Последний Город Кошмаров

      Возвращение в Чайную Лавку прошло в смешанных чувствах. Стоило переступить границу Цирка, как девушку накрыла волна смущения за внезапный поток откровения в сторону того, с кем вообще разговаривать опасно.       «А кому он расскажет? И как воспользуется знаниями о моей прошлой жизни? Всё, что было тогда, осталось за границами Города!» — утешала себя Лис, но в душе росла тревога. Будто она совершила какую-то непоправимую ошибку. Но какую?       От навязчивого желания вернуться в Цирк и обсудить ещё хоть что-нибудь с Человеком, становилось не по себе. За месяцы существования в Городе девушка приучила себя к одиночеству, бесконечному однодневному ожиданию забвения, которое поставит точку на ушедшей жизни. Будни воспринимались как пребывание в Чистилище. Нужно всего лишь немного подождать, и отправка в новую жизнь произойдет. Ожидание затянулось. Месяцами девушка жила жизнью неприкаянного призрака, и ощущала себя неприкаянным призраком.       Появление даже худшего из людей, Человека, который видел её, слышал и отвечал по-настоящему, а не по работающей в голове установке Города, сломало все барьеры осторожности. Говорить и быть услышанной, выбраться из мира призраков, ощутить себя живой, хоть на одну ночь выползти из своего одиночества оказалось настолько приятным, что, казалось, стоило того, чтобы терпеть остальные маски Директора Цирка.       «Это затянутое ожидание было уничтожено, когда Алекс вспомнил себя? Или у него вышел срок действия? Если бы Алекс и Чарли продолжили жить по сценарию, она ведь всё равно отправила бы меня в Цирк!» — раздумывала девушка, забредая в Лавку.       Быстрый душ, приведение себя в порядок, завтрак и вот: к открытию девушка уже стояла за прилавком с дежурной улыбкой и тяжелым сердцем. Впервые с момента заказа у портного, она надела чёрное платье с длинным рукавом, контрастно белым воротником с черной лентой на шее, завязанной бантом. Раньше платье ей казалось слишком мрачным, а теперь все остальные наряды выглядели чересчур жизнерадостными.       «Я зависима от Клаудии. Без её синих флаконов мне конец! — костяшки девушки нервно постукивали по дереву. — Но они уже не так хорошо работают. А ещё она меня травит, и планирует использовать, как пешку в игре против Человека! А если я её разочарую, хоть в чём-то, она подарит меня ему, перевязанной красивым бантом, и с полным разрешением делать со мной всё, что вздумается!»       «Мы сами виноваты, что строим иллюзии вокруг тех, с кем общаемся» — пронеслось в голове девушки воспоминание. Яркое и отчетливое, будто её собственное. Однако фраза была сказана голосом Человека, и предназначалась не ей.       Лис потерла виски, ощущая чудовищное давление, и на мгновение прикрыла глаза.       «Большой шатер со сценой. С видом победителя стою… стоит Человек в Маске. На сцене лежат фиолетовые цветы, готовые маски и какие-то инструменты. Чудики держат в своих руках, поставленных на колени четырех подростков шестнадцати лет, и одного мужчину среднего возраста. В четверке юных пленников, трое мне кажутся знакомыми. Судя по одежде, время действия почти современность…»       С размаху Лис ударила кулаками в столешницу прилавка, отгоняя от себя прилетевший от чужих воспоминаний образ. Погружение в память было прошлой ночью, и теперь «шёпот» его памяти начинал просачиваться в её голову. Образ Человека пугал. Его план превратить перепуганных школьников в чудиков чувствовался на языке.       — Первая маска готова. На ком её опробуем? — чувствуя себя управляемой волей Директора Цирка куклой-чревовещателем, прошептала девушка слова, приговора для жертв Человека.       Тело дрожало. Внутри всё сковало от ужаса, а спина покрылась холодными капельками пота. Память Человека, словно перелитая через край сосуда жидкость, выплескивалась хаотичными фрагментами. От увиденного тряслись поджилки.       «С кем я так мило беседовала этим утром?!»       Громко звякнул дверной колокольчик, заставив девушку вздрогнуть и принять дружелюбный вид. Который моментально облетел, как осенняя листва, стоило посмотреть на выражение лица вошедшей мадам Клаудии.       — Девочка моя, у тебя серьёзные неприятности! — холодно объявила она с абсолютно каменным лицом.       