Совсем другая история

Последние дни лета Гермиона проводила с Гарри в доме семьи Донованов, читая книги, что они купили, и практикуясь в магии. Так как Хагрид сказал, что колдовать дома нельзя, то палочки были отправлены в собранные ещё после поездки в Косой Переулок сундуки. На следующий день после похода за покупками Мисс Скитер прислала газету, заголовок которой гласил: «Мальчик-который-выжил или Мальчик-не-знающий-о-магии-ни-слова! По счастливой случайности я, Рита Скитер, была в «Дырявом Котле» и брала интервью, прочитать которое можете на странице 12. В зал зашёл великан Хагрид, хранитель ключей Хогвартса или, проще говоря, лесник. За ним немного испуганно шли двое. Мальчик и девочка со страхом поглядывали вокруг, ничего не понимая. В мальчике без труда можно было узнать Гарри Поттера, мальчика-который-выжил. Когда мне удалось подойти к нему и поговорить, он был настолько растерян вниманием к своей персоне, что, слегка наклонившись ко мне, попросил объяснить происходящее. Находящиеся в баре только выразили своё почтение и благодарность спасителю! А он не понял почему и зачем! Уединившись, он рассказал мне о своем прошлом и настоящем. Бедный мальчик живет с маглами, без магических опекунов и только сегодня, в его одиннадцатый день рождения, узнал о существовании магии и о том, что его родители не пьющие маглы, погибшие в автокатастрофе, как говорили его родственники-немаги, а самые настоящие волшебники и герои Магической Британии. Ребёнок на протяжении всего детства подвергался насилию со стороны своих родственников-маглов и жил с ними в качестве домашнего эльфа. Весь Магический мир молился на этого мальчика, а он даже не знал о своих деяниях в тот злополучный день. Директор Хогвартса, Альбус Дамболдор, утверждал, что ребёнок в полном порядке и находится в защищённом месте, но это оказалось не так. Почему детей вёл лесник, а не уважаемые профессора Хогвартса? И так ли наш светлейший волшебник светел, как казалось долгие годы?» — Интересное перо, Гарри, — сказала Гермиона, которая знала некоторые детали жизни друга в другом городе. — Ты не говорил этого, но информация всплыла. Вопрос только, как? Через два дня после этого знаменательного события, похода за покупками и знакомством с миром магии, прилетела сова из Гринготтса, принеся письмо с небольшим зеркалом. В письме сообщалось, что необходимо до начала учебного года вбить в голову наследника правила этикета, основу политики, начальные знания истории мира Магии, основные понятия, что знает каждый ребенок Магической Англии, и кодекс, свод правил, семьи Поттеров, геральдику других чистокровных семей и многое другое — это то, что он понял, а вот, что прочитал: «Уважаемый Наследник Поттер, Просим Вас подтвердить получение письма, положив в шкатулку зеркало для связи с мастерами, что назначены Вам. С Вами будут связываться мастера-гоблины через зеркало в определённое время. Если Вы не можете находиться на занятии по уважительной причине, то необходимо сообщить об этом заранее, положив в шкатулку письмо с чёткой формулировкой причины. 12:00 — Этикет. Мастер Гримвордех*. 14:00 — История Магии и Магического Мира. Мастер Вистинстап*. 16:00 — Политика, Магические договоры и бумаги. Мастер Шецверг*. 18:00 — История Магических семей. Мастер Присентур*. 20:00 — Кодекс семьи Поттер. Мастер, поверенный семьи Поттер, Крюкохват. Занятия будут проходить ежедневно по методике мастеров, по полтора часа. С уважением Глава банка Гринготтс, Энкернургхт.» Во время некоторых занятий Гермиона сидела по другую сторону зеркала настолько тихо, насколько это было возможно, но чаще она уходила, так как мастера прямо говорили об этом. Во время отдыха она учила его заплетать волосы в разные косы, низкие и высокие хвосты, а также ухаживать за ними. Как их правильно мыть, чтобы они не пушились, как отжимать от лишней воды, как вытирать полотенцем и многому другому до чего он никогда бы не додумался. Через неделю правильного ухода волосы лежали ровной волной, стали более прямыми и мягкими благодаря шампуням и правильному уходу. Тридцать первого августа, после занятий Гарри с мастерами, Гермиона опять начала свои размышления: — Гарри, я всё равно не понимаю, зачем эта палка, если ей нельзя пользоваться, зачем эти заклинания, если можно подумать, представить и все получится? — Гермиона, мастер Винстинстап объяснял, что палочки — это проводники. Были созданы они для слабых магов, что не могли использовать свою силу без проводников, заклинания — для того же. — Но… В стекло постучала небольшая сова, к ножке которой было привязано письмо. Открыв окно, впустив её в комнату и отвязав письмо, Гарри прочитал следующее: «Уважаемый мистер Поттер, К этому письму прилагается билет на Хогвартс-Экспресс до школы Чародейства и Волшебства Хогвартс. С уважением заместитель директора, Минерва МакГонагалл.» В