~•~
В понедельник Арсений Сергеевич, находящийся за преподавательским столом в кабинете физики, стучит рукой по деревянной поверхности несколько раз для привлечения внимания. Когда все замолкают, он облегчённо выдыхает и начинает: – У меня хорошие новости для вас, 11А, – улыбается, особенно задерживая свой взгляд на парне с хвостиком за первой партой, который рассматривал скучающий пейзаж за окном с падающими листьями. – С завтрашнего дня возвращается Дмитрий Темурович. По всему кабинету раздались радостные вопли, потому как за небольшой срок весь класс прикипел к преподавателю. Он был добр, не жаловался остальным учителям и директору на кого-то, не вызывал родителей в школу за неудовлетворяющее поведение, если надо разговаривал с учеником сам, давал возможность исправить плохую отметку и мог прикрыть, если кому-то надо куда-то свалить – одним словом чудо, а не классный руководитель. Один только Серёжа на эту новость испуганно распахнул глаза и прикусил нижнюю губу. «Блядство» – ругается он про себя. Ему одновременно хочется хотя бы мельком увидеть мужчину, но в то же время он считает это плохой идеей, ведь наверняка тот захочет поговорить, а юноша ничего не сможет объяснить. В школе избегать его будет куда труднее, но парень отчаянно верит, что у него всё получится (наивный глупый мальчишка). – Серж, – кто-то легонько бьёт его по плечу и он оборачивается. – М? – он пустым взглядом смотрит на Шаста. – А че ты не радуешься? – удивлённо он приподнимает бровь. – А что мне надо купить лепестки роз и раскидывать их ему под ноги? – саркастически отзывается он, превышая голос. Матвиенко сам не понимает свою реакцию и поведение, но не может ничего с собой поделать, он не в силах это контролировать. Его изнутри переполняют эмоции, которые он не может ни с кем разделить. – Хвостик, что с тобой? – изумлённо теперь уставилась на него Фролова и в её взгляде заметен оттенок беспокойства, как и в голосе. – Вы поссорились? – предполагает она. – Никто не ссорился, – бурчит он себе под нос и отворачивается. Арсений, прекрасно слышащий весь диалог, щурит голубые глаза и смотрит на парня, который вновь устремил свой взгляд в окно. «Что с тобой такое?» – задаётся он риторическим вопросом про себя.~•~
– Матвиенко, – произносит фамилию ученика физик после звонка по окончанию урока, – задержись, пожалуйста. Парень томно вздыхает, цокает и закатывает глаза, всем своим видом показывая, что такая просьба его не устраивает, но и уйти он не может – послушный ведь мальчик, хороший, глупенький немного из-за влюблённости, но с кем не бывает. – Тебя подождать? – интересуется подруга. – Не, идите одни в столовку, я всё равно не планировал есть, – холодно комментирует юноша, складывая учебные пособия в черный рюкзак канкен с радужными ручками. Шастун ободряюще пару раз хлопает друга по плечу и бежит вслед за своей девушкой. Арсений Сергеевич подходит к парте ученика, упираясь бёдрами о её края и складывая руки на груди – закрытая поза. Матвиенко неосознанно копирует его жест, только стоит в проходе между первым и среднем рядами парт. Попов внимательным взглядом пробегается по лицу юноши, на что тот хмурится. – Что вы хотели? – небрежно и раздражительно вопрошает он. – Что с тобой происходит в последнее время? – вопросом на вопрос. Парень фыркает. – Не понимаю о чём вы, я в полном порядке, – врёт ученик. Преподаватель выгибает правую бровь дугой, мол, правда что ли? – Ходишь, как в воду опущенный. Я думал это из-за отсутствия Димы, но твоя реакция на его завтрашнее возвращение была отнюдь не радостная, – с прищуром поясняет он, следя за малейшими изменениями в эмоциях парня. Тот облизывает сухие губы, в момент делая их влажными, покусывает, метает взгляд по всему кабинету, словно в поисках чего-то, что может зацепить его, шумно дышит, кончики ушей предательски краснеют. – Я рад, – кратко, безразлично и по делу. – Кому ты врёшь, – фырчит старший. – Давай прекращай кидать свои обидки