Последний Город Кошмаров

      Запястья стянуты тонкой, но крепкой бельевой верёвкой между собой. Лежу связанная по рукам и ногам. Под щекой что-то холодное и гладкое. Всё тело погружено в воду по плечи в положении лёжа, насколько это возможно, будучи скрученной в состояние человеческого кокона с подогнутыми коленками. Всё тело уже неимоверно затекло. Мне не холодно, видимо, вода комнатной температуры. С трудом открываю глаза. Из-за попавшей в них хлорированной воды, картинка очень мутная. Глаза болят, веки едва слушаются.       Я нахожусь в обычной чистой ванной комнате. Лежу в стандартной белой акриловой ванне. Место незнакомое. Раньше мне это не снилось, но хороших мыслей по поводу сюжета нет. Всё закончится плохо. Вокруг чистый белый кафель. Ни кровавых подтёков, ни пугающих предпосылок, если не считать того, что я связана. Воды в ванной достаточно много, а такие «ружья» в моих кошмарах всегда выстреливают без осечек. Уши улавливают движение. Кто-то идёт.       Появляется женщина средних лет худощавого телосложения с лицом, будто пересушенным на солнце. Губы сжаты в тонкую недобрую нить. Глаза смотрят на меня устало, но как-то странно… нехорошо. От этого непонятного взгляда по коже бегут мурашки, губы сами шепчут:       — Мама, что происходит?! Почему я в ванной?       — Так нужно, солнышко, так просто нужно! — она почти с нежностью проводит ладонью по моей щеке. — Мамочка не сделает плохого!       Её руки ложатся мне на плечи. Вроде ободряющий жест, но к горлу подступает паника. Я уже знаю, что произойдёт через мгновение. Резким движением женщина придавливает меня ко дну ванной, удерживая, чтобы голова оставалась под водой. Попытки борьбы смехотворны. Что может сделать крепко связанная куколка? Рот сам собой открывается в крике, теряя драгоценный кислород. Хотя, возможно, проще будет покончить с этим побыстрее, «мама» едва ли устанет или отпустит свою дочь через пару минут.       — Смотри на меня, деточка! — слышу я сквозь толщу воды. От этого безумия семейной жестокости я пытаюсь изо всех сил вырваться из кошмара прежде чем, тело начнёт биться в агонии…       Тяжело дыша, будто после длительного заплыва, Лис проснулась. Ничего не изменилось. Всё тот же район Брантфорд. Голову разрывало острой болью, однако всё остальное казалось вполне привычным. Заброшенные улицы. Туман. Где-то рядом бродили ночные животные. Словно неприятные близкие родственники, от глаз которых хочется держаться подальше. Их шипение, рычание, скрежет когтей и тяжелая поступь давно стали чем-то совершенно обыденным, если не рутинным. Люди ко всему привыкают.       Девушка быстро отползла к ближайшему зданию. По направлению дорог и выступающих из тумана указателей, она быстро сориентировалась. Почти самый центр. Пара улочек и Лис окажется в идеальной точке для обозрения как всего района, так и мест, где обычно просыпаются проштрафившееся жители города. Дабы приступ не накрыл во время ночного бега по городу, Лис предусмотрительно выпила побольше из синего флакона-фляги перед сном. Чарли нигде не было видно. Из-за плотного тумана, разглядеть что-либо не представлялось возможным. Она вынужденно замерла под фундаментом до самого рассвета, старательно прислушиваясь к каждому движению и звуку. На её счастье ночные животные, способные подражать человеческому крику, в ту ночь молчали.       «Чарли здесь нет. Чай подействовал? Или я так долго спала, что он ушел без меня? Или просто прячется где-то в отдалении и ждёт меня? Или…» — с холодом на душе перебирала в уме возможные варианты Лис.       С рассветом туман рассеялся, ночные животные ушли, а девушка выбралась из своего укрытия, покрытая сажей, глиной и извёсткой. Тишина. Пустота. Лишь она и улицы вечно стоящего в состоянии ремонта района Брантфорд. Чтобы наверняка убедиться в том, что Чарли не проснулся вместе с ней ночью, она обошла весь район громко выкрикивая имя друга.       «Крови я не видела! Криков не слышала!» — убеждала она себя, пока бежала в сторону Чайной Лавки.       Подергивая пальцами от тревоги, она наскоро перекусила, запив завтрак несколькими глотками из синего флакона-фляги, привела себя в порядок, и к открытию, подготовила Чайную Лавку к приходу мадам Клаудии. Раньше открытия бежать и искать друга не имело никакого смысла. Если Энди заменил собой Чарли, то он спит в своей постели, и подруга не сможет его отыскать. Лишь план «вчера я забыла в зале свой термос» мог бы помочь его выманить. День недели среда. Клиентов не будет весь день, но Клаудия точно придёт, и тогда можно будет добежать до кинотеатра и проверить, на месте ли Энди.       Чайная Ведьма не торопилась появляться, из-за чего Лис начала нервно бродить из угла в угол. Когда напряжение грозилось перейти в критическую стадию, прозвенел дверной колокольчик.       — Доброе утро, милая моя, для тебя сегодня серьёзное и очень важное поручение! — появилась на пороге Клаудия в непривычно хорошем настроении. В руках женщина несла несколько внушительных бумажных пакетов с неизвестным содержимым. В прежние времена, Лис обязательно заинтересовалась неизвестным, но важнее было узнать о судьбе друга.       — Всё, что пожелаете, мадам Клаудия, — забормотала она, выбегая из-за прилавка ко входной двери. — Только отлучусь на часок и хоть весь мир для Вас!       — Да, конечно, я подожду! — кивнула владелица Лавки и, напевая, прошла вглубь лавки с большими пакетами в руках.       Девушка со всех ног неслась в кинотеатр, надеясь на лучшее. В мыслях гремел неравный бой между отчаянием, надеждой и ужасом. Когда эта мексиканская дуэль достигла своего апогея, Лис вбежала в кинотеатр.       — Мисс, чем я могу Вам помочь? — поинтересовался кассир билетов, когда она с кипящим отчаянием на лице подбежала к нему. Её вид заставил его напрячься.       — Доброе утро, — приложив все усилия, Лис дружелюбно улыбнулась. — Простите за мой вид, убежала с работы на минутку, мне кажется, на днях я забыла свой термос в кинотеатре. Вы не могли бы помочь мне его найти? Литровый зелёный термос с гравировкой Лавки Чайной Ведьмы.       — Да, конечно, мисс! — кивнул кассир и, закрыв кассу, умчался за дверь с надписью «только для персонала».       Секунды складывались в минуты, а минуты неспешным палачом заставляли что-то внутри Лис медленно умирать. В какой-то момент её начала колотить дрожь, а по коже бегали мурашки, хотя внутри помещения было очень тепло. Перед глазами начали прорисовываться образы стоящих вместе Алекса и Чарли. Где-то там, в мире мёртвых.       «Где я ошиблась? Что я сделала не так?!» — прыгали мысли в её голове, а пульс отбивал ритм чечетки.       Наконец дверь с надписью «только для персонала» открылась. Вышел билетер, за ним в голубом комбинезоне спешил… Энди. Парень не выглядел встревоженным или напуганным, на лице безмятежность и легкая растерянность от сложившейся ситуации.       Увидев Лис, он подошёл к ней со своей фирменной дружелюбной улыбкой. С ней в прежние времена Чарли легко находил общий язык с любым незнакомцем. Его нескладная внешность вкупе с этой улыбкой творила настоящие чудеса, растапливая лёд любой враждебности или недопонимания. Отчего-то он становился настолько приятным и уютным, словно у любимого медвежонка Тедди появилось человеческое воплощение.       — Доброе утро, мисс… — дружелюбно и немного лукаво выстрелил он глазами в её сторону, с намерением окончательно растопить, если посетительница не в духе.       — Мисс Хоуп, — улыбнулась Лис, разрываемая противоречивыми чувствами.       С одной стороны, перед ней стоял живой и здоровый Чарли, которого не забрали Они, не порвали на платки Гули и не утащили чудики в Цирк. С ним всё было хорошо. Более того, чай наконец-то сработал и Город снова принял его в свои объятия, и под свою защиту с личностью помощника киномеханика Энди. Она помнила слова Чарли, что и профессия Энди, и его жизнь были другу по душе. Он был счастлив все эти месяцы, и он теперь снова счастлив. Идеальный расклад. Но с другой стороны, в сердце вдруг начала появляться зияющая дыра от потери лучшего и единственного друга, который стоял перед ней, но при этом перестал существовать. Костеря себя за эгоистичность, девушка не могла унять боль от потери.       «Я одна в этом Городе. Снова. Друга, который меня поддерживал всё это время, я в свой мрак больше не утащу!» — думала она, ощущая горячий ядовитый ком в горле.       — Ваш термос отчего-то стоял у меня, надеюсь, Вы не слишком переживали из-за потери?       — Нет, — выдохнула Лис с самой искренней из своих улыбок, понимая, что вот-вот расплачется, — спасибо Вам. Я рада, что всё нашлось, и теперь будет на своём месте.       — Не за что, Мисс Хоуп! — Энди добродушно пожал ей руку, передал термос и поспешил вернуться к работе. По пути он обернулся, чтобы ещё раз взглянуть на милую девушку с самой печальной счастливой улыбкой на свете. — Приходите на наши сеансы! На этой неделе мы показываем настоящие жемчужины своего времени!       — Да, обязательно! У вас самый лучший репертуар! — воскликнула Лис, поспешно выходя их кинотеатра. От переизбытка чувств её трясло.       Чтобы не возвращаться в таком виде в Лавку, она стремительно побежала в библиотеку. На бегу она порадовалась, что обувь на ней очень удобная, а лазурное платье длиной до колена совсем не сковывает движения. Ворвавшись с пожарного выхода в библиотеку, Лис остановилась только когда достигла читального зала. Там на софе лежала её гитара, подаренная Чарли. При виде Дафны, она обессиленно опустилась на колени и дала волю слезам.       Отчаянно утыкаясь в подушки софы носом, она напоминала маленького брошенного ребенка. Одиночество — это гадкое невыносимое слово. Её долгий спутник. Её вечный спутник. Кошмары, Они, ночные животные, бесполезные попытки обрести забвение в городе, ненавистное ожидание и постоянное одиночество.       — Чарли в безопасности, с ним теперь всё будет в порядке! — выла девушка, стараясь себя успокоить, но эгоистичные слёзы не желали заканчиваться.       Мелочная жалость к себе заполнила душу до краёв, и теперь оттуда с мощью гейзера выплёскивалось всё, что Лис держала в себе почти десять месяцев. Хотелось, как с Алексом, тянуть до последнего и закрывать глаза на то, что помнить себя в Городе Кошмаров опасно для жизни, а их поредевшей Четвёрке и подавно. Хотелось продолжать жить с Чарли одним днём и ловить момент, чтобы делать преступные вещи — вспоминать ещё больше, повторять лишь им двоим известные шутки, думать о прошлой жизни и петь запрещённые песни.       «А Чарли было не легче, чем мне! — вдруг подумала Лис, когда слёзы закончились, а истерика иссякла. Она лежала на полу читального зала и смотрела в потолок. — Возможно, всё это время он держался ради меня, чего бы это ему ни стоило. А я держалась ради него. Такая взаимная психотерапия, с очевидными шагами борьбы с депрессией или болью потери. Чарли спасает меня и тем самым держится, а я позволяю ему меня спасать и не погружаюсь в уныние. Но теперь Чарли больше нет, остался только Энди. Меня спасать некому!»       Девушка лежала на холодном полу и старательно запоминала каждое слово, сказанное лучшим другом за последние дни. Возможно, это были последние дни, которые она провела с ним, Чарли. Больше никогда они не смогут поговорить, что-то вспомнить, посмеяться, поплакать или сходить на пустую могилу Алекса. С Алексом и Зоуи она точно уже никогда не увидится, разве только в лучшем мире. Однако Чарли будет и рядом, и невероятно далеко, что в некоторой степени более мучительно.       