открытое окно влетела ещё одна сова, только с письмом для Гермионы. Они прочитали письма по два раза, а затем, переглянувшись, рассмеялись. — А что было бы, если бы ты не занимался с мастерами? — спросила Гермиона, так как способ прохождения на платформу узнали именно от них. — Приехали бы, постояли и уехали. Они немного посмеялись над этой смешной сейчас, но страшной в других ситуациях шуткой. — Давай попрактикуемся ещё немного, и я пойду, — Гермиона была нацелена на прохождение всего материала до начала учебного года. — Мы прошли полностью учебники по Трансфигурации, Заклинаниям, Защите от Тёмных Искусств и Зельеварению, остальное — на половину. — Мы не сварили ни одного зелья, а просто заучили учебник. В Защите от Тёмных Искусств вообще нет ничего полезного. Ты щит научился ставить без палочки и заклинания ещё в середине лета. А там какие-то сложные рисунки движений, странные слова… Хорошо, что мы купили дополнительную литературу и уже прочли её. — Гермиона, я тебя не узнаю. Рисунки, слова… Сложно? — он фыркнул. — Да, жаль, что нельзя попрактиковаться в Зельеварении, — Гарри хлопнул себя по лбу. — Я сейчас! Кое о ком забыл! Гарри выскочил из комнаты, побежал во двор. Его уже ожидала змея на заднем дворе. — Прос-сти, забыл. Где Крис-стофер? Змея не ответила, лишь сверкнула своими необычно-чёрными глазами и заползла на оголённую правую руку хозяина, после небольшой вспышки стала татуировкой, обвивающей руку от локтя до запястья, как на плечо мальчика устроился гордый ворон: — Кар! — Ворон прикусил Гарри ухо. — Ай, да понял я, — он потёр многострадальное ухо. — Гарри, что у тебя за змея такая, — сказала Гермиона, когда Гарри вернулся в комнату и снял змею с руки. — Как это возможно? — Э-э… Магия? Гарри долго откладывал этот разговор. Он просто не знал, как ей сказать, что змее уже больше двух сотен лет. Она живет от магии хозяина, иногда питаясь его кровью, помогает, защищает и делиться своими знаниями, а когда нужно становиться волшебной татуировкой, оплетающей руку. С такой штукой можно ходить куда угодно и с кем угодно. Никто не догадается, да, конечно, будут вопросы, но их можно избегать, спрятав змею под длинным рукавом. На запястье красовался след от двух верхних клыков змеи. Получил его Гарри благодаря своему мастеру Вистинстапу, который объяснил, что магические змеи — редкость, а иметь её под боком как фомильяра всегда хорошо. Имя даже не пришлось придумывать, так как, оказавшись в доме, она представилась как Нессистерисс. Для краткости просила называть её Несси, Тери или Рисса. Гарри понравился первый вариант. А вот над именем ворона, который всё-таки вернулся, пришлось задуматься. Сначала была идея назвать его Блэком, но узнав, что есть такая древняя семья, передумал и дал имя Кристофер. Для краткости иногда звал Крисом. — Гарри, тебе говорили гоблины о твоих опекунах? — спросила Гермиона после того, как кинула в него щекочущие чары, только без палочки и слов, а Гарри поставил что-то на подобии Протего. — Да, я списывался с Крюкохватом. Он сообщил, что сейчас они мне уже не нужны, так как я иду в школу, а на время обучения моим временным опекуном до совершеннолетия будет директор, но это официально. А если неофициально, то после неполного совершеннолетия, в пятнадцать, когда начнутся первые изменения, связанные с принятием наследия, я смогу частично взять обязанности Главы Рода на себя, а после полного совершеннолетия, в семнадцать, и вхождения в наследие, я смогу полностью принять род. — Наследие? — Это сложно объяснить. Я сам ещё не до конца понимаю. Необходимо с кем-то посоветоваться или найти литературу на эту тему, но мастер сказал, что таковой мало, и она недостоверна. В общем, в семнадцать, то есть в момент полного магического совершеннолетия, попадают в место, где проявляются скрытые дары и внешность. Внешность станет похожей на… м-м-м… существо, которое вошло в род несколько поколений назад, будь то высший эльф, гоблин, вейла, вампир или кто-то ещё. — Гарри, брешь в моих знаниях оказалась больше, хоть я и читала купленные нами книги. Потом вместе почитаем книги на эту тему, ладно? — Тебе это не нужно, Гермиона, так как… — Я знаю, — вздохнув перебила девочка, которую расстраивала новость о маглорожденности, — но мне всё равно интересно. Змея не вернулась в террариум, а находилась рядом с хозяином и грелась в волнах его магии. Ворон сидел на купленном в обычном магловском магазине насесте. Грейнджер сделала выпад магией, но он был перекрыт ответным нападением. В целом, за этот месяц Гарри узнал очень много и, пока они тренировались больше для отвлечения, чем для дела, рассказывал Гермионе всё, что узнал. Она этому радовалась, хоть и была недовольна тем, что её не допускают к занятиям с другом. Главной новостью стало то, что у него есть родственники. Самыми близкими были Блэки, а по ним — Малфои, с