Последний Город Кошмаров

      — Скажешь, если я сделаю тебе больно! — приказывает Человек, и я честно киваю, понимая, что буду рыбой молчать. Хотя, с ним молчать невозможно, но признаваться точно не стану. Ещё бы я себе в чём-то отказывала из-за пары синяков!       Обжигающие поцелуи перерастают в нечто совершенно убийственное. Сердце сбивается с ритма, когда я оказываюсь в его полной власти. Чувство абсолютного подчинения добавляет огня, оставляя в моей голове только зной желания, выжигая всё лишнее.       Оставшаяся одежда хлебными крошками отмечает наш путь к постели. Касаясь спиной кровати, я расслабляюсь, предполагая, что боль от синяка может всё закончить ещё до начала, а это не входит в мои планы. И снова, словно впервые, он пресекает все мои попытки его коснуться. На этот раз ненамеренно. Достаточно шепнуть «пожалуйста», и мне позволяется наравне с ним упиваться нашей близостью.       Распаляющие движения его пальцев и губ. Неторопливая нежность. Жаркое переплетение тел. Тяжелое дыхание вырывается из моей груди всхлипами. От каждого плавного движения начинаю расплавляться сама. Рассыпаюсь звездной пылью, достигнув пика удовольствия, прижимаясь к нему изо всех сил. Баритовые глаза внимательно следят за каждой моей реакцией на ласку. Словно всё еще не до конца верит, что я вернулась.       Осмелев, перехватываю инициативу, оказавшись сверху. По бедрам начинают блуждать его пальцы, но они лишь поддразнивают, позволяя мне насладиться моментом. Нахожу свой чувственный ритм и, с его одобрения, погружаюсь в своё маленькое помешательство. С одержимостью веду подушечками пальцев вдоль неровных краёв его шрамов, от которых меня успешно отвлекают его требовательные поцелуи, заставляющие забыть обо всем на свете. Лишь позволять ему владеть мной. Нежное скольжение его рук по линии тела отзывается жаркой истомой.       Одно лёгкое случайное прикосновение к тонкой шее. Всего одно, но сквозь меня разрядом проходит вспышка пережитого насилия, заставляя на мгновение зажмуриться. Сердце пропускает удар. Я стараюсь вынырнуть обратно в реальность, в шатёр, в объятия Человека. Открываю глаза уже прижатой затылком к подушке. Его глаза, кажущиеся почти серебряными, смотрят на меня с тревогой.       — Тсс. Тише! Не бойся! — нежный шёпот обволакивает сознание, забирая меня ото всех невзгод. — Ты моя! Я тебя никому не отдам!       От его слов, наполненных уверенностью завоевателя, тело почти полностью расслабляется. Мысли о его обладании мной добавляют особенную перчинку ощущениям. Улыбаюсь и тянусь к его губам. Руки продолжают исследовать его шрамы, пока я полностью безоговорочно растворяюсь в безумной пляске языков.       Его глубокие уверенные движения сметают всё вокруг, оставляя только нас двоих. Оплетаю его сильнее ногами. Выгибаюсь навстречу. Я — Его. Он — Мой. Нежность срывается в нетерпеливое ускорение. Сильнее. Глубже. Поцелуи становятся настойчивее. На пределе терпения оставляю на его спине свой росчерк в ответ на темп, в котором чувствую безоговорочное покорение.       — Только моя! — повторяет Человек, заглушая поцелуем мой улетающий в темноту крик.       Сквозь купол шатра вижу, как разрываются на части звезды, разрушая вокруг себя миры и создавая новые. Грохот песни Вселенной звучит в ушах, заглушая всё вокруг. Мысли смывает волной звездной пыли.       Мрак смыкается вокруг меня, превращаясь в его руки. Разомлев, подтягиваюсь к нему, словно слепой котёнок. Лишь когда под щекой ощущаю знакомый грохот, позволяю тьме забрать меня окончательно. Ничто не важно. Только мы двое.       Впервые за несколько веков ночной Брантфорд затих. Все жители вышли на улицы и с ожиданием замерли, призванные туманом города. Их взаимодействие с городом имело специфические особенности.       Когда древняя магия, питавшая их, начала исчезать, они нашли свой второй дом в Городе. Зависимые от энергии, которую тот предоставлял, они частично «вросли» в его тело, подчиняясь так, как подчиняется телу рука или нога. Беспрекословно и абсолютно. Взамен, они продолжали жить. Вытягивающий энергию из горожан Город насыщал их, не позволяя голодать или в чём-то нуждаться. Нарушающие правила проживания горожане передавались ночью Брантфордцам в качестве закуски и развлечения. Но именно эта ночь стала для всех особенной.       Ночная сорочка — не самое лучшее облачение для прогулок в октябрьскую ночь, даже если накинуть на плечи плед. А прогулка босыми ногами по мостовой и вовсе может обернуться неприятностями. Особенно если дорога заводит в район ночных животных.       «Так! Или я действительно стала лунатиком, или Цирк не смог меня удержать!» — растерянно думала Лис, осознав, что в ночной рубашке, с пледом, накинутым на плечи, стоит босая у самой отдалённой точки района Ночных Животных.       Вопреки традиции пробуждения, она уже была на ногах, когда пришла в себя, и сопутствующих перемещению кошмаров не было. Последние воспоминания подсказывали, что лунатизм наиболее вероятен. Лунатизм с облачением голого тела в ночную сорочку, так как после близости с Человеком она не тратила силы на то, чтобы нежиться в его объятиях, будучи целомудренно одетой.       