Притяжение. Память белой луны

Милена с трудом сдержала слезы. Среди них воцарилась такая же тишина, как и в шкафу у маленького Тима, за которым они наблюдали. Она посмотрела на своего нынешнего друга — одинокого черного волка, не спешившего делиться воспоминаниями, отважно защищавшего ее, но страдающего от собственных ран. Тим сидел словно изваяние, словно точная копия прошлого себя, за исключением лишь того, что теперь он понимал, кто и почему убил его семью, уничтожил всю его стаю, и почему он единственный выжил. В ожившей картинке тем временем показались Розана и Армин. Они нашли Тима в опустевшей деревне и забрали его с собой. А затем, вместе с Розаной, Тим оказался у шаманов. Элим, заметив свое племя, устало вздохнул. Он хотел остановить эти воспоминания, но, как и сказал ранее, был не в силах менять образы, и дальнейшая судьба Тима вновь поплыла перед глазами. Совсем скоро стало ясно, отчего Элим не обрадовался показывать жизнь среди шаманов, к Тиму большая часть относилась плохо, а некоторые из них, включая Клима, едва ли не издевались над мальчиком. Сидя на улице, Клим предложил Тиму поиграть, и, воспользовавшись его доверием и незнанием, стал бросать ему палки и мячики, словно собаке. Он просил Тима приносить их обратно, сопровождая это собачьими командами. Маленький Элим, не выдержав это наблюдать, разозлился и с силой пихнул Тима, заставляя его прекратить. Между мальчишками завязалась драка. Шаманы, вместо того, чтобы их разнять, подначивали еще больше, дразнили Тима и направляли Элима бить сильнее. Тим даже в том возрасте был силен, еще не совсем контролируя силу, он яростно колотил Элима. Тот в ответ использовал свои шаманские способности. А Клим со своими друзьями сидели и смеялись над дракой. Остановил их Гелиан, отец Элима, вернувшийся после прогулки с Розаной. Он заставил Элима извиниться и уже в этот же вечер мальчики вновь беззаботно общались. Элим, как и все дети капризничал, злился на просьбы отца поиграть с Тимом, называл его маленьким, но, тем не менее, относился хорошо и просьбы отца выполнял. Однажды шаманки готовили пирожки, все дети сидели за столом и лопали вкусности. Присоединиться к ним хотел и Тим, но взрослые шаманы, недолюбливающие его, как и саму идею, что в племени находилась Розана, сказали, что волкам за столом не место и прогнали мальчика прочь. Элим проводил оборотня молчаливым взглядом. Он дожевал свой пирожок, схватил с тарелки еще несколько и вышел из-за стола. — Я наелся, спасибо! — крикнул он и убежал, пока шаманы не успели ничего ответить. Тима он нашел довольно быстро. Мальчик сидел на поляне неподалеку от мертвой реки и задумчиво разглядывал ландшафт. — Вот ты где! — Элим плюхнулся рядом и вытянул ноги. С неба светило яркое осеннее солнце, согревая теплом, словно летним днем. Шаман подставил его теплу свои щеки, оборотень же, напротив, словно и не замечал хорошей погоды. Тим отвернулся, всем своим видом показывая, что не желает общаться с шаманом. — Не обращай внимания, они всех ненавидят, — сказал Элим. Тим все молчал и не оборачивался. Элим вынул из-за пазухи пирожки, оборотень заинтересованно бросил взгляд на ароматную выпечку. — Будешь? — спросил Элим, демонстрируя в обеих руках по пирожку. Тим отрицательно мотнул головой и гордо отвернулся. Даже в девстве он был не многословен и краток. — Зря, очень вкусные, — протянул Элим, рассматривая пирожки. — Так, какой бы съесть? Он заметил голодный взгляд Тима и улыбнулся. — Есть с мясом и с капустой. Какой будешь? — Тим снова покачал головой. — Ладно, пожалуй, съем с мясом. Элим поднес пирожок к губам, но замер, когда Тим, не отрываясь от пирожка, подался вперед и едва не упал. Он сглотнул голодную слюну. — Держи, — шаман протянул пирожок Тиму и кивнул. Тим осторожно взял выпечку в маленькие ручонки, словно ожидая подвоха, но голод поборол страх и оборотень, наконец, откусил кусочек, затем второй. — Вкусно! — обрадовался он. — Ты такой глупый, волчонок! — Почему? — протянул Тим. Элим усмехнулся и откусил свой пирожок: — Потому что маленький! Ешь! — А вы