***
— Кто бы мог подумать, что наше противостояние закончится именно так! — надменно поморщилась фальшивая Аннет, словно назойливый ангел на плече, преследующая Директора Цирка. — Я надеялась на что-то более грандиозное, но год от года пришлось привыкать к разочарованию. Хорошо, что сейчас я смогу, по крайней мере, вырвать свою ничью и забрать вас обоих с собой!***
— Лис? Стой! Не нужно идти за ним! — следовал парень за ней, пытаясь безрезультатно развернуть к себе. Наконец, когда она сбавила шаг, чтобы повернуть в одно из разветвлений, он развернул её к себе. — Лис, эта пещера коварна! Нельзя тут просто так бегать по тупикам и надеяться, что всё закончится хорошо! — Там… — Лис, я с тобой говорю! Я для тебя теперь пустое место?! — выкрикнул он, сжав её плечи. — Почему ты не можешь даже посмотреть на меня? Ты хоть понимаешь, каково это? Последнее, что я помню — это крыша отеля, а потом только эта пещера и всё! Да лучше бы я был заперт в библиотеке! Или в Брантфорде! С твоими Ночными Животными! Он встряхивал её, как это делал бы только Алекс. Говорил также горячо и прерывисто, как в тот день, когда вышел к ней на опушке леса и в лоб потребовал во всём признаться. В нём не было ни единой фальши. Ни капельки чего-то чужого. — Я не знаю, сколько я тут хожу в этой пещере. Совсем один, Лис! А теперь, когда ты пришла, ты смотришь так, будто… и бежишь за ним! Что вообще творится?! — Алекс! — всхлипнула она, ощущая тот ветер, что трепал её волосы на крыше отеля. Будто больше ничего не существовало. Как если бы они продолжали там стоять. — Я… не могу! Прости! — Лис, — он через сопротивление привлёк подругу к себе и прошептал, — я тебя очень люблю. Я просил тебя беречь Чарли за нас двоих! Она задрожала. Слёзы всё же брызнули из глаз. Это был самый подлый из всех возможных ударов. От разрывающей на части боли хотелось выть. — Я тебя не смогла удержать… — прошептала она, сползая на пол. — Прости! — Прошу, не смотри на меня, как на чудовище из темноты! Я — это я. Всё тот же. Этот безумный Город способен, наверное, на очень многое! Может быть, даже повернуть время вспять! — шептал он, обнимая дрожащие плечи. — Не ходи за ним. Останься со мной! — Здесь? В пещере? Навсегда?! — отшатнулась Лис. «Кто бы он ни был… нет, это не правда! Надо найти Человека!» — решительно вскочила она на ноги и помчалась туда, где видела, как ей казалось, мелькнувшее облачение Директора Цирка. Повороты петляли то влево, то вправо, пока перед её глазами не открылась пугающая картина. В хорошо освещённом тупике пещеры девушка добралась до объекта своих поисков. Человек в Маске сидел, опустившись на одно колено, на гранитном полу пещеры всего в шаге от неё, но на его руках лежало тонкое изломанное тело девушки в изумрудном платье… — …А он говорил тебе, что способен прочесть каждую твою мысль? — больно вонзилось в сердце откровение. Алиса отчего-то сразу поверила. Слова упали в благодатную почву. Воспоминания о проведённом вместе времени, о его возможностях и о его жизни до встречи с ней подтвердили правдивость слов Алекса. А как ещё он увидит гниль зрителей?! Как иначе его «ослепить», если не сделать все мысли горожан однотипными и завязанными на строгий сценарий? Тогда волей-неволей ему самому придётся искать того, кто видит глубже мыслей. Кто залезет в скрытую городом память и предоставит чудиков на блюдечке. Искать идеальный инструмент! А ведь сколько было намёков! Он почти не скрывался от неё. Достаточно было лишь прислушаться и один раз задать вопрос в лоб. «А он хоть раз говорил, что любит меня? — болезненно сжалось девичье сердце. — Или я просто придумала себе сказку о любви?» — Всё ещё хочешь его найти? — сочувственно спросил парень, глядя на то место, где они наблюдали за фантомной парой. В тупике лабиринта пещеры, кроме них, никого не было. — Это была иллюзия! — упрямо повторила она, кулаком стирая с лица слёзы. «Найди меня! Приди ко мне!» — мысленно взывала она, понимая, что «Алекс», настоящий или нет, её не оставит в покое. — Иллюзия — это твои надежды на взаимность! — безжалостно парировал Алекс. — А то, что мы видели, было возможным исходом сегодняшних событий. В этой пещере сходятся жизнь и смерть, «если» и «может быть», прошлое и будущее. Но выводы делать нам… почему, Лис? — Я найду его! — выдохнула Алиса, поднялась на ноги и продолжила идти вглубь лабиринта. «Найди меня! Приди ко мне!» — продолжила она мысленно звать. — Бесполезно! — звенел колокольчиком голос «Аннет», не отстающей от Человека. — Мне было достаточно, чтобы ты отвлёкся лишь на мгновение, чтобы увести её. А ты предоставил много больше! Можешь прекратить бесполезные поиски! Пусть эта моя ворожба хуже по качеству, но вам не встретиться! Уже никогда. Жаль, лично убить её не получится, Город в отместку меня здесь замурует! Но есть и другие