***
— Серёж, — Шастун замечает друга в школьном коридоре и сразу же подходит к нему. — здорова, Тох. давно тебя не видел. — возникли некоторые трудности, — Антон пожимает ему руку. бедро всё ещё болит, но он тщательно соблюдает режим перевязок и носит спортивные штаны, чтобы было легче, — сам как? что нового? — всё как всегда, ничего не меняется изо дня в день, — Шастун думает, что это не так. у него всё не как у людей. свои мысли он решает не озвучивать, — ты какой-то радостный. что-то произошло? — да так, — он улыбается, опуская взгляд, — ничего особенного. — как скажешь.***
на следующей перемене Серёжа врывается в класс Антона без стука. — Тох! подойди сюда, — тот недоумённо хмурится, но встаёт со своего места и выходит за дверь, — там твой отец. — что? тебе не могло показаться? — нет, это точно он. и он шёл к Арсению Сергеевичу. — твою мать, — Шастун резко срывается с места и бежит на первый этаж, расталкивая учеников. ноги путаются, лестница кажется бесконечно длинной, но он наконец-таки добирается до кабинета психолога. за дверью слышатся голоса на повышенных тонах. он несколько раз громко стучит, привлекая внимание. тишина. ещё раз. снова тишина, — Арсений! — и вновь нет ответа. Антон нажимает на ручку и резко распахивает дверь. — Антон, не лезь, — Попов говорит совершенно спокойным голосом, но из его носа течёт тонкая струйка крови, так выделяющаяся на фоне бледной кожи, — тебе лучше уйти. — никуда я не уйду, — Шастун действительно боится и хочет уйти, но продолжает стоять около двери, не отпуская ручку. отец на него даже не смотрит, сжимая кулаки. Арсений выглядит уверенно, — я сейчас позову охрану. уходи, пока не поздно, — он обращается к отцу. тот никак не реагирует. — Тош, не надо. я разберусь. иди, у тебя сейчас урок. — я не уйду, — настаивает он, бегая взглядом по кабинету. что делать? — малолетний педик, — подаёт голос Андрей, — ты мне жизнь испортил своим существованием, — в следующую секунду он замахивается. Антон жмурится, готовый к удару, но ничего не чувствует. он медленно открывает глаза и видит перед собой спину Арсения. — зови охрану, — коротко проговаривает он, и Шастун выбегает из кабинета. коридоры опустели, урок начался. он подбегает к посту охраны и, задыхаясь, невнятно тараторит, сбивая работников с толку. — в кабинете психолога, — на выдохе говорит он, — срочно! проходит не больше трёх минут. отца уводят и, кажется, вызывают полицию. Антон сидит в маленьком кабинете и наблюдает за тем, как Арсений стирает кровь с лица. тишина. — прости меня. — о чём ты? — Попов поднимает на него взгляд и сталкивается со вселенской болью в зелёных глазах напротив. ему больно из-за него? — это я тебя в это втянул. мог догадаться, что он тебя однажды достанет. мог предотвратить это. — Тош. ты не мог это предотвратить, ты же знаешь. не я, так ты. он уже не понимает, что делает. им движет ненависть, она затуманивает его разум и с этим нет смысла бороться. это болезнь, и она сожрёт его по щелчку пальцев, стоит только посодействовать этому. ты зря себя винишь. ты не виноват передо мной и никогда не будешь. договорились? — я так не могу, — Антон выдыхает и поднимается с места, — сейчас приду, — берёт чайник с тумбочки и выходит. в коридоре пусто, только слышен шум телевизора из каморки охранника. в столовой пахнет обедом. он быстро наливает воду из куллера и возвращается в кабинет, закрывая за собой дверь. Арсений внимательно следит за ним взглядом, но ничего не говорит. затем смотрит на документы на столе, смявшиеся в момент потасовки, и подпирает голову рукой. Шастун снова выходит и через несколько минут возвращается с рюкзаком в руках. достаёт из него какую-то коробку, ставит на стол. — что это? — хотел тебе подарить. облепиха, перетёртая с сахаром. к чаю, — Антон слабо улыбается и ставит рядом одну кружку. кидает пакетик, заливает кипятком, пододвигает ближе к психологу, — пей. — а ты? — не хочу. пойду погуляю, пока урок идёт. звони, если что, — он уходит, даже не дождавшись ответа. Попов смотрит на оставленную коробочку и закрывает лицо руками. он точно его заслуживает?***