возьмете меня в свою игру? Элим и другие дети были старше Тима, поэтому в игры трехлетнего мальчика брали с неохотой, а если и позволяли присутствовать, то в активностях он участвовал мало. — Если не возьму, папа опять разозлится, — выдохнул недовольно Элим. — Но ты же совсем ничего не понимаешь! Отчасти в словах Элима звучала правда, шаманских детей воспитывали совершенно иначе и в свои шесть лет он уже знал о своем племени достаточно много. С ними с раннего возраста общались не как с детьми, а как с полноценными взрослыми членами племени. Но они все равно оставались детьми и вытворяли шалости, за которые их, в большинстве случаев, строго наказывали. — Я знаю! Я все знаю! — жалобно простонал Тим, еще не решивший разозлиться или расплакаться. — Давай стащим еще пирожков? — улыбнулся Элим, будто сидел с маленьким младшим братом. — Да, они вкусные! — подпрыгнул от радости Тим. — Только папе не говори. — У тебя хороший папа, — окончательно развеселившись, Тим упал на поляну и перевернулся на живот. — Разве? — скучающе протянул Элим, доедая пирожок. — У меня тоже хороший папа, — продолжил Тим, разговорившись. — А где он, твой папа? — Элим посмотрел на Тима серьезным взглядом, искренне заинтересованным жизнью оборотня. Тим перестал перекатываться с живота на спину и присел, его глаза сделались печальными. — Умер? — понял шаман. — А где твоя мама? — поинтересовался маленький Тим. — Не знаю, — Элим пожал плечами, всматриваясь в темные воды бурной реки. — У меня нет мамы. — Так не бывает, — беззаботно отозвался Тим. — У меня есть мама. У Милы есть мама. Где твоя мама? Элим вновь повернулся к Тиму, и устало вздохнул. — Говорю же, ты маленький еще, ничего не понимаешь! Воспоминания вновь поменялись. На этот раз Тим находился в домике, когда Клим пришел к Розане. Шаман стал приставать к волшебнице и чтобы спасти ее, Тим, обернувшись волком, цапнул его за ногу. На болезненные крики своего вождя Веста и Элим довольно рассмеялись. — О, вечно бы на это смотрела, — прокомментировала Веста. — Жалко, мало прокусил. Следующим воспоминанием оказался последний день Розаны в деревне шаманов. Схватив Тима и Милу, она решительно отправилась в путь, хоть и понимала, что до портала может и не дойти. Тим всячески помогал ей в лесу, но через какое-то время и сам оказался бессильным. К счастью вовремя появился Армин. И когда Милена увидела в воспоминаниях Ярослава и Маргариту, заметила напряженный взгляд Наэля, поняла, что дальше будет что-то страшное. Не успели Розана и Армин насладиться обществом друг друга, не успели толком отдохнуть, их нашел Динасий. Прибывший ранее Гелиан всеми силами пытался спасти Розану и защитить ее от деспотичного мужа. За что и поплатился своей жизнью. Элим наблюдал за происходящим безэмоционально, так, словно бы все уже видел не один раз. Возможно, так оно и было. С помощью своей способности проводить такой обряд, он мог просматривать прошлое отца снова и снова. Маленький Тим тоже не сидел на месте, чувствуя связь с Розаной, он бесстрашно бросался в бой. В какой-то момент он отлетел в портал, который соприкоснулся с открывшимся порталом Армина, и взорвался. Тима отбросило взрывной волной, он переместился, упал в небольшую речку, ударившись о каменное дно, и потерял сознание. Волны подхватили тельце волчонка и понесли вниз по течению. Его прибило к берегу возле небольшого городка. По лесу как раз прогуливалась семейная пара, заметив черный комок шерсти на берегу. Они подошли ближе и едва успели рассмотреть волчонка, как тот обернулся маленьким мальчиком. — Оборотень?! — удивился мужчина, оглянувшись по сторонам. Голова Тима покрылась красным пятном от полученной раны. — Дорогой, у него кровь! Он живой? — тревожно смотрела женщина. Мужчина нащупал пульс и с облегчением выдохнул, успокаивая жену. Он снял куртку и, закутав в нее Тима, поспешил домой. Тим очнулся в уютной кровати под теплым одеялом. Рана на голове была перевязана бинтом, мальчик дернулся, но обессилено упал обратно на подушку. — Лежи-лежи, — заботливо сказала женщина, поднеся к губам