способы избавления… — Ты всё ещё не веришь, что я — настоящий? — Алекс пытался коснуться бледной руки, но она со слезами пресекала все попытки болезненно выдыхая каждый раз, когда мятежные мысли вновь воевали в вопросе без ответа: кто же перед ней? Чувству вины, впрочем, было равноценно вызванный ведьмой призрак перед ней, оживленец пещерой Города или жестокая галлюцинация авторства Клаудии. Достаточно было услышать его голос, и внутренний палач медленно отсекал от её сердца тонкие пласты. Пытка обещала стать долгой. Возможно, вечной. Ты не заслужила другого, милая! Как в ту ночь в шатре, ей вновь хотелось просить сделать её чудиком. Чтобы боль затихла. Чтобы вой, рвущийся из глубины души, умолк. Чтобы вскрытые раны, залеченные Человеком, перестали мучить. — Это не важно! — прошептала она, вытирая рукавом платья слёзы, заставляя себя идти и не смотреть на жестокое напоминание того, как она не спасла своего друга. «Найди меня! Приди ко мне!» — отчаянно повторяла она свою молитву. — Это важно, Лис! — на пути девушки встала… Зоуи. Точно такая, как в её сне. Растрепанные светлые волосы, словно не улеглись после ветра. Карие глаза смотрели с обидой на подругу. Вопреки сну, Зоуи была в своей обычной одежде, словно поджидала Лис, чтобы вновь сесть за шахматный стол и вместе сыграть очередную партию. — Только не ты! — прошептала она, попытавшись обойти подругу, но та сделала шаг в сторону, пресекая попытку бегства. — Почему, Лис? Почему ты так с нами поступила? Слёзы душили, а сердце горело в пламени бесконечной вины, когда вернувшиеся друзья заговорили словами её внутренних демонов. — Разве ты не видела, как мне было плохо в отеле? И все-таки решила пойти смотреть дворцы, словно списала меня?! — Зоуи не щадила и наступала с безжалостными обвинениями, загоняя подругу в очередной тупик лабиринта пещеры. — Такая я для тебя была подруга? Лис пятилась, пока не упёрлась спиной в стену. Обессиленно она опустилась на пол пещеры, поджав колени к груди, словно потерянный ребёнок. — Ты травила меня! Видела, как я мучаюсь, но не удосужилась помочь! — взял тот же тон Алекс и они вдвоём начали наступать на девушку. — А как насчет меня, «сестрёнка»? — непривычно ядовитый голос Чарли прорезал пещеру. Расширившимися от ужаса глазами, Лис смотрела, как друзья отходят в сторону и между ними вклинивается третий из Безумной Четвёрки. Потомки второй Сентфортской Четверки в полном составе собрались в ведьминой пещере. — Этого не может быть! — просипела Лис. — Нет-нет-нет! Ты жив! Ты живешь в Лейксайд! — Уже нет, — гневно выдохнул Чарли, а Алекс и Зоуи с сочувствием поглаживали его по плечам — пока ты развлекалась со своим Человеком, я снова всё вспомнил! Они нашли меня! Искали тебя, но, стоило мне проснуться, и я стал Их главным блюдом! Я просто умер там, в кинотеатре, в одиночестве, пока ты играла в королеву Цирка! Ты забыла нас и выбрала Его! «Нет-нет-нет! Только не ты! Только не так!» — бились в голове панические мысли. — Того, кто пытался навредить нашим родителям! — Надеть на них маски! — Ты бросила нас умирать, чтобы с ним остаться! — Променяла нас на него! — Какая ты подруга?! — ЗА ЧТО, ЛИС?! — МЫ ПОГИБЛИ ИЗ-ЗА ТЕБЯ! — ТЫ ВО ВСЁМ ВИНОВАТА! — ЧТО ТЫ ДЕЛАЛА, ПОКА Я УМИРАЛ?! — ЭТО ТЫ НАС УБИЛА!!! Крики друзей разносились по пещере, сливаясь в единое гнетущее эхо. Её друзья. Её близкие. Те люди, которые поддерживали её всегда, которых поддерживала она. Семья, которую она выбрала. Родственные души, с которыми она решила разделить на всех один смысл жизни. Они обвиняли её. Давили. Уничтожали. Разрывали душу на части. И каждый их упрёк отдавался внутри голосом её внутреннего палача, вторящего, что она заслужила только такое обращение. Жить, боясь за свои жалкие кости, и смотреть, как близкие умирают. «Пожалуйста, — мысленно повторяла она, вздрагивая от жестоких слов, — приди ко мне! Услышь же меня!» — Достаточно! — шептала она, сквозь слёзы. — ХВАТИТ! Крик девушки заставил солевые кристаллы на миг потускнеть.***
Крик Лис заставил Человека ускорить шаг. Пещера простая и прямая, как линия. В ней невозможно заплутать. Нельзя спрятаться так, чтобы не нашли. Ещё немного… он найдёт её. Везде найдёт. Узкий проход разошёлся в стороны, явив его глазам самую широкую часть пещеры. Гранитный пол покрывали комья разбросанной земли. Единственное место, где сизый дым не расстилался плотным ковром вдоль пещеры. У грядки его дожидалась фальшивая Аннет и ликующе смотрела на него. — Набегался? — она картинно вздохнула. — Жаль, что так всё заканчивается. Мне казалось, что после стольких лет мирного сосуществования, мы найдём способ наше сосуществование продолжить. Но вы двое не оставили мне выбора! Никто не вернётся из моей пещеры! Почти у самых ног фантома, Человек разглядел одиноко лежащий на гранитном полу красный флакон-флягу. Проследив за его взглядом, «Аннет» зло усмехнулась: — Всё, что от неё осталось? Как же я хотела, чтобы она наконец выпила свой яд и избавила меня от своего надоедливого присутствия! Однако, — она хищно подмигнула, — если это сделаешь ты, то я буду только рада! Одним меньше!***