вечером Антон молчит, сидя на диване. Арсений пытается его разговорить, предлагает кофе, но тот всё равно не отвечает ничего внятного. в очередной раз он выглядывает с кухни, видит его безжизненное лицо и садится рядом. — что случилось, Тош? — отец, — Шастун кладёт голову ему на плечо и поправляет одеяло, лежащее на коленях. — он тебя видел на улице? — нет. писал. угрожал. — давай сходим в полицию? — а толку? никто ничего не сделает, а если сделает, то меня упекут в детский дом. тогда точно ничего хорошего не будет. оставим всё как есть. он же меня здесь не достанет? — конечно не достанет, — Попов целует его в нос и прижимает его голову к груди, — можешь быть уверен.***
до весны остаётся один месяц. февраль. Антон смотрит на календарь и расчёсывает кожу на шее. за окном светло, солнечные лучи пробиваются через тяжёлые тучи, струятся и едва касаются крыш домов. он медленно размешивает сахар в кружке и оглядывает окна в доме напротив. у кого-то горит свет, где-то на подоконнике стоит какой-то цветок. сероватое небо отражается в совершенно одинаковых стёклах. тихо. — о чём думаешь? — Шастун крупно вздрагивает, роняя ложку, и поворачивается в сторону звука. Арсений слабо улыбается, сонный, растрёпанный, совершенно домашний. — ты чего подкрадываешься? — вопросом на вопрос. — не подкрадываюсь, просто ты ничего не слышишь, пока витаешь в облаках. так о чём думал? — о тебе, — Антон прикладывает кружку к губам и делает крупный глоток, не поднимая взгляда. — интересно, — Попов садится напротив, — почему обо мне? — неважно, — а что ему сказать? что он думал о том, как Арсению будет плохо, если его вдруг не станет, или о том, как он хочет сейчас исполосовать себе всю руку? мысли в голове снова путаются. на барабане выпадает сектор «приз», — просто я люблю тебя, — и даже выдумывать ничего не надо. — и я тебя люблю, Тош, — мягко отзывается Арсений и встаёт, словно только такого ответа и ждал, — завтракать будешь? — только если ты наконец-то покажешь мне как готовить. ещё месяц назад обещал, — Антон наигранно хмурится и складывает руки на груди. Попов тихо смеётся, гладит его по щеке, за ухом, по волосам, как если бы хотел приласкать кота. Шастун мгновенно тает от его прикосновений и начинает улыбаться сам. — обязательно, — следующие несколько часов Антон пытается следовать чужим указаниям, режет палец и обжигает запястье. полу-обед полу-ужин немного подгорает, и он отказывается от приёма пищи. злится сам на себя, потому что в очередной раз понимает, что он ничтожество, и даже готовить нормально не может. Арсений только смеётся, успокаивает его, говоря, что «первый блин комом», а потом разогревает вчерашнюю еду и ужинает в одиночестве.***
— слушай, мне нужно съездить домой, — Шастун листает учебник по литературе, даже не пытаясь вчитаться в написанное. Попов, стоящий неподалёку за его спиной, резко оборачивается. — что? зачем? — он подходит к молчаливому Антону и кладёт руку ему на плечо, — Антон? — кое-что забыл. — ты понимаешь, как это опасно? нет, я против. — тогда я поеду один, — Антон захлопывает учебник и встаёт, скидывая руку со своего плеча. — ты сам на себя не похож, Тош. что произошло? — прекрати меня так называть, — он прячет настоящие эмоции за гневом, но Арсений его не понимает. — я что-то сделал не так? — спроси у своей девушки, — выплёвывает Шастун, после чего хватает куртку с вешалки и хлопает входной дверью, оставляя его одного. глаза предательски слезятся, но он обещает себе быть сильным, хотя бы сейчас. на ладонях остаются вмятины от ногтей. через несколько мгновений звонит телефон, но он выключает его, даже не глядя на экран. ему нужно уехать.***
