Превышая разумные пределы

Рей находилась в больнице уже две недели. Бена совсем недавно перевели из палаты интенсивной терапии, и только сейчас она могла оказаться с ним в непосредственной близости, а не наблюдать за его «ухудшений не наблюдается, миссис Соло» через стекло. – У вашего мужа тяжелая травма черепа, миссис Соло. Повреждения привели к осложнениям со стороны центральной нервной системы, сейчас он в коме, – сообщил ей доктор Беннетт в ту ночь, когда Бен попал в аварию. – Эти трубки и аппараты, они поддерживают его жизнь? – вопрошала сквозь рыдания девушка. – Сейчас палата интенсивной терапии используется для стабилизации общего состояния пациента. Гематому мы удалили, но субдуральные травмы, которую показала КТ* головного мозга далеко не всегда сопровождаются коматозным состоянием, поэтому мне надо знать: были ли у мистера Соло жалобы на здоровье, хронические заболевания или, возможно, он употреблял какие-либо лекарства? – Нет, насколько я знаю нет… но, он в последнее время много… употреблял алкоголя. – Да, анализ крови показал, что на момент аварии мистер Соло находился в состоянии сильного алкогольного опьянения. – Ну он же, он же не… он же будет жить? – спросила его через новую порцию слез Рей. – Миссис Соло, на данный момент его жизни ничего не угрожает, но такое бессознательное состояние очень непредсказуемо. Саму причину коматоза мы устранили, сейчас все лечение будет направлено на поддержание жизненных функций организма, – заверил ее доктор. – Но раз вы удалили угрозу его жизни, значит Бен не умрет, ведь так? – Поймите, в таком состоянии никто вам не даст гарантий позитивной динамики. В любом случае, не торопитесь готовиться к худшему. Сейчас его состояние относительно стабильное. Она помнила ту ночь так ярко: около трех часов ее разбудил настойчивый звонок, мужской голос в трубке сообщил, что Бен врезался в бетонный фонарный столб. Томас продолжал тихо посапывать рядом, так и не проснувшись от сдавленного всхлипа матери. Наспех собравшись и объяснив все отцу, она села в такси и подгоняла водителя, чтоб тот ехал быстрее. Она не могла сфокусироваться на своих эмоциях. Находясь словно в тумане, Рей была абсолютно дезориентирована. Единственное, что она четко ощущала, это стремительно возрастающее чувство тревоги и страха. Страха за Бена, страха перед неизвестностью. Она почему-то взглянула на дисплей телефона, чтобы отметить время. 03:32. «А что, если это будет время его смерти?» – пронеслась пугающая мысль в ее голове. Увидев здание больницы, словно по сигналу слезы градом полились по ее холодным щекам. Уже позже, когда Рейчел анализировала всю ситуацию, она сильно удивилась, что страх за жизнь мужа был не меньшим, чем страх за жизнь отца. Конечно, Бен тоже стал близким для нее человеком, но близость эта была скорее вынужденной, чем желанной. Однако теперь Рей и представить не могла, как будет жить и растить сына без поддержки Бена. Она так привыкла к тому, что муж всегда рядом, к его заботе, к своей роли его единственной и любимой женщины, что совсем не была готова брать на себя ответственность за свою жизнь и тем более самостоятельно координировать жизнь Томаса. Все ее жизненные проблемы с рождения решались папой, поэтому к двадцати пяти годам единственным, что легло на плечи непосредственно самой Рейчел, были вступительные и выпускные университетские экзамены. После замужества эстафету от отца принял Бен. Несмотря на принудительность брака для нее, Рей не спешила бить себя в грудь и кричать в рупор, что она свободная и самостоятельная женщина, и ей никто не нужен. Девушка была безответственной, но далеко не глупой. Она прекрасно понимала, что с ее дорогими привычками в свободное плавание уйти весьма опрометчиво. Бен был ей не мил, но она верила, что позже ей удастся найти желанного для нее мужа, которого и папа будет готов принять, а Соло сам отвалится, устав ждать взаимности. Но потом она забеременела, и все ее планы рухнули. На развалинах прошлых стремлений возникло что-то гораздо более ценное, нежели ее девичьи мечты: материнство, семья, некая стабильность и успокоение. Сейчас, когда впервые с момента их спонтанного секса в кабинете Рей прикоснулась к прохладной руке Бена с прикрепленным на палец датчиком, она