Крики друзей разрывали голову, разбивали сердце и испепеляли душу. Чувство отвращения к себе только нарастало с каждым жестоким словом. Обида за собственные не нашедшие взаимности чувства к Человеку. И снова оно, то самое треклятое Одиночество. Маленький, сжавшийся в комочек, призрак Города Кошмаров, возомнивший себя чем-то бóльшим. Пожинающий плоды собственных иллюзий. Собственной наивности. Глаза жгло от пролитых слёз, но мёртвые друзья не позволяли отвести от себя взгляд, как до них не позволял ей это сделать Человек. В гуле их гнева она чувствовала себя намного хуже, чем в самые темные времена прожитых месяцев в городе. «Я не был призраком, как ты. Люди меня замечали, но то, как они смотрели, было в сотни раз хуже небытия…» — вспомнила она один из таких моментов. Момент полного отчаяния, когда детский стишок Алекса прорвал её зажатую душевную рану. Момент, не запланированный Человеком. Ночь, в тишине которой обнажились две раненые души. «Но ведь это было по-настоящему!» — уцепилась за хрупкую искорку воспоминания Лис. Затравленный взгляд изумрудных глаз начал меняться, несмотря на возрастающий гул упрёков друзей. Каждое их слово продолжало причинять боль, но память сбежала в свои чертоги, возвращая девушки сияющие самородки воспоминаний. Первое робкое прикосновение к его лицу. Словно прикосновение к самой хрупкой части души. Искренний бурный детский восторг, когда он обнял её, впервые назвав бестией. Осознание, что каждую ночь он прогонял её кошмары. Такая по-настоящему важная просьба, а не приказ остаться с ним. Преодоление себя, когда открывался перед ней. Болезненно сладкий момент, когда утешал её, стирая с щёк слезы. Долгожданная встреча, когда боялся причинить боль даже близостью. «Что бы там они не говорили, это было без обмана. И никакое чтение мыслей ему бы не помогло!» — раздувала она эту хрупкую искорку, рождённую из обиды и желания со слезами потребовать объяснений, возможно, крепко поссориться. Чтобы после бурно помириться. Разрушить всё былое, выстроить всё заново, уже без недомолвок и секретов. Возможно ли это? «Нет, пока мы в этой дурацкой пещере!» — гневно выдохнула Лис и почувствовала наконец ожидаемый отклик на все свои старания собрать все доступные ей ресурсы для последнего удара. Алиса решительно поднялась на ноги. Друзья продолжали смотреть на неё со злостью и обидой. Её порыв не был истолкован, как что-то серьёзное. Последний рывок бесполезного существа. И именно эта искра в их глазах помогла ей увидеть скрытую истину. Даже в худшее время, они бы никогда не стали на неё так смотреть. Она серый кардинал, а не бесхребетная улитка, вырванная из раковины! — КЛАУДИЯ! — рявкнула она, глядя чуть вправо от троицы. — Прекрати это немедленно! Пусть они исчезнут! Троица друзей озадаченно замолкла. Отпора они не ожидали, видя, как с каждой секундой всё больше растёт слом Алисы. Зажатая в углу, казалось, она держалась свои последние секунды, прежде чем окончательно пасть в бездну отчаяния. И существовать ей в этой бездне, пока безумие не поглотит разум никчемной ведьмы окончательно. И тогда из тени шагнёт добрая мадам Клаудия, протянет ей чашку успокаивающего чая, чтобы создать рукотворного болванчика. Кукловод и её марионетка встанут во главе Города и наведут окончательный порядок на смену раздражающему хаосу нынешнего времени. — Мне повторить?! — громко спросила Алиса, демонстрируя, что до полного слома ей ещё очень далеко. Шрамированное былыми потерями сердце выдержало даже такую пытку, а воспитанная городом железная воля обещала держать удар ещё очень долго. Человек привыкает ко всему, даже к Чистилищу. — Или что? — с недоброй улыбкой поинтересовалась Клаудия, сбросив иллюзию собственной невидимости. Ведьма выглядела великолепно. Невольно Лис сравнила её с Человеком. Идеально струящиеся по плечам серебряные волосы. Серый брючный костюм превосходно оттенял глаза, тщательно выглаженный и вычищенный. Расслабленной позе позавидовали бы и фотомодели. Казалось, незваные гости ею давно схвачены, и их уничтожение осталось вопросом времени. А после она отправится пить чай с английской королевой. Образ, совершенно не совпадающий с представлением о древних ведьмах из подземелий. — Или я скажу ему «фас»! — оскалилась в ответ Алиса, взглядом указывая на застывшего в проходе пещеры гуля. Фантомы синхронно со своей хозяйкой посмотрели в указанную сторону и замерли на месте, но лишь у Клаудии на лице отобразился панический ужас. Растеряв весь свой лоск, ведьма замерла на месте, не в силах