Тима стакан воды. Ее муж стоял рядом и внимательно осматривал ребенка. — Что с тобой случилось? Где твои родители? — Мои родители… — Тим осекся, в глазах показалась неизведанность. — Мои родители… Чем сильнее Тим пытался вспомнить родителей и о том, что с ними произошло, тем больше в глазах проявлялся страх. — Я… — прерывисто вдохнул он. — Мама… мама… — Тише, тише, — сидевшая рядом женщина, положила ладонь ему на плечо и шепнула мягким голосом, — все хорошо. Тим болезненно зажмурился от вонзившихся в голову вспышек от остатков воспоминаний, но не смог собрать картинку воедино. — Кровь! — закричал он, схватившись руками за голову. — Кровь! Нашедшей его паре пришлось долго успокаивать Тима, но к ночи ему удалось крепко уснуть. Всё, что удалось выяснить от маленького Тима, — это то, что его родители и старший брат умерли. Он не помнил ничего, ни откуда он родом, ни свою стаю, ни того, что с ним случилось и почему попал в реку с разбитой головой. Пару не испугало то, что Тим был оборотнем, хоть и был маленьким, оказался смышленым и умелым. Они оставили его у себя и стали для Тима вторыми родителями, заботились и любили мальчика как своего родного сына. Тим был выносливым и сильным, он помогал отцу на ферме, был его незаменимым помощником в хозяйстве. Они много времени проводили вместе, любили ходить в лес, где далеко за пределами городка, скрывались от посторонних глаз и Тим мог вдоволь набегаться, обернувшись волком. Они любили вместе охотиться, Тим получал удовольствие, когда обернувшись волком, незаметно загонял добычу ближе и отец мог ее поймать, а тот в свою очередь делал вид, что совсем этого не замечает и позволял сыну маленькие вольности. Отец никогда не попрекал его сущность, не делал различия между ним и обычными ребятами, воспитывал так, что Тим всегда понимал, что свои силы должен направлять во благо и не злоупотреблять ими. Совсем не замечала его отличий и мама, для которой он всегда оставался любимым сыном. Это был единственный секрет их семьи — еще, когда Тим был маленьким, они договорились — о том, что он оборотень никто из здешних жителей не узнает. И позже Тим понял почему — в городе, как и в других областях, началась охота на оборотней и перевертышей, тех, кто мог оборачиваться в животных. Ходили слухи, что причиной этому послужили некогда творящиеся повсеместно зверства одной стаи из Ирзона. Черная шерсть и голубые глаза волков заставили Тима пойти в библиотеку и тщательно перечитать массу литературы, чтобы найти сведения о символе на своем кулоне — единственное, что осталось ему от настоящих родителей. Он приходил в библиотеку ни один раз и, наконец, нашел нужный ему рисунок — королевский вензель семьи Бавер. Этот кулон был единственной серебряной вещью, к которой Тим мог прикасаться, и все из-за проклятья волшебников Бавер, чьим приказам беспрекословно подчинялась его стая. Он до сих пор не помнил своего прошлого, но благодаря этому смог собрать хоть какие-то сведения из жизни своих близких, того прошлого, что стерлось из его памяти. Охота на оборотней и перевертышей продолжалась, всё больше городов разделяло мнение, что таким людям не место на их территориях. Люди были напуганы прошлыми деяниями стаи из Ирзона и всё сильнее хотели обезопасить свою жизнь, не подозревая, что не менее жестокими способами и методами сами становились похожи на своих убийц. Не обошла участь и маленький городок, где жил Тим. Он вернулся с прогулки с подругой и уже во дворе услышал голоса посторонних людей в своем доме. Осторожно проскользнув к заднему входу, Тим подкрался к окну и заглянул внутрь. Его мать сидела в кресле и дрожала от страха, над ней нависли два огромных мужчины с грозными глазами. Глаза женщины покраснели от слез, а сердце безудержно колотилось в груди. Трое других мужчин окружили сидевшего на стуле отца. Он тяжело дышал, был бледен, а в уголке губ пестрела алая капелька крови. Тим едва слышно прорычал и с силой заставил себя остаться на месте и не броситься в дом. Эти люди пришли за волком, при себе у них было оружие, и каким бы сильным