дома шумит телевизор, но Антону плевать. он закрывается в комнате, даже не разуваясь, и прислоняется спиной к стене. всё остаётся на своих местах, как и раньше. руки на автомате тянутся к выдвижному ящику в столе, он нащупывает лезвие и смотрит на него. в голове всплывает картинка, как Арсения целует какая девушка прямо под окнами дома. кровоточащие порезы перекрывают старые, уже зажившие, но легче не становится. рука дёргается, лезвие заходит глубже, и он тихо шипит от боли. пальцы разжимаются. дверь в комнату открывается. — что ты здесь забыл, щенок? — Антон вздрагивает. ещё этого не хватало. кажется, в его сказке не будет счастливого финала. — живу. — пиздуй жить к своему пидору, — отец подходит и хватает его за цепочку. та рвётся от резкого движения, оставляя царапины на шее. Шастун младший прокусывает губу, почти сразу чувствуя металлический привкус во рту. по щекам стекает несколько солёных капель. — уйди. не трогай меня. прошу, — он впервые не готов дать отпор. он сдаётся. — не трогать, да? не трогать? — его хватают за отросшие пряди волос, и он по инерции задирает голову. покрасневшие глаза продолжают блестеть от слёз, и отец смеётся, — тряпка, — а потом резким движением прикладывает его лицом к столу. Антону кажется, что у него хрустнул нос, — ты мне жизнь испортил. надо было убить тебя раньше, мразь. — нет! — он хватает его рукой, до этого зажимавшей раны, оставляя кровавые отпечатки на и без того грязной футболке с пятнами от алкоголя. — руки убрал! — ещё один удар об стол. Антон тихо скулит от боли. его тошнит от запаха собственной крови. неужели никто ему не поможет? следует ещё один удар, после чего его насильно вытаскивают из-за стола и кидают на пол, как ненужную вещь. ноги не держат, он шарит руками по полу, как слепой, оставляя бордовые отпечатки и мазки. следующий удар приходится по спине, и разум начинает отключаться. бессмысленно ждать помощи. впервые он так не хочет умирать. не хочет умирать здесь. — не спать! — пощёчина. он выплёвывает кровь. — ненавижу, — голос дрожит. он уже не понимает, что говорит, мысленно прощает и мать, и Арсения, и думает о том, что ещё многое не сказал последнему. секундная темнота. грохот. знакомый голос. сирены за окном. — Тош, — Попов сидит перед ним на коленях. Антон не может открыть глаза, мир плывёт, всё слышно как из-под воды. всё лицо в крови, как и его одежда, но он находит в себе силы, чтобы сказать самое главное: — не бросай меня. темнота.***
— зачем ты туда поехал? — Арсений нервно ходит по гостиной, убрав руки за спину, а Антон молча следит за ним. слова застревают комом в горле, — ты же знал, чем это могло закончиться, — к руке мягко прилегает бинт. на нём чистая свободная одежда, ещё пахнущая стиральным порошком. как будто ничего и не было. только спина побаливает, — а если бы я не успел? если бы он тебя… — фраза обрывается, но Шастун понимает, что он имеет в виду. — как ты думаешь, я это правда заслужил? Попов замирает на месте, глядя куда-то в стену. он медленно поворачивается к Антону, а тот смотрит совершенно серьёзно, не отрывая взгляда. — что? — я заслужил эту боль? — Антон… — Арсений садится на самый край дивана, — ты ведь сам знаешь ответ. — я хочу услышать его от тебя. — конечно не заслужил. — тогда почему ты мне её причиняешь? — Шастун продолжает смотреть, несмотря на вновь вставшие в глазах слёзы. Арсений не двигается, словно боится спугнуть. — о чём ты? — ты знаешь, о чём я. пожалуйста, не прикидывайся дураком. этим ты делаешь только хуже. и мне, и себе. — я был пьян. прости. это меня не оправдывает, знаю. я виноват. очень. но я не хотел. — стал бы ты делать, если бы не хотел? — нет, — Попов стыдливо опускает взгляд, не в силах больше смотреть на слёзы Антона. — скажи, кто я для тебя? — я тебя люблю. правда люблю, Антон. я не смогу без тебя. мне очень жаль. — мне тоже, — Шастун встаёт и выходит из комнаты. у Арсения сердце падает куда-то вниз, огонь в глазах моментально гаснет. он осознаёт, что Антон потух ещё раньше, но он до последнего не хотел этого замечать. ему нужна помощь, а не любовь. он допустил самую большую ошибку в своей жизни. входная дверь закрывается с характерным щелчком.***
Арсений, 19:43 пожалуйста, прости меня. Арсений, 19:45 Антон, вернись, я за тебя переживаю. Арсений, 19:46 не оставляй меня.Антон, 19:52 идея наших отношений с самого начала была полным бредом. прости, но я не могу тебе доверять. спасибо за помощь, но дальше я сам.
Арсений: пропущенный вызов. Арсений: пропущенный вызов. Арсений: пропущенный вызов.
Арсений, 19:54 Антон…Антон добавил Вас в чёрный список.