шевельнуться. — Я против фаворитизма, но только гули способны двигаться по-настоящему беззвучно! — улыбнулась последней ведьме Королева города. — Жаль, что звать пришлось долго. Они настолько ненавидят подземелья, что даже Королеве приходится повторять свой приказ! Она выпрямилась. Расстановка сил заметно качнулась. Несмотря на высохшие борозды слёз, весь вид девушки внушал опасения за собственную жизнь. В пещере с гордой королевской осанкой стоял Палач. — К слову о повторениях, почему они всё еще здесь? Какой на ощупь плотной Аннет ни казалась, она оставалась всего лишь иллюзией, вызывающей раздражение, как некогда вызывала ноющую боль в глубине черных сводов его души. Пока не была изгнана одним невесомым касанием бледных пальчиков, пахнущих черёмухой и вереском. И даже самые правдоподобные миражи не могут раздавить флакон-флягу или помешать взять её. «Наполнен до краёв. Содержимого хватит, чтобы отправить в последний сон по меньшей мере двух крупных мужчин… — оценивающе присмотрелся Человек, помня об исповеди Лис ночью в его шатре, — какая жалость, что Чайная Ведьма не почтила меня личным присутствием!» Фантомы сгинули. Лис невольно выдохнула с облегчением, что не укрылось от глаз древней ведьмы. Оценив новое положение вещей, как шах, но ещё не мат, она снисходительно улыбнулась. — И это новая любимица города! Увы, девочка моя, ты отрастила недостаточно острые зубы для большой игры! — с ужасом и отвращением поглядывая на гуля, она старалась удерживать зрительный контакт на «нерадивой помощнице». — Чего уж говорить, если тебе не хватило духу прийти сюда одной и бросить мне вызов самостоятельно! Двое на одного? Много ли чести в таком противостоянии? — На твоей грядке ещё шестеро живых ведьм! Если считать по головам, то выйдет семеро против двух! — парировала Алиса. — Много ли чести в том, чтобы травить тех, кто тебе доверяет? Сначала травила своих протеже, а теперь докатилась до травли последних близких тебе людей?! При виде высокомерной улыбкой, тронувшей губы Клаудии вкупе со снисходительным взглядом, Лис лишь убедилась в своих словах. — Все, у кого была честь в этом городе, давно мертвы. Остались мы! — Какие красивые слова! — театрально схватилась за сердце ведьма. — А что дальше, девочка? Вы всё ещё в моей пещере! И растущий здесь Морозник особенный! Этот источник древней магии не требует даже себя срывать, чтобы воскресить толику былого могущества! Ты и твой любимый Монстр убедитесь в этом, как только попытаетесь покинуть мой рукотворный мир!***
— Признаю, — хмыкнула Клаудия, оценивая стоящую перед ней Алису, — мне не следовало жертвовать своими пешками так бездумно! Кто бы мог подумать, что в самой бестолковой из моих учениц прорастёт нужная мне сила! — Человек увидел это сразу! — не осталась в долгу девушка, поддерживая постоянную связь со своим верноподданным. Слепые по своей природе гули защищены от иллюзий даже самых могущественных ведьм. Лис помнила, что на топографической карте реальная пещера не была похожа на лабиринт, а значит, все те переходы, что она пробегала в поисках Человека, являли собой морок. Выйти из цепи ложных коридоров без труда мог только слепой гуль, ощущая каким-то своим шестым чувством связь с городом. Через их тонкую связь с Алисой он передавал, что чует в пещере только трёх живых съедобных объектов, да шесть не очень живых и не слишком съедобных. Поедать пропитанные морозником тела-грядки брезговал даже вечно голодный монстр. — Думаешь, он оставит тебя, после того, как расправится со мной? — надменно поинтересовалась Клаудия. Демонстрируя свою силу, ведьма постоянно меняла очертания пещеры. Стены, свет, коридоры — всё менялось, словно рисунок калейдоскопа. Только постоянная связь с гулем не позволяла Лис пропасть в этом лабиринте вечной лжи. — А это уже тебя не касается! — отрезала она. — Ха, ещё как касается! Осталась бы ты с ним, будь у тебя выбор? Выбрала его, если бы я не была стократ хуже? Хотя хуже ли? — пронзительные волчьи глаза Клаудии жадно высматривали в Алисе хотя бы тень сомнения. — Будто я не имела права так поступать! Наша сила иссякла, а этот убийца и предатель ведьм мощью нашего проклятия продолжает подпитываться древней магией, и без труда притягивает её последний источник! Мы, последний ковен, пусты, а он — полон сил! Чайная Ведьма не скрывала своего отвращения к Человеку в Маске и бессильной ярости к сложившейся ситуации. — И теперь ты ничуть не лучше того, кого больше всего презираешь! — подытожила Лис. — Ваши разборки — это ваши разборки! Невинные девушки, которых ты отправляла к нему на заклание, в чём провинились? Сомневаюсь, что хоть одна из них сжигала древних ведьм! — Ты забываешь, деточка, — проскрежетала неожиданно старческим голосом ведьма, — в этом городе нет невинных людей! Здесь только виновные, а если миловидные девицы