Последний Город Кошмаров

      Томас разбился на части. Словно скорлупа, он осыпался и исчез. В Брантфорде, самом отдаленном и опасном районе ночного города, очнулся человек по имени Алекс. Человек с прошлым, с воспоминаниями о жизни вне города, о друзьях и о себе самом. «Невероятно!» — мысленно повторял парень, окунаясь в бездонный источник собственного прошлого. Чем дальше он заходил в свои воспоминания, тем примитивнее ему казался образ Томаса. Оболочка, фасад, но не настоящий человек.       Шок, восторг, эйфория, гнев, замешательство и множество других не поддающихся описанию чувств и эмоций кружились безумным вихрем в парне, отбрасывая страх так далеко, что ни один монстр не смог бы напугать его в этот момент.       «Моё имя — Алекс!» — эти слова мёдом растекались в его голове, даруя покой душе, измученной метаниями. Стать снова собой было невероятно приятно.       Дети. Они были когда-то детьми. Однажды летним днём они случайно оказались в одном месте в одно время. Не здесь. Не в этом городе. В совершенно другом, но название, хоть и вертится где-то на подкорке, никак не вспомнить, в светлом и ясном городе, где есть времена года, праздники и непредсказуемость жизни. Их четверо. Их всегда было четверо с самой первой встречи. Неразлучная четвёрка «Мушкетеров», знающая друг друга настолько хорошо, что никто и никогда не мог разбавить их квартет пятым или шестым человеком. Все шутки внутренние, каждая мысль будто приходит всем одновременно, и все порывы настолько гармоничны, будто они — один человек в четырёх телах.       Алекс, Зоуи, Чарли и Лис. Вместе с самого детства и неразделимы. Вечные сорванцы. Идеально дополняющие друг друга детальки одного механизма жажды приключений. Трезвомыслящий шахматист-лидер Зоуи, умеющая видеть каждый их поход, приключение и шалость как отточенную стратегию шахматной партии. Спокойный, рассудительный и умеющий договориться с любым человеком, будто дипломат от бога, Чарли, мастер сглаживания углов и сохранения нервных клеток. Восторженный филантроп Лис, с завидным талантом находящая внезапные приключения и неожиданные выходы из безвыходных ситуаций, во многом благодаря умению с одной улыбкой расположить к себе собеседника, а затем разговорить. Взрывной холерик и страстный комнатный детектив-документовед Алекс с мечтой покорить весь мир и ещё немного.       Ни одна попытка внешнего мира их разлучить не увенчалась успехом. Родители могли разъезжаться по разным городам, школы и университеты оказаться в разных точках планеты, но Четверка будто магнитом притягивалась друг к другу, пылая огнём очередной шалости. С разрешения родителей или без оного они всегда находили дорогу друг к другу, чтобы собраться вместе и придумать очередные вылазки. Отправиться покорять пещеры с незнакомыми и подозрительными на вид спелеологами-любителями — да, конечно! Жить, как настоящие буддийские монахи без всех мирских благ, просыпаясь по рассвету, — обязательно! Познакомиться с диггерами и с видом прирожденных ноктюрнал броситься исследовать забытые тоннели метро — всегда готовы! Нелегально пересечь границу страны в багажнике, возможно, наркокурьеров, чтобы попасть на какой-нибудь местный фестиваль, а, может, и на праздник последнего племени каннибалов — да хоть каждую субботу. Покорить всю планету Земля и поставить на всём глобусе флажки посещения — о да, только этим и живём. Весь мир — это песочница четырёх взрослых детей.       Они могли планировать поездку год или бежать в аэропорт во внезапном порыве, начав очередное путешествие без подготовки. Один звонок среди ночи с предложением общего сбора, и пусть вся остальная жизнь отходит на второй и третий планы. Для них было одинаково естественно чинно ходить по музеям Ватикана и Зимнего Дворца или с громким воплем «Вперед!!!» преодолевать пороги пятого уровня Катуни, поглощать чужую древнюю культуру или растворяться в красоте девственной природы. Счастливые в своих полубезумных порывах жить здесь и сейчас. Мир существовал только когда они собирались вместе, жизнь обретала краски лишь с рюкзаком туриста за плечами, смысл существования сиял путеводной звездой едва остывали лампы в оставленных домах.       Безумная четверка. Воспоминания о них согревали сердце так, что любой лавкрафтовый монстр рисковал воспламениться, подобравшись слишком близко к Алексу. Но последние и не спешили искать парня, пока тот, неподвижно сидя на полу заброшенного дома с блаженным лицом, погружался в чертоги своих воспоминаний. Праздники, дни рождения, смена сезонов в их родных городах и других странах, которые они с ажиотажем посещали. Жизнь четырёх по-настоящему близких людей. Родных друг другу без кровных связей и лишней романтики.       