Гнев, досада, страх, раздражение — что скрывалось за застывшим непроницаемой маской лицом, понять было невозможно. Ведьма смотрела на Алису, словно та давно была мертва, и только сейчас её призрак начал раздражающе появляться в Чайной Лавке. На прилавок легло письмо, оформленное и запечатанное по старинному образцу.       «Даже сургучная печать есть… в форме маски! — сердце девушки начало покрываться инеем. — Мне теперь точно конец?»       — Ты пересекала границу Цирка ночью? — сухо спросила Чайная Ведьма. — Со своим другом?       — Дьявол! — выдохнула Лис, побледнев. Глядя на подчиненную, Клаудия утвердительно кивнула.       — Думала, никто не узнает? Ты отправляешься в Цирк! — тон не терпел никаких возражений. Приговор словно был уже давно назначен к исполнению, и только Лис опаздывала на собственную казнь.       — У меня приступ был. Они забрали бы меня, нам пришлось бежать через Цирк, и мы никого…       — Это не важно. Границы пересекать без разрешения нельзя! — отрезала Клаудия.       Девушка не выдержала и развернула письмо. Красивым каллиграфическим почерком в письме после долгого приветствия с перечислением всех статусов и регалий отправителя и адресата, больно укололи строчки:       «В соответствии с принятым соглашением о взаимном соблюдении границ, требую выдать двух нарушителей, ночью пересекших границу территории Цирка без предоставленного для этого разрешения. Мера наказания за нарушение условий договора будет назначена Директором Цирка Уродов именуемым Человеком в Маске при личной встрече с нарушителями.       Личная встреча назначена в день получения письма до полудня.       От сопровождения провинившихся настоятельно рекомендую воздержаться.»       «Зачем всё это?! Я была у него в руках прямо в его шатре. Я сама просила сделать меня чудиком!» — с тяжело бьющимся сердцем думала Лис.       — Мадам Клаудия, пожалуйста, — выдохнула девушка, давя в себе панику, — помогите!       — Прости, девочка, не могу. Я встану за прилавок. Иди в Цирк. Лучше не заставлять Дьявола ждать! — для Чайной Ведьмы всё будто было уже решено, а Лис давно закапывали рядом с предшественницами.       «Но я ещё живая!» — хотелось закричать.       Пятнадцать минут неспешным шагом до шатров. Слишком мало, чтобы успеть надышаться перед разговором с Директором. В этот раз чудики словно попрятались от неё. Никто не выходил из шатров поглазеть, и даже «душа компании» Мордогрыз пропал. Цирк казался почти покинутым, настолько тихо было на его территории. Дорогу до обители Директора Лис запомнила хорошо, лабиринт шатров был пройден за слишком короткое время, однако подходя к пункту назначения девушка остановилась.       «Знаете, что я обожаю? Когда даёшь жертве эфемерную надежду на спасение, а затем забираешь её,» — снова услышала она в своей голове его речь.       Накатившая волна злости стряхнула жалость к самой себе.       «Я просыпалась рядом с монстрами, я девять месяцев пряталась от Них, я не умерла от Морозника, катитесь все в ад, я ещё живая и буду барахтаться!» — девушка решительно вошла в шатер.       Из-за резкого перехода от слепящего солнца в полутьму шатра, девушка остановилась, в ожидании, когда глаза привыкнут к темноте.       — Доброе утро, — громко прокричала Лис так, что не только в шатре Директора, но и на всей территории Цирка её должны были услышать. — У меня назначена личная встреча!       — Доброе утро, Алиса, — он возник за её спиной, заставив вздрогнуть и потерять часть накопленной злости, — признаться, ожидал тебя позже. Прекрасно выглядишь.       Он выглядел именно так, как она запомнила его при прощании. Плащ и маска, будто так и остались на своих местах в шатре. Идеальное лицо с едва заметным хищным огоньком в глазах вызывало нервную дрожь по телу.       — Да вот, соскучилась безмерно! — саркастически ответила Лис, продемонстрировав принесенное письмо. — А вроде так хорошо пообщались накануне!       Ответом ей стала снисходительная полуулыбка хозяина положения. Его территория, его законы, его мера наказания для неё и её друга. Плавно обойдя девушку, он спокойно сел в своё кресло и указал ей на софу напротив. В качестве бунта она демонстративно осталась стоять на месте, сверля его враждебным взглядом изумрудных глаз.       — Лучше сядь, Алиса, — повторил он своё предложение вслух, и хоть улыбка не сошла с его губ, тон подразумевал, что неподчинение будет караться в дополнении к письму. Нехотя она подчинилась, ощущая ползущие вдоль позвоночника мурашки.       — Зачем этот спектакль? — на пределе терпения спросила она. — Я была здесь утром. Не выпускал бы меня из шатра и всё!       — Увы, не всё так просто. Тогда это было бы похищение. Удерживать силой ведьму без разрешения, и веских причин, станет нарушением договора с моей стороны. Чайная Ведьма должна сама позволить мне забрать тебя, — злость стремительно покидала территорию, уступая место ужасу. На фоне Человека в Маске Они начали казаться не самым худшим из зол. — Раз ты уже здесь, значит, ей уже нет никакого дела до твоей участи. Как говорят люди, уговор есть уговор. Обе стороны ударили по рукам, и тебя передали мне.       «Как ненужную вещь?! Я ведь ей даже не принадлежу, чтобы так поступать!» — всколыхнулось возмущение, и внутренний демон, наконец, поднял свою сонную голову.       — Чего ты хочешь? Это маленькое нарушение, ничего страшного мы не сделали! — твердо ответила Лис, отгоняя страх мыслями о безопасности Чарли. Он никогда не окажется в шатрах Цирка. — Мы не заслужили… сурового наказания.       — Это уже мне решать, — театрально скрестив пальцы в замок, он смотрел на неё, будто раздумывая об участи нарушителей, но Лис чувствовала, что всё было решено до отправки письма. — Однако не могу с тобой не согласиться. Грех вполне невинный. Легкое нарушение, требует совсем незначительной компенсации, не более того.       Тон его стал намного дружелюбнее, но улыбка осталась такой же плотоядной.       «В этот раз мне повезло?» — ощущая пьянящий глоток надежды, подумала девушка, настороженно глядя на Человека. На секунду ей показалось, что она воспарила над землей…       — Две недели работ в Цирке.       …и камнем упала вниз.       — Работа не сложная, будешь помогать артистам, и выполнять простые поручения. Ничего с чем бы не могла справиться помощница Чайной Ведьмы! — под самодовольным взглядом Человека Лис невольно заёрзала. — Жить тоже будешь на территории Цирка, покидать территорию только с моего разрешения. Две недели пройдут быстро. Тебе здесь понравится!       «Также понравится, как в Брантфорде в обнимку с парой гулей! — упав духом, подумала Лис. — Одного гуля можно будет назвать «Человек», а другого «Клаудия». Отличная получится компания, только они из милосердия убьют меня быстро!»       — Просто сделай меня чудиком, и закончим на этом! — прошипела она, вскочив с софы. — Меня даже держать не придётся. Сама буду смирно сидеть!       С бесконечным терпением на лице Человек встал с кресла, приблизился к Лис, и почти с нежностью провел тыльной стороной ладони по пылающей щеке девушки. Жест мог бы показаться ласковым, если бы не ощущение льда, сковавшего внутренности. Он не угрожал, не причинял боли, казался чутким и даже понимающим, но это всё было очередной маской, под которой уже проглядывало что-то жуткое.       — Моя милая Алиса, ты не сделала ничего страшного! За что мне тебя так наказывать? — девушка попыталась опустить голову и отвести взгляд в сторону. Тогда он настойчивым движением провел рукой по её подбородку, вынуждая поднять голову и посмотреть на него. — В глаза, Алиса. Всегда смотри в глаза!       Злость, уверенность, былой опыт — всё растворилось. Под внимательным взглядом Человека осталась лишь робость. Какую бы болезненную правду о нем ни узнала Лис, прошлое осталось в прошлом, а в настоящем она была перед ним беззащитна, словно ребёнок, парализованный паникой.       «Страх всегда так сладок…» — снова услышала она его гипнотический голос, но не в реальности, а в выплёскивающихся воспоминаниях.       Отголосок её мыслей заставил Человека на мгновение прервать зрительный контакт. Всего мгновение, но девушка нашла в себе небольшой запас если не уверенности, то самоуважения, чтобы говорить без предательской дрожи в голосе.       — Мне прямо сейчас приступать или позволите собрать кое-какие вещи и одежду, Ваше Темнейшество? — спросила она ядовито. И вспомнив фрагмент не своей памяти, добавила с усмешкой: — Или мне полагается обращаться на манер чудиков, Хозяин?       