"Поршни создают движение, мысли путаются. Друг, мне сложно уснуть, когда так трясет. Меня окружают плохие новости - Они всегда меня находят. <...> Раскаты грома, ливень, Тонкая грань между радостью и болью. Это долгое, странное, полностью безумное приключение - Ты никогда не сможешь стать как прежде." Cody Jinks "Loud & Heavy"
Дэрил сидел у стены напротив входа в обветшалый сарай, в котором группа пережидала дождь. Неожиданный ливень забрал последние силы у каждого из них, и большая часть крепко спала, напившись прокипяченной дождевой воды. Охотник же остался на стреме, поглядывая на с хрустом сгорающую влажную древесину и крутя в руках нож, принадлежавший Бэт. Прижав колени к груди, она сидела рядом с ним, едва бросая на его привычно отрешенное лицо взгляд. Она была тронута тем, что он починил музыкальную шкатулку и отдал ее Мэгги в знак сочувствия. Но хоть это и было одновременно очень похоже и непохоже на него, оно все равно согрело ей душу: ее сестра с каждым днем выглядела все лучше и даже могла благодарить Гленна взаимной нежностью, которой он ее окружил. Бэт это поддерживало едва ли не больше, чем саму Мэгги, ведь именно его присутствие помогало старшей сестре справиться с горем. Дэрил же продолжал быть таким же, каким был после ее смерти. Бэт с тоской заметила, что он все чаще заменял ужин сигаретами, что он все реже мог найти что-то полезное для группы. Он слишком часто вызывался на ночные дежурства, не желая поспать и отдохнуть. Девушка была обеспокоена, хоть и понимала, по какой причине это происходит. Тем не менее, ей не хватало общения с ним, — да и общения в целом. После нескольких попыток обратить внимание Мэгги, Рика и Ноа на себя прикосновениями, общением, порой даже криками, она поняла, что единственный, кто хотя бы раз задумался об ее присутствии, был Дэрил. Поэтому она продолжала находиться рядом, изучая все вокруг. Это позволяло ей чувствовать себя их частью — незримой и неощутимой, но хотя бы сама Бэт знала, что она все еще рядом. Она уже перестала расстраиваться от того, что тогда, в лесу, Дэрил не откликнулся на ее прикосновение. Вначале это ее даже разозлило, она молча топала прямо за ним до самого начала бури, которую они пережидали сейчас в сарае, и обдумывала происходящее с ней. Это все, на что она была способна на тот момент. В ее голове тогда пронеслось множество мыслей. Может быть, она недостаточно сильно сжала его руку. Или из-за ее состояния она на самом деле его не хватала, а просто провела рукой рядом, не в силах сжать ее так, чтобы он почувствовал. Может, все дело в его дурацких грубых руках, покрытых мозолями и ранами? Сейчас Бэт даже была готова спихнуть это на шрам на тыльной стороне ладони, но она помнила, что он заработал его уже после ее первой попытки взяться за руки. Она видела, как он его получил. Ее почти перестало заботить то, что, фактически, она постоянно следила и подслушивала за группой, ведь если бы у нее была возможность извиниться за это, она бы ей воспользовалась. Кэрол следовала за охотником и Бэт была благодарна ей за это. Именно она отдала ему нож Бэт. Когда охотник после диалога с женщиной снова отошел от группы и подошел к какой-то Богом забытой халупе, девушка опешила, разглядев в ней место, ужасающе похожее на то, в котором Дэрил и Бэт распивали самогон. Она переводила взгляд от мужчины к жалкому строению и наблюдала, пытаясь понять, что он будет делать. Ей хотелось, чтобы он сжег его также, как дом из того времени, когда они вместе сбежали, но это было бы глупо и слишком сентиментально. И она верила, что он туда не зайдет: Бэт говорила ему избавиться от прошлого, которым он жил до апокалипсиса, и именно это Дэрил и сделал. Когда она увидела, как