Во внезапно пришедшем фрагменте памяти, Лис и Зоуи играют в шахматы, а парни сидят рядом и разыскивают новые места, которые можно посетить. В комнате светло, и никаких старинных граммофонов, музыка льётся из современных колонок. Сами парни ищут информацию на своих карманных компьютерах, средствах связи и источниках развлечений, именуемых смартфонами. Где бы они не жили, это место было намного прогрессивнее в техническом оснащении, нежели Город Кошмаров. Зоуи — региональный чемпион по шахматам, парни даже не пытаются начать с ней партию, только Лис всегда составляет ей компанию. Лидер всегда побеждает, но смешливая Лис никогда не расстраивается из-за этого, говоря, что процесс игры ей нравится больше итога. Хотя даже её дилетантская стратегия с нотками сумасшествия порой заставляет Зоуи попотеть, чтобы успешно сразить короля подруги. Время от времени звучит очередное название места с предложением отправиться туда, поддерживаемое или отвергаемое.       Новое воспоминание. Палящее солнце. Фестиваль «Горящий человек», они все одеты в костюмы алко-ковбоев, обвешаны гирляндами и бутылками, будто прямоходящие праздничные ёлки. В бутылках исключительно вода, но образ из-за шаткой походки больше напоминает завсегдатая таверн. Гирлянды необходимы в сумерках и темноте. Шаткую походку обеспечивает земляной настил высохшего озера. Им весело, но уже немного тоскливо от мысли, что фестиваль вот-вот закончится. Лис и Чарли уже находят новых знакомых — значит, в конце фестиваля четверку может поджидать неожиданное предложение посетить таинственное место или как-то иначе продолжить праздник.       «Да чего нам бояться? Нас целых четверо, и мы никогда не разделяемся! Пусть все маньяки нас боятся!» — девиз Четвёрки. Этот девиз просто обязан был аукнуться, рано или поздно. И, судя по местонахождению Алекса, последствия их легкомысленности грянули набатом.       «Мы стали слишком доверчивыми. Были уверены, что баловни судьбы, раз берём от жизни всё, что хотим сами, ни у кого не прося милости. Что-то случилось, но что именно?!»       Слишком щедрая память перенасытила разум Алекса событиями из прошлой жизни, и в этом океане событий он никак не мог встать на праведный путь, чтобы найти самое последнее воспоминание перед забытьем.       Новая картинка. Их отчего-то трое. И это неприятное чувство ледяных мурашек, бегущих вдоль хребта. Они в жарком Стамбуле, в красивом храме, заняты осмотром этого архитектурного чуда, но душа не на месте. Произошло что-то ужасное, что-то непоправимое, но главное то, что вот-вот случится что-то страшное. Фатальное. Почему их трое? Лис, Чарли и Алекс. Где Зоуи? Почему они все бледные и осунувшиеся, почему в глазах каждого страх, а плечи ссутулены? Почему он сам будто в коконе упаднического чувства? Здесь так красиво, так жарко, вокруг столько замечательных людей и будто праздник вокруг, но они трое будто в своём измерении, где лишь холод, сумрак и душащий страх.       «Когда ты смотришь во Тьму, Тьма смотрит в тебя!» — вертятся на языке слова. Мрачные, без контекста лишенные смысла, но отчего-то заменившие им их старый девиз.       Ещё один фрагмент. Дорога. Их отчего-то снова только трое. Они едут вперед без осмысленной цели. Они не знают, куда едут, но не могут остановиться. Нужно просто продолжать движение. Лис и Чарли ещё более осунувшиеся. Лицо Лис зарёванное, а Чарли отражает одними только глазами ужас, в который он закован. Алекс ведет машину, настраивая себя думать только о дороге, потому что иначе мысли приведут… к чему? Он не хочет думать ни о чём, кроме дороги, не хочет говорить с близкими друзьями и, казалось, больше не способен на светлые эмоции. На душе не просто камень, а целая могильная плита, на которой выгравирована надпись: «Вы следующие».       «А если мы увидели то, что нельзя было лицезреть?» — думал Алекс, рисуя на пыли под кроватью спирали.       Чем больше воспоминаний, тем больше этих «что если». Пугающие кусочки памяти, пока ещё не собранные сознанием во внятную картинку, наводили на вывод, который совсем не нравился парню.       Маленький фрагмент памяти. Они входят в город Кошмаров. Входят сами. Добровольно… дальше только туман.       «А что если город не худшее, что со мной случилось?»       Где остальные? Где Чарли и Зоуи? Что случилось с Лис? Почему он один? Почему никого из них не помнил? Почему они добровольно вошли в город? От чего они бежали? Есть ли в библиотеке ещё письма, в которых он мог бы самому себе раскрыть ещё немного истины? Если он вспомнил себя, то что теперь? Город отпустит его или следующей ночью съест и косточек не оставит? Добирался ли он раньше до этой границы воспоминаний?       За окном забрезжил рассвет. Туман начал расходиться. Лавкрафтовые монстры тоже исчезли, как и мисс Хоуп, к которой у Алекса созрело множество вопросов. Но в первую очередь надо начать утро библиотекаря Томаса.