поняла, что этот человек стал для нее гораздо большим, чем навязанный отцом муж. Невольно вспомнилось их свидание после защиты дипломной работы. Все ее мысли тогда занимал неприятный разговор с Итаном. – Рей, все хорошо? – уточнил Бен, – Ты какая-то рассеянная. Плохо себя чувствуешь? – Нет, нет. Просто не верится, что я больше не студентка, – с натянутой улыбкой ответила девушка. – Я готов поддержать тебя в любых начинаниях, а особенно в скором материнстве. Мне не верится, что мы станем родителями. Я так счастлив с тобой, – тихо сказал он, нежно лаская ее ладонь кончиками пальцев. Бен так смотрел тогда на нее, словно она была центром его мира, словно больше никого не существовало для него. На Рей так никогда никто не смотрел. Ей было приятно быть для него всем. Любой девушке было бы приятно на ее месте. Хотела ли теперь она отказаться от всего этого? За то время, что Рейчел провела у отца, девушка с каждым днем все больше чувствовала пустоту в своей жизни, настолько она привыкла к мужу. Если бы не Томас, она скорее всего и вовсе впала бы в депрессию. Ей не хватало его утренних поцелуев и ласк, совместных приемов пищи и пустой болтовни, прогулок к озеру, расположенному возле их усадьбы. Не хватало его мальчишеской улыбки, которую он излучал, качая на руках сына. – Ты подарила ему все свое очарование, – говорил он, и добавлял, смеясь, – а я наградил красотой. Сейчас Рейчел понимала, что не сделала ровным счетом ничего для их отношений, инициатором их взаимодействия всегда был Бен. Она не чувствовала угрызений совести по этому поводу, потому что просто не испытывала взаимных чувств к мужу. Но, оказавшись в отчем доме, девушка возжелала взять все в свои руки, и прежде чем случилась авария, Рей записалась на прием к доктору Холдо в надежде, что та подскажет ей, как вернуть их общение с Беном в прежнее русло. Агрессия мужа после признания Итана не воспринималась девушкой как его недопустимое поведение. Она ожидала и худшей реакции и была даже удивлена некоторой сдержанностью Бена в ее отношении. Рейчел старалась растворить в своей памяти эпизод с изнасилованием, но до сих пор не получалось. Однако после родов она стала гораздо реже вспоминать об этом, концентрируясь на материнстве и бесконечной любви к сыну. Она не чувствовала никакой душевной травмы. Неприятное послевкусие? Определенно. Но с другой стороны, у нее бы не было сейчас Томаса, и от этой мысли Рей становилось гораздо хуже, чем от воспоминаний годичной давности. Она сидела в палате возле окна и медленно убаюкивала Томаса. Няня мальчика – Мария, молодая женщина кубино-испанского происхождения, была настоящим профессионалом. Несколько недель она работала круглосуточно, без выходных. Но всем нужен отдых и Рей это понимала, поэтому сама настояла на том, чтобы женщина отдохнула пару дней. В палату вошел Ричард. – Я принес нам кофе, – шепотом сказал он. – Пап, тебе нельзя кофе, – с нажимом озвучила свои мысли Рей. – Нельзя то, нельзя это. Так еще сильнее подохнуть хочется. – Не говори так! – сердилась девушка. Первое время в больницу отец приезжал каждый день. Девушка видела, как тот переживает за друга. Она рассказала ему обо всем, что случилось между ними с Беном, через несколько дней после аварии. Лишь об изнасиловании умолчала, не хотела расстраивать отца еще сильнее. В своей истории она заменила его на крупную ссору, которая и толкнула ее в объятия бывшего возлюбленного. Ричард был сильно удручен признанием дочери, даже немного разочарован. Он не думал, что Рей действительно способна на измену. Ему было обидно за друга, ведь сам прекрасно знал, что такое предательство. Их браку было уже много лет, когда Джоди закрутила интрижку со своим преподавателем игры на фортепиано. Для него это стало ударом, мужчина не смог сдержаться и сильно избил жену, хотя обычно при ссорах ограничивался только пощечиной. Рейчел уехала тогда на месяц в Испанию, и он был рад, что она не стала свидетелем его методов воспитания жены. Не желая лишать дочь поддержки в такой тяжелой ситуации, Ричард не стал делиться своими мыслями, а лишь сказал: – Когда Бен очнется, вам нужно все это обсудить и оставить в прошлом. Он любит тебя и готов ради тебя на все. Я знаю это, потому что точно так же я любил твою мать.