он сел у дерева и закурил, смотря на кучу хлама, для кого-то оказавшегося жилищем, девушке стало больно. Еще больнее ей стало, когда она увидела, как он прожег себе ладонь недокуренной сигаретой и начал тихо плакать. Она отвернулась от мужчины и отошла назад на несколько шагов. Она спряталась за деревом, то ли скрываясь от Дэрила, то ли скрывая его от самой себя. Она не хотела видеть, как он оплакивает ее. Она не была готова видеть его поверженным настолько. Бэт стояла, задрав голову к небу и вслушивалась в шелест листвы, сквозь который пробивалось сбивчивое дыхание Дэрила. Ее сердце защемило так сильно, что она с силой выдохнула и скатилась вниз по кроне, повторяя позу мужчины. Бэт, пытаясь сдержать эмоции, прижала ладонь ко рту, но слезы предательски скатились по ее щекам. Бэт плакала вовсе не потому, что умерла, а потому, что знала, что является причиной слез Дэрила Диксона. Боль прожигала ее изнутри; девушка была уверена, что предала его, перестала бороться. Отсутствие страха перед смертью теперь казалось ей предательством своих новых принципов. Она злилась на себя из-за того, что обманула его, пообещав встретить его на дороге, из-за того, что сейчас ему приходится ее оплакивать и даже из-за того, что она сказала, что больше не будет плакать. В голове девушки промелькнули ее собственные слова, сказанные на крыльце их хижины: «Я бы так хотела измениться». Она не дождалась, пока он успокоится и вернется. Она не могла на него сейчас смотреть, и поэтому встала и медленно зашагала обратно в сарай, к группе. Она постаралась привести себя в порядок, потому что ему сейчас было хуже, чем ей, а значит, она должна была быть сильной. Она вернулась с того света, чтобы быть рядом с ним, и даже если она не может ему это сказать сейчас, все равно она найдет способ. Бэт сглотнула ком в горле и осмотрела группу, залитую тусклым светом костра. В ней не было Тайриза, и Бэт успела понять по разговорам, что он погиб от потери крови, когда ему отрезали укушенную ходячим руку. А еще в группе появилось несколько новых участников: девушка с хвостиками по имени Тара, которая выглядела истощенной, но не казалось отрешенной или находящейся вне группы. Бэт вспомнила ее, стоящей у танка Губернатора, а потом поняла, что именно она сидела за рулем в одном из ее снов. Похоже, ее приняли спокойно. Может, она не хотела сражаться вовсе. Только у нее, как и у Бэт, не было выбора. И она, наверное, тоже потеряла что-то важное в этой глупой войне. Это можно было легко разглядеть в ее лице, поверхностно наивным, но обладающим небывалой резкостью. Бэт посмотрела на крепко спящего Ноа. Он тоже выглядел не более чем уставшим и обезвоженным. Тень скорби постепенно сходила с его лица. Бэт понимала, что нравилась ему, но не чувствовала того же. Она не хотела, чтобы он умирал, думая о ней. Может, для него и лучше, что ее больше нет. Бэт улыбнулась, взглянув на Габриэля. Девочка-призрак уже несколько дней преследовала эту группу, так что библия ничего не подсказала бы падре о том, что случается с людьми после смерти, но она хотела бы обсудить с ним это. Она подумала, что он может быть очень заинтересован, но назовет это лишь чудом, знаком свыше или благословением. Абрахам, огромный рыжеволосый мужчина вида даже более устрашающего, чем Дэрил, спал в обнимку с поразительно красивой латиноамериканкой, Розитой. Они, очевидно, были парой, и Бэт словила себя на мысли, что будь она такой же сильной, как эта девушка, Дэрилу, наверное, не пришлось бы искать ее по всей Атланте. Она с тихим смехом представила себя такой же соблазнительной, как Розита, сладко сопящей на чьей-то огромной руке, а Дэрила таким же воякой до мозга костей, как Абрахама. Дэрилу пришлось