***

      Библиотека была открыта без задержек, однако мысли Алекса были далеки от работы. Лениво приметив по своим записям, что по вторникам в библиотеку зайдёт только бакалейщик ближе к обеду, парень бросился разыскивать в библиотеке подсказки. Методично вспоминая свои привычки, он простукивал каждую полку и детально рассматривал каждый стол. Но в отличие от тайника в спинке кровати, его ждала неудача. Полых полок, столешниц или других тайников не обнаружилось. Следом осмотру подверглась остальная мебель библиотеки, а также лампы. Но и там не нашлось ничего. Время близилось к обеду. Запыхавшийся и растрепанный Алекс вынужденно сделал перерыв, метнувшись к своему столу, «надев» на себя дружелюбную улыбку Томаса.       Ровно в половину двенадцатого со звонком дверного колокольчика в библиотеку вошёл бакалейщик. Алекс тепло поприветствовал пожилого человека, осознав, что, встав на место Томаса, он не может вспомнить все имена ранее знакомых горожан. Временная личность исчезла, забрав с собой привычки и часть памяти. Имя бакалейщика удалось прочитать на рабочем бейджике, который тот не стал снимать, явно вырвавшись в библиотеку на короткий перерыв.       Посетитель ничего не заподозрил и, как всегда, попросил книгу «Дракула» Брэма Стокера. В читательской карточке в столбик повторялась одна и та же запись. Глянув в карточку, Алекс на мгновение замер, а затем, быстро вручив книгу бакалейщику, начал судорожно искать свою читательскую карточку. Томас педантично записывал даже те книги, которые брал на несколько часов и возвращал до конца рабочего дня.       Оставшись в одиночестве, библиотекарь начал доставать с полок и раскладывать на столе все книги, которые читал Томас. Книг набралось немало. Однако на этот раз он сорвал джекпот. Вложенных листов хватило бы на небольшую собственную книгу. Некоторые письма повторялись и почти не отличались от письма, найденного в спинке кровати. «Письма счастья» самому себе с напоминанием, что он живёт эфемерной жизнью в Городе Кошмаров. В некоторых письмах упоминалась младшая ведьма Хоуп то с надеждой на её помощь, то с опасением относительно её действий.       «Впрочем, ничего нового. Будто я еду очередной круг на детской железной дороге в парке. Одни и те же виды, один и тот же путь!» — грустно отметил Алекс, возвращая все письма самому себе в книги, откладывая несколько, чтобы спрятать в свой стол и мебель.       «Если история с забвением повторится, хотя бы одно письмо нужно найти как можно быстрее!»       Некоторые из спрятанных листов оказались очередными вырезками из газет. На первый взгляд ничего примечательного, однако красным маркером Томас оставил Алексу подсказки. В ничего не значащих статьях упоминались сезонные карнавалы, расписание работы ярмарки на ближайший Хэллоуин, а также дата выпуска газеты. Середина октября 1996 года. «Точная дата, в которой существовал город, со сменой сезонов и праздниками?! Без расписания жизни зомби-жителей, вынужденных придерживаться сценария!»       Дата стала ключом. По крайней мере, до осени 1996 года город жил нормальной провинциальной жизнью. Поиск по другим газетным вырезкам подтвердил догадку, однако все остальные записи датировались раньше 1996 года. Далее Алекса ждал подарок судьбы с письмами самому себе, выполненными в виде своего рода отчёта по расследованию.       «Я проверял архивные записи. Трудно сказать, что из этого поможет мне сбежать, если, конечно, завтра я не забуду про всё, что когда-либо делал.       Думаю, ответ на вопрос, что же случилось с этим городом, не так прост, как кажется. Часть странностей этого города, судя по самым старым записям, началась в период с 1986 по 1996 год. Газеты еще выпускались, но некоторые статьи были несогласованными друг с другом, будто с памятью газетчиков уже начала твориться некая чертовщина. Если верить заметкам, за те 10 лет начали активно пропадать люди, но город за пару дней об этом забывал.       