могут принести пользу, почему бы ими не воспользоваться? — А после таких слов ты даже хуже! Тереза была лучше тебя! — Тереза предпочла стать серой тенью этого города! Как и остальные! В чём толк такого существования?! — вызверилась Чайная Ведьма. — Жить, словно… — Словно вы ничем не лучше остальных? — закончила за неё Лис. — А вы ничем не лучше! У истинных последних ведьм хватило смелости признать это и просто жить. А ты… хм, и кто же из нас теперь настоящий ренегат? Сменяющиеся на глазах очертания пещеры замелькали ещё быстрее, пока не обратились в до боли знакомую картинку обрыва в лесу Сентфора. Это живописное место, которое Лис с друзьями не раз посещала в детстве, но из-за страха высоты никогда не подходила близко к краю. Тот самый обрыв стал попыткой Человека закончить свои страдания, но лишь запустил его проклятие в полную силу. Если бы не гуль, удерживающий девушку в объективной реальности, то она бы поверила, что Клаудия перенесла их на родину родителей Безумной Четвёрки. Даже ночные звуки и холодящий кожу ночной ветерок не вызывали сомнений в своей реальности. — Ты ещё та дрянь, девочка моя, — отметила Чайная Ведьма с толикой гордости в голосе, — в иных обстоятельствах, кто знает, мы могли бы даже подружиться! Мне импонирует мысль, что такой ты стала благодаря мне, даже почти не мерзко делиться властью с ведьмой-полуфабрикатом. Как насчёт сделки? «Такой я стала вопреки тебе, ведьма!» — мысленно отозвалась Алиса. Она стояла на месте и не сводила с ведьмы полный презрения взгляд. — У тебя ещё осталось что-то, что ты можешь предложить? — Твоих друзей и нормальную жизнь без города, без Них и без монстров, — Клаудия указала взглядом на край обрыва, у которого, как в старые-добрые времена, спокойно сидели Алекс, Чарли и Зоуи. В двух метрах от края, потому что ближе садиться Лис всегда отказывалась. Алиса невольно засмотрелась на безмятежный мираж, при этом мысленно отметила, что ведьма намеренно исключила из своей сделки упоминание Человека, которого при нормальной жизни с друзьями вне города быть не может. «Или дело ещё в чем-то?» — Немного древней магии, и через эту пещеру ты сделаешь шаг в то время, когда Они на вашем пути ещё не встретились, — умело начала предлагать Чайная Ведьма, медленно двигаясь вокруг Лис, словно паучиха. На гуля она косилась уже с меньшим ужасом. Пока его хозяйка слушает, монстр не нападёт. — В твоих силах будет повернуть события в сторону счастливого финала, в котором вы четверо просто вернулись домой и продолжили жить-поживать да планировать новые путешествия. Никакой трагедии и никаких смертей. Я же получу обратно Город и свой ковен. — Ты на это не способна! — резко ответила Лис, но голос дрогнул. Она начала сомневаться. Троица друзей у обрыва смотрела на неё так, что в их иллюзорности появилась неуверенность. Зоуи улыбалась и махала рукой, приглашая присоединиться, Алекс шутливо грозил пальцем, а Чарли раскрыл для неё свои объятия, напоминая плюшевого медвежонка. Под ногами шелестела трава. Всё было достовернее самой реальности, а предложение Клаудии и подавно. — Здесь я способна очень на многое, дорогуша! — промурлыкала ведьма, однако от её голоса по коже побежали мурашки. Пытаясь казаться доброй, она пугала не на шутку. — Готова ли ты решиться на самое отчаянное приключение? Или друзья не заслуживают попытки спасти их от той ужасной участи, что выпала на вашу долю? В её показной жалости сквозила фальшь, но в своих силах она оставалась совершенно точно уверенной. — А Человек? — Что поделать, — развела руками ведьма, — в подобных сделках чем-то придётся жертвовать. Он настолько лучше трёх хороших людей? Почти невинных по сравнению с обитателями города! На одной чаше весов не «кто-то там», а твои друзья! Самые близкие для тебя люди! А на другой чаше весов один лишь Человек в Маске. Старательно подавляя отвращение, цедила она слова. — А святым или невинным его трудно назвать. Стоит ли страдать по действительно плохому человеку? «А если бы я могла использовать его, как Чайная Ведьма использует своих протеже, чтобы вернуть Алекса и Зоуи? Я хоть секунду сомневалась бы? Я бы вообще стала оправдывать свои действия, или поступила как с теми двумя из подворотни?! Он плохой — чего о нём страдать, зато друзья живые!» — вдруг вспомнились её собственные размышления во время первого ужина с Человеком в Маске. После первой встречи больше всего она боялась стать такой же, как и он. Что же теперь?! Кто она? Как теперь поступит? «Никто не плачет по монстрам, вроде меня, моя милая!» — не вовремя подкинула память слова Человека. Даже он был бы солидарен с Клаудией, что относится совсем к иной категории людей, чем её друзья. Несправедливо погибшие из-за собственной наивности. Заслуживали они второго шанса? Шанса на нормальную жизнь без мистики, выживания и преследующего их ужаса. Конечно заслуживали, какие в этом могли быть сомнения?! Но какую цену готова заплатить за это сама Лис? Всего-навсего принести в жертву будущего друзей одного по-настоящему плохого Человека.***