признать ее силу с таким же трудом, с каким ее показала Бэт, но ему тоже было сложно принять, что для девушки он был, очевидно, не так отважен и хладнокровен, как хотел выглядеть. Это был равноценный обмен: страх за страх, взаимное открытие душ. Они понимали друг друга, несмотря на различия. И мысли о том, как они сблизились, заставляли ее вспомнить о том, что она услышала во время одного из ночных разговоров Мэгги и Гленна. Мэгги собиралась покинуть Джорджию, пока Дэрил всеми силами искал ее младшую сестру. Бэт жалела о том, что услышала это. Пока она могла найти объяснение случившемуся, это ее не тревожило, но стоило копнуть глубже, лишь немного задуматься о том, почему на самом деле ее сестра собиралась сдаться и уехать куда подальше вместе с Гленном и кучкой незнакомцев… Бэт отказалась делать выводы. Она вновь взглянула на Дэрила. Ей было страшно снова пытаться коснуться его. Первичная смелость от ража, который она почувствовала от увенчавшихся успехом поисков, прошла, и теперь она не знала, что будет, если они все-таки смогут поговорить. Дело усложняло еще и то, что он всем своим видом показывал, как пытается справиться с ее потерей. Кроме того, по ее спине пробегал холодок от мыслей о том, что он попытается объяснить ее присутствие как свою галлюцинацию. Это был худший вариант: своим появлением она могла заставить Дэрила думать, что он сошел с ума. В руках Дэрила был ее зачехленный нож, и ей удалось рассмотреть его поближе. К рукояти были привязаны ее шнурки. Бэт, не успев подумать, взглянула на свою обувь, которая была зашнурована. Мужчина крутил в руках оружие, пока внезапно, почти грубо не сорвал с него их. Он расчехлил нож, разрезал гашник на левой штанине, защищавший от нападения насекомых и вместо него привязал новую тесьму, снятую с ножа. Закончив, он сжал руки в кулаки и прикрыл лицо. Бэт не могла больше на это смотреть и отвернулась, скривившись от резкой боли. В своих мыслях он ее уже похоронил. Она не имела никакого права мешать ему жить дальше, и теперь она не знала, что делать.***
Мэгги недавно проснулась. Ноющая боль в шейных позвонках после целой ночи сна на полу сарая заставила ее поморщиться, но в отличие от последних дней, ее голова хотя бы не раскалывалась от обезвоживания. Она вдохнула пропитавшийся лошадиным навозом воздух и открыла глаза, протерев их тыльной стороной ладони. Пыль и грязь от этого движения поднялись в воздух, тут же подхваченные лучом света, пробившегося сквозь расщелину между кривых досок, которыми была отделана стена сарая. По направлению света девушка поняла, что сейчас было раннее утро. Жизнь на ферме приучила ее просыпаться рано, даже когда она приходила с вечеринок или сбегала через окно на ночь. Бэт часто ехидничала и шутила над сонной старшей сестрой, но никогда не сдавала ее отцу и матери. Мысль о младшей сестре вызвала в ее груди волну тошнотворной боли. Она устала плакать, устала каждое утро просыпаться с глазами, будто обсыпанными песком, и устала бороться с желанием свернуться клубком, никогда больше не вставая. Поэтому она переключилась на более актуальный вопрос. Сегодня она была готова спросить Дэрила о кулоне. Она совсем не хотела снова говорить с ним о Бэт, поэтому на протяжении нескольких дней девушка пыталась найти альтернативу, при которой она получит необходимый ответ, не задавая вопроса. Ее пугало то, как Дэрил изменился после Атланты. Она беспокоилась о том, что между ними произошло. Дело было даже не в том, что Дэрил кривился при виде Мэгги так, будто пытался прожевать лимон. Это можно было объяснить: Мэгги и Бэт выросли в одном доме и делили одну культуру, благодаря чему живая сестра напоминала мужчине о мертвой. Больше ее смущало то, что