Последнее слово заставило его поморщиться. Погружение в воспоминания раскрыло, что чудики и их беззаветная преданность не вызывали ничего, кроме отвращения у своего Хозяина, с которым они были неразрывно связаны. Без них он не мог существовать. Они давали ему силу и бессмертие, однако такая жизнь представляла собой вечное заточение в Цирке с омерзительными даже своему создателю уродами. Повелитель и пленник Масок.       «Маленькая ведьма знает, как укусить побольнее!» — нехотя признал он с долей уважения.       — Никогда не называй меня Хозяином, — тихо произнес он, одновременно с этим пальцы его руки сомкнулись на её тонкой шее кольцом. Без давления, почти ласково, лишь для того, чтобы ощутить тревожно грохочущий под тонкой бледной кожей пульс.       Продолжения фразы с описанием наказания за ослушание не последовало, но Лис подозревала, что совсем не хочет знать о последствиях. Её не пугало то с какой легкостью он может её задушить или свернуть шею, она чувствовала, что такой участи точно избежит. Человек сделает что-то более страшное.       — Ужин в шесть. Приходи к этому времени в Цирк со всеми необходимыми тебе вещами, — буднично произнес он, отпуская Лис и отступая на почтительное расстояние. — После ужина тебя ожидает легкая экскурсия по шатрам и заселение. С утра приступаешь к работе.       «Это всего на две недели, переживу!» — мысленно подбодрила себя девушка и сделала шаг к выходу из шатра.       — Пользуясь случаем, напоминаю, — догнал её голос, — две недели и твой друг должен отработать в Цирке. Условия те же.       Лис резко остановилась и развернулась на месте. Из лёгких будто выбило весь воздух, а сама девушка ощущала себя оглушенной ударом чего-то тяжелого. За Чарли она не побоялась бы и Человека ядом напоить, даже понимая, что ему это не причинит вреда, зато она хлебнёт полную чашу последствий.       — Это уже слишком! — выдохнула она, заряжаясь злостью. Смута в мыслях из-за присутствия Человека мгновенно исчезла, уступив место кристальной ясности.       Бесстрашно подскочив к ушедшему во мрак шатра Директору, она гневно прошипела:       — Он горожанин теперь. Для тебя он неприкасаемый! Мне можешь угрожать сколько угодно, но всеми чертями клянусь, только попробуй навредить моему другу! — изумрудные глаза метали молнии, пока их обладательница разъяренной фурией наступала на восхищенно улыбающегося Человека. — Я и со своей отравительницей объединиться не побрезгую, лишь бы на твоей могиле станцевать!       «Нам с тобой тут будет очень весело!»       — Двое нарушителей. Две компенсации за ущерб. Всё справедливо! — с притворно невинным видом объявил он, пожав плечами.       — Ноги его здесь не будет! Я отработаю за обоих! — чувствуя, что Директор только того и добивался, вынесла себе приговор Лис.       — Так и быть, я позволю тебе отработать за обоих… но если ноша окажется неподъемной, то вечером в Цирке вас должно быть двое.       — Не дождешься! Моего друга ты здесь не увидишь!       — Самопожертвование, — поморщился Человек, — терпеть не могу, но сегодня я им почти тронут. Перед тем, как ты уйдёшь, я предлагаю игру.       — Спасибо, не хочется. Прощайте до вечера! — резко склонилась в поклоне Лис, сверкая гневными глазами, и развернулась в сторону выхода.       — Ты все ещё можешь получить забвение, — он, как всегда, знал, какой фразой заставить собеседника слушать себя очень внимательно. Девушка послушно повернулась к нему лицом, нервно ударяя костяшками пальцев о собственные предплечья, скрестив руки на груди. — Ведьмин ковен совершил обряд запечатления с этим Городом, который даровал им обоюдную связь. Помимо некоторых особых привилегий, ведьма может попросить Город об особой услуге, например, стереть память гостю города, раз уж чай не подействовал. Сил Города будет достаточно, чтобы заменить твою личность на новую, даже в нынешнем состоянии. Впрочем, не советую открыто говорить Чайной Ведьме, что ты знаешь о её связи с Городом. За такие знания она ещё до обеда лично закопает тебя по частям на заднем дворе своей лавки. Но завуалировано можешь попросить её о помощи.       «Спасительное забвение? Даже сейчас?! Невозможно!» — кричали мысли девушки.       — В чём подвох? — Лис недоверчиво смотрела на Человека.       — Если она проявит человечность и поможет тебе стать горожанкой, то так и быть: я прощу твой долг, и долг твоего друга передо мной. Во имя последнего проблеска душевной доброты Ведьмы, я готов потерпеть, и честно дождаться следующей помощницы, которую она для меня подготовит. Но срок до шести вечера сегодня! — с дьявольской улыбкой огласил он и прошептал. — Поторопись, Алиса!