Ослабленные тела в состоянии частичной смерти не способны сопротивляться яду. Достаточно лишь разделить содержимое красного флакона-фляги поровну и осторожно напоить каждую из древних ведьм. Приготовленный его Королевой яд не должен причинить им боли, лишь тихо и мягко забрать в сон, после которого вся боль навсегда исчезнет. Делал ли он это из милосердия? Нисколько. В милосердие он давно не верил. Отношение Директора Цирка Уродов ко внешнему миру и его уродству не изменилось ни на йоту. Гниль осталась гнилью. Порочные люди остались всё также порочны. Но в правилах всегда были места для исключений. Для той, что с самой первой секунды оказалась не только не способна испытывать отвращение к его порокам, но даже по-настоящему полюбила его. И для её близких, не по причине их абсолютной негодности для сотворения новых чудиков, но из-за желания чаще видеть её улыбку, которая сияет ярче от их присутствия в её жизни. Никакого милосердия. Лишь планомерное уничтожение собственного Морозника Чайной Ведьмы. Со смертью «особого удобрения», цветы, растущие прямо из ведьминских тел, продержатся недолго. То, что даёт им превосходство над Цирковым Чёрным Морозником, делает их хрупкими. Смертными. Фальшивая Аннет исчезла. А это значит, что вся полнота внимания Чайной Ведьмы обрушилась на его Алису. Промедление могло закончиться плохо для неё. «Спасибо!» — уловил он едва слышный всполох мыслей умирающего сознания той, кого Лис назвала Терезой.***
— Ты уже сегодня увидишь их! — вкрадчиво шептала Клаудия с искренней, как показалось Лис, теплотой. — Разве ты не соскучилась по друзьям? «Ну что? Я готова заплатить за друзей такую цену? Не я ли говорила, что, продавая душу, нельзя позволять покупателю снижать цену, а трое друзей — это более чем достойный обмен!» Тяжело выдохнув, она посмотрела на друзей, стараясь впитать их беззаботные образы, их улыбки, их самих. Разрешив себе малодушие, Алиса протянула навстречу им руку и робко помахала в ответ, обещая, что они будут вместе. Принятое решение отрывало от сердца что-то доброе и светлое. Возможно, последнее, что от неё осталось после встречи с Городом. «Даже самые волшебные сны заканчиваются. Пора вырасти из иллюзий и проснуться!» — Нет! — ответила она холодно, остановив на Клаудии непоколебимый взгляд сухих изумрудным глаз. — Ты… нет?! — не успела удивиться Чайная Ведьма. Словно разбитый на осколки стеклянный шар со снегом, иллюзия начала рассыпаться на фрагменты. Поддерживая связь с гулем, Лис почти не ощутила последствий резкого выброса из мира грёз в реальность пещеры с янтарным светом солевых кристаллов. Почти прямая линия пещеры с незначительными ответвлениями, завершающимися тупиками. По гранитному полу расстилается теряющий свою густоту сизый дым, а в воздухе ощущается резкая потеря концентрации чего-то неуловимого. Пока это «нечто» не начало исчезать, Лис даже не замечала, что воздух будто заряжен, но в этот момент стремительного «опустошения» уловила тот самый дух древней магии. — Мои цветы! — выдохнула Клаудия, бледнея. С самой древней ведьмой начали происходить пугающие метаморфозы. Волчьи глаза заполнялись дымкой, теряя свою юную ясность, а ровная, словно мрамор, кожа покрывалась морщинами и истончалась на глазах. Гордо лежащая на плечах пепельная копна волос съёживалась, обламывалась и опадала прядями на пол. Подтянутое тело моложавой женщины высыхало в паучье тело старухи. Чайная Ведьма на глазах становилась в прямом смысле Древней ведьмой. — Думаю, твои сестры получили свой чай перед сном! — с нескрываемым злорадством выдохнула Алиса, осторожно отступая от Клаудии. Мало ли что взбредёт в голову ведьмы, способной напоследок забрать с собой в могилу всех своих врагов. — Нет! — всхлипнула Древняя и попыталась спешно покинуть пещеру. Брезгливо поглядывающий на неё гуль был готов сорваться с места по команде и за мгновение оборвать истончившуюся нить жизни последней истинной ведьмы. Однако ни ему, ни приготовившейся отдать свой фатальный приказ Лис не пришлось беспокоиться о хозяйке пещеры. На повороте из тупика, в который она иллюзиями заманила Алису, её ожидал Бледнолицый Демон. От кроваво-алых всполохов глаз Древняя лишилась последних сил к сопротивлению. Высохшее старческое тело застыло на месте. Последовавши за ней, Лис встретила пугающий образ возлюбленного печальной улыбкой. В мыслях девушки Человек почувствовал разрушительный ураган из мыслей, обид, вскрытых душевных ран и воя бессильной боли. Но всё же она была жива, цела и даже рада его видеть. Она смотрела на него без ужаса и отвращения. Пока Клаудия оставалась обездвиженной