***
Очередной звон дверного колокольчика, и боковым зрением Яэ заметила бледное фиолетовое пятно. Глаза её тут же переметнулись в ту сторону, ручка выпала из рук, а на лицо невольно выползла улыбка, сменяя удивление. Эи поджала губы и медленно подошла к стойке, стараясь спрятать заинтересованность интерьером и посетителями. — Чего изволите, госпожа? — с напускной вежливостью спросила Яэ, когда девушка подошла ближе. Озорной блеск в глазах полностью её выдавал, но ответная улыбка, полная нежности и смущения, была достойным ответом. — Любые сладости на ваш вкус! Только из печи. — О, выбери что-нибудь на свой вкус, Мико, — Эи усмехнулась, оперевшись локтем о стол, и всё-таки не сдержав любопытства разглядывала просторное помещение. — Ну что ты, мой вкус ограничивается простейшим тофу, забыла? — поправив косу, тёмноволосая собеседница вернулась взглядом к лукавому выражению лица Яэ и снова улыбнулась, шутливо закатывая глаза. — К сожалению, нет. И как тебе удалось открыть пекарню с такими скудными предпочтениями? — Думаю, это всё твоё влияние, — сощурив веки, закончила хозяйка заведения и повернулась к работнице, проходящей мимо. — Одну порцию моти с сакурой и молоко с данго. — С собой, — добавила ей вслед Эи. Яэ вопросительно посмотрела на неё, и увидев хитрую настойчивость в глазах, цокнула языком и сняла с себя рабочий фартук. — Я смотрю ты привыкла командовать, Эи. Я тебе поддамся только потому, что очень скучала. Невинная ухмылка на лице взрослой женщины пробивала маленькое окошко в детство. Озорство, с которым Эи выстроила свой план внезапного свидания, удивил даже повидавшую мир Яэ. Кажется, годам подавления собственных эмоций нужно было дать выход, и более подходящей кандидатуры на роль жертвы чем Яэ, найти было невозможно. И как она ещё не взорвалась? — Нравится здесь? — спросила Мико, зацепившись за самую очевидную тему для разговора. — Сразу видно, что этим занималась ты. Очень милое место. Ну, и книги твои любимые тоже здесь, — махнула она подбородком в сторону стены, представлявшей собой один огромный книжный шкаф. — А вот насчёт меню… — Эи оценивающе подняла брови, вчитываясь в надписи на доске, висящей над головой Яэ. — Думаю, можно добавить парочку интересных рецептов. — Буду рада помощи мастера, — фыркнула хозяйка. — И не сомневалась, что ты раскритикуешь. — Так ты знала, что я буду здесь, в городе, когда приезжала? — Эи сложно было сдержать удивление, смешанное с грустью. — Нет, совсем нет. Я имела в виду, что ты всегда… — Яэ запнулась на полуслове. Насколько правильным было бы сейчас признать, что Эи часто заполняла её мысли? Что она всегда сидела там и заставляла Яэ следовать за запахом горячего шоколада на улицах? Что пробуя новые конфеты, Яэ всегда неосознанно улыбалась мысли о том, что Эи наверняка бы сказала: «слишком твёрдые, и кунжута маловато». Затянувшееся молчание разрушила официантка, принесшая заказ. — Я на несколько часов уйду, вернусь под закрытие. Не разнесите только тут всё, — шутливо закончила Мико, выходя из-за стойки и приглашая Эи последовать за ней. — Не тормози, я же города совершенно не знаю.***
— Я тоже часто о тебе думала, — смущённо прошептала Эи, когда они спустя некоторые время гуляли по живописному парку. Крики детей на фоне, шелест листьев, кряканье уток на озере неподалёку создавали непринуждённый фон для серьёзного разговора. — Тогда почему не писала? — спокойно спросила Яэ, с умилённой улыбкой разглядывая местность. Она понимала, как тяжело Эи бывает раскрывать свои чувства. Тем более Яэ давно пережила период их раставания — снова бросаться в разрушительные эмоции было лишним. — Я много писала тебе. — Я знаю, но… так нужно было. — Какая ты таинственная стала, — мягко протянула Мико. — Тогда скажи мне лучше: как ты до сих пор с голоду не померла? — хихикнула она, вспоминая её полностью атрофированный навык готовки. — О, — оживилась Эи, смущённо выдохнув. — Та девушка, которая была со мной когда мы встретились. Кудзё Сара. Она моя ближайшая… помощница. Готовит мне постоянно, хотя я никогда её об этом не просила. Довольно сносно, если тебе интересно. — Насколько я могу судить, твой праведный гнев и на неё распространяется? — Мне жаль, но да. Я не могу себе позволить… — тяжёлый вдох, нарастающая тревожность, — привязанности. — А что насчёт меня? — остановилась Мико, вопросильно расставив руки. — Не смогла удержаться, — улыбнулась Эи, встретившись с ней взглядом. — Ну да, я же самый сладкий десерт в твоей жизни! — рассмеялась Яэ, кокетливо взяв подругу под руку.***