которыми уже удалось встретиться. Поттер всё чаще прислушивался к своей магии, учился видеть её потоки и чувствовать запах. Эти направления были семейными, так что их обучение не занимало много времени, но вот то, что Гермионе это тоже давалось легко, вызывало вопросы. Однажды Гарри спросил об этом, но гоблин отмахнулся, сказав, что не могут они быть родственниками. *** Первого сентября Гарри проснулся непозволительно рано. В незавешенное окно пробивалось солнце, только поднявшее первые лучи над горизонтом. Через два часа, когда он трижды проверил свой сундучок, в комнату постучались, очень тихо вошла бодрая миссис Дурсль, а за ней взволнованная Гермиона. На часах не больше семи утра, а дом уже не спал, готовясь к сегодняшнему дню. Девочка сидела на коленях на аккуратно заправленной кровати и в почти полностью пустой комнате от вещей и заплетала в колосок чёрные волосы. — Гермиона, ну, можно я воспользуюсь кремом, пожалуйста? Гарри повторял это уже в седьмой раз, потому она ответила: — Нет. Он встал перед зеркалом, что стояло в комнате у окна, и увидел аккуратно заплетённую косу. Она ему очень понравилась, но не скрывала уродливого шрама на лбу. Его улыбка сползла с лица, а Гермиона, заметив это, забеспокоилась: — Тебе не нравиться? — Нет, что ты, Гермиона. Всё в порядке, просто шрам… — Гарри, ты же сам читал о себе книгу. Тебя знает каждый ребёнок Магической Британии. Все знают дату тех печальных событий, и будут искать тебя на платформе. Ты должен выглядеть идеально, а шрам — это пропуск куда угодно и объявление всем и каждому, кто ты, — она аккуратно подправила прядку волос, подтягивая её. — Почему ты надел эту серую рубашку. Давай ту зеленую, что подобрала тебе мадам Малкин? С чёрными брюками она будет смотреться просто прекрасно и подчеркнёт твои зеленые глаза. Оказалось, что комплект, про который говорила мастерица, — это набор всех вещей: мантий, рубашек, нижнего белья и многого другого. В некоторых из них не было необходимости, так как миссис Дурсль, а иногда и миссис Донован покупали одежду детям в избытке. Между платформами девять и десять стояли две обеспокоенные женщины, мальчик и девочка. Миссис Грейнджер говорила о том, что они должны написать им письма по прибытии, а также хотя бы раз в месяц сообщать о событиях в школе, а миссис Дурсль просила Гарри вести себя спокойно, узнав от Гермионы о его несколько нестандартном решении всех проблем и событиях в магазине одежды. Гарри посмотрел вокруг, рассматривая магические потоки, и увидел, что у одной из перегородок между платформами очень много золотого свечения. Это значило лишь одно — это та самая стена, через которую нужно пройти, чтобы оказаться на платформе 9 ¾, о чём он и сообщил Гермионе. На платформе было мало «светящихся», как выражалась Гермиона, людей. Конечно, не люди светились, а их ядра, а магия вокруг них освещала всё золотистым сиянием. Было не более 10:30 утра, когда Гарри вслед за Гермионой прошёл через барьер и оказался на платформе. В руках они держали компактные сундучки. На плече у Гарри сидел ворон, гордо разглядывая всё вокруг, а змея обвивала правую руку. На платформе стояли дети со своими родителями. Они обнимались, некоторые мамы плакали, боясь отпустить своё чадо в неизвестное, а некоторые просто наставляли детей. Пройдясь по платформе где-то до середины поезда он увидел белоснежные головы двух человек: мальчика и мужчины. Мастер Гримвордех хорошо вбивал знания магического этикета в пустую голову, потому Гарри неспешно подошёл к Лорду и его семье. — Доброе утро, Лорд Малфой, — Гарри поклонился, показывая уважение к Главе Рода и своё местоположение в обществе в качестве наследника. — Наследник Малфой, — сначала кивнул в знак приветствия, а затем протянул руку. — Прошу прощения за своё невежество в прошлый раз, — младший Малфой пожал ему руку. — Леди, — Гарри хотел поцеловать кончики её пальцев, но в итоге просто кивнул. — Доброе утро, Наследник Поттер, — Лорд Малфой поклонился. Его голос звучал гордо, а выражение лица не говорило ни о каких эмоциях. Лица его семьи были чем-то схожие, холодные, отстранённые, но уверенные. — Позвольте сделать Вам комплимент. Ваша одежда подобрана очень тонко, подчёркивает ваш цвет глаз, — Лорд Малфой продолжал официальное представление, пока его жена не взмахнула палочкой. — Благодарю, Лорд Малфой, — щёки Гарри покрыл предательский румянец, но голова оставалась на месте, держась ровно, он смотрел прямо в глаза Лорду. — Ваша жена неотразима. Вы прекрасно смотритесь вместе, а ваш сын тому доказательство. — Благодарю. Моя жена, — он сделал слишком долгую паузу, — поставила вокруг чары, потому никто нас не услышит. Извините за нескромный вопрос, Вам назначили опекунов? — Нет, Лорд Малфой. Опекунов мне не назначали и не назначат, так как с момента поступления в школу я буду под опекой директора, — Гарри