после того, как они вместе сбежали из тюрьмы, он вел себя так, будто он единственный заботился о том, что Бэт мертва. Его жест с кулоном выбил ее из колеи: почему его вообще должно было волновать, что у Мэгги от нее осталось? Если он ради этого снял с мертвого ребенка кулон, то он кусок дерьма, а не ее лучший друг. Он заблуждался о том, что мог значить для Бэт. Мэгги знала, что Диксон — не плохой человек, но таких друзей у ее сестренки не было и вряд ли могло было быть. Девушка не спрашивала у него об их приключениях. Если бы она могла, она бы обсудила это напрямую с Бэт, но раз у нее больше нет такой возможности, она не хотела это ворошить. Но поскольку Дэрил решил сам отдать кулон Мэгги, она должна была хотя бы понять, почему для него это было так важно. Мэгги поцеловала спящего Гленна в щеку и, окинув взглядом сарай и не обнаружив охотника в нем, тихо подошла и отворила старые скрипучие двери, чтобы найти мужчину в залитом росой пролеске вокруг их временного пристанища.***
Дэрил решил, что лучшим на данный момент способом найти пропитание будет не тратить энергию и найти туши умерщвленных бурей животных. Несмотря на его ожидания, ничего вещественнее поднявшихся из-под земли червей и пары зайцев на всю группу он найти не смог, что могло значить только то, что ходячие добрались до этого леса раньше бури. С другой стороны, Дэрил заметил, что кто-то следил за ним, еще в начале охоты, и это выиграло ему время для изучения его преследователя. Сначала он предположил, что это был кто-то из его группы. Дэрил понимал, что сомнения Рика, Кэрол и Мэгги будут дамокловым мечом висеть над ним, постоянно напоминая о его ошибках, поэтому он ожидал чего-то подобного и решил не подавать виду, пока следопыт-неудачник не выдаст себя сам или не спугнет его добычу. Он даже знал, что и сам надеется на это, ведь обычно его не волновало мнение людей, пока они не начнут его им донимать. А они уже начали. Но ловкость преследователя позволила ему заметить лишь то, что он был невысокого роста и выглядел очень бледным. Дэрил даже не смог понять его цвета волос — он будто двигался так быстро, что никаких деталей его внешности различить было невозможно. Дэрил серьезно напрягся в тот момент, когда в третий раз заметил, что ищейка удачно скрылась от него. Мужчина сомневался, что этот человек решил просто прекратить слежку чтобы вернуться в любой другой момент. Он преднамеренно играл с ним. Это было странно для того, кто просто пытался наблюдать. После четвертого раза он развернулся и поторопился туда, где в последний раз видел этого преследователя. От него не было ни следов, ни новых звуков: он будто материализовывался в другом месте. Дэрил с удовольствием отметил, что таких игр с очевидно опытным охотником ему не хватало, и принял правила игры, продолжая раздумывать, основываясь на тех крупицах информации, которые у него были. Шаги Мишонн он давно научился различать: катана мешала ровно выстраивать шаг, когда девушка кралась, поэтому звук ее передвижений превращался в узнаваемую специфическую картину. Но тише его и Мишонн в группе не было никого, а, значит, следил за ним или старый знакомый, который вряд ли оказался бы доброжелателем, или и вовсе незнакомец, которых за последнее время хватило сполна. Тревожное чувство, произошедшее от напросившегося вывода, защекотало его под ложечкой, и он решил поскорее вернуться к группе. Едва он развернулся, он заметил среди деревьев нервно стоящую Мэгги и, нахмурившись, без спешки приблизился к ней. — Ты здесь одна? — бесцеремонно начал он, даже не тратя время на то, чтобы уточнить, не она ли кралась за ним. Девушка подпрыгнула и посмотрела прямо на охотника, и он убедился, что она не смогла бы так