и веди себя как взрослый парень, а не глупый мальчишка. – Я не мальчишка, – выкрикивает ученик в лицо физику, но тот и бровью не ведёт, только ухмыляется стоит. – А про глупого не отрицаешь? – с улыбкой. Матвиенко злится ещё больше, краснеет и раздувает ноздри от злости, что плещется в нём в данный момент. Он хватает рюкзак, ловко (вообще-то не очень) закидывая его себе на спину, поправляя лямки, расправляет плечи. – Я не глупый мальчишка, – ещё раз повторяет он с небольшой поправкой, разворачивается и уже у двери слышит вдогонку фразу учителя: – Все влюблённые совершают глупости и ведут себя также, – монотонно произносит он – актёр же, умеет контролировать свои эмоции и вычислять чужие. Сердечко делает кувырок, дыхание сбивается, он с опаской оборачивается на мужчину, который стоит всё в той же позе, только теперь склоняя голову чуть вбок, с интересом следя за парнем. Серёжа выглядит так, будто его самый важный секретный секрет раскрыли. Или...так и есть? Он оставляет старшего без ответа, пулей вылетая из кабинета и бежит к ближайшему туалету. Умыться и покурить – всё, что ему сейчас необходимо. В школе горячей воды нет уже две недели, да и парню не надо её; холодная вода бодрит и освежает, капли медленно скатываются по щекам, переходя на подбородок и капают в раковину. Матвиенко упирается руками о белый кафель, смотрит в отражение в зеркале – несколько тёмных прядей волос вылезли из резинки (видимо во время бега), мешки под глазами, красные глаза из-за лопающихся капилляров, нездоровая бледность на загорелой коже. Парень стал плохо спать, поэтому и недосып сказывается на его внешнем виде; его беспокоят сны с участием классного руководителя, но они вовсе не эротического характера, скорее кошмары. Постепенно юноша нормализует дыхание, стирает капли с лица и покидает школьный туалет. Остались ещё два урока – химия и физкультура, на которые уже не осталось сил. Сейчас бы кофе выпить, взбодриться да перекусить. Именно по этой причине, что Матвиенко находит весьма уважительной, он забирает с гардероба свою куртку, попутно одевая её при выходе на свежий воздух, и направляется в излюбленный кафетерий, выкуривая по дороге три сигареты. Кофейня встречает ароматным запахом зёрен кофе и корицы. Парень с наслаждением прикрывает глаза и вдыхает приятный запах. В заведении царит уютная атмосфера, мягкие диванчики в клетку стоят вдоль стенки, посетителей практически нет, на обоях висят несколько картин, а также полочка с грамотами и благодарностями, куда же без этого. – Добрый день, – здоровается девушка за стойкой. – Здравствуйте, – взаимно отвечает он и заказывает свой классический набор, состоящий из карамельного капучино и круассана с шоколадом. – Вам нужно подождать в течение пяти минут, присаживайтесь пока в зале. Парень благодарно кивает и усаживается в самый дальний уголок на мягкий диванчик, откидывается головой назад и прикрывает глаза. Он физически устал и эмоционально вымотался. Мысли абсолютно пусты, за исключением одного человека. Интересно, как он себя чувствует сейчас? Чем занимается? Что думает...так, нет, стоп. Тебя не должно это интересовать – пытается убедить он себя, пока не слышит какое-то шуршание напротив и в нос не ударяет знакомый парфюм...о, нет. Он резко распахивает глаза, надеясь, что это просто он сходит с ума и его воображение шалит, но не тут то было. – Привет, – радостно здоровается математик, сидящий напротив юноши. На щеках лёгкий румянец после улицы, что делает его ещё более очаровательным, и юноша злится на себя за такие мысли. – Здрасьте, – бросает он, вынимая телефон из кармана и утыкается в него, делая вид, что занят очень важным делом, а после бьёт себя по лбу – в прямом смысле – когда видит сообщения от подруги. Окс, 12:38 Тебя физик съел что ли там? Химия уже началась. Окс, 13:15 Матвиенко, блять, куда ты ушёл. Судорожно водя пальцами по экрану гаджета, он набирает ответ:Вы, 13:33
Решил взбодриться кофе, простите.