отвечал чётко, спокойно, контролируя свой голос и говоря только по делу, как его учил мастер Вистинстап. — Позвольте представить мою спутницу, Гермиону Грейнджер. Гермиона стояла рядом и слушала всё то, что они говорили, но когда Гарри её упомянул, она вздрогнула и кивнула: — Очень приятно. Семейство Малфоев одновременно опустили в поклоне и также одновременно подняли головы. — Поезд скоро отходит, потому я и Гермиона хотели бы занять свободное купе. Если Драко захочет, мы не против, чтобы он присоединился к нам. Именно мастер по этикету настоял, чтобы мальчик поприветствовал на платформе Малфоев, объясняя это какими-то выгодами в будущем. На этом официальная встреча была завершена, и дуэт направился внутрь поезда в поисках свободного купе, которое нашлось почти сразу. Усевшись на одно из мест у окна, Гарри увидел огненно-рыжие волосы за ним, которые напоминали пожар на платформе. Через приоткрытую створку доносились взвизгивания, крики и смех. Головы постоянно передвигались, создавая эффект танцующего огня. Это заставило скривиться. Они не знали никаких правил приличия. В центре этого бедлама стояла женщина в потрёпанной, как и у всего семейства, одежде. Она что-то кричала детям, пытаясь их угомонить, но те продолжали носиться по платформе и толкать друг друга. Гарри вновь задумался. Его никто не заметил. На известнейшего мальчика-который-выжил не обращали внимание. Это было немного странно. Возможно, ему удалось спрятаться от назойливых под защитой Малфоев, а возможно, ему просто повезло. Поезд тронулся. За окном мелькали дома, поселения, дороги, а затем: деревья, речушки, возвышенности и равнины. Медленно сменяющиеся картинки расслабляли. Эти ощущения прервал мальчишка с огненно-рыжими волосами, нескладный, с длинными руками и ступнями, что открыл дверь купе. — Вы Гарри Поттера не видели? — Нет, — ответила Гермиона прежде, чем Гарри успел раскрыть рот. — А зачем он тебе? — Дамблдор сказал стать его другом, — безропотно ответил рыжий. Это шокировало обоих находящихся в купе, но они этого не показали, Гарри же перевёл зрение из «нормального режима» в «видящий» и был изумлён. Перед ним стоял мальчик с наполовину чёрным ядром, а вокруг всего его тела не вихрилась магия, а оплетала своими тёмными лентами. — Посмотри, — это всё, что он смог сказать Гермионе, перед тем, как отвернуться к окну, чтобы спрятать свой шрам. Рыжеволосый покинул купе, а Гермиона, выпучив глаза, смотрела на Гарри. — Я спрошу у мастера Вистинстапа завтра, после того, как нам выдадут расписание занятий, а мастера назначат время. Гермиона, всё ещё не успевшая прийти в себя после увиденного, кивнула, а через некоторое время, посмотрев на действия Гарри, начала, как и он, читать книгу. Драко зашёл к ним после того, как проехала тележки со сладостями. Ребята немного поговорили о факультетах. Драко гордо заявлял, что будет учиться на Слизерине, как его отец, а Гарри неоднозначно приподнял плечи, не зная, что ему ответить. Малфой ушёл, сказав, что пора переодеваться в мантии. Гарри и Гермиона раскрыли свои сундуки «по-магловски», и переоделись в заранее приготовленную одежду. Поезд начал снижать скорость, а ребята — готовиться к выходу. «Мы подъезжаем к Хогвартсу через пять минут, — разнесся по вагонам громкий голос машиниста. — Пожалуйста, оставьте ваш багаж в поезде, его доставят в школу отдельно». На платформе их встретил Хагрид с добродушной улыбкой, ведя всех к озеру скользкой тропинкой, на которой несколько учеников упали, заляпывая свои мантии грязью. Дети стояли на берегу большого чёрного озера. На другом берегу, на вершине высокой скалы, красовался гигантский замок с башенками и бойницами, а его огромные окна отражали свет усыпавших небо звёзд. — В лодку не более четырёх человек, — скомандовал Хагрид. Гарри и Гермиона решили присоединиться к Драко. В лодке они сидели втроём, а в темноте никто не заметил, что Драко взмахнул палочкой и что-то тихо сказал. — Не волнуйтесь, зато сухими будем на берегу. Причалили к пристани и высадились на камни. Хагрид повёл всех наверх по каменной лестнице к замку, не обращая внимания на продрогших и промокших детей. Те, что шли со спокойными лицами явно знали о волшебном мире до прихода письма, их мантии были сухими, остальные же сжимались под холодными потоками в мокрых одеждах. Это показывало разницу между маглорожденными и чистокровными волшебниками. Подойдя к замку, Хагрид трижды постучал в дверь, которую открыла строгая женщина с чёрными волосами. Он передал ей детей с рук на руки и ушёл. Она привела их в тесное помещения. — Добро пожаловать в Хогвартс. Я Минерва МакГонагалл, профессор МакГонагалл. Скоро начнётся банкет по случаю начала учебного года, но прежде, чем вы сядете за столы, вас разделят на факультеты. Отбор — это очень серьёзная процедура. Факультетов в школе четыре: Гриффиндор, Пуффендуй, Когтевран