***
Гермиона пообедала в «Трех метлах» сэндвичем с сыром и помидорами с дополнительными чипсами на гарнир, а остальное время до встречи посвятила Ацтекским ритуалам и их влиянию на население Центральной Америки. Книга, на которую она наткнулась, когда чистила шкаф в главной спальне. Идеально подошла для легкого послеобеденного чтения. Гермиона взяла свою сумочку, чтобы заплатить за еду. Она не взяла с собой запасную палочку. В экстренной ситуации Гермиона могла бы воспользоваться беспалочковой магией: наличие другой палочки могло бы показаться подозрительным. Ровно в три она сунула книгу в сумку, и, поднявшись к камину, направилась в кабинет директора. Свет зеленого пламени, и она снова оказалась в Школе чародейства и волшебства Хогвартс. Она подождала мгновение, чтобы снова ощутить ностальгию от возвращения, и подождала, пока Хогвартс снова поприветствует ее своим прикосновением магии. Но ничего не произошло. Она была из другого времени. Он не узнал ее. Гермиона на несколько секунд поджала губы, но постаралась не принимать это на свой счет. Комната была просторной, совсем не похожей на обстановку в период пребывания Дамблдора в должности. Портреты, конечно, были на месте, десятки предыдущих директоров занимали всю стену напротив камина. Но в остальном… В стороне стоял простой большой деревянный стол с серой совой, спящей на подставке. На противоположной стене находилась дверь, обрамленная аккуратно расставленными книжными шкафами. Около окна стоял единственный телескоп, рядом со стоящим маленьким чайным столиком. За столом было два стула. Один из них в настоящее время был занят. Армандо Диппет оказался стариком с короткой белой бородой и в просторной темно-синей мантии. Он приготовил чай, печенье на подносе, и читал развернутый перед собой свиток. Ее палочка лежала рядом с пустой чашкой и блюдцем на противоположном конце столика. Когда она вышла из камина, он поднял глаза. — Добрый день, — тепло сказал он, вставая и протягивая руку, лицо его просветлело, — Гермиона Грейнджер, я полагаю? — Да, — она мягко кивнула головой, изо всех сил стараясь произвести впечатление леди этого времени, — Диппет, я полагаю? Спасибо, что встретились со мной так быстро, — его глаза были теплыми и карими, но слегка потупились, когда он увидел ее худое лицо и почувствовал слабое рукопожатие. Интересно, она была первой очевидной жертвой, которую он встретил во время войны? Маловероятно, но Гермиона все еще могла использовать его дискомфорт. — Это не проблема, — он указал на стол с чаем: — Пожалуйста, присаживайтесь. Разгладив платье сзади, она села напротив него. Ее желудок слегка заурчал при виде маленьких бисквитов; она положила несколько на свою тарелку. Один обычный, три черничных. Чай оказался с апельсином и гвоздикой. Гермиона подумала, что это было бы вкусно, если бы не положила в него слишком много молока и сахара, желая лишних калорий. — Ваш случай довольно необычен, не так ли? — садясь, начал Диппет с легкой улыбкой. — Я прочитал рекомендацию мисс Каррел для вас. Вы довольно искусны. Но, я правильно понял, вы учились в ковене? Почему не в Шармбатоне? — Ах, ну, мое образование было дополнено несколькими практическими занятиями, — она многозначительно посмотрела на Диппета. — Вы же знаете, что идет война. Тишина тяжело повисла в воздухе. Она надеялась, что ее грубая внешность придала ее утверждению немного больше уверенности. Гермиона не знала, знал ли Диппет об истинной профессии Карелл, но несмотря на это, она хотела развеять любое представление о некомпетентности. — Я понимаю, — он выглядел задумчивым, на мгновение выглянув в окно, прежде чем продолжить: — Действительно идет война. Поэтому я подумал, что кто-то, кто учился у кого-то столь опытной наставницы, как Каррел, понимает, что не стоит отказываться от своей палочки, — он указал на палочку рядом с ней, и она легко накрыла древко рукой. Гермиона использовала много волшебных палочек за эти годы. Вот так и шла война. Но было какое-то утешение в маленьком дуновении магии, которое пробивалось сквозь ее пальцы при прикосновении к своей палочке. Гермиона сохраняла