– Серёж, – преподаватель пересаживается к нему и касается его плеча, ученик вздрагивает от прикосновения и нахождения математика рядом – это не входило в его планы, поэтому лёгкая паника охватывает его. – У тебя что-то случилось? Мы не общались всё это время, я скучал, – честно признаётся мужчина и юношеское сердце просто разбивается на куски от этих слов. Он тоже скучал, и скучает, и хочет обнять его прямо сейчас, наплевав на всех посетителей в кафетерии, вдохнуть запах яблочного шампуня, но нельзя. Не должен. Поэтому старается проглотить несуществующий ком в горле и принять относительно спокойное выражение лица, показывающее «я просто устал, у меня всё супер-пупер, чего вы вот пристали», но на деле выходит лишь «мне так хреново без вас, но с вами быть ещё хуже». – Я уже говорил сегодня Арсению Сергеевичу, что я в порядке. Не понимаю, чего все пристали, – буркает он, не отрывая взгляд от телефона, но боковым зрением улавливает лицо мужчины, не выдерживает и поворачивает голову, оказываясь слишком близко, но тот даже не дёргается и, на удивление, не отодвигается. – Не заметно, – хмурится он, вглядываясь в карие глаза ученика, рассматривая в них своё отражение. Оба разглядывают друг друга так, словно видят впервые. За окном начинает крапать мелкий дождь, даже в заведении слышны звонкие голоса птиц с улицы, кто-то в кафе стучит пальцами по клавиатуре, кто-то громко ставит чашку на блюдце, создавая звон посуды. Аромат кофейных зёрен дурманит настолько, что юноше хочется просто застыть в этом моменте навсегда, притянуть учителя за ворот пальто и... – Ваш кофе, пожалуйста, – девушка ставит на стол чашку с кофе, где на пенке высыпано корицей сердечко, и Серёжа мысленно стонет от этого, потому что его сердечко сейчас разрывается. Он зло берёт чайную ложку и с заметной агрессией перемешивает напиток так, что от рисунка не остаётся и следа. Дмитрий Темурович подмечает про себя все странные и озлобленные повадки парня, но никак не комментирует. Хочется обнять этого парнишку и не отпускать, как минимум, пока он не объяснит причину своего поведения. Математик вновь двигается ближе. – Что вы делаете? – уточняет младший, даже не смотря на преподавателя. Учитель никак не отвечает. Лишь гипнотизирует профиль парня своим взглядом так, что кажется прожжёт сейчас там дыру, облизывает губы, нервно покусывая их, из-за чего они припухают и становятся влажными. Матвиенко не выдерживает такого давления со стороны и поворачивает голову вправо, что было фатальной ошибкой – между лицами не более пяти сантиметров, дыхание у обоих сбилось, весь мир перестал существовать. Мужчина смотрит на губы юноши, сжатые в одну горизонтальную полоску, а парень не смеет опустить взгляд ниже глаз классного руководителя, потому что понимает – не сдержится и весь план пойдёт коту под хвост. Да и с математиком будет странно после такого общаться, тот ведь явно этого не хочет, он только всё испортит! А с другой стороны – такой шанс выпал, другого идеального момента просто не будет, не убьёт же старший в конце концов его, да? Но только Матвиенко собирается с мыслями, уже даже прикрывая глаза, чтобы было не так страшно осуществлять свой план, как... – Ваш круассан с шоколадом, – опускает перед ним тарелку с мучным кондитерским изделием официантка, кидая на последок, – приятного аппетита, – и быстренько убегает на своё рабочее место. Серёжа пустым взглядом смотрит на еду и напиток, восстанавливая дыхание и осознавая, какую ошибку он только что чуть не совершил. Это