***

Ему было тепло. Иногда он слышал ее голос и плач ребенка. Их ребенка. Один раз он слышал колыбельную, она всегда ее пела, когда Томас капризничал и не хотел спать. Он бы сам с удовольствием каждую ночь засыпал под ее мелодичный голос, но стеснялся просить спеть ему перед сном. «Рей рядом», – крутилась, словно пластинка, мысль в его голове, и от нее становилось так хорошо, даже в этой темноте. Густая тьма везде. Здесь очень душно, пахнет медикаментами и совсем немного розами. Ах, да. Это духи Рейчел, ее любимые духи. Аромат становился всепоглощающим, когда она подходила близко. Он помнит, как ехал к ней, хотел забрать ее и сына домой. Он не хотел больше оставаться один. Вспышка фар встречной машины, а потом темнота. Я попал в аварию? Черт, в голову словно сироп налили. Так трудно мыслить. Моя рука пылает под ее маленькой ладошкой, а щеку покалывает. Там она оставила свой нежный поцелуй. Как же приятно. Я хочу ее видеть. Хочу увидеть зеленые искорки в ее глазах, ее широкую улыбку, ее потное податливое тело подо мной. Почему я не вижу ее? Почему я не вижу ничего? Я в больнице? Я жив? Голос. Мужской. Рядом с ней мужчина? Кто он? Я… я его знаю. Я его уже слышал раньше… рядом с ней. Ричард. Он тоже здесь. Можно мне просто увидеть ее снова… пожалуйста?

***

Уже четвертую неделю Рейчел проводила почти каждый свой день в больнице, а Бен все не приходил в сознание. Доктор Беннетт посоветовал ей разговаривать с мужем и осторожно прикасаться к нему. – Тактильная и эмоциональная связь с близким человеком очень важна для пациента. В моей практике было несколько случаев, когда нахождение жены, детей или родителей рядом помогало пациенту выйти из состояния комы. Теперь она всегда стала здороваться с ним и целовать в щеку, когда приходила утром или после обеда. Рассказывала ему о произошедших события с таким воодушевлением, будто бы они вели диалог. – Вчера приезжал твой рыжий заместитель. Я не знаю, помнишь ли ты или вообще слышишь ли меня сейчас, но мне хочется с тобой поделиться, – рассказывала Рейчел, представляя, что муж ее слышит. – Он всегда такой строгий и серьезный? Ну, впрочем, наверное, для управления производством такие люди и нужны. Холдо тоже постоянно интересуется твоим здоровьем. Когда ты придешь в себя, я хочу, чтобы мы вместе ходили к ней на приемы. Я тут недавно осознала, как много ты работаешь над собой, чтобы в наших отношениях все было хорошо, а я вот не работаю. Ну, по мне дров ты, конечно, больше наломал, но я тоже, наверное, хороша, – помолчав девушка добавила: – Я хочу, чтобы у нас было все, как раньше. Томас растет не по дням, а по часам и скоро, наверное, будет уже говорить «мама» и «папа». Я хочу, чтобы ты слышал это своими собственными ушами, чтоб ты был рядом с нами всегда. Ребенку нужен отец, а мне нужен муж. Ты мне нужен, Бен.

***

«А ты нужна мне!» – пытался он докричаться до жены. Его поглощала паника. Он хотел, чтобы она услышала его, чтобы она узнала, что он ее слышит. Я хочу выбраться отсюда! Хочу все начать заново! Мы начнем все с чистого листа, если я очнусь! Господи, пожалуйста, я так долго хотел быть с ней! Года мне мало. Пожалуйста! Я хочу проснуться.

***

– В конце месяца приезжает выставка Дега*. Я бы хотела сходить туда с тобой. Ты бы рассматривал картины с умным видом, как в Уффици*, и делал вид, будто все и без моих рассказов понимаешь, – улыбаясь, делилась своими мыслями Рей. – Я тут подумала, что так и не приготовила тебе обещанный минестроне*. Боже, Бен, если ты очнешься, я готова приготовить тебе даже гребаный рататуй, который я терпеть не могу. – Милая, уже вечереет. Поехали домой. Мария звонила, сказала, что Томас капризничает, – заглянув в палату, сообщил дочери Ричард. – Да, хорошо, пап. Сейчас я иду. Только с Беном попрощаюсь. Когда отец закрыл дверь, она медленно подошла к мужу и добрую минуту рассматривала его бледное лицо. Словно запоминала, как он выглядит. Ее посетила тревожная иррациональная мысль: «Что, если я последний раз вижу его в живых?». Рейчел сильно зажмурилась, пытаясь раздавить ее в своей голове. «Что за глупости, все хорошо. Он скоро проснется.» Она нежно провела тыльной стороной ладони по его щеке и еле ощутимым поцелуем коснулась его сухих губ. – До завтра, Бен. Не скучай тут без меня, – пошутила Рей, чтобы прогнать печаль, овладевшую этим моментом. И прежде чем уйти окончательно, она остановилась в дверном проеме и, обернувшись, оставила еще один долгий взгляд на лице мужа.