***

      Со всех ног Лис неслась в сторону Лавки. После короткого разговора с Человеком, по традиции она унесла целый букет эмоций: паника, ярость, гнев, отчаяние, надежда. Есть шанс, есть возможность спастись, стоит только попросить Чайную Ведьму. Рука дрогнула, едва коснувшись дверной ручки.       «Если она проявит человечность, а что если не проявит?» — с тяжёлым сердцем подумала Лис.       Дверь в лавку открылась, дверной колокольчик громко звякнул, будто начиная отсчет оставшегося времени девушки. За прилавком задумчиво стояла Клаудия и что-то читала. Увидев девушку, она удивленно застыла, но уже спустя секунду вернулась себе образ доброй покровительницы и с ласковой улыбкой воскликнула:       — Девочка моя, он тебя отпустил! — теперь уже от улыбки Чайной Ведьмы девушке стало не по себе. Человек вёл игру открыто, демонстрируя своей жертве все доступные действия, наслаждаясь именно беспомощностью, а Клаудия не играла. Она вела войну против Человека, и с сопутствующими потерями не собиралась считаться. В её стратегии пешками являлись все, кроме неё.       На лице Чайной Ведьмы будто зашевелилась невидимая маска, за которую девушка смогла заглянуть. Опыт памяти Человека подсказывал, что у таких, как «добрая самаритянка Клаудия» истинное лицо будет предельно нелицеприятным.       — Он отпустил меня собрать вещи и явиться к нему в шесть, — произнесла Лис, и её голос дрогнул. Искорка надежды ещё горела. — Он сказал, что ты знаешь способ даже сейчас отправить меня в забвение, и он не связан с чаем!       Взгляд, которым наградила её Клаудия нельзя было сравнить даже со взглядом огромного аллигатора, которого Лис однажды увидела в Сеульском террариуме. Холодный, оценивающий степень съедобности объекта. Также жестко смотрели на девушку по-волчьи серые глаза Чайной Ведьмы, чей возраст теперь начинал ощущаться. Древняя. Древнее Человека, возможно, на несколько поколений или даже столетий. Бесполезная помощница в её глазах представала раздражающим разочарованием, от которого ведьме не терпелось избавиться.       — Он не сказал, что это за способ! — прошептала девушка, непослушными губами, помня о предупреждении Директора. — Но пообещал, что простит мне долг, если сегодня до шести вечера я всё забуду, став полноценной горожанкой… мадам Клаудия, помогите!       — Боишься его? — спросила Клаудия, взгляд её перестал излучать звериную решимость немедленной расправы, однако лишь до уровня отсутствия прямой враждебности.       — Он пугает меня до дрожи! — призналась Лис, позволяя себе быть настолько жалкой, насколько это потребуется, чтобы добиться желаемого. — Прошу, если есть способ…       Чайная Ведьма подошла к своей подопечной и сухо поцеловала её в лоб. Жест можно было бы назвать ласковым, если бы не ореол угрозы, витающий в воздухе. Ведьма поглаживала девушку по плечу, говорила какие-то успокаивающие слова, клялась, что перепробовала все доступные способы, но в глазах… в них читалось пренебрежение. Клаудия терпеливо исполняла роль доброй наставницы и мудрого друга, считая часы до того, как бестолковая протеже покинет её стены и сгинет в Цирке.       — Я перепробовала всё, моя милая! — приобняла Ведьма худенькие девичьи плечи. — Если бы хоть что-то осталось, мы бы уже это применили! Я бы никогда не позволила… но тебе пора собираться, детка. До шести вечера нужно закончить все твои дела.       Она деловито отошла от девушки и вернулась за прилавок, оставив Лис в прострации наблюдать. Лис испытывала навязчивое ощущение, что это всё уже когда-то было, но не с ней, и не в этом Городе, но чувство было точно таким же. В момент, когда Клаудия дружелюбно улыбнулась пришедшему посетителю, разбилась на множество осколков её вера в Чайную Ведьму. В её человечность.       В игре, предложенной Человеком, она проиграла. Под маской Клаудии пряталась жестокая сущность, ломающая и уничтожающая препятствия на пути к желаемому. А желаемыми для неё были уничтожение Человека и получение неограниченного количества Морозника.       «Но может он соврал, и она действительно ничего не может? Ведь нет никаких доказательств, только её слово против его? — раздумывала Лис, сортируя вещи в своей комнате. — Вот только… я верю ему. Он утаивает правду, но не произносит лжи. А Клаудия? Был ли шанс, что она даст мне просто так выйти из их совместной игры? По мнению Ведьмы, весь полученный у Человека Морозник она потратила зря, и я никчёмная. Признаться ей, что впервые она достигла успеха? Нет. Нельзя! Горожанин без памяти ещё более бесполезен для неё. Попросить Город усыпить меня… она рассказывала, что Город сам усыпляет людей, как тогда в 1996 году. А что если и это враньё? Что если она попросила Город усыпить всех и сделать болванчиками? А все эти смехотворные запреты? Ведь именно её злило то, как Цирк восполняет свои силы! Интересно выходит, она со своим чаем создает болванчиков-горожан, а он со своими масками творит чудиков. Они однозначно друг друга стоят! Вопрос теперь даже не в том, насколько ужасен Цирк, а в том, где мне меньше угрожают?»       Вещи и обувь упакованы. Наполненный запасной синий флакон в кармане платья. Все туалетные средства собраны, косметические средства набраны. Будто просто переезжает или снова в отпуск собралась, как в старые-добрые времена. Пока мысли витали где-то между Цирком и лавкой, приученные к такой работе руки, всё сделали быстро и умело. Впереди последний день свободы, который совершенно не хотелось тратить на заточение в Чайной Лавке.       «Прощай, комнатка, ты была очень хорошей и скоро у тебя появится новая наивная хозяйка! — мысленно попрощалась Лис, и помчалась по лестнице в подсобку. — Если эти двое играют жизнями, как хотят, то и я хочу иметь хоть какое-то решающее слово!»       Рецепт особой сонной настойки на коньяке и Черной Арнике, она помнила наизусть. Раньше девушка не позволила бы себе наглости влезть в личные запасы Чайной Ведьмы и стащить оттуда вымоченную Черную Арнику, как и любой другой ингредиент. Однако утром правила игры резко изменились. Ко времени обеденного перерыва новый красный флакон был наполнен, и спрятан в кармане платья, благо карманов этих было достаточно.       В торговом зале Клаудия, перекладывала все пакетики и баночки на витрине на свой лад. Чайная Ведьма уже восстанавливала свой быт так, будто Лис никогда не существовало. Выйдя из подсобки, Лис, как никогда раньше, ощутила себя призраком. В Городе не осталось никого, кто видел бы её.       — Я завершу дела, и вернусь! — проговорила она, скорее по привычке, и выбежала за дверь.       День, как и все предыдущие, был приятным, ясным и тёплым. Идеально для последней прогулки по Городу.       «Если сегодня Последний День, то всё должно быть по заветам Чарли! — вдохнула полной грудью воздух Города Алиса. — Сначала… надо успеть в кино! Не зря же он так старался для меня!»       Она успела к самому началу фильма. Билетер с улыбкой махнул рукой, вместо того, чтобы вручить девушке билет. В зале пусто, выбирать можно было любой ряд и любое место. Девушка с улыбкой расположилась поближе к экрану, и приготовилась погружаться в необычную интерпретацию Кэрролла, под названием «Сон Алёнки» от Чешского режиссера Яна Шванкмайера.       Впитывая в себя мир линчевского сюрреализма, девушка испытывала экзальтацию при каждой сцене жестоко прямолинейной логики сна Алёнки. Даже если Лис и была призраком для этого Города, одна отдушина в нём была создана специально для неё, хоть об этом знала лишь она. Однако ближе к середине картины образы начали расплываться перед глазами. Лис, торопливо потерла глаза и на мгновение их прикрыла в надежде, что это поможет…       «Перед глазами миловидная девушка в платье из тех, что предоставляла мне Чайная Ведьма. Смотрит мне в глаза… в глаза Человеку. Лицо девушки сосредоточено, будто мысленно пытается решить невероятно сложную теорему. Я чувствую нечто похожее на щекотку. Мгновение и по её лицу будто проходит волна. Под кожей резко проступают сосуды. Сосредоточенное лицо сковывает гримаса боли и ужаса, а из глаз, ушей и носа начинает стремительно вытекать густая темная кровь. Капилляры глаз лопаются, девушка падает на землю, и, несколько раз дернувшись в конвульсиях, замирает. Почти мгновенная смерть.       — Чайной Ведьме следует лучше готовить своих младшеньких! — расходятся мои губы в улыбке…»       Лис со сдавленным криком подскочила на месте. К счастью, сцена фильма была достаточно пугающей, чтобы списать свои действия на эмоциональный ответ беспощадному сюрреализму.       «Предыдущая девушка, которая пыталась прочитать его память. Он упоминал, что смерть наступала сразу после первой попытки, — думала Алиса, уже едва ли всматриваясь в происходящее на экране. — А я? Я просто нырнула щучкой в самые худшие его воспоминания, и засела там, как заноза, а когда он меня оттуда вынул, забрала себе всю историю его жизни на память. И я до сих пор не понимаю, как у меня получилось!»       После просмотра фильма оставалось немного времени, чтобы посетить памятные места. В первую очередь девушка проверила свою гитару, и убедившись, что та с полным комфортом ждёт хозяйку в читальном зале пустой библиотеки, помчалась со всех ног к кенотафу Алекса. Увы, не для того, чтобы поговорить с камнем, посмотреть на воду, уходящую к горизонту или просто отдохнуть на берегу. Времени оставалось немного. Красный флакон не должен оказаться на территории Цирка, иначе его содержимое будет моментально вылито в землю.       Стараясь держаться незаметно, Лис пробежала вдоль границы шатров на берег. Тот всё еще оставался самым безмятежным и прекрасным местом города. Даже память о Гулях не могла бросить тень на впечатление, создаваемое этим местом.       «Жаль не до пикников и красоты сейчас!» — с сожалением подумала девушка, усевшись на колени перед камнем с именем умершего друга. Флакон она слегка присыпала землёй. От Цирка до берега всего пара минут ходьбы. Если что-то пойдёт не так, добраться до спрятанного на берегу флакона, будет проще всего.       «Я надеюсь, будет проще всего! — вздохнула она, глядя на свои дрожащие руки. — Если из Цирка без его разрешения нельзя физически выбраться, то моя песенка спета. Хотя если он того захочет, она будет спета при любых условиях! Как бы то ни было, единственный способ узнать, чего он хочет — спросить его».       Оставшееся время превратилось в сплошной бег. Чувствуя, как ветер играет с её волосами и юбками платья, девушка ощущала свободу в чистом виде. Просто бег. Движение вперед настолько быстро, насколько способно её тело.       В начале шестого с сумкой и рюкзаком девушка стояла на границе между Городом и Цирком. Ждать до последнего, ощущая ядовитую дрожь от каждой проходящей секунды, она не пожелала. Оставаться в Лавке, где она уже боялась есть, пить и даже смотреть в сторону Ведьмы, опасаясь, что та догадается о том, сколько уже известно Лис, не было никакого желания. Этот этап жизни прошёл. В память о нём остались навыки травницы, культура заваривания чая, и последний синий флакон, которого хватит в лучшем случае на два приёма.       Последний взгляд на улицу Города и решительный шаг на территорию Цирка. На этот раз между шатрами активным ключом била жизнь. То тут, то там бродили чудики, о чём-то говорили, ссорились, командовали, ставили сценки для будущего выступления. Они видели Алису, провожали недолгим взглядом, но сразу возвращались к своим делам. Девушка шла к тому самому шатру, где всё началось.       «Я помню, что он стоял самым первым. Остальные появлялись по мере необходимости, но этот ожидал Человека, когда проклятье вернуло его» — раздумывала она, ловя себя на том, что часть воспоминаний Директора Цирка начинает мысленно называть своими.       У шатра она неловко остановилась. Идти в шатер без разрешения? Кричать на всю округу, чтобы каждый чудик услышал? Ждать снаружи? Постучать? Постучать по мягким стенам шатра?       — Удивительная пунктуальность, Алиса, я ждал тебя позже! — услышала она за своей спиной и невольно подпрыгнула на месте.       Человек в Маске. В полном облачении. Снова появился за спиной, будто специально ставил целью напугать девушку. Память подсказывала, что Человек в любых взаимодействиях выбирал исключительно главенствующую роль. Хозяин положения всегда и во всём. И никаких компромиссов.       — Добрый вечер, — улыбнулась губами девушка, одаривая маску взглядом полным неприязни, — я закончила дела в Городе раньше. Хочешь, чтобы я удалилась до шести?       — Ни в коем случае! — под бесстрастной маской девушка кожей чувствовала, что он улыбается. — Экскурсию по шатрам можно провести прямо сейчас, так даже удобнее, чем после ужина. Проходи. В мой шатер ты можешь заходить свободно.       