явно знак свыше – он ни за что так больше не сделает, даже не подумает. Рамки! Рамки, Матвиенко! Ты ведь сам их поставил, а сейчас чуть всё не испортил, бестолочь! Он так погрузился в свои мысли, что его из них выбивает только звонкий звук колокольчиков, висящих у самой входной двери, которые оповещают – кто приходит, кто уходит. Он оглядывается и не обнаруживает учителя; смотрит в сторону стойки, думая, что наверняка тот захотел выпить кофе, а ведь парень даже не предложил ему, но нет. Всё, что остаётся в кафе от преподавателя – лёгкие нотки парфюма. Нужно будет спросить, какими он пользуется, тогда Матвиенко опрыскает ими всю квартиру, каждую вещичку, мебель, одежду, поставит вместо освежителя воздуха, обольётся сам духами с ног до головы. Он создаст себе иллюзию, что математик рядом, обманет своё сознание, чувства, сердце и перестанет по нему убиваться, перестанет страдать, перестанет нуждаться в приятном аромате мужчины. Это настолько глупо и абсурдно (как раз в стиле Матвиенко), что парень начинает истерично смеяться, даже не замечая мокрых дорожек слёз на щеках. «Не оставляйте меня» – повторяет он про себя. «Вы мне так нужны» – вертится у него в голове. «Я такой дурак, простите, но Вам так точно будет лучше» – заканчивает он свой поток мыслей и эмоций, думая, что преподавателю так явно будет легче и проще жить. «Ошибаешься, парень», – твердит ему сознание, которое он не воспринимает. В это время Дмитрий Темурович стоит прямо за углом кафетерия, разговаривая по телефону. – Блять, Арс! – на повышенных тонах кричит он, пытаясь достучаться до друга. – Я идиот, – констатирует он (по его мнению) очевидный факт. – Не могу не согласиться, – хмыкает учитель. – Да блять, – вновь ругается он, упираясь затылком в каменную холодную поверхность какого-то здания, – он чуть не поцеловал меня, а я чуть не поддался! – Поздравляю, значит у вас всё взаимно. – У меня флешбеки, – отчаянно шепчет он в трубку. – Нет, – чётко и громко отрицает физик, – даже не думай о том придурке, Матвиенко с ним и рядом не стоит, перестань загоняться. – Я чуть не поцеловал несовершеннолетнего подростка, – вновь начинает гнуть свою линию математик. – Перестань вести себя так, будто тебе шестнадцать, а не двадцать шесть, – упрекает он друга. – Ты взрослый дядя. – Вот именно, а он подросток! – Чего ты добиваешься? – устало выдыхает Арс, потому что сейчас нет сил спорить с этим придурком. Позов молчит. Молчит, потому что не знает чего хочет сам, не знает, что чувствует к ученику, не знает, что чувствует тот к своему учителю – слишком много неизвестности, которая пугает, поэтому преподаватель разрывается. – Поз, ему скоро восемнашка. Сейчас он влюблённый мальчишка, поэтому метается в своих чувствах, пытается опровергнуть или наоборот убедить себя в них же и принять. Дай ему время, и себе заодно, а если ты ещё мне что-то брякнешь в таком духе, я лично приеду и тресну тебя сковородкой, в которой готовлю сейчас яичницу, понятно? – Яичница на обед? – сбегает он от вопроса. – Яичница на обед, – подтверждает, смеясь, учитель. Матвиенко сидит в кофейне до самого закрытия, пока его не выгоняют. На улице густые сумерки, на телефоне висят несколько пропущенных от мамы, на губах ещё ощущается вкус кофейного напитка, где-то на деревьях гаркают вороны, а парень шаркает ногами по асфальту в сторону своего дома. Атмосфера нагнетающая, ветер пробирается под лёгкую курточку юноши и тот ёжится, поднимая ворот, дабы прикрыть часть лица от холода. В мыслях нет ничего, кроме