и Слизерин. У каждого есть своя история. Из каждого выходили знаменитые волшебники и волшебницы. Пока вы будете учиться в Хогвартсе, ваши успехи будут приносить вашему факультету призовые очки, а за каждое нарушение порядка количество очков будет уменьшаться. В конце года факультет, набравший больше очков, побеждает, а это огромная честь, — она сделала паузу. — Церемония начнется через некоторое время. У вас есть несколько минут привести себя в порядок и собраться с мыслями, так как распределение будет проходить перед всей школой. Я вернусь сюда, когда все будут готовы к встрече с вами. Те ребята, что яро спорили между собой о том, что необходимо сделать на отборе, выдавали в себе маглорожденных и невоспитанных волшебников, а те, что стояли спокойно или тихо перешёптывались, наоборот показывали себя со стороны истинных аристократов. Гермиона в число аристократов не входила, но вела себя подобно им. Профессор МакГонагалл вернулась через пару минут и повела будущих первокурсников в большой зал, где прямо в воздухе парили свечи. Этот свет резал глаза после темных коридоров. Маглорожденные восклицали, что свечи не летают, восхищаясь этим невиданным до этого чудом. Все сидящие за одним из четырёх столов отличались друг от друга возрастом, ростом, цветом лица и волос, но самым большим различием был цвет галстука. У тех, кто только что вошёл, галстуки как у мальчиков, так и у девочек имели серый цвет. Серых цветов было два: один светлее, другой темнее, они шли тоненькими полосочками с лёгким наклоном. После распределения, как написано в «Истории Хогвартса» галстуки приобретут раскраску. Каждый стол был определённого цвета, а дети сидели под знаменами одного из четырёх основных цветов, которые дополнялись ещё по цвету каждый. — Выстройтесь в шеренгу, — прозвучал голос профессора. Перед Гарри были сотни лиц. Среди учащихся то здесь, то там мелькали отливающие серебром силуэты привидений, чтобы избежать взглядов, он посмотрел наверх и увидел над собой бархатный чёрный потолок, усыпанный звездами. По прочитанной книге «История Хогвартса» вопросов не возникало. Потолок заколдовали давно очень мощным заклинанием, потому он отображал небо над школой. Профессор МакГонагалл поставила на подмост табурет со старой, грязной шляпой в заплатках. Шляпа раскрыла складки, что служили ртом, и запела: Может быть, я некрасива на вид, Но строго меня не судите. Ведь шляпы умнее меня не найти, Что вы там ни говорите. Шапки, цилиндры и котелки Красивей меня, спору нет. Но будь они умнее меня, Я бы съела себя на обед. Все помыслы ваши я вижу насквозь, Не скрыть от меня ничего. Наденьте меня, и я вам сообщу, С кем учиться вам суждено. Быть может, вас ждет Гриффиндор, славный тем, Что учатся там храбрецы. Сердца их отваги и силы полны, К тому ж благородны они. А может быть, Пуффендуй ваша судьба, Там, где никто не боится труда, Где преданны все, и верны, И терпенья с упорством полны. А если с мозгами в порядке у вас, Вас к знаниям тянет давно, Есть юмор и силы гранит грызть наук, То путь ваш — за стол Когтевран. Быть может, что в Слизерине вам суждено Найти своих лучших друзей. Там хитрецы к своей цели идут, Никаких не стесняясь путей. Не бойтесь меня, надевайте смелей, И вашу судьбу предскажу я верней, Чем сделает это другой. В надежные руки попали вы, Пусть и безрука я, увы, Но я горжусь собой. Её голос эхом раздавался по залу, пока его не прервали аплодисменты. — Когда я назову ваше имя, вы наденете шляпу и сядете на табурет, — произнесла профессор МакГонагалл. — Начнём. Аббот, Ханна. Девочка, смущаясь, вышла и села на табурет, надев шляпу. — Пуффендуй, — громко выкрикнула шляпа. Один из четырёх столов разразился алподисментами. Девочка села на свободное место. Детей распределяли по факультетам, а Гарри задумался. Если шляпа может говорить, значит у неё есть разум. В «Истории Хогвартса» говорилось, что распределение происходит с помощью заколдованной шляпы, но подробности автор опускал. А как она определяет куда должен попасть ученик? Может ли она ошибиться? Можно ли в случае ошибки перераспредилить? Можно ли уговорить шляпу отправить его на тот факультет, куда хочется ему, раз у неё есть разум. — Грейнджер, Гермиона. Гарри вышел из своих размышлений, начиная переживать за подругу. Гермиона же быстрым шагом и с серьёзным лицом направилась к табурету. Взяла шляпу, надела её на голову и села. Шляпа думала не меньше минуты, девочка под ней уже нервно елозила. — Когтевран! Через несколько учеников был Драко, и шляпа исполнила его желание, едва коснувшись головы, произнесла заветное: — Слизерин! Не прошедших отбор оставалось все меньше. Гарри старался держаться гордо, подняв повыше голову, задирая подбородок, глядя на всех и несколько раз поправив косу. На него некоторые странно смотрели с выражением лица, аля, ты мальчик или девочка, но увидев