нейтральное выражение лица. Она была удивлена, что Диппет так внимательно изучал ее. Она думала, что подозревал бы ее Дамблдор. Видимо, военное время породило паранойю. Тем не менее, у нее хорошо получалось сохранять бесстрастное лицо во время допроса. Говорить полуправду, задавать наводящие вопросы, позволять недосказанному делать большую часть работы в разговоре. Проблемы у нее возникали только с буквальной ложью. Пока ей не приходилось лгать прямо. — Я не могла придумать другого способа заставить вас воспринимать меня всерьез, и я сомневаюсь, что директор оставит потенциальную ученицу беззащитной, — ладно, хорошее начало. — Полагаю, вы правы, — он снова тепло улыбнулся. — Было бы бессердечно с моей стороны оставить такую, как вы, более уязвимой, чем вы уже есть. Гермиона не дрогнула. Она подвергалась гораздо худшему, и, возможно, он даже не имел в виду ее статус крови. Может быть, Диппет просто беспокоился о том, что она осталась без ковена и без ресурсов в разгар войны. — Такую, как я? — спросила она легко, со всей пытливостью студентки. — Магглорожденную, — уточнил он. Верно, значит, это был резкий удар или, по крайней мере, демонстрация случайных предрассудков. Диппет проверял ее? — Вы всегда будете находиться в более уязвимом положении, чем ваши сверстники. Жаль, что такова наша реальность, но не пойдет на пользу, если мы будем витать в облаках, надеясь не заляпаться. Он отхлебнул чаю. Может быть, тест состоял в том, выплеснет ли она этот чай ему в лицо или нет? Вместо этого она сделала здоровый глоток, изо всех сил стараясь не поморщиться от чрезмерно сладкого. Сороковые годы обещали быть изнурительными. — Верно. Ну, вернемся к тому, почему я на самом деле здесь. — Ах да! Вы хотите поступить в мою школу, — при этих словах его глаза загорелись, и он поставил чашку на блюдце. — Хорошие новости! Я поговорил с некоторыми другими профессорами, и, несмотря на то, что вы не сдавали СОВ, они согласились, что пока ваша успеваемость будет оставаться на соответствующем уровне, все будет в порядке, — он слегка погрозил пальцем: — Однако в тот момент, когда ваши оценки снизятся, вы вернетесь на год, пока не сможете сдать свой уровень. — Хорошо, — сказала она, оставляя лицо бесстрастным. Он действительно собирался так легко впустить ее? Никаких проверок биографии? Никакого экзамена? Она не должна быть неблагодарной за удачу, но на мгновение Гермиона была ошеломлена его отсутствием безопасности. Тогда она почувствовала острый укол сочувствия к Дамблдору, если Диппет был его образцом для подражания во время войны. Неудивительно, что он так плохо заботился о безопасности детей. — Превосходно! Тогда мы займемся распределением прямо сейчас. Не будем терять времени! — сказал он, вставая со стула. Подойдя к книжному шкафу, Диппет вытащил коробку и взял Распределяющую Шляпу. Шляпа выглядела так же, как и в будущем. Изодранная и порванная, залатанная и изношенная, тускло-коричневая и кривобокая. Возможно, она выглядела так с тех пор, как ее создали. Он вернулся и встал у нее за спиной. — Не нужно беспокоиться, мисс Грейнджер. Я просто надену ее вам на голову, и она решит, какой факультет подойдет вам лучше всего. — Хорошо, — она поставила свою чашку, немного выпрямляясь. Ее окклюменционные щиты были надежно закреплены, и Диппет легко надел шляпу ей на голову. О, разве я не только что видела тебя? Почему ты так скоро вернулась? — шляпа заворчала, неосознанно запустив механизм уничтожения Гермионы Грейнджер. Что. Что? Гермиона ожидала многого, решив отправиться в сороковые и украсть Дары Смерти: предрассудков, подозрительности, страха, ностальгии, необходимости радостно болтать с давно умершими людьми, необходимости носить чулки и плохие лифчики, необходимости лгать, подкрадываться и обманывать, хотя она ни в чем из этого не была хороша. Она не ожидала, что ее узнают. Лицо Гермионы оставалось спокойным, когда мысли начали разбредаться. Почему Распределяющая Шляпа узнала ее? Помнила ли она ее из того времени? Существовала ли она в двух временных промежутках? Нет, это бессмысленно, не говоря уже о том, что невозможно. Ничто не