Также в найденных переписках я обнаружил зашифрованные в контексте тревожные сообщения. Кто-то продолжал помнить пропавших людей и даже знал, куда именно они пропадают, однако… тут какая-то несостыковка. В письмах используются термины, будто не люди пропадают из города куда-то, а людей кто-то вербует или рекрутирует. Как если бы на территории города была или гражданская война, или разборка кланов мафии.       Пока ничего не понятно, но с 1996 года город превратился в то, чем является сейчас. Время замерло, люди замерли, и вся жизнь замерла. Даже времена года замерли. Пора начинать верить в ведьм и начать на них охоту?»       Следующее письмо оказалось планом к действиям с пометками, сделанными, судя по всему, позже.       «Узнать границы города — город намного больше, чем мне казалось. Из-за тумана отдаленные районы будто не существуют, однако кроме центра и заброшенного Брантфорда имеется еще минимум два района. Таким образом плюс-минус население этого города может переваливать за 10-20 тысяч. Типично для провинции, но я ожидал, что людей будет намного меньше.       Найти выход из города — не знаю, возможно ли это. Мне удалось поймать только приезжих людей, которые буквально въехали в город часы назад. Однако несмотря на то, что себя они еще осознавали и помнили своё прошлое, рассказать, как именно они въехали в город и по какой дороге двигались, они не могли, так как забыли.       Узнать точную дату, судя по всему, невозможно. После 1996 года газеты не выходят, а каждая неделя — точная копия предыдущей. Сколько так город уже существует, не узнать. Я искал какие-нибудь фотографии жителей, чтобы по изменению внешности определить, сколько времени прошло, однако фотографий с лицами горожан нет. Я искал в библиотеке книги моложе 1996 года печати, но и тут пусто.       Найти людей, которые ещё что-то помнят, — в отдалённых районах на первый взгляд с памятью людей также, как и у нас. Точно определить не вышло, пришлось возвращаться до заката обратно. В нашем районе надежду внушает только девушка, работающая в чайной лавке. Завтра попробую с ней заговорить.       Посетить архив — всё мало-мальски ценное из архива я перенёс на чердак. Завтра посмотрю, есть ли что-то полезное в этих бумагах…».       «А потом я попытался поговорить с ней и всё забыл» — тяжело вздохнул Алекс, рассматривая ещё одно письмо, однако написанное не его рукой, содержание которого больше напоминало полубезумный крик о помощи.       «Я читал легенды о мирах, в которые можно попасть, пройдя сквозь туман, таинственную расщелину или попав в пещеру. Один из примеров — история о долгом путешествии Майле-Дуйне из Ирландии, который навлек на себя и свою команду проклятье, и им пришлось скитаться по разным волшебным островам. У Кельтов немало подобных легенд.       Кто-то возвращался в здравом уме и твёрдой памяти, кто-то лишался разума. Я пишу это и думаю, что мой разум тоже скоро меня покинет, ибо в реальности не может существовать подобных миров, но может ли быть так, что сам город является таким миром? Или его осколком. Да, магией и ужасами легко объяснить всё, что творится вокруг нас, но я не вижу другого ответа.       Чисто теоретически, предположим, что в давние времена были реальны вот такие города. Физически связанные с реальным миром дорогой, тропинкой, входом в пещеру или еще чем-то. В этих городах свои законы природы, бытия, всего. Кроме времени. В этих городах живут иные существа. Не люди. Но люди также могут пересекать границу города и жить в нём. В некоторых легендах люди почти сразу забывали всё увиденное в иных мирах, что также может относиться к этому городу. Игра с памятью людей. Здесь мы чужие, на нас может оказываться любое влияние.       Все эти сказки и легенды о разделённых мирах мне всегда казались лишь выдумкой. А сейчас я не знаю, чему верить. Особенно как только наступает ночь. В тумане ходят такие существа, что верить в реальность, как и в собственную вменяемость, невероятно трудно».       Время близилось к вечеру. Библиотека должна была вот-вот закрыться. Понимая, что ночь он точно проведет в Брантфорде, прячась от монстров, Алекс торопливо начал составлять план действий.       