Чтобы вернуться в шатры, требовалось «всего лишь» пройти через весь район. Небо начало бледнеть в предрассветных сумерках. Вокруг клубился плотный туман, как ни странно, поддерживающий у ног почти сносную температуру. А перед глазами Алисы предстал оживший ночной кошмар. Все ночные животные Брантфорда находились по обе стороны от дороги, по которой ей следовало пройти. Они не двигались и смотрели прямо на неё. Гули, существа с лезвиями вместо конечностей, с клешнями, выходящими из головы, с щупальцами, когтистые ползающие и прочий бестиарий, порадовавший бы Говарда Лавкрафта приливом вдохновения. Все они находились в предельной близости к беспомощной девушке. Но отчего-то не нападали.       «Двум смертям не бывать, а ноги я легко могу отморозить, пока буду тут зайцем трястись!» — решила Лис и медленно направилась по дороге в сторону Цирка.       Первые шаги давались с трудом. Всё существо буквально кричало о необходимости бежать и прятаться, но она продолжала идти. Первой среди ночных животных на её пути встала фигура, загнавшая её в Цирк. Паукообразное существо с лезвиями, вырастающими из конечностей. Быстрое и смертоносное. От одного его вида в опасной близости сердце ушло в пятки. Однако существо не делало попыток навредить Лис или начать её преследовать. Напротив, как только она оказалась на расстоянии одного быстрого удара лезвием-лапой, существо поджало конечности, опустилось чуть ниже к земле, царапая лезвиями асфальт, и выжидающе замерло.       «Это похоже на поклон!» — осенило вдруг Алису.       Уже совсем другими глазами, дрожащая на ветру, девушка посмотрела на явившихся перед ней жителей Брантфорда. Они все ждали… её! Не для того, чтобы пустить на паштет или ещё какую ночную закуску. Нет. Они ожидали её для знакомства. Полноценного знакомства с запечатленной с городом ведьмой!       Когда она приблизилась и, в надежде, что будет выглядеть достаточно уважительно, склонила голову в ответ, существо чуть отставило вперед свою переднюю конечность. Лис с минуту смотрела на существо, пытаясь сообразить, что от неё требуется, прежде чем робко коснулась рукой выставленной вперед конечности. Своеобразное рукопожатие состоялось. Впереди ожидали своего внимания от Королевы города остальные жители Брантфорда. Этой ночью туман привёл Алису, чтобы представить своей самой верной свите, что отныне сделает по её приказу абсолютно всё. Она — новое воплощение души Города, а они — исполнительные руки.       Весь свой путь по заброшенному району, Лис сравнивала себя с Маргаритой на балу Сатаны из романа Булгакова. Тоже королева, тоже устрашающая публика, пусть в «Мастере и Маргарите» толпа пугала внутренними пороками, а свита Брантфорда устрашает внешне. Точно также она идёт вперёд, чтобы уважительно поприветствовать всех. Но, в отличие от Маргариты, бал Алисы только начинался, и конца ему не видно. Что более важно, в её руках находилась ощутимая власть, которая не исчезнет с окончанием бала.       После внезапного испытания силы воли, девушка возвращалась по скрипучему мосту на ватных ногах, уже не ощущая холода. Лапы, крючья, конечности, щупальца, неизвестная форма отростков из тел — всего этого она с уважением и приветствием касалась. С каждым существом раскланивалась. Не смела оскорбить ни одну сущность. Но силы утекали, а из поддержки был лишь своеобразный «шёпот» Города, ощущаемый краешком сознания, одобряющий поведение Лис. Клаудия и её ковен оказались слишком брезгливы или пугливы, чтобы идти знакомиться с ночными животными, и всячески их избегали. Как итог — ведьмы не заслужили их благосклонности. Однако новая ведьма — совсем другое дело. В этой шахматной партии она станет самой сильной фигурой.       Перед глазами из тумана начали вырастать купола шатров, от вида которых Лис счастливо выдохнула и едва не припустила со всех ног туда к нему, к Человеку. Вмешался страх напороться босой ступнёй на острый сук или камень.       «Он запрёт меня в шатре! — почти со смехом думала она, всё же серьёзно оценивая возможный гнев Человека от своего невольного побега. — Привяжет к кровати и выпускать будет только час в день под присмотром и на коротком поводке. Для удовлетворения базовых потребностей. А после снова привяжет к кровати. Для удовлетворения остальных потребностей!»       Как она и ожидала, на границе между городом и Цирком стоял Директор и с непроницаемым лицом смотрел, как из тумана выходит Лис. Зябко кутаясь в плед, девушка осторожно ступала замершими ногами по осенней траве, остерегаясь сучков и шишек. При виде живой и здоровой Лис, шедшей без принуждения, без новых синяков и следов побоев, он невольно выдохнул с облегчением. В его голове уже вырисовывалась небывалая порка для ведьмы-гулёны, когда туман расступился, явив глазам Человека провожатых из Брантфорда.       Вся процессия двигалась за Алисой, чтобы проводить свою Королеву до условного перехода в её личную опочивальню, уважительно оставаясь чуть в стороне. От вида этих жителей города, все мысли о наказании покинули Человека, оставив бесконечные глубины удивления. Невероятные сущности когда-то населяли маленький человеческий мирок. Тем удивительнее была реакция самой бестии, смотрящей на свою свиту спокойным взглядом, лишённым паники, страха и даже удивления. Это её подданные. Как чудики у Хозяина Цирка.       Перешагнув через границу, Лис затряслась крупной дрожью, ощутив в полной мере, насколько она замёрзла. Не успев сделать к Человеку и двух шагов, Лис мгновенно попала в плен его рук, легко поднявших её, словно она была невесомой. Крепко прижатая к его груди, она провожала взглядом исчезающие в тумане тени своих сопровождающих.       — Боюсь, мне придётся теперь связывать тебя, моя милая Алиса, чтобы ты не сбегала по ночам! — негромко заметил он с улыбкой, не предвещающей ничего хорошего, пока нёс дрожащую девушку в шатёр.       — Да, — выдохнула Лис, прижимаясь к нему сильнее, — и связывать крепко-накрепко. А лучше и вовсе привязывать к себе!       От такого откровения осталось лишь желание прижать её к себе и не отпускать уже никогда. Блуждающие в голове Алисы мысли подсказывали, что она сама не будет против такого исхода. Слишком уж много навалилось на неё за последние сутки. Образы невольного знакомства с каждым из монстров города, сопровождающиеся задавленным, но всё же существующим ужасом, вызывали уважение к маленькой ведьме. Боялась, но делала то, что необходимо. Впрочем, как и всегда. Девушка, которая встаёт и продолжает барахтаться, несмотря ни на что.       В шатре, не теряя времени, Человек щёлкнул пальцами и понес ледяное тело к наполненной горячей водой лохани. Полусонная Лис, безропотно устроившаяся в его руках, вдруг оживилась и протестующе вцепилась в него мертвой хваткой кошки, подозревающей своих хозяев в попытке её утопления.       — Алиса, тебе надо согреться! — без труда пресекал он её попытки борьбы. — Лучше не брыкайся, или отправишься купаться прямо в «одежде»!       — Не надо! — упрямо отпиралась она, но, не достигнув успеха, призналась: — Я боюсь одна оставаться!       «Закрою глаза и снова проснусь там, в Брантфорде!» — громко кричали страхи, пока она обречённо позволяла стаскивать с себя облачение.       — Не останешься! — насмешливо ответил Человек, стягивая с неё сорочку. — О том, что ты теперь хотя бы на минуту останешься без присмотра, и речи быть не может! Беглянка.       — Я не винов…. Ау! — от резкого погружения в воду она невольно вскрикнула. Горячая ванна мгновенно оживила окоченевшее тело. Лис невольно прикрыла глаза, начиная расслабляться, но, опомнившись, развернулась к Человеку, пристально на него глядя. — Ты только подсматривать за мной будешь или присоединишься?       Дважды предлагать не требовалось. Дрожащая даже в горячей воде Лис начала успокаиваться только когда почувствовала на себе его руки. В шатре, в безопасности и в тепле она начала переваривать всю полученную информацию о прошедшей ночи. Снова исчезнуть из шатров Цирка она уже по-настоящему боялась. И хоть Человеку от такой удобной фобии было бы только лучше, нервное состояние Лис его тревожило. Долгий поцелуй в здоровое плечо заставил её робко улыбнуться.       — Что произошло этой ночью?       — Хотела бы я знать! — вздохнула Лис. — Я снова там очнулась. Будто Цирк меня больше не защищает…       — Ты сама ушла, Алиса, — прервал её Человек, планируя потребовать ответ за самоволку, однако волна искреннего удивления изменила планы, — незаметно выбралась из шатра и пересекла границу своим ходом. Не знаю, как ты прошла мимо меня, но Город тебя не перемещал.       — А я думала, что страннее уже не будет! — пробормотала Лис, мысленно добавляя в свою копилку новую фобию. Однажды ночью просто встать и уйти из шатров навстречу смерти. — И как теперь понять, что произошло на самом деле?       — Есть один способ, но не слишком приятный! — предупредил Человек. — Боюсь, что последствия могут оказаться даже хуже, чем полученные ответы на вопросы.       — А я боюсь, что, закрыв глаза, я проснусь с именем «Дженни», а всё это окажется сном, — невесело отозвалась она. — Я боюсь, что всё это лишь мой предсмертный бред, а на самом деле меня давно задушил охранник. Там. Одну. В подвале кинотеатра.       От произнесённых слов глаза Директора на мгновение сверкнули красным огнём.       — Я боюсь, что Они доберутся до меня. Боюсь, что снова что-то появится, и я больше никогда тебя не увижу! — Лис судорожно вздохнула и продолжила: — А теперь я снова боюсь уснуть и проснуться в Брантфорде… и мне надоело бояться. Так что давай узнаем, что произошло.       — Ты уверена?       Бережно, словно она была хрупкой, как древняя китайская ваза, Человек развернул её к себе лицом. Осторожно и крепко он обхватил руками тонкие предплечья. Лис без опаски смотрела в его глаза, не предполагая ничего плохого с его стороны. Изумрудные глаза доверчиво всматривались в его лицо, когда девушка уверенно кивнула.       — Ты мне доверяешь? — вкрадчиво прошептал он и, получив в ответ ещё один уверенный кивок, предупредил: — Ты можешь сильно испугаться, но я никогда не причиню тебе вред! Помни это! Твоей жизни ничего не будет угрожать.       Лис нервно сглотнула, но не свернула с намеченного пути, и в одобряющем жесте накрыла пальцы Человека своей маленькой ладошкой. Медленно и осторожно он надавил на плечи, погружая её в воду. Сердце Лис протестующе затрепыхалось, но девушка мысленно повторяла, что ей ничего не угрожает и не пыталась сопротивляться. Когда над водой оставалось только её лицо, он одним резким движением погрузил её полностью в воду.       Сквозь слой воды, изумрудные глаза цеплялись за образ расплывающегося лица Человека, пытаясь понять, как внеплановое утопление поможет найти ответ. Доверяя его рукам, Лис без сопротивления оставалась под водой, ожидая дальнейших подсказок. Невольно плечи начали своё движение, чтобы сбросить руки и обеспечить возможность всплыть. Но хватка оставалась крепкой. Сознание оставалось предельно трезвым, когда глаза перестали различать что-либо, кроме темноты. Контрастно прохладной темноты, что странно, в которой её поджидали жёлтые круглые глаза. Ярким белым пятном на фоне темноты стал, внезапно объявившийся в шатрах кот Зефир, разбудивший её требовательным касанием лапой.       «Зефир?!» — образ кота заставил осознание пройти ледяной волной по позвоночнику.       Мгновенным рывком она вдруг оказалась на поверхности, ощущая кожей непривычно холодный воздух, после горячей воды. Руки, которые ещё секунду назад держали девушку, уже осторожно стирали с её лица воду, успокаивающе поглаживая разгоряченную кожу. На удивление, её дыхание не сбилось, она не успела наглотаться воды, и дышала ровно и спокойно.       — Сколько я…       — Меньше минуты, — ответил Человек, обнимая отчего-то дрожащую Лис, — нужно было лишь немного заставить твоё тело поверить, что тебе что-то угрожает. Тогда свежие иллюзии и внушения начинают блекнуть. Что ты увидела?       — Здесь был мой кот. Зефир, — вспоминала она, чувствуя внутри странный нервный комок, который готовился прорваться возможной истерикой. — Ну, не мой. Это кот Дженни и её друзей. Он разбудил меня. И я зачем-то отправилась с ним гулять. А после состоялось моё знакомство со свитой города. Ковен с ними на встречу так и не явился, а вот я контакты с ночными животными наладила. Хоть Город и приволок меня почти силой!       — Кот? Интересно! — задумчиво проговорил Человек. — В этом городе нет, не было и не может быть животных, моя милая Алиса. То, что вы принимаете за них, является ещё одной формой самого Города, как и туман. Его фамильяры. Они существуют, чтобы поглощать энергию горожан и контролировать тех, кто может что-то частично вспомнить. Более гибкая форма управления, чем при власти ковена. Люди к зверюшкам тянутся добровольно.       Пальцы блуждали по разгоряченной коже Лис, вызывая приятную дрожь.       — Ему хватило бы сил только на одну попытку выманить тебя из шатров.       — Точно только на одну? Я не хочу снова там просыпаться! — прошептала она, понимая, что дрожит ещё и от страха. — Лучше запри меня!       — Запру! — с усмешкой согласился он, обнимая тонкие плечи.       — На три замка!       — На четыре запру!       — И связать меня можешь…       — Алиса! — уже откровенно смеялся Человек бархатным смехом, покрывая виски девушки невесомыми поцелуями. — Для всего города и твоих «друзей» я тебя похитил, удерживаю в шатрах силой и беззастенчиво совращаю! Не стоит усугублять картину дополнительными советами, особенно такими!       Лис не заметила, как оказалась вне медной лохани, бережно удерживаемая руками Директора. Не заметила, как оказалась в тёплом сухом коконе полотенца. Она, наконец, смогла преодолеть и нервное напряжение, и пережитый страх, и комок из своих новых фобий, от которых следовало бы начать избавляться. Прижавшись к Человеку, она медленно погружалась в дрёму, доверчиво предоставляя ему всю себя. Ни трёх, ни четырёх замков не появилось, как и верёвок для связывания. Только его объятия и теплая постель, одиноко дожидающаяся их с предрассветного часа. Чувствуя под щекой грохот его сердца, Лис с довольной улыбкой отправилась в объятия Морфея…       — Спи, любовь моя, — донеслось до её сознания, и Морфей стремительно вышел на перерыв, пообещав скоро вернуться.       Девушка не двигалась, но мысли в голове начали превращаться в хаотичный клубок, заставляя её невольно напрягаться от такого обращения. Заинтересовавшись странной реакцией на слова, Человек деликатно коснулся её мыслей, чтобы понять, когда в последний раз сама Алиса влюблялась. Мысленно и сама Лис задавала себе этот вопрос. Обнаруженный ответ заставил Директора Цирка улыбнуться ещё шире — никогда. До недавнего времени нежное сердечко оставалось невинным для любовных переживаний.

***

      После нервной, пугающей ночи, почти до самого рассвета проведённой в бодрствовании, утро может стать добрым только если застанет в любимых объятиях, невесомых поцелуях или ближе к обеду. Лис упорно не торопилась открывать глаза, чувствуя, как по плечам скользят губы Человека, распаляя в ней аппетит совсем не к еде. Однако сдержать улыбку не смогла.       — С пробуждением, моя милая Алиса! — демонический шепот заставил её покрыться приятными мурашками, выдавая с головой всё притворство.       — Доброе утро, Человек, — сонно пробормотала она, не открывая глаз. — можно я пропущу сегодня завтрак и посплю подольше?       — Можно, — ответил он со смехом в голосе, — сейчас как раз заканчивается обеденный перерыв для чудиков.       Сон трусливо сбежал. Лис рывком поднялась с кровати, чтобы обнаружить сидящего рядом при полном параде Человека. Отсутствовали лишь плащ и Маска. Для Директора Цирка насыщенная ночь не стала причиной игнорирования прямых обязанностей и деспотичного контроля над артистами. Правда, свою вновь обретённую Королеву он оставлял крайне неохотно. Слишком уж велик был страх, что по возвращению в шатёр он её не найдет. Но девушка так крепко спала, обессиленная пережитыми событиями, что тревожить её он не решился.       Завтрак, проверка чудиков, новых и старых, с последующей раздачей приказов на день прошли в тяжёлой угнетающей атмосфере. Странное пограничное состояние Хозяина циркачи восприняли, как неведомую форму гнева. Все работники Цирка, включая Жоззи, нервно смотрели в землю, опасаясь наказания за любую провинность, которого, на удивление, не получил никто. Однако когда Хозяин скрылся в своём шатре, все с облегчением выдохнули и принялись тщательно исполнять всё приказанное, чтобы в будущем не впасть в немилость.       — Обычно я не такой сурок! — оправдываясь, соскочила Лис с постели, прикрывая наготу пледом. Заметив неодобрительный взгляд, она с улыбкой обмоталась им по самую шею. — А если кто-нибудь войдёт? Мордогрыз, например, прибежит с криками об очередной драке Мэри и Дэри?       — Поверь мне, сегодня никто не войдёт в этот шатёр. Самоубийц среди чудиков нет! — плавно привлёк он девушку к себе, обжигая дыханием тонкую шею. — А тебя я пока не могу выпустить дальше этого шатра, моя милая!       — И что же ты предлагаешь? — невинно улыбнулась Лис, игриво отстраняясь. — Провести оставшийся день здесь? Предаваться плотским утехам с перерывами на сон и еду?       — Пожалуй, именно так! — с хищным блеском в глазах начал он надвигаться на неё, вынуждая с хохотом отступать.       — О, звучит ужасно… — очень быстро она уперлась спиной в тупик. Дальше отступать было уже некуда. Но с видом невинного оленёнка Бэмби, Лис продолжала свою игру.       — Ужасно, значит? — улыбка Человека становилась всё более плотоядной, когда по обе стороны от девушки оказались его руки, перекрывая ей возможность бежать.       — Ужасно, — повторила с улыбкой Алиса, — ужасно соблазнительно!       Потянувшись к своей бестии с немым требованием поцелуя, Человек был остановлен маленькой белой ладошкой.       — Но сначала завтрак. Я чертовски голодна!       Нетерпеливо выдохнув, обжигая тонкие девичьи пальчики, Человек щелчком пальцев призвал в шатёр завтрак. Лёгких закусок разной степени экзотичности хватило бы для насыщения всего Центрального района города. Видя такое разнообразие яств, Лис с улыбкой облизнулась. Однако капкан из рук никуда не делся, а ладошка, пытающаяся остановить поползновения Директора, получила искушающий нежный укус и покинула свой пост.       Не успела девушка возмутиться, как её губы оказались смяты требовательным поцелуем. Теряя связь с реальностью, Лис всё же нашла в себе силы придерживать плед, на который беззастенчиво покушались ловкие руки Человека. С каждой секундой всё больше сомневаясь в том, что завтрак в их списке дел на день станет первым, Лис нетерпеливо расстёгивала черные пуговицы на рубашке, уже справившись с жилетом. Под набатом пульса она признала, что голодна уже не по отношению к закускам.       — Хозяин! Хозяин! — странной шуткой закона подлости, у входа в шатёр действительно возник вопящий на всю округу Мордогрыз, заставив уже во второй раз из-за его появления разорвать поцелуй. В этот раз даже Лис разочарованно выдохнула, сердито стукнув кулаком в стену шатра за своей спиной. Но следующие слова заставили её замереть: — К нам рвётся гость из города, говорит что-то о своей пропавшей сестре!       В шатрах, особенно в присутствии Человека в Маске, забыть о существовании внешнего мира и его обитателей было проще простого. Директор, завладев вниманием, никогда не допускал компромиссов. Все мысли будут обращены только на него. И никак иначе. Осознание, что для «друзей» и «брата» она исчезла во время ночного дежурства при странных обстоятельствах, заставило Лис стыдливо обхватить руками плечи.       — Чарли! — выдохнула девушка, выскакивая из объятий в поиске платья. — Как он так быстро сообразил? Мне… надо с ним поговорить! Только оденусь!       «Он, наверное, с момента моей пропажи искал меня по всем закоулкам Лейксайд!» — в ужасе думала она.       — Как скажешь, любовь моя, — ответил Директор, скрывая под лёгкой улыбкой досаду, — я пока поприветствую его.       — Только не вреди ему! Он мой лучший друг, а по сценарию города — родной брат! — попросила Лис, прячась за ширмой с платьем на руках. — Хорошо, что всё на тех же местах… ты знал, что я вернусь?       — Нет, — покачал он головой, облачаясь в плащ и Маску, — но избавление от твоих вещей означало бы полную капитуляцию и признание, что я больше тебя не увижу. Невыносимое признание, особенно самому себе!       Слова Человека вызвали восторженный взрыв в душе девушки, отобразившийся на лице широкой счастливой улыбкой. Сердце радостно заколотилось. Отбросив годы назад, захотелось, словно влюблённый подросток, скакать безумной ланью и визжать от избытка чувств.       «Дьявол, кажется, я его люблю!» — пронеслось в мыслях откровение.       — Человек? — неуверенно позвала его Алиса под грохот сердца. Осознание рвалось наружу, чтобы прозвучать в тишине шатра.       — Твой брат ждёт! — напомнил Директор и покинул шатёр с упоительным окрыляющем чувством, которое ему подарили буйные мысли его маленькой ведьмы.       «Её признание ещё прозвучит, но не так. Не впопыхах, когда рядом маячит кто-то другой, владеющий собственным местом в её сердце. Пусть даже друг или брат!»       Великий и Ужасный Человек в Маске предстал перед взъерошенным, словно воробей, парнем, чьё лицо не раз видел в мыслях Алисы. Последний оставшийся в живых друг из прошлой жизни. Тот самый рычаг давления, позволивший удержать девушку в шатрах достаточное количество времени, чтобы она не пожелала уходить.       «Полезный инструмент, даже если будет надоедать, он должен оставаться невредимым!»       — Добрый день, мистер… Человек в Маске! — робко поприветствовал его парень в голубом комбинезоне, похожим на тот, что Человек снимал с его «сестрицы» этой ночью. Несмотря на отчаянно наглое вторжение, дальше шатра, где проходили выступления артистов, Энди идти не рискнул. Хотя даже такое поведение можно было назвать безумной храбростью.       — Добрый день. Чем могу быть полезен? — учтиво ответил Директор.       Рядом с ним «брат» выглядел маленьким и предельно уязвимым. Позвать Мордогрыза, и через пару минут можно избавляться от задушенного тела незваного гостя. Но нельзя. Такое Алиса не простит даже Человеку в Маске. Все её друзья будут жить.       Внутри Энди клокотала уверенность, что сестру уволокли в шатры или чудики, или сам Хозяин Цирка, и держат где-то на привязи, на цепи или в клетке. Откуда возникла именно такая точная уверенность, Директор даже не гадал. Подсказку мог внушить парню фамильяр, прикидывающийся белым котом.       Полдня брат разыскивал исчезнувшую с ночного дежурства Дженни, сходя с ума от ужаса. С самого рассвета он, его девушка, все их друзья и друзья их друзей прочёсывали все возможные места, где могла оказаться их подруга. После странного «прозрения» никто не рискнул врываться на территорию Цирка. Скованный страхом при виде Человека в Маске Энди, тем не менее, не собирался отступать, что вызвало искреннее уважение Директора. У робкого парня оказался стальной внутренний стержень.       — Этой ночью пропала моя сестра, Дженни! На прошлой неделе Вы общались с ней после выступления! — уверенно заявил парень, но с каждым словом в его голову закрадывались сомнения. С чего он решил, что всего единожды посетившая Цирк сестричка и вправду окажется в шатрах? Сглотнув, он продолжил менее уверенно: — Вы её не видели?       «И Бог мне судья, если здесь её кто-то обидел…» — выкрикивали мысли горожанина нелепые угрозы, которые всё-таки он разумно не озвучивал.       «Действительно, словно брат и сестра, — с интересом отметил Хозяин Цирка, вспомнив, как на него наступала разъяренной фурией Алиса, защищая друга от пагубного влияния обитателей шатров, — боится, но не отступает! Не удивлюсь, если бы и он предпочёл отрабатывать недели в шатрах, защищая от меня «сестру»!»       — Не исключаю, что видел! — кивнул Человек, глядя, как со спины гостя к ним приближается Лис.       Алиса предусмотрительно надела платье с высоким воротом, закрывающее полностью шею. Длинные рукава скрывали синяк на плече. Намётанный глаз Человека выхватил поблескивающее восковым отсветом на солнце лицо в тех местах, где были синяки, которые девушка спешно замазала оставшейся после работы на Чайную Ведьму, косметической мазью. На «брата» Лис поглядывала с тревогой, боясь, что он раскусит её. Дженни больше не существовало, какими бы похожими они ни были, разница могла почувствоваться.       — Прошу, нет, умоляю, скажите, где моя сестра?! — выпалил Энди на одном дыхании, сверля горящим взглядом Человека, словно хотел воспламенить его.       — Привет, братишка!       Энди обернулся и не поверил глазам. Его милая сестрёнка, не знающая платьев, кроме тех, что требовали правила ролевых игр, выглядела, как принцесса на охоте. Старомодное с высоким белым воротником и пышной лазурной юбкой длиной ниже колена. Изменив привычным тяжелым ботинкам и грубым джинсам с комбинезонами, девушка похорошела до неузнаваемости.       — Дженни! — со счастливой улыбкой выдохнул он и бросился обнимать «сестру» под ревнивым взглядом Директора Цирка.       Лис охотно ответила на объятия друга, красноречиво взглянув на Человека. Не нужно было даже читать мысли, чтобы сообщение дошло до адресата: «Я знаю, что ты ревнуешь! Не нужно! Он мне как брат!». Стискивая в объятиях парня, Лис мысленно сравнила личности Чарли и Энди, с удивлением обнаруживая, что версия Энди после «смены власти» почти полностью соответствовала Чарли. Казалось, добавь совсем немного воспоминаний о Безумной Четвёрке, и это будет старый друг. Хотя, в отличие от Чарли, Энди не побоялся вступить в рок-группу и начать серьёзные отношения. Из-за готовности Четвёрки постоянно срываться в путешествия, Чарли в обычной жизни мало рисковал, предпочитая плыть по течению и «отводить душу» в момент установки флажка на очередную точку на карте.       «Получается, Энди — это более раскованная и свободная версия Чарли?» — поразилась Лис, невольно переоценивая их беззаботную жизнь путешественников, из-за которой вся Четвёрка чего-то лишалась.       Тревожно оглядев шатры, угадывая за каждым скрытым углом по чудику, а то и больше, она решительно повела друга к выходу с территории. Энди, уверенный, что они уходят, едва ли не бежал, увлекая «сестру» за собой. Обернувшись к Человеку, Лис выставила между ними ладонь с раскрытыми пальцами и губами прошептала «пять минут». Разговор предстоял серьёзный. У гранитной лавки, где совсем недавно целовались Энди и Триша, девушка решительно остановилась.       — Давай тут поговорим! — указала она на лавку.       — Поговорим? Сестричка, идём скорее домой! — попытался он взять её за руку, но Лис ловко вывернулась и села на холодный гранит, невольно поёжившись. — О чём тут говорить?       — Я здесь остаюсь! — тихо, но твёрдо произнесла Лис, жестом приглашая «брата» всё же присесть. — Я не вернусь в кинотеатр, не вернусь в Лейксайд, я…       — Да ты с ума сошла! — выдохнул Энди, падая на лавку.       В глазах у него плескался самый настоящий ужас, перемежавшийся с самыми страшными предположениями.       — Ты… Так. Ладно! — внезапно выдохнул он, не дав «сестре» продолжить разговор. — Давай начнём с самого начала. Я боюсь, что от таких заявлений, просто не смогу тебя услышать. Что тебя привело к таким переменам?       «Пять минут маловато для серьёзных разговоров, придётся обратиться к наглядности!» — выдохнула она и ловко расстегнула ворот платья, чтобы, опустив его, продемонстрировать свою шею.       Плечо девушка решила не показывать, как и заживающие синяки на лице. Однако черных гематом от не состоявшегося удушья на шее оказалось достаточно, чтобы «брат» мертвецки побледнел. Глядя на сестру уже совсем другими глазами, Энди сжал руки в кулаки, что костяшки побелели. В глазах друга нездоровым блеском начал гореть самый настоящий гнев. Сестра в его глазах из неразумной хулиганки мгновенно стала жертвой. Жертвой, которую он не уберёг.       — Он? — хрипло выдохнул Энди, переводя взгляд в сторону шатров.       — Нет, — покачала головой Лис, застёгивая платье, — наш охранник.       — Мистер Клод?! — от второго потрясения «брат» едва не поседел.       — Вчера он взбесился, когда увидел меня на посту дежурного, — шёпотом произнесла девушка, начиная дрожать. Человек умел отгонять от неё любой кошмар, но без его присутствия они возвращались. — Я… не знаю, что на него нашло. Он просто напал на меня. Загнал меня в подвалы, чтобы… ты сам видел. Чудом мне удалось вырваться и убежать.       «Чудом и принесённой в жертву жизнью бедняги Питера!» — добавила она мысленно, но, если Энди не упомянул о найденном теле или о пропаже Питера, значит, после смерти старика о нём все забыли.       Алиса говорила коротко и сухо, стараясь не поддаваться гнетущим воспоминаниям, будто это история кого-то другого. Будто это было не с ней и не ночью накануне. Энди, глядя на дрожащую девушку, обнял худенькие плечики, ласково поглаживая «сестрёнку» по голове. За горячность и недобрые мысли по отношению к её побегу, его мучил стыд. Но больше всего парня пожирала совесть, что он не защитил сестру, а в момент наибольшей опасности был на свидании.       — Домой было не добраться, охранник знал, где меня искать, — дозировала Лис сухие факты, чтобы не срываться в откровенное враньё, — ночью маловато мест, куда можно сбежать в поисках защиты. Человек в Маске…       Губы тронула легкая улыбка, а щеки слегка порозовели, что не укрылось от глаз Энди.       — Он предоставил мне убежище, одежду, еду и всё необходимое. А ещё предложил работу, и я согласилась.       История даже не была ложью. Просто правда с правильно подобранными словами и некоторыми упущениями. Лис не нравилось врать, но на подкорке она чувствовала, что Энди должен скорее уйти с территории Цирка и уйти мирно.       — Тогда идём домой, обратимся в полицию. Клода задержат, и всё будет как прежде! — воскликнул он.       Лис нервно посмотрела в сторону границы между Цирком и городом.       — Нет, братишка, я не могу. Сейчас точно не могу вернуться. Ты…тебя там не было! — выпалила она, сжимая руки в кулаки. Нервы дали о себе знать, и, чтобы успокоиться, она вскочила с места и начала ходить вокруг лавки. — Дьявол! Кинотеатр был моим домом! Мне там было хорошо и безопасно! Но именно там вчера меня чуть не убил этот маньяк! Я не вернусь туда, и не проси!       — Ты вроде была замужем за кинофильмами, помнишь? — осторожно попытался свернуть с неприятной дороги «братец».       — Считай это заявлением о разводе! — вырвался из горла девушки истерический смешок, а в глазах блеснули намечающиеся слёзы. — Не заставляй меня туда возвращаться! Если ты меня любишь, не заставляй! Мне не поверят. Будет моё слово против его. Синяки никого не убедят, я всю ночь провела в Цирке. Все, как и ты, подумают на артистов или на Человека!       — Сестрёнка! — попытался он её остановить, но неосторожно коснулся раненого плеча. При виде гримасы боли, на мгновение исказившей милое лицо сестры, Энди в ужасе отшатнулся: — Он тебя бил? Охранник?       Алиса хмуро кивнула, продолжая ходить вокруг него. Усилием воли она сумела заставить себя мыслить и поступать рационально. Ещё в шатре, пока она одевалась, созрел план действий, и от него нельзя было отклоняться. Пришедший как нельзя вовремя «брат» стал бы идеальным помощником. Но он должен уйти с территории Цирка и вернуться в кинотеатр. И не пересекаться больше с Человеком.       — Скажи боссу, что я теперь буду работать в Цирке! — твёрдо заявила она. — если я и вернусь в кинотеатр, то теперь только как зритель.       Энди в отчаянии поднял руки, надеясь переубедить сестру не совершать ошибку, однако Алиса и не думала останавливать заготовленную речь:       — Братец, помнишь, ты говорил, что я не на своём месте? Что делаю для других всё, а для себя и не живу вовсе. Ты был прав! В Лейксайд у меня было всё, чего я хотела, но этого было недостаточно. Теперь, когда я нашла своё место здесь, я это понимаю. Звучит безумно, но просто поверь мне!       — Ты даже выступления артистов не смогла выдержать! — вырвалось у него, но на лице Энди читалась капитуляция. Ему не переубедить «сестру».       — Я не выдержала зрителей, а не артистов! — парировала Лис. Понимая, что время уже истекло, и лучше другу уже уходить подобру-поздорову, она обняла «брата» и тихо проговорила ему на ухо. — Энди, мне нужна твоя помощь! Прошу, сейчас ты должен уйти и дать мне возможность обрести здесь своё место!       Ловкая девичья рука нырнула в скрытый складками юбки карман и вынула два свернутых листа бумаги. Пока никто не видел её действий, она незаметно подсунула их в один из глубоких карманов рабочего комбинезона. Энди почти сразу почувствовал движение, но осознавая непростую атмосферу городка шатров, сделал вид, что ничего не заметил. Возможный ответ на поведение сестрёнки лежал в его кармане.       — Я всё понимаю, сестричка! — кивнул он. — Если тебя здесь на самом деле никто не обижает и не удерживает силой, то я принимаю твой выбор. Хоть это и странно. Как и это платье, которое, кстати, тебе очень к лицу! Будто принцесса.       — В шатрах дефицит привычных брюк, зато есть милые платья! — улыбнулась Алиса. — Возвращайся назад братик, здесь я не пропаду!       Убедить настойчивую сестрицу в чем-то, что не соответствует её картине мира, и в лучшие времена было непросто. Но теперь, когда она смотрела на родного брата с ужасом, стоило упомянуть кинотеатр, Энди понимал, что его привычный мир пошатнулся. Как бы восторженно Кенни не отзывался о Человеке в Маске и не планировал свести с ним Дженни, такую партию для своей сестры он не одобрял. Сестра достойна лучшего, но не Директора Цирка, душащего всех вокруг своей зловещей аурой. И не в шатрах с «чудиками» должна пройти жизнь Дженни, а на свободе, с друзьями. Но увести сестру даже силой оказалось невозможно. Во время разговора он чувствовал, что за ними подглядывают, а может даже подслушивают.       «Не зря она мне подложила что-то в карман. Возможно, ей на самом деле не позволяют уйти!» — подумал Энди.       Беспокойство за сестру подтолкнуло парня на безумный, на грани самоубийства, шаг. Попрощавшись с ней, он сделал вид, что ушёл, но тем временем лишь шел вдоль границы между Цирком и городом, чтобы проследить, как поведут себя с сестрёнкой обитатели этого Дьявольского места без его присутствия. Придерживаясь кустов и всевозможных слепых зон, он держал в поле зрения Дженни. Та, немного опечаленная после разговора с ним, вернулась к месту его встречи с Человеком в Маске. Директор поджидал девушку именно там.       Затаив дыхание, Энди наблюдал. Тот, кого молва окрестила, монстром в маске бережно касался его сестрёнки, осторожно смахивал с её щек проступившие слёзы и явно подбадривал её после непростого разговора. Брат не верил глазам, глядя, как Человек осмотрительно не тревожит поврежденные места и даже с нежностью обнимает Дженни, а она доверчиво прижимается к нему, как к своему единственному защитнику! Братское сердце сделало кульбит, когда девушка подарила самую открытую и игривую из своих улыбок ему, Хозяину Цирка! А когда она сама потянула за руку Директора в шатёр, Энди и вовсе почувствовал себя тем, кто подглядывает ночью в окна к парочкам и молодожёнам.       «Не бывает так, чтобы всего за один день… — бились его мысли в непонимании. — Как так?! Она совершенно точно не играет! Дженни хочет быть в этом жутком месте? Добровольно?!»       Девушка, тем временем, чуть ли не пританцовывая двигалась вглубь лабиринта шатров. В то время, как Директор Цирка на полпути к их пункту назначения выпустил её руку и резко развернулся. Дженни, как ни в чём не бывало, скрылась с глаз в одном из шатров, а Хозяин Цирка неспешно двинулся в противоположную сторону.       К своему ужасу, Энди понял, что его раскрыли. Человек шел прямо к нему с неотвратимостью гигантской волны цунами. Бежать или прятаться уже не имело смысла, и, чувствуя, что совершил нечто постыдное, Энди вышел вперёд, не таясь. Великий и Ужасный стоял прямо перед ним, и без присутствия сестрёнки, его убийственная аура сжимала легкие, не позволяя нормально дышать.       — В нашем Цирке тех, кто так беспардонно подглядывает, настигают весьма печальные последствия, мистер Энди, — спокойно заметил Человек с будничностью обсуждения формы облаков, — однако ваша сестра даёт Вам шанс сегодня уйти невредимым. Но только сегодня!       «А ведь это ты вырвал её из моих рук ещё до нашего знакомства!»       — Спасибо, — через силу выдохнул парень, чувствуя, как голову сжимает невидимыми тисками. Находиться рядом с Человеком было без преувеличения больно. Опасность, исходившая от него, ощущалась физически. Тем удивительнее стало наблюдать их трепетные взаимоотношения с Дженни. — Спасибо, что защитили её. Вы мне не нравитесь, но если ей здесь хорошо, то я Вам благодарен!       Голова перестала болеть также внезапно, как и начала. Энди с удивлением обнаружил, что спокойно дышит полной грудью, а собеседник больше не кажется ему таким ужасающим. Однако сердце продолжало с громким стуком перекачивать кровь, сдобренную адреналином. Благоразумно он сделал несколько шагов назад, выходя за границу в Город.       — Ваша сестра достойна того, чтобы её оберегали от любой угрозы, мистер Энди. Думаю, на этом мы можем завершить наш разговор.       Потеряв даже негативный интерес к раздражающему «брату», посмевшему прикасаться к его Алисе, Человек неуловимо усилил границы между городом и Цирком, чтобы больше не видеть надоедливых гостей, и собирался вернуться к планам на день.       — Ещё кое-что, — находясь в безопасности вне территории Цирка, парень даже не рискнул делать шаг вперёд, — моя сестра никогда в этом не признается, но… Он понизил голос, привлекая внимание Директора, всё же заинтересованно сделавшего шаг к незваному гостю.       — Она очень сильно напугана! Дженни будет это скрывать, и обязательно сделает что-нибудь опрометчивое!       В мыслях «брата» промелькнул образ записок, которые ему подложила Алиса. Стараясь больше не испытывать терпение Хозяина Цирка, Энди поспешно ушел, оставив последнего раздумывать над его словами.       «И на какое безумие она решилась втайне от меня?»