Постепенно душевное равновесие младшей ведьмы Хоуп восстановилось до возможности встать с пола. С усилием она «надела» на лицо дружелюбную улыбку, умыла заплаканное лицо в туалете библиотеки и отправилась на работу в Чайную Лавку. Каждый шаг казался свинцово-тяжелым, но Лис упорно шла вперед.       «Ещё живы, значит, будем барахтаться. Для Чарли подобрали чай, и для меня подберём!»       Дверной колокольчик дружелюбно оповестил о возвращении Лис в Лавку. За прилавком никого не было, а все травы оказались вынутыми из привычных банок и выложены на столах. Удивленная девушка прошла внутрь, замечая, что и витринные окна отчего-то Клаудия прикрыла, когда Лис убежала в кинотеатр. В лавке царил полумрак, и намечалась интрига.       — «На часок»? — хмыкнула Клаудия, появляясь из подсобки. — Время к полудню близится! Надеюсь причина так отлучаться была веская, потому что для тебя задание на сегодня, и очень непростое, моя девочка!       — Я в кинотеатр ходила, — хрипло произнесла она, отмечая про себя, что от хрипоты после истерики надо избавиться, — Чарли сегодня не проснулся в Брантфорде. Я решила проверить его.       — Ох, девочка моя, рассказывай, не томи! — замерла в ожидании Чайная Ведьма.       — Ваш чай подействовал, Чарли больше нет, теперь только Энди! — выдавила из себя улыбку Лис. — У Вас получилось!       — Это прекрасные новости, моя дорогая! — восторженно воскликнула владелица Лавки. — Значит, я нашла рецепт! Уже скоро! Может сегодня даже, но точно до конца недели ты тоже найдешь свой счастливый уголок в Городе! И все кошмары закончатся! Она бросилась к Лис и по-матерински её обняла, почти пританцовывая на месте, пока не заметила отсутствие восторга.       — Что-то не так? — удивилась она. — Ты выглядишь так, будто произошло плохое, а не хорошее событие!       — Я… — «Я сильно скучаю по единственному оставшемуся другу, которого теперь фактически не существует!» — Я просто устала. И уже потеряла надежду, что с чаем что-то получится. Не просто её вновь обрести.       — Я о тебе позабочусь, милая моя! — пообещала Клаудия, пританцовывая она поставила кипятиться воду для победного чая, но вдруг заметно помрачнела. — Однако ты в опасности, к сожалению.       — Больше, чем обычно? — удивилась Лис, на автомате отправляясь подбирать заварной чайник для чаепития. Все радости и печали на работе встречались одним способом — за чашкой чая. Этому Лис научилась в первые дни работы в Чайной Лавке.       — Человек в Маске, — процедила Чайная Ведьма на пределе терпения, заставив Лис понервничать, — этот Дьявол всех моих молодых помощниц погубил! У меня всегда были помощницы. Молодые и прелестные, как ты. Рано или поздно они отправлялись в его Цирк. Сначала всё казалось невинным, и они возвращались вовремя. Да и ходили к нему только по рабочей необходимости. За Чёрным Морозником. Но время шло, и они начинали посещать Цирк всё чаще. До и после работы. Потом отправлялись туда, якобы, чтобы работать среди труппы. Со временем они появлялись в городе всё реже. А позже…       В глазах женщины блеснули слёзы. Она судорожно выдохнула.       — А позже я узнавала, что моих девочек больше нет в живых. Он не делал из них чудиков. Хорошенькие молодые девушки ему для другого нужны. Как-никак, он мужчина со всеми… непристойными желаниями.       Вода нагрелась до нужной температуры, Лис торопливо поставила на прилавок заварник с чайными листьями. Клаудия уняла дрожь в руках, и приступила к достойному культурного шоу процессу традиционного заваривания. Но гипнотического процесса и отточенных опытом движений оказалось недостаточно, чтобы ритуал правильного традиционного заваривания чая отвлек ее от пламенной речи.       — Он очаровывал их, — горько усмехнулась Клаудия, когда чай был уже готов, — о, да! Он это умеет мастерски! Опыта в любовных играх у него на десяток поколений. Играл с ними, как кошка с мышкой. Соблазнял. После его сладостных речей, я уверена, мои светлые пташки оказывались на его распутном ложе очень быстро, и, как им самим внушалось, вполне добровольно. Он играл их телами и жизнями изощрённо. Для такого, как Директор Сатанинского Цирка мало только опорочить тело, он осквернял их души, развращал их разум, а затем, когда игрушка надоедала, он лично с ними расправлялся. На территории Цирка, где особенно густо цветёт Морозник, чудики закапывают их тела. Мои девочки — идеальное удобрение для сада этого бесчестного чудовища!       «Я надеюсь, он не знает, что мы сделали с Чарли, — холодея подумала Лис, отпивая из своей чашки чай. — Или мне конец!»       — Поэтому я всегда и предостерегала тебя от него! Представляешь, каково мне было смотреть на то, как он оценивает тебя, словно товар, после того, что сделал с твоими предшественницами?! — горько произнесла Клаудия. — Будто видел новую игрушку, которая непременно попадет в его руки!       Она замолчала, и в Лавке воцарилась напряженная тишина. Лис боялась издавать любые звуки и пила свой чай самыми маленькими глоточками. Чувствовала на подкорке, что беседа начата не просто так. И Чайная Ведьма ещё не всё сказала. Сама хозяйка лавки была чернее тучи. Казалось, мрак в Лавке был из-за её настроения.       — Почему вы именно сейчас мне это говорите, мадам Клаудия? — осторожно спросила Лис, когда чай в чашке закончился, а имитировать продолжение его распития стало невозможно.       — Потому что, девочка моя, — сухо выдохнула она, — сегодня ты отправишься к нему в Цирк.       «Мне точно конец!»