он не был, справиться с ними не сможет. Один из мужчин вновь обратился к отцу. — Где он?! — его тяжелый бас разнесся по комнате, заставляя мать Тима содрогнуться. — Повторяю, — со спокойствием сказал отец, — у нас нет оборотней. — А ваш сын? — скрежета зубами, наклонился ближе другой мужчина. — Насколько знаю, он вам не родной. — Самый обычный мальчик, — продолжал со спокойствием отец. — У нас обычная семья. Почему бы вам не заняться реальными проблемами, а не искать несчастных оборотней. Мужчина ударил его в живот: — Ты что это, защищаешь их?! Тим уцепился за подоконник, прожигая глазами незваных гостей. Он хотел броситься в дом и вырвать родителей из плена охотников, но понимал, что сделает только хуже. Отец однажды, будто предугадывая события, настоятельно велел ему не вмешиваться, если подобный случай произойдет. Тим выдохнул и уселся под окном, слушая, как мужчины безжалостно выбивают из родителей информацию, будто чувствуя в словах отца ложь. Мама не могла произнести ни слова, только стонала и всхлипывала от страха. Отец оставался непоколебим, чем раздражал охотников, он стойко переносил все упреки и побои. К счастью Тима, вскоре он услышал, как мужчины принялись уходить, не побрезговав на прощание пригрозить родителям. Он спрятался и дождался когда дом опустеет, и только тогда побежал к потрепанным, но все же невредимым матери и отцу. — Простите, — вытирая слезы, хлынувшие из глаз безудержным потоком при виде испуганных родителей, твердил Тим, — простите, простите. Он помог отцу добраться до дивана и принес ему воды. — Прекрати, — уверенно и добродушно отозвался отец, — перестань сожалеть. Ты ни в чем не виноват. — Это моя стая, — сказал Тим сбившимся дыханием, — они убийцы. Вы страдаете из-за меня. — Тим! — отец строго произнес его имя и заставил сосредоточиться на нем, ухватив за плечи. — То, что делала твоя стая, еще не говорит о том, что ты такой же! Сколько тебе тогда было лет? Ты ведь совсем ничего не помнишь. — Они подчинялись Баверам, — всхлипнул Тим. Он коснулся кулона на шее. — Баверы мертвы. — Отец взял его руки в свои и крепко сжал, согревая своим теплом, успокаивая заботливым голосом. — Тебе нечего бояться. Тим тяжело вздохнул и опустил голову, ругая себя за беспомощность. — Прости, — протянул он, — это я должен вас успокаивать. — Он сделал еще один глубокий вздох и, отбросив охватившую его слабость, с уверенностью посмотрел на отца. — Почему вы не сказали им про меня? — Глупенький, — улыбнулся отец, — ты же мой сын! Тим зажмурился, не в силах сдерживать слезы. Он пытался казаться сильнее, но все равно сдался под безграничной и искренней любовью родителей. Мама опустилась рядом с ним на колени и крепко обняла. — Я люблю вас, — шепнул Тим, прижимаясь к матери. — Мы тоже любим тебя, — сказала она в ответ. Судьба не спешила отпускать Тима из цепких костлявых пальцев. Охотники, выискивающие любых оборотней и перевертышей, находившие их, жестоко расправлялись с каждым. То и дело доходили новости с разных регионов. Разрушенная когда-то Юлавия вновь объединилась только в одном — все действующие короли на уцелевших территориях, не прекращали охоту. Исключения были, но не трогали лишь приближенных к королям оборотней, но даже в таком случае им доставалось пристальное внимание. К родителям Тима приходили еще несколько раз, кто-то из охотников просто расспрашивал, кто-то тщательно высматривал, не скрывают ли они чего, расспрашивали и Тима, но каждый раз удавалось скрыть правду. Однажды к ним вновь пришли охотники, в тот момент отец Тима разговаривал с соседом, а сам Тим общался с соседской дочерью. Он давно нравился девушке, но все время осторожничал и только недавно ответил ей взаимностью. Они думали уйти на прогулку, но угрюмые мужчины, окружившие их семьи, нарушили все планы. Разговор вновь выдался непростой. В какой-то момент один из мужчин хотел схватить Тима за плечо, чтобы выудить нужную информацию без опеки рядом стоявших родителей, но Инга бросилась вперед и упала от удара охотника. Ее отец разозлился, отец Тима тоже бросился