазами. Инсар сверкнул синим взглядом и оттолкнул ищеек. Дорин расправилась со стражниками. Но тут же подоспели новые, калеча и без того измотанное тело волков. — Инсар! — крикнула Дорин, когда его сбили с ног и нанесли несколько ударов. Ищейки вцепились в ноги, не давая подняться, стража колотила мечами, целясь в голову. — Не подходи! — прохрипел Инсар, задыхаясь от крови. Он обернулся волком, стряхнув с себя противников, но ступать на лапы было тяжело. Он едва отошел, как на него налетела стража и пронзила острыми клинками. — Инсар! — Дорин, вновь бросилась на помощь, но упала из-за прыгнувшей рядом собаки. — Уйди! — сверкая синими глазами, Дорин переломила собаке пасть и швырнула в стражников. Но до Инсара все равно было слишком далеко. Он упал на землю, задыхаясь, с помутневшими глазами. Острый меч стремительно пролетел сверху и вонзился ему прямо между глаз. Инсар так и остался лежать волком с рассеченным лбом в луже багряной крови. Дорин оглянулась по сторонам. Сраженные численностью и силой ищеек, вкупе со стражниками волки падали один за другим. Она слышала голоса своей стаи, но была беспомощна что-либо сделать, не могла никому помочь, а стража все не унималась, насаживая тела оборотней на мечи, словно мясо. Она взревела от отчаяния. Динасий не жалел никого, его собаки терзали и взрослых и детей, его стража безжалостно всех убивала. Она понимала, что это конец, что тоже не выживет в этой неравной схватке, но тем не менее боролось из последних сил. Не чувствуя своего тела, Дорин упала на колени, приготовившись к смерти. Но на защиту ей выскочил Мил. Он обернулся волком и сумел противостоять ищейке. — Нет, — шепнула Дорин, наблюдая за сыном сквозь туман перед глазами. Она схватила его за руку в тот момент, когда он, вновь став человеком, подбежал к ней. Дорин помчалась к дому, уворачиваясь от мечей стражников, но острые лезвия все равно касались кожи. Раны тут же обжигало, разрывало плоть, будто по клеточкам. Волчий яд, добытый в Андарии, которым пропитали оружие стражники, действовал мгновенно. Дорин почувствовала онемение в теле и упала у самого входа в дом. Мил закрыл ее тело, сражаясь против стражников и собак, но был еще маленьким и неопытным оборотнем. Он не смог увернуться от нескольких нападок сразу и получил удар в сердце мечом, сочившимся ядом. Тим тяжело вздохнул, наблюдая, как безжизненное тело брата падает на землю в лужу грязи и крови. Когда началась драка, успевшие убежать в дом братья, спрятались внутри. Но Мил все это время выглядывал на улицу и наблюдал. Когда надежды уже не осталось, он понял, что никто не останется в живых и что ему бесполезно прятаться, что не время бояться, пусть напрасно, но он будет смелым до конца, таким же, как отец и дядя. Мил подбежал к Тиму, отвлекая его от плюшевого зайчика. — Давай поиграем в прятки! — сказал он, схватив брата за плечи. — Прятки! — обрадовался маленький Тим, не почувствовав как сильно колотилось сердце Мила. — Сюда придут злые дяденьки и будут искать, — подталкивая Тима к шкафу, быстро говорил Мил. — Сиди тихо и ни за что не выходи! Понял? Мил чуть ли не силой затолкал брата в шкаф. — Не выходи, Тим! Даже если будет казаться, что все ушли! Сиди здесь! — он захлопнул дверцы и помчался на помощь к матери. Тим стал ждать, прислушиваясь к устрашающим звукам снаружи. Он вздрагивал от каждого шума и быстро понял, что это была не игра и что Мил не прибежит его освобождать. Он осторожно коснулся края дверцы и выглянул из шкафа сквозь маленькую щелочку. Заметив в дверях маму, он подался вперед, собираясь выйти, но за спиной Дорин показался черный силуэт. Он взмахнул раз, затем другой, полоская тело женщины, словно ненужную бумагу. Тим задрожал, но не мог пошевелиться. — Мама, — протянул он тихо и жалобно. Дорин упала на пол, протянув к сыну руку. — Не выходи, — сказала она одним лишь движением губ и потеряла сознание. Тим вздрогнул, обернувшись волком, и забился в угол шкафа, скрываясь в темноте. Он зажмурился и съежился в комок, прислушиваясь к шагам по комнате. Он слышал дыхание ищеек, скрежет металла. А когда одна из собак подошла к шкафу и просунула в щель свой нос, Тим превратился в изваяние с выпученными, но неподвижными глазами, бездыханный, готовый встретиться со своей смертью. — Ко мне! — послышался строгий голос Динасия с улицы. Собака фыркнула и убежала. Утихли и шаги стражников. Но Тим еще долго сидел не шевелясь, помнил слова Мила и опасался. Спустя продолжительное время, он обернулся человеком, уже не в состоянии прогнать настойчивый запах смерти, заполнивший всю деревню. Но даже тогда Тим не вышел из шкафа, устало наклонился к стене и толи дремая, толи в забытье, смотрел в противоположный угол.