В первую очередь все письма, заметки и записки были перепрятаны так, чтобы Хоуп их не обнаружила, если ей вздумается снова посетить библиотеку. Однако сам Алекс должен был найти их как можно быстрее в случае возвращения Томаса и его фальшивых воспоминаний. Перед закрытием библиотеки он решил написать себе ещё одно письмо. Ручка дрожала в его руках, когда он быстро набрасывал на лист бумаги слова, надеясь больше не забыть написанное:       «Моё имя Алекс.       Я не из Соловьиного города. Я не библиотекарь. У меня есть трое друзей: Чарли, Зоуи и Лис. Их необходимо найти. Возможно, мы все здесь в этом городе.       Точно не знаю, при каких обстоятельствах, но я добровольно приехал в этот город, а позже забыл, кто я. Долгое время я жил под именем Томас, считая, что я библиотекарь. Я считал, что живу в этом городе всю жизнь, но это ложь. Я подозреваю, что все жители города — это приезжие, забывшие своё прошлое так, как и я. Наша память может меняться каждую ночь. В этом может быть замешан туман города или чай из лавки Чайной Ведьмы. Его ни в коем случае нельзя пить. Нельзя доверять Чайной Ведьме.       В тумане обитают монстры. Они выходят каждую ночь и разгуливают по городу. Больше всего их в районе Брантфорд. Я спрятал в библиотеке письма, переписки и газетные вырезки, которые могут помочь в том, чтобы разобраться в этом городе или даже выбраться из него.       Точно неизвестны размеры города и где его границы. Условно, я живу в центре, но есть и другие районы, в которых живут люди. До 1996 года этот город был нормальным, если верить газетным статьям. С тех пор прошло плюс-минус 25 лет или больше, так как я не знаю точно, сколько уже живу в этом городе. После осени 1996 года в городе всё изменилось, и он стал таким:       ни воспоминаний       ни настоящих имен       ни развития событий       ни детей       ни животных       ни времен года       ни праздников.       Остаётся загадкой, почему я вообще прибыл в этот город. Увы, я вспомнил не все фрагменты своего прошлого. Въезд в город точно существует, однако никто не может вспомнить где…».       Послание самому себе затягивалось, угрожая перерасти в фантастический роман о самом себе, и Алекс остановился. Информации было предостаточно, если принять во внимание и другие спрятанные по всей библиотеке послания, осталось лишь и их упомянуть в финале письма, что он и сделал. Письмо после недолгих раздумий решил положить в запасную пару обуви, которая стояла в шкафу. Каждое утро он будет заглядывать в шкаф, одеваясь на работу, и не сможет не обратить внимание на подозрительный лист бумаги.       Далее пришёл черед одежды. Спать в пижаме удобно, но прятаться от чудовищ, неподвижно сидя в развалинах дома, лучше в чём-то более теплом и уличном. Перед возможной пробежкой организму требовалась хорошая подпитка из плотного ужина.       «В идеале надо найти или составить хотя бы примерный план того района, чтобы знать, куда убегать» — думал он во время ужина.       Последней частью плана стала встреча с мисс Хоуп. Не на ночь глядя. По вторникам в лавке было слишком много людей. Встреча состоится утром в среду. По средам в Чайную Лавку никто не ходит, можно спокойно вывести младшую ведьму на прямой разговор, а если повезет, то она убежит гулять, как любит порой делать, и тогда с разговором будет ещё проще. Уже не отвертится от прямых ответов.       Чувствуя себя полным дураком, Алекс тщательно зашнуровывал ботинки, отправляясь спать на кушетку. Пачкать кровать не слишком чистыми подошвами не хотелось. Уличная одежда, уличная обувь — Алекс готов идти спать.       Чуда не произошло, но парень на него и не рассчитывал — пробуждение в Брантфорде произошло как по расписанию — и сразу после удушливого кошмара. Теперь страшный сон стал чуть более понятен, неведомое что-то звало его «Алекс», приближаясь всё ближе, а сам он чувствовал, что должен помнить это «что-то». Помнить и трепетать от ужаса. Однако туман и знакомый скребущий по асфальту звук встали во главе приоритетов.       