взглядом Демона, Лис деловито обошла Древнюю. Под немым руководством Человека, она приняла из его рук старинную прекрасную маску и несколько бутонов Чёрного Морозника. — Смотри на это с позитивом, Клаудия, — безжалостно пропела Лис, пока выдавливала из бутонов сок на маску и старательно распределяла по внутренней стороне, — ты будешь жить очень долго и не состаришься. Если, конечно, выживешь в Цирке. Но с твоим характером я больше боюсь за остальных артистов! За спокойной беспощадностью своей Королевы Человек почувствовал сформировавшийся крик души. Даже не крик, а тот самый неутихающий болезненный вой, который разрывал на части девушку, надевшую на лицо маску холодной бесчувственности. Было ли предложение Клаудии правдой или очередная манипуляция? Выжигающий в сердце болезненные рубцы вопрос, который она никогда в жизни не озвучит. Потому что не хочет знать ответ. Потому что не сможет смириться с тем, что не смогла обменять жизни друзей на жизнь… Человека. Но с готовностью обменяла бы на свою. «Моя маленькая хрупкая бестия с несгибаемой волей! Мой несломленный Человек!» — с восхищением смотрел он на свою возлюбленную. Алиса бережно держала в руках маску, словно хрупкую чашу для жертвоприношений. Тщательно покрыв каждый миллиметр её внутренней стороны плотным слоем вязкого сока, она протянула маску Человеку, словно подношение божеству. — Любовь моя, это твоя ночь! Тебе её судить! — ответил ей Демон голосом, от которого Клаудия содрогнулась. Уже в последний раз в своей жизни. Лис, однако, даже не вздрогнула. Напротив, отчаянно нуждаясь в его поддержке, она почти невесомо коснулась его плеча щекой. На мгновение под маской вынужденного льда проступила кроткая нежность, лишь ему одному принадлежащая. Она перевела взгляд на Клаудию. Нет, уже не на неё, а на сухую страшную Древнюю Ведьму. Женщину, что своими руками разрушила весь свой мир. Подпилила все ветки, держащие её мироздание. Нетерпеливую и жестокую. Думала ли она, что чуть более крепкий чай для Лис перечеркнул бы все грянувшие события? Размышляла ли, что немного больше терпимости и сосуществования с Цирком даровали бы ей вечность во главе Города. Успела ли пожалеть о своих решениях? Эти вопросы задавала себе Алиса, собирая все свои мысли вокруг маски, как учил её Человек. Тщательно продумать образ, прочувствовать его на кончике языка и только тогда надеть на чудика эту истинную сущность. Девушка прикрыла глаза, полностью облачая ведьму в её новое тело перед мысленным взором. Глубокий вдох, и маска опускается на морщинистое лицо Древней. Лис и раньше наблюдала, как пугающее лиловое сияние захватывает лицо и тело своей жертвы, превращая человека в существо. Она прошла весь путь от ужаса и до упоения этим процессом, но в тот момент в пещере чувствовала лишь опустошение. Янтарный свет солевых кристаллов перемешался с сиянием Морозника в невероятный по пугающей красоте тандем. Недовольный, изрядно наскучившими взаимоотношениями человечков, гуль спешно покинул пещеру, надеясь полакомиться чем-нибудь на свежем воздухе. Вдали от гадкой пещеры, её звуков и запахов. Зов тумана извне обещал сытный ужин. Сухой треск костей Клаудии напоминал грозовые раскаты. Ведьма даже не кричала, когда руки и ноги начало расщеплять в паучьи конечности. Старческая кожа становилась темно-серой с черными пятнами, а деформированное тело больше не напоминало человека даже издали. Беззвучно существо каталось в агонии по пещере, пока Человек, сбросивший облик Бледнолицего Демона, под руку со своей Королевой наблюдали за метаморфозами. — Городу будет лучше без тебя! — прошептала Лис, когда существо затихло, полностью изменившись. — Она сможет разговаривать? — взглянул Человек с любопытством на получившееся творение. После трансформации, в пещере лежала тощая человекоподобная отвратительная паучиха. — Нет, — покачала головой Лис, — она так много говорила, что теперь её удел — молчание. Зато она вполне способна наловчиться и устраивать в Цирке шоу с чайной церемонией. Рук ей точно хватит! Девушка попыталась улыбнуться, но лишь устало выдохнула. Слишком много переживаний за одну ночь. Слишком много боли. В попытке дать себе хотя бы мгновение отдыха, она вымученно зажмурилась. — Ты уже придумала ей имя, любовь моя? — поинтересовался он, с тревогой вглядываясь в лицо, искажённое отпечатком изнурения. И всё же уголки её губ дрогнули в попытке улыбнуться. Только Человек умел говорить так, что всякий раз она немного розовела, словно в первый раз слышала его возвышенно личное обращение к ней. Так обращаются к святыне. С такой чуткостью и почитанием оберегают самое дорогое. От его слов она почти позволила себе забыть, что всё это время он читал её мысли. Эта обида могла подождать до лучших времён. Алиса приблизилась к паучихе, медленно приходящей в себя. — Большая