***

– Алло? – хриплым голосом ответила она на звонок. «Боже, сколько время?». – Миссис Соло, это дежурный врач неврологического отделения клиники Харли Стрит*. Я звоню вам сообщить, что ваш муж, мистер Соло... он очнулся. – О боже! О господи! Когда? Он в порядке? Как он себя чувствует? – начала тараторить от переизбытка чувств Рейчел. – Буквально полчаса назад. Он сейчас… – Я выезжаю. Я скоро буду, – заверила девушка, вскакивая с кровати и на ходу стягивая пижамные штаны. – Послушайте, миссис Соло. Ваш муж сейчас сильно дезориентирован. Функции его центральной нервной системы будут восстанавливаться постепенно, это займет какое-то время. Будет лучше, если вы приедете утром. – Утром?! Вы что с ума сошли? Я ждала этого почти месяц, а вы говорите приехать утром? Я выезжаю немедленно! – ответила ему Рей перед тем как сбросить вызов. Осторожно разбудив отца, она сообщила ему приятную новость. Уже через пятнадцать минут Ричард мчал машину к району Риджентс-парка.

***

– Мистер Соло, сейчас вы меня хорошо слышите и видите? – мучал его доктор уже несколько десятков минут. – Я плохо вижу, мне нужны мои очки, – хрипел он. – Мистер Соло, ваши очки были повреждены во время аварии. Возможно, ваша жена вам привезет новые. – Рей… вы ей сказали, что я очнулся? Она знает? – взволнованно отозвался он. – Так и есть, но я не смогу ее допустить к вам, пока мы не проведем с вами ряд тестов. – К черту ваши тесты, я не видел жену херову тучу времени, я хочу ее видеть. – Мистер Соло, правила есть правила. Вы были в коме почти четыре недели. Давайте проверим моторику рук. Пошевелите всеми пальцами левой руки по очереди: от большого к мизинцу, – продолжал гнуть свою линию доктор.

***

Рейчел с отцом сидели в приемной отделения уже битый час. Она искусала себе все ногти, когда наконец дежурный врач, выглянув из палаты Бена, жестом подозвал их. – Это не по правилам, но ваш муж весьма упертый мужчина. Я разрешу зайти вам, миссис Соло, и только вам на пять минут, прежде чем мы продолжим проводить психофизиологические тесты дальше. Рей была так взволнована, когда переступала порог палаты. Она надеялась на этот момент и ждала его несколько недель. На заднем фоне она слышала препирательства отца с врачом, но все ее внимание сейчас привлек Бен. Он повернул к ней голову, но смотрел словно сквозь нее, как слепой котенок. – Рей? – вопросительно прохрипел он. – Да, – тихо ответила девушка и наконец решилась подойти ближе. Стоило его взгляду сфокусироваться на ее лице, как он расплылся в счастливой мальчишеской улыбке. – Рей… – Привет, – ответила она ему широкой улыбкой. Он протянул дрожащую руку к ней, но пальцы плохо слушались, поэтому он не мог обхватить ее ладонь. Легкое смущение тенью пробежало по его лицу, и тогда Рейчел сама накрыла его крупную ладонь. – Я соскучилась, Бен. – Я больше ни дня не хочу прожить без тебя. Я слышал тебя и слышал Томаса, но не мог до тебя докричаться, – взволнованно сообщил он. – Ты слышал? Ты слышал все, что я говорила? – изумилась девушка. – Я не все помню, но на выставку вряд ли смогу тебя повести. – Беееен, – засмеялась она и, наклонившись, поцеловала мужа. Поцелуй был легким и осторожным. Это был скорее душевный порыв, нежели физиологический. Вторая рука мужчины неуклюже покоилась на тонкой шее девушки, пытаясь притянуть ее к себе поближе. – Тогда ночью… я ехал к вам. Я хотел вернуть тебя и сына. Я хотел начать все сначала, – с серьезным видом озвучил свои мысли мужчина, когда Рей отстранилась, и помолчав, добавил: – И все еще хочу. – Я… я думаю, нам нужно вместе ходить к Холдо, – уверенно заявила Рей. – Ты правда этого хочешь? – Да. Ради нас и ради Томаса. Я тоже хочу начать все с чистого листа. Их прервал вошедший доктор: – Прошу прощения, но нам нужно продолжить тестирование. – Еще несколько секунд, доктор, пожалуйста, – попросил его тихо Бен. – Несколько секунд, мистер Соло, – строго ответил доктор и вышел за дверь. – Рей, я хотел, точнее хочу позвать тебя на свидание, – с неким волнением в голосе озвучил он. – На свидание? Мы давно не ходили на свидание. – Ну мы же решили начать все с чистого листа, – парировал он, – так что… Миссис Соло, вы пойдете со мной на свидание? – с легкой улыбкой спросил мужчина. – Я пойду с вами на свидание, – в высокомерной манере ответила Рей. – Только не ниже Rules*, мистер Соло, вы же знаете мои предпочтения. – Ну еще бы, – усмехнулся он в ответ. Находясь в этом моменте, они оба верили, что все будет хорошо, что их семья будет счастливой…