***

      Кричать «Почему?», «За что?», «В чем я провинилась?» не имело смысла. Такова Клаудия. Если она давала задание, то никогда не отчитывалась и не оправдывалась, почему именно такое задание, именно сейчас и именно я должна это делать. Идёшь на суицидальную миссию — удачи тебе. На том и весь разговор. Увы, выбирать не приходилось. Она давала мне кров, еду, работу, содержимое синего флакона-фляги. Без всего этого меня ждала мучительная смерть в Городе Кошмаров, поэтому если в ад, то в ад, и вернуться до закрытия с выполненным поручением.       Поход в Цирк она воспринимала, как явку в штаб врага. Лицо тщательно умыла. Лечебная мазь с косметическим эффектом скрыла следы недавней истерики, и отпечаток хронического недосыпа. Волосы Лис тщательно расчесала и оставила рассыпаться по плечам, заколов лишь пряди, закрывающие лицо.       «Если я иду в логово к врагу, то зачем прихорашиваюсь? — нахмурилась Лис, глядя на себя в зеркало. — Чтобы при встрече всем своим видом показать, что я совсем не опечаленная, не измождённая, и вообще ему не по зубам? И он в это поверит?!»       Идти днём добровольно в Цирк ощущалось странным, почти сверхъестественным явлением. Сердце грохотало, а перед глазами раз за разом всплывала сцена «внезапного рукопожатия» с Человеком в Маске, которое произошло, казалось, давным-давно. В ушах ритмом отбивались слова Клаудии об ухищрениях Директора Цирка, вызывая справедливый и полный детской обиды вопрос: если он такой страшный, то почему она отправила очередную помощницу в его сети?       — Черный Морозник. С его помощью я смогу приготовить чай, который подарит тебе долгожданное забвение, — всё же ответила Чайная ведьма на немой вопрос, прежде чем Лис покинула лавку. — Твоему другу я добавила остатки моих запасов Морозника в последний чай, и он подействовал! Увы, для тебя ничего не осталось, но сегодня ты заберешь у Человека цветы, и еще до конца недели с кошмарами будет покончено!       При таких обещаниях лучшей жизни, Лис первую половину пути шла бодрым быстрым шагом, но чем ближе виднелись купола шатров, тем дальше в пятки сбегало её сердце. Наконец она, как Сэм Гэмджи остановилась у самой границы у входа на территорию Цирка. Город хоть и пригрел вдоль своих водоёмов Гулей, способных распороть от плеча до бедра, всё равно воспринимался как безопасное место. Сделав глубокий вдох, она провела рукой через ткань платья по самому крупному из своих шрамов, не переставшему ныть болью после заживления, и перешагнула через границу.       На удивление, под ногами не разверзлась земля, на неё не напал рой чудиков и в лицо не полетела заколдованная маска. Цирк казался спящим. В ближайших шатрах не было видно никаких признаков жизни. Девушка осторожно ступала вперед, надеясь, что ту самую «грядку» с Черным Морозником не увидит. Как и специфическое «удобрение» для цветов. Тишина нервировала, как и осознание, что они с Чарли уже заслужили гнев и требование расплаты от циркачей за ночное вторжение.       — Эй, ты! — прозвучал за спиной недовольный голос.       Лис обернулась, в растерянности. Все пройденные ею шатры от входа находились плотно друг к другу, что наверняка делало из них своеобразный лабиринт, если зайти внутрь. Ни одного входа в шатры она до сих пор не видела, и всё же обладатель голоса оказался именно за её спиной.       Низкорослое существо, с несуразно большими руками-лапищами, длинными как у орангутанга, что касались земли, пока их обладатель стоял. Фигура у существа идеально подходила под термин «тощий толстяк». Костлявая, со свисающими складками кожи, одетая в бесформенные штаны, криво повязанные ремнем. Лысеющую голову, с редкими жидкими прядками волос длиной до подбородка, дополняло на редкость безобразное лицо со злыми глазками и жабьим ртом, кривящимся в недоброй улыбке.       «Он похож на Голлума из «Властелина Колец», — подобрала ассоциацию Лис, — только на более злобную его версию и страдающую хроническим алкоголизмом!»       — Кто такая? Чего надо? — враждебно продолжил допрос «Злой Голлум», опасно подступая ближе.       — Я из Чайной Лавки. К Человеку в Маске, — осторожно отступая от существа, громко проговорила Лис.       — А, новенькая! — осклабился в пугающей ухмылке «злой Голлум». — Тебя уже ждут. Я провожу, а то другие и напугать могут, и обидеть! Не все такие дружелюбные, как Мордогрыз.       «А ты, Мордогрыз, тут считаешься дружелюбным?» — недоверчиво окинула его взглядом Лис, но послушно шла следом за чудиком.       В лабиринте хитро расставленных красно-белых одинаковых шатров без проводника найти тот самый было невозможно. Из-за плотных пологов на неё смотрели любопытные глаза чудиков, некоторые из которых даже выходили на свет. Девушка, конечности которой выгибались под разными углами и даже шея держала голову под неестественным углом. Двухметровый мохнатый зверочеловек, высовывающийся из шатра в большом ошейнике-строгаче, словно собака. Лысый карлик в военном мундире без рук и ног. Жутковатые сиамские близнецы, похожие на узников концентрационного лагеря с пугающе злыми лицами и серой кожей. Если бы не макияж на одном из лиц и вторичные половые признаки, их пол невозможно было идентифицировать. Множество лиц. Множество враждебно-любопытных взглядов.       «Возможно, этот Мордогрыз прав!» — невольно отметила Лис, оценивая накал обстановки.       — Там мы закапываем ведьм, которые докучают Хозяину! — с довольной улыбкой указал циркач на виднеющуюся между шатрами полянку в отдалении. — А тебе в тот шатер!       Лис окинула взглядом шатер, на который указывал её провожатый, и отметила, что он незримо отличается от остальных. Он казался больше и… плотнее. Кроме того, он не был частью цепи шатров, которые изнутри наверняка напоминали еще и маленькое собственное поселение, а оставался обособленным. Подходить близко к шатру Мордогрыз не решался, да и остальные чудики держали почтительную дистанцию, хотя шли, как оказалось, за Лис следом.       «Двум смертям не бывать!» — напомнила она себе и смело вошла в шатер.       Из-за резкой смены яркого дня на полусумрак шатра, она временно лишилась возможности видеть и медленно двигалась вперед на ощупь.       — Добрый день? — громко позвала она. — Меня к Вам отправила Чайная Ведьма. Извините, что вошла без стука. Я могу пройти?       Глаза медленно привыкали к темноте. Ответа на её попытку вежливо привлечь к себе внимание не прозвучало, и девушка неловко топталась на месте, подмечая убранство шатра. Аскетичным его назвать язык не поворачивался. Глаза сразу зацепились за качественно изготовленный старинный стол, сделанный в пару к нему стул с высокой спинкой, шкафы и стеллажи, ручной, а не фабричной работы, и множество аксессуаров, лежащих то тут, то там, показывающих, что хозяин шатра не разменивается на дешевые вещи. Кричащей роскоши не наблюдалось, но каждый элемент оставался очень дорогим.       Если маски — то ручной работы, если ткань — то дорогостоящая и качественная. Если мебель — то достойная дворцов Австрии и идеально подходящая по стилю ко всему убранству шатра. Внутри царила странная смесь педантичного порядка, граничащего с тиранией, и легкого творческого хаоса, несмотря на то, что такая гремучая смесь противоречила логике.       — Ау! Кто-нибудь здесь есть? — предприняла ещё одну попытку Лис, но в ответ тишина и странный булькающий звук.       «Что делать? Назад к чудикам на улицу? Назад в лавку с пустыми руками? Нет, спасибо, лучше сразу на берег к Гулям!» — с тяжёлым сердцем она неуверенно сделала несколько шагов вперед, мысленно уже разворачиваясь и убегая наружу к солнцу и свету.       Слова Клаудии грохотали в ушах, как страшные пророчества о ближайшем будущем. Стать грядкой для Чёрного Морозника совсем не хотелось.       Булькающий звук становился всё ближе и ближе, по мере осторожных шагов, пока наконец в нос не ударил удушливо сладкий запах, чем-то неуловимо знакомый. Но подумать о том, где она могла дышать этой приторной сладостью, Лис не успела. Перед ней сверкнули две баритовые вспышки и… она оказалась в огне.       Каменные стены. Вдоль стен висят мои работы. Высокий потолок. Деревянные полы. Рабочий стол со множеством заготовок и моими инструментами. Мой дом. И мой дом в огне! Дело всей моей жизни в огне! Мои маски, заготовки, всё плавится и превращается в ничто прямо на глазах, а пламя становится всё яростнее. Я в ловушке. Прогорающие деревянные балки скоро рухнут на меня, а я взаперти, вокруг лишь огонь, жар которого уже оплавляет меня. Нужно бежать, но куда?! Пламя слепит, дезориентирует, а стремительно выгорающий кислород оставляет вместо себя удушающий дым. Я не могу думать, как выбраться. Я горю. Горю живьём!       — Нет-нет-нет! — в панике шепчу я, не в силах сдвинуться с места. Паника разъедает последние остатки рассудка.       Остаётся лишь только пятиться назад. Я знаю, что за спиной вот-вот окажется каменная стена, а бушующее пламя полностью отрежет от меня путь к спасению. Всё, что было мной исчезнет в этом огне.       — Аннет! — шепчут мои губы, хотя значение этого слова я не понимаю, продолжая пятиться.       «Пожалуйста, пусть это закончится!» — кричит моё нутро. Воздуха в лёгких не остаётся, а моя кожа плавится как воск. Я горю!       — НЕТ! — с криком Лис вывалилась в яркий дневной свет из шатра. Девушка тяжело дышала и могла поклясться, что видела, слышала и чувствовала мгновение назад самое настоящее пламя.       Кожа горела в тех местах, где её пожирал огонь. Коснувшись лица и шеи, Лис не обнаружила ожогов, только ровную кожу без повреждений. Но паника не желала угасать, даже когда девушка осознала, что лежит на спине у входа в Цирковой шатер и ей ничего не угрожает. Однако в голове начала формироваться мысль, заставляя её ощущать могильный холод, крадущийся вдоль хребта.       «Это был кошмар, как те, что я вижу перед пробуждением в Брантфорде, но… кошмары нельзя видеть днем. Кошмары невозможны, если я в сознании!» — кричал внутренний голос, и она уже почти поняла…       Из шатра вышел Он. Человек в Маске собственной персоной. Бессменный Директор Сатанинского Цирка. Тот, про кого Клаудия рассказывала страшные вещи. Тот, кто не лучше Мефистофеля. Высокий, в черных викторианских одеждах, облаченный в плащ с рубиново-красной подкладкой и такой же алой миниатюрной маской, приколотой к его галстуку-бабочке. Та же маска, и та же аура, подавляющая волю и свободомыслие.       — Прошу меня простить, мисс, я ожидал Вас раньше, — он галантно протянул руку Лис и помог встать. — С Вами всё в порядке? Надеюсь, Вас никто не напугал в моём Цирке?       — Нет, никто! — пискнула девушка, испуганной птицей глядя на него.       Лис не решалась поднимать взгляд до уровня прорезей маски, всё ещё пребывая в шоке от своего не до конца осознанного открытия, из-за чего с трудом воспринимала слова Директора Цирка. Но сердце билось в ее груди со скоростью напуганной колибри. Прикосновение к его руке, напомнило о прошлом «рукопожатии». Девушка покраснела, вспомнив своё оцепенение.       Осторожно отступая на шаг от него, словно от опасного хищника, Лис невольно остановила взгляд на открытой части шеи Человека, которую уже не скрывала маска, но ещё не утаивал ворот рубашки. Неровные шрамы, похожие на восковые потёки. Следы давно зарубцевавшихся ожогов. В том же месте, где пыталась отыскать у себя ожог Лис после дневного кошмара.       «Это не кошмары. Это воспоминания! Воспоминания реальных людей! Я проживаю моменты жизни реальных людей уже на протяжении девяти месяцев! Мало мне было своей лишней памяти, я ещё и чужую всё это время на себя цепляла!» — пронеслось в её голове.       На территории противника думать о чем-либо другом смертельно опасно, и девушка моментально заставила себя сконцентрироваться только на Директоре Цирка, загнав внезапное открытие подальше до лучших времен. Нахождение рядом с ним даже Их могло бы отодвинуть на второй план. Одним лишь своим присутствием он создавал напряжение, от которого воздух должен был начать вибрировать словно перетянутая струна.       — Простите, мне дурно стало в шатре, надеюсь, я ничего по пути не уронила? — робко улыбнулась Лис, глядя на безэмоциональную маску, старательно пытаясь угадать по каким критериям определять настроение Хозяина Цирка.       — Это мне следует просить прощения за то, что не оказал достойный приём… Я помню эти глаза, — вдруг медленно и магнетически произнёс Человек в Маске, глядя прямо на девушку, вызвав у Лис волну давно забытых мурашек, — такие прекрасные опечаленные озёра, разливающиеся водопадами, отражающими лунный свет. В потоке восторженной толпы. В городе, где все всегда счастливы.       В его голосе чувствовалась усмешка.       — Получается, что не все, и не всегда, — неуверенно ответила Лис, стараясь избегать прорезей глаз маски отводя взгляд то чуть выше, то чуть ниже. Воспоминания о той ночи заставили её погрузиться в скорбь об утерянном друге, зато вместе с тем отвлекли от подавляющей волю ауры Человека в Маске. — У всех бывают плохие дни!       — Несомненно, мисс… ? — многозначительная пауза.       «Хоуп» — попыталась произнести Лис, однако губы вдруг перестали ей служить и отказались издавать звуки.       На горле будто сомкнулись ледяные пальцы, запрещая говорить в Маску очевидную ложь. Чувство паники, взявшее недолгий перерыв, вновь вернулось на своё место. Девушка испуганно перебирала возможные варианты обходных решений, однако единственное, что подсказывал ей мечущийся разум, это слово «беги».       — Не могли бы Вы представиться для начала, — произнесла Лис несмело. — всё-таки Вы хозяин этой обители.       — Да, Вы правы. Человек в Маске, к вашим услугам! — вежливо с легкой театральностью склонил голову он, напомнив ей про все вечера, когда Цирк проходил мимо её балкона.       — Так к Вам и обращаться?       — Думаю, Человек подойдёт, — Лис кожей почувствовала, что под Маской Человек хищно улыбнулся.       «Словно паук при виде новой бабочки, угодившей в сеть?» — она невольно перевела взгляд на прорези маски и лишь на мгновение встретилась с живыми глазами… ПЛАМЯ       Усилием воли Лис, отогнала вспыхнувшее перед глазами видение, ругая себя за неосторожность.       — Да будет так, Человек, — через силу она вежливо улыбнулась, мысленно представляя себя стоящей за прилавком знакомой каждой трещинкой Чайной Лавки. Доведенным до автоматизма дружелюбным тоном она уверенно произнесла повторяемые почти каждый день с момента переезда в Город слова. — Думаю, Вы можете называть меня младшей Чайной Ведьмой. С учетом Вашего выбора имени, это вполне справедливо!       Улыбка вышла почти искренней. Но внутри тряслись все поджилки. Девушка ощущала себя даже не бабочкой, а маленькой молью, с оторванными крыльями.       — Браво, — похлопал в ладоши Человек, будто знал, каким трудом далась ей дилемма о собственном наименовании. — Мне импонирует Ваш выбор, мисс Младшая Ведьма. Не стану Вас задерживать.       Человек указал за спину Лис, вынуждая её повернуться по направлению взгляда. За спиной стояли небольшие плотно запечатанные коробки, а за ближайшими шатрами чувствовалось еще не утихнувшее движение.       «Чудики могут быть удивительно незаметными, несмотря на свой вид!» — невольно отметила девушка.       — Передайте мои наилучшие пожелания Чайной Ведьме, — в бархатном голосе Человека чувствовался какой-то пугающий триумф, как если бы они с мадам Клаудией вели некую игру, в которой он только что победил.       — Спасибо, я всё передам, — вежливо кивнула она, молясь всем богам, чтобы оказаться подальше от подавляющей всё и вся отрицательной харизмы Человека. Выдохнув с облегчением от завершения беседы, она подняла коробки, оценив их малый вес и уже собралась возвращаться в Лавку самым быстрым шагом, как её окликнул голос Человека, не торопящегося возвращаться в свой шатер. Лис обернулась.       — И последнее, Вы никогда не посещали Цирк, но сегодня увидели моих чудиков. Они Вас не напугали? — в его словах Лис чувствовала странную усмешку и отчего-то ощутила, что от её ответа будет зависеть если не всё, то многое в их дальнейшем взаимодействии.       — Временами я чувствую себя внутри так, как они выглядят снаружи. Поэтому они не могут меня напугать своим видом! — честно ответила она.       Неожиданный ответ, казалось, выбил из-под Директора Цирка почву, заставив забыть заготовленную речь. Впервые она почувствовала в его взгляде интерес.       — Признаю, Вы меня удивили! — наконец произнес он голосом, от которого девушке не захотелось нестись куда угодно лишь бы быстрее.       — Желаю Вам хорошего дня! — откланялась Лис и, чувствуя лопатками взгляд Человека, торопливо пошла в сторону выхода с территории Цирка. Каждое мгновение она чувствовала, как её прожигает его взгляд.       — Если вдруг пожелаете посетить нашу обитель вне рабочего времени, то считайте, что у Вас есть моё приглашение, — догнал её голос Человека, заставив остановиться и с удивлением на него взглянуть. — Разумеется, если захотите со мной пообщаться.       «Это намёк на нас с Чарли?!» — сглотнула Лис и, вежливо кивнув, продолжила свой путь.       Только когда она покинула территорию Цирка, он развернулся, чтобы вернуться в свой шатер, однако у самого входа его внимание привлёк блеснувший солнечный зайчик. Вышедшее из-за облаков солнце представило глазам Директора Цирка одиноко лежащий в траве синий флакон-флягу, очевидно принадлежащий только ушедшей гостье. Флакон был незамедлительно поднят с земли. Полностью заполнен жидкостью. Сверкающие на свету края отполированы руками девушки, постоянно касавшейся его. Глядя на находку с интересом, Человек снял крышку, тотчас уловив знакомый аромат.       «Должно быть, Чайная Ведьма окончательно потеряла хватку, раз преподнесла мне этот подарок Судьбы!»