древняя и могущественная паучиха столкнулась с кем-то маленьким и ничтожным, по её мнению. И после столкновения с недостойным её мощи соперником, едва уволокла ноги в ужасе. Я знаю подобную историю! — сверкнули недобрым огоньком изумрудные глаза. — Имя тебе Шелоб! И в Цирк ты будешь ползти сама! Она доползёт? С лёгкой неуверенностью повернулась Лис к Человеку. — Разумеется! — кивнул Хозяин нового чудика, приобняв девушку, едва стоящую на ногах. — И мне по душе идея сделать из неё диковинку, угощающую гостей чаем. — Я хочу домой! — устало прошептала Алиса, уткнувшись лицом в его жилетку. Впервые, в этот момент, она назвала домом Цирк Человека в Маске. Город встретил их плотным туманом, который участливо окружил пару, проверяя свою запечатлённую ведьму. В упругом порыве тумана почти чувствовалась ревность к Человеку в Маске. Он отпустил их вместе в пещеру полными сил, а по возвращении встретил вымотанную и морально, и физически девушку. В их паре «ведьма и Город» последний старался дать своей запечатлённой все необходимое для её счастья. Оттого и был разгневан на Директора Цирка, как на предполагаемого виновника глубокой печали. На ползущую позади них неуклюжую паучиху мало кто обращал внимания. Последняя ещё не была способна испытывать какие-либо эмоции и, словно новорождённый щенок, училась пользоваться своими конечностями, чтобы поспевать за Хозяином и Хозяйкой. До границ Цирка оставались считанные метры, когда тонкую руку Лис выкрутило судорогой, прижав к груди. Хрипло выдохнув, она повернулась в сторону, из которой пришла боль. Ночь перед кануном Дня Всех Святых решила бросить ей финальный вызов. Они. Дождавшиеся минуты слабости своей потенциальной жертвы. Но Лис не спешила демонстрировать тварям, скрывающимся в тенях свою слабость. Испытывая на себе признаки их приближения, она мягко накрыла рукой стиснувшие её пальцы Человека, готовящегося спрятать её от Них в шатрах. «Не в этот раз! Не сегодня, любовь моя!» — остановила она его, добавив к мыслям решительный взгляд. Прожигая гневным взглядом пустые улицы, где незримо скрывались Они, Лис голосом Королевы позвала Туман. Вставший барьером между своей ведьмой и древними паразитами, он мгновенно пресёк отчаянную попытку последних броситься на ускользающую добычу. Добычу, которая незаметно для Них уже давно стала охотником. «Уничтожить!» — приказ не терпящий возражений. Во внешнем мире противостояние Города и Их могло закончиться непредсказуемым результатом. И Они, и Город были одинаково древними сущностями, живущими по своим собственным законам. Рождённые Древней Магией и питающиеся ей, и те, и другие нашли способ заменить исчезнувший ресурс, вычёрпывая жизненные силы людей. Разные подходы делали их почти равными по силе противниками. Но только во внешнем мире. Внутри тела Города у Них никогда не было шансов, и только способность прятаться от Тумана позволяла Им продолжать незаметно существовать на чужой территории. Город терпел их достаточно долго, однако Они посмели обидеть самого главного человека и сами вышли навстречу своей гибели. Уголки губ Лис снова дрогнули. Не отрываясь, девушка смотрела, как Туман разрывает на части нечто, не различаемое человеческим глазом, но прекрасно ощущаемое ею самой. «Это за Алекса и Зоуи, твари! — наконец улыбнулась она, но в противовес её широкой улыбки по щекам потекли горячие слёзы. — И за нас с Чарли! Горите в аду!» Казалось, она слышит что-то похожее на предсмертные крики Их. Ей очень хотелось, чтобы это были именно крики, чтобы не сомневаться — виновники всех страданий Безумной Четверки понесли наказание. Беспощадные пожиратели получили по заслугам, превратившись в безжалостно сожранную добычу. С их последним воплем в душе Лис словно лопнула незримая пружина, сдавливающая девушку так долго, что она перестала её замечать. «Я представляла это иначе. Более триумфально…» — Алиса? — голос Человека звучал будто из другого мира. Девушка едва стояла на ногах. Глаза горели ненавистью к уже исчезнувшим древним тварям. Но слёзы остановить она уже не могла. Земля уплыла из-под ног, когда Человек бережно подхватил её на руки и унёс в свою обитель. Лис и не думала сопротивляться, сквозь усталость поймав себя на полном соответствии со сценой, в которой Тёмный Властелин похищает юную деву в свои чертоги под покровом ночи. Алиса не запомнила, как они добрались до его шатра, как она оказалась умыта и переоблачена в ночную сорочку. Ей запомнились лишь бесконечные слёзы, которые она никак не могла унять, горячие объятия и утешающий шепот. До самого рассвета она не могла перестать дрожать, пытаясь выплескать до самого дна чашу своей боли. Но чаша казалась бездонной. Самым мучительным оставался вопрос — врала ли ей Клаудия. Что если… Миг победы над последними из противников Алиса омывала своими слезами.