грамотно скрываться, чтобы так глупо раскрыться. — Да, я хотела поговорить, — немного опешив, ответила Мэгги. Она отвела взгляд. Дэрил уже не в первый раз с этим сталкивался: людям было сложно смотреть на него, видеть, что с ним стало. Мэгги осторожно подняла глаза и продолжила: — О кулоне Бэт, который ты мне отдал. Дэрил выжидающе смотрел на нее, скрестив руки на груди. На его лице не проступило и тени эмоций, и Мэгги, вздохнув, спросила: — Откуда он у тебя на самом деле? Девушка надеялась, что ей не придется объяснять ему, почему она сомневалась в его искренности. Реакция Дэрила показала, что она задала правильный вопрос: он опустил напряженные плечи и хмыкнул. — Не хотел держать у себя, — с сомнением прохрипел мужчина. — Я надеялся… что ее получится похоронить. Охотник окончательно переключился от преследователя к той проблеме, которая висела в воздухе прямо сейчас. Мэгги все сама понимала, ей просто нужно было подтверждение в его словах. А потом Рик, Гленн или Кэрол попросят ее рассказать, что произошло, и она расскажет. — Это ты снял его с нее? Дэрил болезненно посмотрел на девушку. Ответа не последовало, но Мэгги знала, что это значило. Она беспокойно посмотрела на него. — Я могу спросить, почему это было важно для тебя? — Ты уже спросила, — сказал он сухо, но все же решился ответить. — Она была хорошим человеком, и выживала она вместе с хорошими людьми. Может быть, это просто то, что делают хорошие люди, — Дэрил пожал плечами. Мэгги вздрогнула и сложила руки на груди, повторяя позу Дэрила. Она наконец посмотрела на него открыто и прямо. — И ты решил не рассказывать правду, чтобы я не посчитала тебя ангелом божьим, — фыркнула она, недовольно покачав головой. После небольшой паузы, не выдержав взгляда девушки, Дэрил сменил тему: — Ты никого не заметила по пути сюда? — Нет. Что-то не так? Мужчина приблизился и понизил голос, не позволяя потенциальному слушателю понять, что именно о нем знает мужчина. — Кто-то следил за мной. Не из нашей группы. Хороший следопыт, нам лучше вернуться вдвоем. Мэгги встревоженно кивнула, и Дэрил дернул подбородком, указывая в сторону сарая. Ей больше нечего было сказать ему, и остаток пути они провели в молчании.***
Брови Бэт подпрыгнули, и она прижала руку ко рту, не в силах справиться с эмоциями. Дэрил ее заметил! Он несколько раз смотрел в ее направлении, чувствовал ее присутствие, один раз даже подбежал к ней, потерявшись лишь на несколько шагов. Даже Мэгги, прошедшая прямо мимо нее, не почувствовала ничего, а Дэрил почувствовал. Девушку одновременно обнадежило и испугало это открытие, и она поспешила за ними. Прилив энергии заставил шестеренки в ее голове двигаться, побуждая ее заново обдумать положение, в котором она находилась. Дважды себя обмануть она не позволит. Если в первый раз его реакция на Бэт могла находиться под сомнением, то его нынешнее беспокойство выдало его с потрохами — он почувствовал слежку, пусть и не знал, что это была Бэт. Кое-что в этих ситуациях было общим: каждый раз, когда Дэрил чувствовал ее присутствие, он был погружен в свои мысли. Бэт без лишней скромности предположила, что он мог обдумывать что-то, связанное с ее смертью, и это застопорило ее на пугающе-четком предположении: чтобы дотянуться до него, девушке придется вернуть его к болезненным воспоминаниям. Как бы ей не хотелось защитить его от этого, она решила, — так, пока для наблюдения, — попробовать ловить его в моменты, когда он в одиночку о чем-то думает. Самообман сработал бы недолго, и девушка четко понимала — в один момент ей придется признать, что она делает это только для себя. А пока она убеждала себя в том, что лишь пытается учиться находиться в этом новом знакомом ей мире.