Чувствуя предательскую дрожь, девушка переступила порог шатра, и положила свои сумки у софы, даровавшей ей пару часов сна, хоть под соусом из привычных кошмаров.       «Я уже и не помню, каково это, когда сны нормальные!» — подумала Лис, скользя глазами по софе.       — Внутри шатров устроен целый небольшой город, и тебе в нем нужно будет научиться ориентироваться, — привлек её внимание Человек, ожидая у выхода из шатра. Лишь наращивая ореол тайны, он протянул ей руку.       Отгоняя подальше робость, Лис расправила плечи и храбро вложила свою бледную ладонь в руку Человека. Хозяин Цирка одним властным движением притянул её к себе ближе, свободной рукой жестом фокусника сделал пас, и в его руке сверкнул синий флакон, лишь секунду назад покоящийся в кармане платья девушки.       — На территории Цирка ты это пить не будешь! — ни просьба, ни приказ, а закон. Непреложный и нерушимый.       — Они придут за мной! — парировала Лис, разумно не пытаясь отобрать флакон, лишь с тоской смотрела на то, как он становится для неё недоступным. — В Цирке Они уже были, как можно быть уверенной, что твои запреты подействуют?       Флакон тем же жестом фокусника исчез, скрывшись где-то в потайных карманах одежд Человека.       «Сколько я без него проживу?» — обреченно проводила взглядом своё спасение от Них девушка.       — Мои слова не оспариваются, Алиса, запомни это, как важнейшее правило Цирка! — он перехватил её руку, так, чтобы другой рукой можно было приобнять девушку за плечи и вести.       Чувствуя себя бабочкой в паутине, способной лишь слабо трепыхать крылышками, Лис шла по территории Цирка, увлекаемая всё дальше её Хозяином. Чудики, встречающиеся им на пути, почтенно кланялись с ужасом в глазах и мгновенно прятались. Они прошли в самый большой шатер, в котором находилась сцена.       — Через сцену можно пройти в общий зал, за ним трейлеры чудиков, — вел он девушку лабиринтом внутреннего городка Цирка. — Отличившиеся обладают своим собственным пространством, остальные спят в одном общем шатре. Там тесновато, если планируешь ночевать вместе с остальными.       Трейлеры выглядели устаревшими не на одно десятилетие, но при этом целыми и будто не ношенными. Ни царапинки, ни рисунка, ни выцветшей краски.       — Планирую ночевать? — переспросила Лис, с ужасом осознавая, что в следующие четыре недели ей действительно придётся ночевать где-то среди шатров Цирка, и персонального для неё никто не предоставит.       — Вариантов размещения немного, — девушка кожей чувствовала, что экскурсия подходит к желаемой Человеком очередной манипуляции. — Ты можешь спать в общем шатре с чудиками. Койку они найдут. По моему приказу никто не посмеет тебе вредить. Или…       — Или что? — с подозрением покосились на него изумрудные глаза. — Койка-место у чудиков должна меня отпугнуть, чтобы я без раздумий согласилась на альтернативный вариант. Так каков твой хитрый план по моему размещению?       — Хитрый план? — маска слегка искажала бархатистый смех Человека. — Ты вольна выбирать, можешь остаться у чудиков, если тебе так будет по душе. В противном случае софа в моём шатре в твоём полном распоряжении.       «Спорю на твою маску, спать у чудиков ты мне не позволишь!» — мысленно фыркнула она.       «Проницательно, я ни с кем не делюсь!»       — В общем зале чудики отдыхают, обедают и придумывают свои номера. С последним ты будешь оказывать им посильную помощь, — деловым тоном продолжил он, ведя её вперед. — Задания все обсуждаются во время завтрака. Завтрак и ужин проходят в шатре, в который мы сейчас направляемся. Однако сегодня наш ужин пройдёт в ином шатре. Твоё платье отлично подойдет для него.       До ужина было достаточно времени, чтобы вдоволь оценить лабиринты шатров. Шатер для общего приёма пищи, шатер для реквизитов, шатер-гримерная, шатер-склад с необходимыми вещами, подозрительно пустой шатер, про который Человек не сказал ничего, но краем глаза Лис успела увидеть инструменты похожие на те, что лежали на сцене в одном из воспоминаний. Шатры для отработки номеров. Внутри городок был значительно больше, чем казался снаружи.       К шести часам экскурсия завершилась у шатра Директора.