могло существовать одновременно с самим собой, кроме Смерти. Значит, это был какой-то трюк. Неужели Диппет все это подстроил? Он вел себя с ней немного странно. Была ли это его уловка, чтобы искоренить потенциальную шпионку? В этом не было особого смысла. Как это тогда бы сработало? Просто бросил бы ее в петлю и надеялся, что она что-нибудь упустит? Если бы она была шпионкой, ее бы научили избегать обмана шляпой. Кроме того, как он мог убедить шляпу шутить с ней? Она была пропитана магией основателя. Шляпа — не то, что можно случайно обмануть. Узнала ли она в ней другую Гермиону Грейнджер? Неужели она так испортила заклинание путешествия во времени, что оказалась в альтернативной реальности, в которой уже существовала? Встретится ли она с самой собой на занятиях? Будет ли она соревноваться? С самой собой? Есть ли Рон здесь? Есть ли Гарри? Свободные нити в конце ее разума распались на более мелкие волокна, которые можно было разобрать и использовать, чтобы сшить вместе во что-то еще. Будут ли они запутываться? Или образуют идеальную петлю? Если бы она все сделала правильно, то не было бы ни конца, ни начала, а только идеальный круг ниток, которые можно было намотать, привязать к тому, что ей нужно.***
Значит, это был ее нервный срыв? Это было неловко. Она должна была хотя бы уединиться для этого. Вы встречались со мной раньше? — она думала вне своих щитов как можно мягче, прогоняя свое безумие прочь. Конечно, мы встречались! Почему ты так скоро снова пришла сюда? Обычно проходит немного времени, прежде чем ты появляешься снова. Не могли бы вы, пожалуйста, сказать мне, о чем говорите? — она четко произносила в уме каждое слово. Раскаленный докрасна гнев вспыхнул в глубине ее глотки, и деваться было некуда. Что, черт возьми, происходит? — Слизерин! — торжествующе выкрикнула шляпа. И она исчезла с ее головы до того, как Гермиона смогла получить свой ответ. Гермиона онемела. Она должна была удивиться, что ее определили в Слизерин, но это было вытеснено тем, что произошло до этого. Дело в том, что Распределяющая Шляпа знала ее. Она знала ее. Распределяющая Шляпа? Она знала ее. Вещь, которую она встречала в абсолютно другой реальности? Эта штука? Она знала ее. Она Знала Ее. Ее разум захотел расколоться, и Диппет заговорил с ней так, словно хотел сказать что-то важное: — Ну, это было немного неожиданно, я не стану лгать. Я думал, что вы будете распределены на Когтевран, изучив то, что написала о вас мисс Каррел, — он посмотрел на ее слишком худое лицо мягким взглядом. — Хотя в этом может быть немного смысла. Слизеринцы очень амбициозны, и у вас такой голодный вид. Что-ж, этот удар вернул ее прямо на землю. Почему он нарочно подначивал ее? Или он просто не обращал внимания на то, что говорил? — Я взял на себя смелость выбрать для вас занятия, основываясь, конечно, на рекомендациях Каррел, — разве она давала какие-либо рекомендации по предметам в письме? — У меня здесь расписание, — он сотворил свиток из воздуха и передал его, — и один из ваших префектов сопроводит вас в Косой переулок, чтобы помочь с покупками. Он снова сел в кресло и начал черкать записку на какой-то бумаге. — Я сама могу достать все необходимое, спасибо, — голос прозвучал глухо даже для ее собственных ушей. — Чепуха, — он подозвал большую серую сову с белой лентой на ножке. — Что я за директор, если бы отпустил вас без сопровождения? — он прикрепил записку к сове, указав в окно. Сова вылетела с одним взмахом крыльев. — Нужно ли мне снова напоминать вам, что идет война? — сказал он с мягким смешком. Гермиона прикусила щеку так сильно, что почувствовала вкус крови, и улыбнулась. — Конечно. Я понимаю, — ей нужно сосредоточиться. Даже если это всего лишь Диппет, ей не нужно быть здесь наполовину. Да, Распределяющая Шляпа знала ее… Она Знала Ее. … эта проблема могла подождать. — Он будет здесь с минуты на минуту. Как ваш чай? — он указал на ее чашку, снова начав пить из своей. — Эм… отлично! Спасибо за гостеприимство, — она сделала глоток, чувствуя, что чай все еще был теплым; спасибо звездам за волшебство, но горячий чай с сахаром и молоком все еще