на защиту, на крики прибежали соседи, и охотникам пришлось спешно уйти, чтобы не разжигать ненужный конфликт. — Зачем? — спросил Тим у девушки уже вечером, когда они вновь встретились у ворот и расходились по домам. — Он не хотел трогать тебя, зачем ты бросилась поперек? — Если скажу, все равно не поверишь, — отшутилась Инга. Она непроизвольно коснулась своего запястья, где когда-то носила серебряный браслет. Тим хорошо его запомнил, ведь однажды очень больно обжегся, коснувшись него. — Где твой браслет? — поинтересовался он у подруги. Она долго хвасталась своим подарком, что отсутствие браслета на ее руке было удивительным. — Не знаю, — Инга пожала плечами, — потеряла. Ладно, мне пора. Пока. Она резко развернулась и быстро убежала в дом, Тим не успел сказать ни слова. Оставлять семью Тима без внимания охотники не спешили, будто чувствуя утаенную от них правду. Тим чувствовал, что родителям становилось все хуже, и принял непростое решение. Рано утром, пока родители спали, он собрал необходимые вещи в рюкзак и осторожно направился к выходу. — И далеко ты собрался? — спросил отец, когда Тим стоял уже в дверях. Поначалу он не хотел поворачиваться и что-то отвечать, первой мыслью было быстрее убежать, но Тим замешкался. — Даже попрощаться не собирался? — понял отец. — Прости. — Тим тяжело вздохнул и оглянулся на отца через плечо. — Так будет лучше. Вы страдаете из-за меня. Тим не мог смотреть на нескончаемые переживания матери, на болезненное терпение отца, он не мог вынести в их глазах страха. Он знал, что охотники рано или поздно доберутся до него, они выяснят правду, чего бы это ни стоило. — Но ты наш сын, — как всегда мягко и уверенно сказал отец. — Если потребуется, мы будем терпеть и не такое ради тебя. — Нет! — повысив голос, возразил Тим. — Я уже потерял семью однажды. Не знаю, что тогда произошло, но я не готов потерять еще и вас. Вы так много сделали для меня. И я никогда этого не забуду. Я хотел бы остаться, но… Если останусь, они убьют вас. Не прощу себе, если с вами что-нибудь случится. — Что ж, это твое решение, — кивнул отец. — Извинись за меня перед мамой, — попросил Тим. Отец подошел ближе и крепко обнял Тима. Оба понимали, что больше никогда не увидятся. Напоследок Тим пытался запомнить запах своего отца, его теплые руки, биение его сердца, его спокойный голос. Он прожил с этими людьми тринадцать лет, они заменили ему настоящих родителей, воспитывали его как родного сына, любили как родную кровь. Тим знал, насколько сильно ему повезло с отцом и матерью, оттого разлука становилась еще болезненней. Чтобы не делать еще хуже, он резко отстранился и решительно выдвинулся в путь. — Береги себя, — тихо сказал в спину отец. — Прости, папа, — сдерживая подкатывающие к глазам слезы, Тим поспешил к воротам. Он отдышался только за пределами двора, в котором провел всё свое детство, но легче все равно не стало. — Уходишь? — послышался голос Инги. — Что ты здесь делаешь в такую рань? — обернулся к девушке Тим. — Значит, другого выхода нет? — проигнорировав его вопрос, поинтересовалась она. — Так ты знаешь? — понял Тим. Инга кивнула. — Давно? — Убедилась, когда ты отпрянул от моего браслета. — Поэтому бросилась на охотника тогда? — На его руке был серебряный перстень. Тим посмотрел на девушку, изучая. — Не побоялась меня? — Ты совсем не похож на зверя, — улыбнулась Инга. — Прости, что всё получилось именно так. — У нас бы все равно ничего не вышло, да? — отмахнулась Инга на его слова. Тим не знал, думала ли она в действительности так, или просто сказала это, чтобы было легче перенести расставание. Он хотел ее обнять, но запретил себе приближаться к девушке. В ответ на ее слова Тим тихо кивнул. — Ладно, не попадись им, — натянула улыбку Инга. — Прощай, — кивнул Тим, отступив назад. — Пока, — отозвалась в ответ Инга с пустым взглядом. Тим стремительно пошел по тропинке, уводившей его все дальше от дома. Он не оборачивался, опасаясь увидеть грустные глаза Инги и печальные лица родителей. Его прошлого теперь нет, настало время действовать самостоятельно.