шрам странно морщили лбы или восхищенно раскрывали рты, не веря своим догадкам. — Поттер, Гарри. Гарри уверенно шагнул вперёд и, взяв шляпу в руки, сел на табурет с прямой спиной, а затем мягко опустил ту на голову. В ушах ещё стояли шепотки со всего зала, что только и говорили: — Поттер? — Она сказала. — Тот самый Поттер? Последним, что он увидел, был огромный зал, заполненный людьми, каждый из которых подался вперёд, желая получше рассмотреть его. Шляпа съехала на глаза. — Хм-м-м, — задумчиво произнёс прямо в голове голос. — Непростой вопрос, очень непростой. — Подождите, — закричал в мыслях Гарри. — Вы живая? А как вы определяете, куда лучше пойти ученику, вы действительно видите всё, что происходит в жизни и мыслях каждого? — он задавал вопросы, не давая и слова сказать шляпе. — Мальчик, подожди с вопросами. Я думаю. Хм… А ты первый за последние пятьдесят лет, кто задает мне такие вопросы. — А был кто-то ещё? — Том Реддл, — хмыкнула шляпа. — Сейчас он известен, как Волдеморт, — Гарри сквозь зубы втянул воздух, — определяю я по качествам, что есть в каждом и сравниваю их с теми, что заложили в меня основатели школы, если есть соответствия с двумя факультетами, то спрашиваю у учеников, куда бы им хотелось больше, а затем озвучиваю результат. Видеть всё не дано никому, но я знаю через что ты прошёл, что ты умеешь и чего можешь добиться такими темпами. В тебе есть и отвага Гриффиндорца и хитрость Слизеринца, а тяга к знаниям ведёт прямой дорогой в Когтевран. Подожди… — шляпа в мыслях Гарри замолкла на несколько секунд. — Этого не может быть! — Простите, что-то не так? — Всё не так! Шляпа в мыслях Гарри разбушевалась не на шутку, что-то спрашивая, вскоре вновь замолчала. По ощущениям Гарри сидел здесь уже больше трёх минут. Он не собирался торопить шляпу, так как обратил внимание до этого на то, что к некоторым головам она даже не прикасалась, выкрикивая факультет, а к некоторым будто приростала на несколько минут. — И тебя не смутило, что у тебя две палочки? — Фактически две, но на деле одна. — Я не могу распределить тебя на один факультет. — Но?.. — В тебе две души. Точнее твоя и часть чужой. Ваши сущности смешались, потому сейчас вы одно целое. Одна часть говорит, что тебе место в Слизерине, но другая сопротивляется этому и кричит, что принадлежит Гриффиндору. Мальчик, решать тебе, но иди к гоблинам, пройди проверку крови и очисти её, мой тебе совет, и верни хозяину часть его души. — Спасибо Вам, шляпа. На какой факультет вы меня отправите? — Решение за тобой. Снимай шляпу и иди, Наследник. Слизерин с зелёно-серыми знаменами, Гриффиндор с красно-желтыми, а Когтевран синий с бронзовым, хотя, что я говорю. Ты и так это знаешь. — Мне не место за столом Гриффиндорцев, слишком буйное там семейство. Может, пойти к Гермионе… Нет, я не так сильно люблю книги, как она. Остаётся Слизерин. Почему бы нет? Там и Драко, он поддержит. С Гермионой будет легче общаться, так как столы Слизерина и Когтеврана рядом, — Гарри подумал ещё несколько секунд, а шляпа ответила на плавающие в голове мальчика вопросы. — Ты и Гермиона Грейнджер наследники Хогвартса. Хорошо, — ответила шляпа на неозвученную просьбу, — я никому не скажу. И, да… Слизерин! Гарри снял шляпу, медленно встал со стула под напряжённые взгляды, опустил шляпу и под оглушающую тишину сел за стол Слизерина рядом с Драко. Ему никто не хлопал. Дедушка с длинной бородой в центре стола жевал эту самую бороду. После распределения он встал и произнес очень странную речь. Трапеза после была великолепной. Большое разнообразие блюд, разные приборы, салфетки. С другой стороны от Драко сидел мужчина-привидение в серебристых пятнах крови. Так как Гарри ещё не до конца научился владеть приборами, то поглядывал на окружающих его Слизеринцев и делал небольшие пометки в памяти на будущее. За столом преподавателей сидели разносортные, если так можно выразиться, люди-маги. Великан Хагрид, странный мужчина в тюрбане, карлик, директор, строгая МакГонагалл, и другие более-менее нормальные преподаватели. На глаза попался не самый красивый мужчина. У него были чёрные волосы, чёрные одежды, чёрные глаза, но бледная кожа, даже бледнее, чем у Драко. Чёрные глаза небольшими бросками осматривали весь зал, пока не посмотрели на стол Слизерина. Он впился взглядом прямо в Гарри, а мальчику вновь захотелось спрятаться от такого взгляда, как тогда на платформе от взгляда Лорда Малфоя. Драко слегка толкнул своего соседа и шёпотом сказал: — Гарри, прекрати пялиться на нашего декана. Быстро опустив взгляд на тарелку, он продолжил есть, стараясь не обращать внимания на прожигающий взгляд мужчины. После окончания трапезы директор встал со своего места: — Кхм-м-м! — громко прокашлялся Дамблдор. — Теперь, когда все мы сыты, я хотел бы сказать ещё несколько слов. Прежде чем начнется семестр, вы должны кое-что