пустоты, заполняющей всё сознание парня. Он пинает по дороге какой-то камушек, но промахивается пару раз и начинает раздражаться. «Почему он ушёл? Я его спугнул? Он даже не попрощался. Это было бы фантастической ошибкой. Это неправильно, так не должно быть, мы просто учитель и ученик» – вновь одолевают парня унылые размышления, в которые он погружается с головой и не замечает как добирается до дома. Свет по всей квартире выключен, мама уже спит у себя в спальне, поэтому юноша только прикрывает дверь, стараясь поменьше шуметь. Через две минуты он плюхается на кровать прямо в одежде и погружается в беспокойное царство Морфея.~•~
Серёжа нервно одёргивает голубое худи, пока поднимается на третий этаж учебного заведения. Настала очередь третьего урока – математики, и, естественно, парень нервничает. За время отсутствия классного руководителя его успеваемость по этому предмету значительно снизилась и он боится реакции Дмитрия Темуровича, ему это явно не понравится. Может, если бы он не думал всё время на уроках математики о мужчине, который в то время валялся в больнице, пока злая тётка Ирина Фёдоровна читала скучную лекцию по учебнику, он бы и не тонул сейчас в двойках. Но, увы, ничего не попишешь. Юноша заходит в кабинет и замирает на пороге, устремляя свой взгляд на мужчину, который старательно выводил тему урока мелом на доске. На нём чёрная рубашка, выгодно подчёркивающая подтянутую фигуру, такого же цвета брюки, которые сильно обтягивали ягодицы, на ногах массивные чёрно-белые кроссовки, как ни странно, но идеально подходящие ко всему образу учителя. Он оборачивается и теперь парень замечает ещё и новые очки в круглой оправе, сука, почему вы сегодня такой пиздецки красивый. Мягкая улыбка на губах мужчины заставляет сердце мальчишки ускорить свои обороты, он сглатывает, кивает в знак приветствия и усаживается на последнюю парту, потому что не сможет вынести такого учителя на протяжении сорока минут. – На своё место, – приказывает несвойственным ему строгим голосом математик, не спуская взгляда с парня. – Там занято, – пытается соврать он, но парта то свободна. Мужчина только приподнимает бровь, мол, за дурачка меня держишь? И парень сдаётся под таким натиском и плетётся за первую парту. Учитель одобрительно хмыкает, возвращаясь к доске, чтобы дописать тему. – Здорова, – парень испуганно дёргается и оборачивается на голос. Какой кошмар, он даже своих друзей не заметил. – Привет, – приподнимает он уголки губ и кивает. – Даже не думай сегодня свалить куда-то, – сурово смотрит на него Фролова. Серёжа ничего не отвечает, пожимает плечами и отворачивается к себе, потому что сам не может знать своих планов. Будет импровизировать. Он просто надеется доучиться спокойно учебный день, пойти домой, купив по дороге излюбленный капучино. Урок проходит подозрительно в уютной атмосфере, Дмитрий Темурович поясняет темы, которые не поняли ученики, вызывает к доске пару ребят, но всё время как-то странно косится на парня за первой партой, щуря свои карие глаза. Младший старается не замечать этих взглядов, устремлённые на него, он не смотрит на учителя, лишь переписывает материал с доски, даже не улавливая сути. Раздаётся долгожданный звонок, ученики вскакивают со своих мест, убегая в столовую, пока там не скопилось большое количество народу. – Матвиенко, – запоздало доносится до парня, который был уже одной ногой на свободе (одна нога в кабинете, другая в коридоре). Он даже не слышит просьбу, не ждёт, когда учитель её озвучит, отходит