Дни тянулись до приятного долго — Эи стала частым посетителем сладко пахнущей кофейни, хотя её целью скорее было украсть розоволосую хозяйку заведения. Забывая об обязанностях, она могла надолго покидать свой пост, утопая в объятиях давней подруги, хотя, это было и к лучшему — работницы чувствовали себя увереннее без надзора глаз, сверлящих душу, и такой пугающей улыбки, будто её владелица знает все твои тайны. Вечера в душных кинотеатрах и ветряных крышах, ужины с видом на скромную пристань, рассветы в уютном маленьком парке на окраине города. Эи очень соскучилась по развелечениям, по свободе и общению, и поэтому с завидной жадностью она поглощала каждое слово подруги, каждую минуту, проведённую вместе, все случайные касания и нетерпеливые вздохи. Но работа Эи никуда не исчезла — её халатное отношение к обязанностям не могло остаться бесследным. В отличии от Мико, у неё не было миленьких официанток на подхвате. Она снова пыталась скрыть, спрятать, отложить переживания на потом. Яэ была не глупой — она не наседала, но осуждающий молчание взгляд жёг кожу как горячий песок. Недосказанность мешала им двигаться дальше, это было очевидно для обеих. Холодное мороженое таяло на губах и кончике языка, сладкой струйкой разливаясь во рту. Яэ внимательно наблюдала за неспокойным выражением лица Эи, прокручивая в уме страшнейшие причины её молчания. — Ты ведь не отстанешь, да? Только об этом и думаешь, — усмехнулась девушка, так и не рискнув повернуться к Яэ лицом. Одной рукой крепче сжала палочку от эскимо, другой крепко обхватила скамейку. — Это необходимо, ты же понимаешь, — сочувственно ответила Яэ, осторожно положив свою руку поверх руки Эи. Та заметно расслабилась, но всё-таки разочарованно выдохнула. — Это всё слишком быстро на меня обрушилось, — Эи прикрыла глаза рукой, собираясь с мыслями. Мико не торопила, мягко поглаживая её ладонь. — Отец всегда играл с огнём, но он никогда не вмешивал в это нас с сестрой. Хотя продолжать заниматься своими грязными делами было жутко несправедливо по отношению к нам. Ну и… в один день они схватили Макото, потребовали за неё выкуп. Но что-то пошло не так, у этих подонков всегда что-то идёт не так, и её убили, — голос Эи немного затих, взгляд застыл в одной точке. Подтаявшее мороженное стекало по пальцам. — Переборщили с пытками, забыли поставить предохранитель, когда угрожали, — я не знаю... Мы так и не узнали, — её рука напряглась, сжимаясь в кулак. Злость — стихнувшая, но не исчезнувшая. — То есть Макото больше..? — ужас пробрался глубоко в грудь. Во что же Эи вынуждена была ввязать свою жизнь? В разум предательски впечаталось воспоминание вечно понимающих глаз Макото из детства. Она всегда умела ценить жизнь, даже в юном возрасте. Эи молча кивнула, поджав губы. — Папа не выдержал, он тогда будто сошёл с ума. Не то чтобы до этого он был полностью адекватным, но глаза, — Эи наконец повернула голову к Яэ, ища поддержки в родном лице, — у него были безумные глаза. Он хотел их собственными руками пристрелить. В итоге пристрелили его. — Эи, мне так жаль… — прошептала Яэ, так отчаянно глядя на собеседницу, будто хотела поглотить всю ту боль, которую та пронесла сквозь многие годы. Лишь одно желание казалось правильным — защитить. Скрыть от жестокости мира, поступившего с ней столь несправедливо. — Думаю, если не они, он убил бы себя сам. Или я, если бы на него нашёл прилив галлюцинаций. Уверена — он употреблял, — голос резко охладился, обретая неправильную жестокость. Потускневшие глаза, угрожающе сведённые брови. Напускное безразличие. Попытка очернить, чтобы было проще ненавидеть. Проще забыть. Правильное и неправильное смещались воедино — Яэ не могла даже подумать о том, чтобы винить Эи хоть в чём-нибудь. В том, что та выставила вокруг себя непробиваемую стену равнодушия. В том, что не позволяла себе принимать чью-либо помощь. В том, что отвергла реальность в попытке больше её не замечать. В том, что… — Поэтому ты… — Мне пришлось, — всхлипнула наконец Эи, перебив. Слёзы прорвали слой защиты и железной выдержки, потому что она это себе наконец позволила — проявить слабость перед дорогим человеком. Яэ мягко обняла её, крепко прижимая к груди и давая Эи обмякнуть в своих руках. …продолжила чудовищное дело отца, зная, что иначе не выживет и сама.***
Неоновые вывески освещали путь возвращения к кофейне. Приглушённый свет не давал чётко различать чужие лица, и крепко сжатые руки остались в темноте, скрываемые длинными рукавами наброшенной на плечи Эи ветровкой. Дышать было тяжело, то ли от влажного воздуха, то ли от послевкусия разговора. — Какао? — предложила Яэ, когда они проходили мимо киоска со скучающей продавщицей в окошке. — Сегодня меня уже тошнит от сладкого, — горько усмехнулась Эи. Мико понимающе кивнула, крепче сжав тёплую руку. Они продолжили медленно идти, поджимая губы от холодного ветра и разделяя грузное молчание. Оказавшись возле пункта назначения, они обе остановились, ощущая неприятную грусть. — Можешь остаться у меня, — предложила Яэ, но Эи покачала головой. — Я очень счастлива, что встретила тебя снова. Ты не представляешь, как мне тебя не хватало, — неуверенный шёпот звенел в ушах. — Я боюсь, что снова потеряю, понимаешь? Сделаю всё возможное, но… — Не всегда всё зависит от нас, я понимаю, — нежно улыбнулась Мико. Осторожное, но уверенное касание бедра Эи, сдержанный взгляд на чужие губы и заботливое объятие. Поцелуй, за который они обе отдали свою юность — желанный и грустный. От осознания утраченного времени, от полученной боли, от неуверенности в завтрашнем дне. Прожитая страсть, остуженная годами разлуки, навалившиеся тяжёлым грузом проблемы и жажда свободы. Они были счастливы, находясь рядом, но как долго это продлится?