усвоить. Первокурсники должны запомнить, что всем ученикам запрещено заходить в лес, находящийся на территории школы. Некоторым старшекурсникам для их же блага тоже следует помнить об этом. По просьбе мистера Филча, нашего школьного смотрителя, напоминаю, что не следует творить чудеса на переменах. А теперь насчет тренировок по квиддичу — они начнутся через неделю. Все, кто хотел бы играть за сборные своих факультетов, должны обратиться к мадам Трюк. И наконец, я должен сообщить вам, что в этом учебном году правая часть коридора на третьем этаже закрыта для всех, кто не хочет умереть мучительной смертью. Все факультеты хлопали, а затем поднялись со своих мест и направились в гостиные. Гостиная Слизерина находилась в подземельях, потому все спускались довольно долго, а Гарри пытался запомнить повороты и направления. Они подошли к стене рядом с одним из поворотов, девушка, что вела их, что-то сказала, а затем стена исчезла, открывая проход в красивую гостиную. Большое окно выходило на тёмную воду с рыбами. Интерьер был в тёмно-зелёных и серебристых тонах. Около стен стояли книжные шкафы, также был камин, в котором горел огонь, а напротив стояли два дивана и четыре кресла по краям. Вся гостиная была заставлена какими-то пуфиками, креслами с небольшими столиками. Первокурсников выстроили в ряд, а старшекурсники устроили со всем полагающимся удобством, но одна девушка осталась стоять. — Я Джемма Фарли, староста факультета Слизерин. Наш факультет, один из немногих, признает, что из него выходили величайшие волшебники как светлые, так и тёмные. Здесь учился Мерлин. Великий и известнейший волшебник учился именно на нашем факультете. Из других факультетов также выходили самые разные волшебники, но они не признают, что их факультеты выпускали и тёмных магов. А вообще, как такового понятия светлые и тёмные не существует, — Джемма вздохнула, но вскоре продолжила. — На стенде вы можете видеть объявления и расписание занятий каждого курса. Пароль меняется каждые две недели, потому следите за этим. Вам запрещено приводить в нашу гостиную учеников других факультетов и покидать её за час до отбоя. Отработки не входят в этот критерий, но у вас должна быть записка от задержавшего вас профессора, если вы возвращаетесь после отбоя, и если таковой не будет, то со всего факультета снимут баллы. Наша задача набирать как можно больше баллов, чтобы победить в соревновании между факультетами. Наш декан Северус Тобиас Снейп, профессор Снейп, преподает зельеварение. Его достижения для современного зельеварения… — Мисс Фарли, я способен сам представиться, — сказал профессор, выйдя из тени. Его тембр голоса звучал очень низко, мягко отражаясь от стен гостиной. — Простите, профессор Снейп, я не знала, что вы здесь. — Как меня зовут, вы уже в курсе, я декан факультета Слизерин, — он сделал паузу, подождав, пока девушка устроиться на одном из кресел. — На ближайшие пять, а, может, и семь лет в стенах этой школы я заменю вам ваших родителей, но не потерплю хамского отношения к себе, к другим преподавателям или ученикам. Если вам нужна будет помощь неважно какого рода, то двери в мой кабинет и покои всегда открыты для вас. С мелкими проблемами можете обращаться к мисс Фарли, она вам поможет, направит, а если она не в состоянии справится с проблемой, то я всегда готов вас выслушать, — он остановился и оглядел всех первокурсников. — Факультет Слизерин — это, прежде всего, семья. Нас не любят, боятся и проклинают, потому мы всегда держимся единомышленников и членов семьи. Вы можете ссорится между собой и ненавидеть друг друга в стенах общей гостиной, но ни одна ссора не должна выйти за пределы этих стен. С другими учениками вам лучше не конфликтовать для своего же блага, — каждое предложение отличалось от другого интонацией, нажимом и выделением слов. — А сейчас, — вновь заговорила староста, — небольшая традиция нашего факультета. Каждый, кто как стоит, сделает шаг вперед, представится и немного расскажет о себе. Начнём. Первой стала девочка по имена Панси Паркинсон, за ней говорил Блейз Забини. Многие представлялись начиная с фразы: меня зовут так-то, наследник рода такого-то. Почти все были либо наследниками, либо претендентами, также все говорили чистоту своей крови. Чаще всего звучало слово чистокровный, но как ни странно на факультете чистокровных были и полукровки. Очередь дошла до Малфоя, он сделал шаг вперед. — Драко Малфой, Наследник Малфой, чистокровный волшебник. Мои родители поддерживают идеи чистоты крови (это фраза звучала от каждого ребёнка Пожирателей смерти, про которых Поттер узнал в книге о нём). Теперь была очередь Гарри. Он нервничал, но старался этого не показывать. — Гарри Поттер, Наследник Поттер, полукровка, — о последнем мальчик узнал из той же книги. Больше ему было нечего сказать — Это правда, что ты узнал о магии тридцать первого