Прижав ухо к земле, под тяжелые удары сердца Алекс попытался определить, с какой стороны движутся монстры, и тихо на четвереньках пополз в противоположную сторону, пока туман не открыл перед ним очередной спасительный дом. Страх подгонял встать на ноги и бежать, но паника — плохой друг в прятках на выживание. Старые дома слишком громко скрипят, двигаться необходимо медленно и спокойно.       «Да я просто баловень судьбы!» — подумал он, пока забирался под кровать. Со всех сторон он слышал, как собираются они, возможно, истинные местные жители Города Кошмаров.       Рык, рёв, скрип, скрежет… движение в его сторону. Или нет. Дыры в стенах дома создавали неприятный акустический эффект — все звуки казались невероятно близкими. Тяжёлое дыхание вокруг него. В этот раз город не дал ему шанса спокойно помечтать о прошлом. Ночь тянулась мучительно долго. Каждый рывок или бег чудовищ вздрагивающий Алекс воспринимал только как его обнаружение.       «Они идут за мной!» — стучало в его висках.       Вдали он услышал крик и мурашки, бегающие по коже, стали совсем нестерпимыми. Кричал человек. Возможно, такой же бедолага, вспомнивший себя. Только ему не повезло найти укрытие. Под его крики парень съёживался все больше, чувствуя, как из глаз катятся горячие слёзы. Стыд и беспомощность. Он останется на месте и ничего не сможет сделать. Он не придет на помощь этому человеку. Он даже не знает, в какую сторону мчаться с этой «помощью». Да и способен ли он на помощь?! Они все здесь еда в кормушке. Всё, что они могут, — это прятаться и молиться всем богам о собственном выживании, беспомощно слушая, как кого-то поедают. Крики становились всё отчаяннее, заставляя сворачиваться под кроватью клубком, чтобы задушить зарождающийся вопль собственного отчаяния. Затем резко всё смолкло. От этой тишины стало ещё хуже.       Сегодня он выживает один, он должен молчать и оставаться необнаруженным.       Добро пожаловать в Город Кошмаров, наслаждайтесь своим пребыванием!       Рассвет он встречал со смесью горечи и надежды. Темнота терзала его разум, пытая его смятением, стыдом и паникой. Ночь закончилась, милостиво уступив ему день передышки. Морально раздавленный, он едва заставил себя бежать в центр города. Вечером накануне он отчего-то был уверен, что его лучшая защита — это осознание себя настоящего. Казалось, что правда сама по себе является и оружием, и щитом, однако реальность внесла свои коррективы. Он напуган и беспомощен как маленький ребенок. Он забился под кровать, а вокруг бродили чудища. И никто не мог помочь ни ему, ни тому, кричащему в ночи.       «Извините, сегодня библиотека не работает!» — повесил он табличку на двери, как только добрался до работы, и отправился умываться. День обещал быть длинным. Зеркало отразило человека еще более изможденного и замученного, чем был Томас до того, как вспомнил всё. Он был похож на тощего взъерошенного воробья, такой же жалкий и слабый на вид.       Быстрая смена одежды, быстрый завтрак. Проговаривая вслух всё, что помнил для проверки, что все воспоминания на месте, он сам себе напомнил городского сумасшедшего. Безумный вид, безумный взгляд… зато сегодня он всё спросит у младшей ведьмы.       Стакан крепкого кофе, сладкий пончик, купленный в открывающейся раньше всех кондитерской, и Алекс незаметно пошёл в сторону Чайной Лавки. Девушку следует застать врасплох, чтобы не успела придумать правдоподобное объяснение или не схватилась за свой чай. До лавки оставалось пересечь одну улицу, когда девушка в небесно-синем платье выскочила на улицу и вприпрыжку отправилась через парковую зону в сторону леса. Чуть отставая, Алекс пошёл следом, мысленно замечая, что на улице зоны комфорта ей не видать.       Девушка шла по опушке леса, приближаясь почти к самой границе между городом и Цирком, когда Алекс решительно её окликнул.       — О, доброе утро, мистер Томас, — смутившись, поздоровалась она, натягивая на лицо дружелюбную улыбку с небольшой заминкой, — поймали меня на прогуле, получается!       — Поймал, это уж точно! — мрачно кивнул он, подходя ближе к ней.       — Мистер Томас?       Улыбка моментально сошла с лица мисс Хоуп, сменившись испугом, чему не мог не обрадоваться Алекс. Настало время его вопросов.       — Ну, так что, Лис, расскажешь, зачем меня травила?