на шаг в сторону и упирается спиной в стеклянные дверцы шкафа. Математик ждёт, пока класс окончательно опустеет, за исключением любимого ученика, берёт со стола ключ, подходит к юноше и показательно запирает дверь, проворачивая два раза ключ внутри замка. – Зачем? – отчего-то сиплым голосом уточняет парень. – Чтобы ты не сбежал, – неодобрительно кидает он взгляд и подходит ближе. Расстояние между ними сокращается до полушага, отчего Матвиенко сильнее вжимается спиной в стекло, даже не заботясь о том, что то может треснуть. Он не желает смотреть в глаза мужчине, метает свой взгляд по классу, но не в силах сфокусировать его на чём-то конкретном. Щёки горят, кончики ушей краснеют, сердце стучит набатом – вот и что это за реакция? – Ты меня отталкиваешь, – уже с грустью добавляет старший, пытаясь разобраться в эмоциях и чувствах юноши. – Я тебя как-то обидел? – Нет, – резко выпаливает он и наконец-то смотрит в глаза напротив. Замечает в них тоску и ему хочется придушить себя галстуком учителя за то, что заставляет того волноваться. – Я просто...предотвращаю последствия, – скомкано отвечает Матвиенко. – Какие ещё последствия? – недоумевает и хмурится преподаватель. Ученик дёргается в сторону, не желая развивать эту сложную тему, но тут же оказывается впечатанным в стенку. Учитель ставит руки в разные стороны от головы мальчишки, упираясь ладонями в холодную поверхность, не позволяет сбегать и заставляет смотреть глаза в глаза. Серёжа мгновенно заливается краской, резко становится жарко, создаётся ощущение, что кто-то увеличил температуру в кабинете на десяток градусов. – Неважно, – отлынивает он от ответа. Мужчина не прекращает хмуриться. – Ты волнуешься из-за того, что я тебя как-то выделяю среди других? – Мы не должны общаться так близко, – неоднозначно отвечает он. – Ты про положение, в котором ты сейчас находишься или в целом про наше общение? – хитро спрашивает старший и мальчишка не в силах дать ответ. Он вообще не в силах что-либо сказать или предпринять в этой ситуации, поэтому отдаёт бразды правления в руки преподавателю. – В целом, – наконец произносит парень. – Почему вы так общаетесь именно со мной? «Потому что ты мне симпатичен, ты вызываешь во мне трепетные чувства, ты очаровываешь меня, ты просто...чудо» – звучит ответ в голове, а на деле: – Ты просто чудо, – только и озвучивает он, мягко улыбаясь, пока ученик стоит в ступоре от такого ответа. – Но если ты против, – он закусывает губу, – я... Мальчишка смотрит на такого смущённого преподавателя, щёки которого покрываются румянцем, смотрит и не может оторвать взгляд, смотрит в глаза шоколадного оттенка и вновь тонет, погружается с головой в карие омуты и плюёт на свои правила, на рамки, поставленные им самим, на стены, которые он воздвигнул – абсолютно на всё. Сейчас он наконец осознаёт, как ему не хватало рядом мужчины; понимает, что не сможет больше отстраняться от него и строить барьеры в общении, находить нелепые отговорки; окончательно убеждается в своих романтических чувствах, которые испытывает к стоящему напротив него в данный момент. Больше он не смеет их отрицать, сдаётся, признаёт и в один миг обхватывает шею учителя плотным кольцом рук, прижимает к себе так крепко, как только может, вдыхает родной аромат парфюма, наслаждается этим мгновением и сердце чуть не останавливается, когда он чувствует тёплые руки на своей спине, обнимающие его в ответ. – Глупый мальчишка, – по-доброму усмехается математик. «Влюблённый» – добавляет про себя юноша.