июля этого года? — прозвучал девчачий голос из толпы. — Да, — он вздохнул. — Это чистейшая правда, — на него посмотрели с интересом, но больше было недоверия и напряжения. Гарри уже понял, что словам слизеринцы не поверят. — Я, Гарри Джеймс Поттер, — начал он клятву, — клянусь Магией, что узнал о мире Магии, правду о смерти своих родителях, своей принадлежности к семье Поттер через магию и о наследовании Рода, — он вновь вздохнул, — а также о Волдеморте, его смерти и моём участии в этом тридцать первого июля и позже. Клянусь! Магия засеребрилась, оплетая запястье красной ниточкой, подтверждая правдивость слов, а на всех находящихся в комнате обрушился поток магии, сильной и древней. Слизеринцы были сдержаны, в отличие от остальных факультетов, потому не охали и не ахали, хотя по рядам прошёл лёгкий ропот. Некоторые на слова клятвы неоднозначно хмыкали, но ничего не говорили. Внезапно для всех Теодор Нотт засмеялся: — Тогда не строй из себя аристократа, — он насмешливо хрюкнул. — Будто знаешь, что… На этих словах он прервался, так как в него полетели книги с ближайших полок, а затем и с более дальних. Гарри смотрел прямо на этого наглого мальчишку, ощущая себя старше раза в три. Ближайшие пуфики и кресла начали подниматься в воздух вместе с сидящими в них. Драко, что уже видел подобное, пытался его вразумить: — Гарри, приди в себя! Но стоило Поттеру поднять в его сторону руку, не отнимая взгляд от Теодора, как Драко проглотил свои собственные слова и упал на колени, пытаясь отдышаться и набрать в легкие воздух: он задыхался. Слизеринцы замерли, каждый на своем месте. — Как. Ты. Посмел. Смеяться надо мной?! — Теодор Нотт был поднят в воздух и откинут к стене. С каждым словом Гарри он вырывался всё сильнее, но ничего не мог сделать, его душили, и он задыхался. Глаза Поттера были полны злобы, в них блестели золотые искорки, что становились оранжевыми. На его плечо легла крепкая рука. — Мистер Поттер, — сказано это было сквозь зубы из-за превышающего все нормы количества магии. — Держите себя в руках! Эти слова и действие привели в себя, потому все предметы медленно опустили на свои места. Книги вернулись на полки, Драко поднят с колен, а Теодор Нотт, спустившись на землю, встал на ноги и смог вдохнуть. Гарри немного потряхивало, потому Драко, уже видевший, что нужно мальчику-который-выжил для успокоения, просто подошёл и обнял его. С другой стороны его обняли уже знакомые и родные руки Гермионы. — Гарри! Почему стоило мне сделать два шага от тебя, и ты уже срываешься. Где Несси, где Кристофер, почему они тебя не стерегут? Спасибо Драко. Шокированные появлением человека с другого факультета слизеринцы открывали и закрывали рты, пока не взяли себя в руки, и не посмотрели на своего декана. Обнимающие отпустили Гарри. — Мне пора, а ты устраивайся пока, я пойду в башню Когтеврана, но этого просто так не оставлю. — Нет, мисс, Вы ни куда не пойдете, пока не объясните произошедшее, — вмешался, наконец, декан факультета. — Как Вы попали в гостиную Слизерина, хотя были распределены на Когтевран? — он был не просто раздражён, он был в едва сдерживаемой ярости. — Профессор, как я попала — это секрет Насл… мой, а произошедшее и объяснений не требует. Гарри плохо держит себя в руках последнее время, а когда злится, то выплёскивает злость так. Я надеюсь, что все живы. Доброй ночи, — она вылетела из гостиной Слизерина так быстро, что оставалось только удивляться её прыткости. — Теодор, ты в порядке? — Гарри забеспокоился о состоянии своего однокурсника, что не сам к нему подошёл, а «призвал» того к себе. — Прости меня, пожалуйста, — покрутив того немного, осматривая возможные раны, для собственного успокоения. — Мистер Поттер, — по интонациям старшекурсники поняли, что декан озверел окончательно и готов убить словами и бесконечными отработками всех, кто попадется под его руку. — Что Вы устроили в первый же день пребывания на моем факультете? Вы почти разгромили гостиную и убили двух своих однокурсников, подвергая опасности других! Гарри повернулся к декану и расфокусированным взглядом посмотрел на него, только сейчас он заметил, что вокруг профессора столько магии. Она была наложена поверх основных потоков и образовывала большой кокон. Он стоял и тупо для всех окружающих смотрел над головой профессора. Что-то внутри подсказывало направить в переплетения свою магию, что он и рискнул сделать. Профессор вздохнул, посмотрел на Поттера, а затем обвёл глазами тех, кто находился в гостиной. Те сначала опешили и во все глаза смотрели сначала на лицо профессора, которое стало моложе и гораздо привлекательнее, затем — на руку с кольцом, а следом — на Поттера. Нестройный хор голосов прозвучал в гостиной неверяще: — Лорд Принц, наше почтение, — некоторые, следуя этикету, кланялись, другие же шокировано хлопали глазами. Год предстоит нелёгкий.