был немного отвратительным. — Там довольно много молока. — Да, мне так нравится. С большим количеством молока. Так лучше… для меня, — она съежилась в конце. Что-ж, по крайней мере, Диппет теперь знал, что она ни черта не умела лгать. — Полезно для костей, — хихикнул он. — М-м-м. Итак, расскажите мне о Слизерине, — она бестактно сменила тему. — Ах да. Змеиный факультет, — его лицо потеплело. — Место для тех, кто хочет изменить мир. У них царит конкуренция, но они станут лояльными, как только вы проявите себя. И никогда не отступают, — он усмехнулся. — Я уверен, что вы достаточно быстро найдете место в нынешней иерархии. Как великодушно. — Выходит, вы учились на этом факультете? — О нет. Я был на Пуффендуе! Чудесный факультет. Легко завести друзей на всю жизнь. И общая комната находится рядом с кухней! — он выглядел немного самодовольным. Честно говоря, она бы убила за то, чтобы иметь столько бесплатной еды девять месяцев в году. — А другие факультеты? Вы сказали, что думали, что я попаду на Когтевран? — светская беседа помогала ей сосредоточиться на настоящем, и у нее появлялась возможность, чтобы попрактиковаться в общении с людьми. Она подумала, что этот разговор шел довольно хорошо, если не считая, что она почти сорвалась из-за Шляпы. Она Знала Ее. — Да. Они прилежные ученики, всегда стремятся к знаниям. В письме Каррел говорилось, что у вас есть талант к исследованию сложной магии. Казалось, идеально подошло бы, но Слизерин подойдет вам так же хорошо. Когтевран больше интересуется теорией, нежели практикой. И, как вы сказали, у вас есть практический опыт, — он улыбнулся, как будто делился секретом. Она подумала, что в каком-то смысле так оно и было. В дверь постучали. — Ах да! Это должно быть ваш гид, — он поспешил к двери и открыл ее. — Добрый день, Том! Я хочу попросить тебя об одолжении. Твои занятия на сегодня закончены, верно? Это не займет больше часа или двух. Обещаю, — открытая дверь скрывала того, кто оказался по другую сторону, но, конечно, это был он. Гермиона даже не удивилась. Судьба любила свою иронию. Гермиона расслабила лицо, успокоив тело и усилив свои окклюменционные щиты. — Конечно, директор, все, что вам нужно, — раздался низкий, бархатный голос; Диппет пригласил его войти. В дверь вошел Том Марволо Реддл — высокий, с волнистыми волосами. Он был одет в элегантную черную мантию, жилет и зеленый галстук, и Гермиона удивилась тому, как он заставил униформу выглядеть так снисходительно. Он двигался плавно, с прямой осанкой и руками за спиной, словно ожидая, что мир будет формироваться для него, пока он будет двигаться по нему. Черная дыра, искажающая окружающее время и пространство. Его лицо оставалось острым, как зима, и мягким, как девственный снег. Его черные и безжизненные глаза, как у куклы, встретились с ее. Она могла бы убить его прямо сейчас. Она быстрая и смогла бы сделать это до того, как Диппет понял, что произошло. Убить Реддла, оглушить Диппета, забрать кольцо, а затем — аппарировать. Это заняло бы у нее меньше секунды. Авада, остолбеней, кольцо, исчезнуть. Ей нужно было бы пересечь канал, чтобы добраться до палочки, и забрать мантию из дома Поттеров. Конечно, она стала бы разыскиваемой преступницей, но убийство Грин-де-Вальда и кража мантии Поттеров не помешали бы. Единственное, для чего ей нужна была безупречная репутация — это кольцо в замке. Труднее всего было добраться до Реддла. Вот почему она начала с него. Гермиона мягко сжала пальцами палочку. Осторожно, со всем благоговением ребенка, впервые подувшим на одуванчик, не желая потревожить ни одно семечко, прежде чем сдуть их все по ветру, она плавно встала и подошла к ним, оказавшись на голову ниже Реддла. — Том, познакомься с Гермионой Грейнджер, нашей новой ученицей, зачисленной на Слизерин. Мисс Грейнджер, Том Реддл, ваш префект шестого курса, — Диппет сделал жест между ними, беспечно улыбаясь и представляя их друг другу. — Рад познакомиться с вами, мисс Грейнджер, — Реддл любезно протянул руку и вежливо улыбнулся, глядя на нее сверху вниз. У него были тонкие длинные пальцы с аккуратными ногтями, и единственными