***

      Не было ни единого шанса, что этой ночью меня посетит какой-нибудь знакомый кошмар. Увы, новенькие ужасы прикипали ко мне в первую очередь, потеснив своих «коллег».       Пожар. Сковавшая меня паника не дает двигаться, впервые мои запястья ничто не стягивает, однако это едва ли сможет помочь мне выбраться со второго этажа моего горящего дома. Все, что я люблю, горит здесь. Всё, чем я живу, превращается на моих глазах в ничто, а огонь уже вплотную подступает ко мне.       «Выбираться, надо выбираться!» — панически думаю я, однако куда идти, если огонь повсюду?       Окна? Где же лестница на первый этаж? Как защититься от огня? Как не задохнуться в дыму?!       Пламя становится только яростнее. А дым разъедает глаза и разрывает легкие, мешая осуществлять план по собственному спасению. Не разбирая дороги, куда-то двигаюсь, ощущая жар повсюду. В голове бьётся осознание, что если лопнут окна, то кислород превратит пламя в Адское горнило, и тогда меня точно уже ничто не спасёт.       — Аннет! — упорно шепчут мои губы неизвестное имя, пока тело ищет путь к спасению. Я чувствую, как плавится моя кожа, как горит на мне одежда…       Вопль, наполненный агонией боли и ужаса, прорезал все закоулки района Брантфорд, обратив на себя нехорошее внимание всех его ночных жителей.       Она лежала на земле, уткнувшись лбом в асфальт, дрожа, будто в горячке. Всхлипывая, не в силах сдержать рыдание, рвущееся из груди, она беспечно упустила шанс незаметно спрятаться под фундамент ближайшего здания и пришла в себя только когда услышала скрежет. А затем и остальные звуки, свидетельствующие о приближении ночных животных. Сердце пропустило несколько ударов, когда Лис поняла, что монстры Брантфорда целенаправленно идут к ней.       «Не идут, — проснулся ледяной трезвый голос ужаса, — они бегут!»       Не теряя больше времени, она метнулась под ближайшее здание. Секунда. Две. Три. Стараясь быть тише самой тихой полёвки, Лис отползла к противоположной стороне подвала. Скрежет. В проёме, через который пробралась девушка, сверкнули серповидные длинные когти. Разрывая на части барабанные перепонки скрежетом когтей по бетону, в подвал ввалился человекоподобный ползающий монстр с проломом на месте лица.       Лис судорожно выдохнула и что есть сил помчалась на четвереньках в сторону спасительного выхода. Прятаться не имело уже смысла, стараться быть неслышной — тоже. Монстр не отставал. Быстро перебрасывая вперед свои руки с когтями вместо пальцев, существо резво сокращало между ними расстояние.       «БЕГИ!» — мысленно подгоняла себя девушка.       Выскочив на улицу, она чуть не врезалась в подбегающую на прыткий ужин паукообразную тварь под два метра ростом. Существо, будто криво вылепленное из человеческих тел с конечностями в виде длинных лезвий отрезало путь к следующему подвалу. Лис помчалась в парадный вход ближайшего здания, зная, что выход к подвалу должен быть внутри каждого дома.       Внезапный манёвр выиграл для неё драгоценные минуты, позволившие ей опередить ломящихся за ней в хаотичном столкновении друг с другом монстров. Пока те протискивались в узкие дверные проходы, девушка уже щучкой вынырнула из подвального выхода на улицу с другой стороны дома, старательно развивая в себе скорость спринтера, ощущая, что погоня далека до завершения.       В кошки-мышки с ночными животными Лис ещё не играла, и эта игра ей совсем не нравилась. Лёгкие разрывало от недостатка кислорода, а ноги в домашних ботинках ломило от беспрерывного бега с препятствиями. Чтобы обмануть существ, похожих на худощавое тело человека с вытянутой головой, расколотой на две части, каждая из которых заканчивалась острыми клешнями, она зайцем петляла мимо развалин сгоревших домов. Обгоревшие балки цеплялись за клешни и отвлекали монстров от добычи.       Туман впервые начал мешать не только Лис, но и преследователям, дезориентируя их, когда она делала очередной обманный манёвр и на время затихала, прижавшись к земле.       Наконец, перед глазами оказался мост, по которому она неслась что есть сил. Радость от приближения безопасного центра города моментально исчезла, когда она услышала, что паукообразный монстр «позвал сородичей» и всеми своими грохочущими лезвиями-конечностями это «семейство» стремительно начало приближаться к ней.       «Тут нет домов и препятствий, которые их задержат!» — накрыла её паника, когда мост остался позади, а монстры приближались всё быстрее.       Впереди показались купола Цирка. Место, куда совсем не хотелось возвращаться даже под дулом пистолета. Отрицательная харизма Человека в Маске всё ещё ощущалась, вызывая ворох противоречивых эмоций, мешающих рационально мыслить. В условиях Города Кошмаров такое влияние было подобно смертельно опасному. Грохот множества лезвий не позволял начать сомневаться в опасной авантюре даже на сотую долю секунды. Помня слова Человека о приглашении вне рабочего времени на территорию Цирка, она на пределе сил бросилась вперед, пересекая границу территории Цирка.       Оказавшись на земле, не принадлежащей Городу, в которой царили свои собственные законы, Лис обернулась в сторону преследовавших её монстров. Те, будто столкнувшись с невидимой стеной, остановились. Конечности, заканчивающиеся лезвиями, нетерпеливо подрагивали. Они не торопились уходить, ожидая девушку. Их разделяла жалкая пара метров, но договор между Цирком и Городом оказался непреложным для чудовищ, у которых даже лиц не было. Сила этого договора заставила Лис поёжиться.       «Из огня да в полымя?» — судорожно сглотнув, подумала она.       — Какие красавцы! — расхохотался за её спиной неприятный голос. Вздрогнув, девушка обернулась, увидев перед собой Мордогрыза. Осклабившись с недобрым взглядом, тот, впрочем, не спешил на неё нападать. Казалось, она ему не слишком интересна, намного больше его восхищали паукообразные монстры.       — Хозяин говорил, что ты придёшь, ведьма. Рано или поздно! — хмыкнул он, наконец оторвав взгляд от жителей Брантфорда.       — Он меня пригласил! — на всякий случай сказала Лис.       — Да, идём! Или ты прям рядом с этими хочешь разговоры вести? — дернул он её за штанину пижамы в сторону. — Что, ведьма, любишь под луной гулять с этими?       — Ага, ни одной ночи не пропускаю! — с легким оттенком цинизма ответила девушка, про себя отмечая, что даже не соврала.       — А ты мне нравишься, ведьма! — расхохотался чудик. — Я тебя уже видел! Шла мимо берега, где ночью гуляют те, даже более красивые. А потом утром вся в кровище назад! Ха! Такая доходяга, а не померла. Жалко будет тебя с остальными закапывать!       «С этим Мордогрызом надо разговаривать, только если в руках будет топор!» — подумала Лис, поёжившаяся от перспективы пополнить число убитых девушек.       — Что, ведьма, не выручат тебя спасатели, раз сама явилась в Цирк! — продолжил хихикать Злой Голлум.       — Меня некому спасать! — фыркнула Лис.       Наконец, они оказались в самом большом шатре. Огромный купол терялся, уходя в непроглядную тьму вверх. Сам шатер был погружен в удивительно ламповый полумрак. Единственными источниками света оставались игривые огоньки гирлянд, обрамляющих сцену и основание занавеса. На самой сцене и рядом с ней разбросан различный реквизит в виде разноцветных тумб, мячей, барабанов и прочих самых обыденных вещей, которые ожидаемо видеть в нормальном Цирке.       «А вот в Сатанинском Цирке они выглядят слишком простыми и безобидными!» — подумала Лис, окидывая взглядом шатер.       Мордогрыз привел гостью в шатер, где происходили все представления. В антураже глубокой ночи он выглядел даже не враждебным. Настил из соломы, ровные ряды деревянных лавок. Почти полная темнота. Вне контекста событий ночи, это закулисье имело все шансы в хорошем смысле очаровать её, любящую подобные места.       — Хозяин скоро придёт! — откланялся Мордогрыз и поспешил убраться.       Сердце Лис, наконец, перестало колотиться так, что в ушах стоял грохот, и девушка устало опустилась на одну из лавок. Впереди предстояло неловкое приветствие, и не слишком желанная беседа, но единственной альтернативой была встреча с паукообразными монстрами.       «И о чём разговаривать с Директором Цирка уродов глубокой ночью, после того, как вломилась в его Цирк в одной пижаме, преследуемая ночными животными? О погоде?» — невольно усмехнулась Лис, глядя на огоньки гирлянд. В тишине и одиночестве, она находила это место почти романтичным.       По правой руке вдруг прокатилась до боли, до панического ужаса знакомая судорога. Сердце вновь затрепыхалось. Они. Вновь ночью. Какая ирония, на территории Цирка. Она вскочила с лавки и, наплевав на приглашение с гостеприимством Человека, попыталась повторить их с Чарли побег сквозь шатры к безопасности Чайной Лавки. Однако волна животного ужаса полностью парализовала Лис, заставив беспомощно свалиться на четвереньки. Правую руку выкрутило до хруста к груди. Грудь будто пережало ледяной хваткой, лишив возможности дышать и звать на помощь. Голову заполнило кровавое удушающее марево. Они приблизились к своей третьей жертве. Никто не придёт. Никто не поможет. Чарли больше не существует. Зоуи и Алекс мертвы.       «Моя очередь!» — роняя на солому слёзы, поняла она.       Они не торопились, будто наслаждаясь моментом своего триумфа. Лис чувствовала, как вдоль хребта ползёт мертвенная леденящая паника, стягивая в ничто кусочек за кусочком её рассудок. Бесполезным рывком она попыталась отстраниться от источника кошмаров, однако лишь откатилась к сцене, всхлипнув. Действие отняло у неё все силы, и Они начали приступать к своему пиршеству. Нельзя сбежать от когтей, которые будут разрывать на части душу.       «Когда тьма найдёт тебя, ты встретишь Нас в одиночестве!» — скорее ощутила где-то на подкорке, чем услышала девушка.       Пригибаясь все ниже к земле, Лис почти смирилась с поглощающей все её мысли тьмой…       Горячая, словно раскалённый уголь, рука молниеносным движением вложила в ладонь знакомый каждой неровностью флакон-флягу, пропажу которого она обнаружила накануне вечером. Полный и уже открытый. Вспышка безумной надежды отогнала недовольных подобной наглостью Их лишь на мгновение, но этого мгновения хватило, чтобы залпом выпить всё из фляги, и, прижав её к груди, окончательно повалиться на пол Цирка, перекатившись на спину.       — Один! — прохрипела она, ощущая, как дрожащее в судорогах тело начинает замирать.       — Два! — правая рука начала обретать чувствительность.       — Три! — в легкие стремительно влетел драгоценный кислород обещанием, что борьба не окончена, а жизнь продолжается.       Однако такое обещание на покрытом соломой полу темного шатра Дьявольского Цирка звучало, как издёвка. Воспоминания-кошмары, забирающие её каждую ночь, о которых она всё же предпочла не рассказывать Клаудии. Ночные животные, что даже спустя десять месяцев не упустят свой шанс разорвать её тело на паштет. Они, взявшие ненадолго перерыв из-за распития содержимого флакона, которое приходится пить всё больше и чаще. Директор Цирка, от которого уже никуда не деться. Бесконечные обещания Клаудии… Борьба продолжается, но силы на исходе.       Из глаз по вискам текли слёзы отчаяния. Лис продолжала лежать у самой сцены на соломенном полу. Между всхлипами она подняла взгляд на своего спасителя. Человек в Маске при полном параде стоял и с явно ощущающимся любопытством смотрел на лежащую перед ним девушку.       — Интересные у Вас спутники, мисс Младшая Ведьма, — наконец произнес он, опустившись рядом с ней на одно колено.       Глядя на него, Лис перестала всхлипывать, лишь вздрагивала от коктейля чувств. Страх, возникший потому, что она должна бояться Человека в Маске, благодарность за спасение, любопытство и что-то ещё. Что-то неуловимое и непонятное. Директор Цирка медленно обхватил своими горячими руками окоченевшие кисти рук гостьи, осторожно их растирая.       «Да пошло оно всё к Дьяволу! — со злостью подумала Лис. — Я устала соблюдать эти чёртовы правила. Не я подвела Город, а Город меня!»       — Моё имя — Алиса! — приподнимаясь сказала она.       Глаза цвета огранённого барита смотрели на неё не моргая. Обхватив тонкие плечи, он с легкостью поднял её на ноги, осторожно придерживая, пока Лис проверяла свои возможности стоять самостоятельно, невольно вцепившись пальцами в его локоть, когда чуть не потеряла равновесие. Находясь в предельной близости с Человеком, она ощущала, что он победно улыбается. Ночь только начиналась.       — Добро пожаловать в Страну Кошмаров, Алиса! — объявил он и накрыл девушку своим плащом.