недостатками были маленькие мозоли от палочки. На нем не было кольца. Хорошо. Тогда. Дерьмо. —Да… Я… Я имею в виду, что тоже рада. Рада встрече… с вами, то есть, — сказала она, задушив свою палочку. Вот где пригодилась удача от того, что Диппет так легко впустил ее. Кольцо Гонтов не находилось на том месте, о котором ей сообщали источники на протяжении последних пятьдесят лет разведки. Черт возьми, он должен был носить его везде, куда бы ни пошел. Неужели все эти попытки попасть в Хогвартс были бесполезны? Было ли кольцо снова в гребанном Литтл-Хэнглтоне? Она уставилась на его глупую руку без кольца. — Действительно, — он убрал руку за спину, все еще глядя на нее сверху вниз; лицо его стало пустым. Его глаза были совершенно холодными. Как у трупа. Безжизненного. Гермиона очень сомневалась, что какие-нибудь эмоции когда-либо касались его глаз. А если и касались, то немедленно умирали от переохлаждения. Ей хотелось дрожать, просто глядя на них. Безразличная пустота пространства, заключенная в глазах человека. Хотя, неохотно признала она, может быть это была ее собственная предвзятость, окрашивающая восприятие. Он убил нескольких ее друзей и теперь разрушал планы по спасению мира, отчего она и была склонна к грубости. Гермиона поработала бы над этим. Она не могла позволить себе судить его как Волан-де-Морта. Это оставляло Реддла опасным слепым пятном. Может быть, Реддл был из тех, кто прятал свое кольцо при встрече с новым учеником, еще не став склонным к чрезмерно драматичным махинациям Волан-де-Морта. Гермионе потребовалась еще секунда, чтобы оценить его с нуля. Реддл был высоким, черноволосым и удручающе красивым. Он держался с достоинством, может быть, высокомерно, но не как искажающая реальность черная дыра. Если его глаза и были пусты, то, скорее всего, от скуки из-за необходимости выполнять дополнительные поручения, а не от жестокого сердца. Они не были пустотой пространства; они были просто темными. В 1943 году он уже убил по меньшей мере трех человек. Диппет откашлялся. Она поняла, что засмотрелась на него. — Хм, верно. Извините, — сказала она. Диппет перевел взгляд с нее на него. — Тогда ладно! — сказал он, хлопая в ладоши. Благослови его за попытку преодолеть неловкость. — У вас есть список вещей, которые вам нужны. Том знает, где они находятся в Косом переулке, не так ли? — Да, директор, — сказал Реддл Диппету с полным уважением, которого требовал титул, и, наконец, отвел от нее взгляд. Диппет подтолкнул их к камину. — Я оставлю его открытым, пока вы не вернетесь, но не задерживайтесь! Дырявый котел! — и бросил в него зеленый порошок. Зеленая вспышка, и Гермиона с Реддлом унеслись прочь.***
— Позвольте мне взглянуть на ваш список, — Реддл легко и, как всегда, по-джентельменски протянул руку. Другая все еще находилась у него за спиной. Они только что вошли в Переулок, и уличная суета обтекла их. Гермионе хотелось погрузиться в ностальгию по волшебному Лондону, но пребывание с Реддлом невероятно нервировало. Тугой комок беспокойства скрутил ее желудок, и впервые с момента прибытия она даже не проголодалась. — Спасибо, но я хотела бы, чтобы вы знали, что я вполне способна самостоятельно найти все необходимое, — она все равно передала список. План состоял в том, чтобы завоевать доверие Реддла настолько, чтобы остаться с ним наедине, вывести его из строя — смертельно или нет, зависело от нее; возможно, в предыдущий момент она была особенно кровожадна — кража его кольца и переход к Поттерам. Мантия помогла бы достать палочку. Затем убийство Грин-де-Вальда, спасение мира и возвращение домой. Легко. Стопроцентно надежный и вовсе не жалкий план. Конечно, теперь это было просто в сто раз сложнее из-за того, что у упомянутого волшебника не было при себе кольца, но это проблема на потом. Скорее всего, оно уже было у него, но он просто не надел его сегодня. Может быть, он его чистил или что-то в этом роде. Все равно было бы полезно попытаться завоевать его доверие на данный момент. Худшее приходило к худшему, а у него этого не было — Реддл все еще был ее самым сильным связующим звеном с Гонтами. Может быть, он пригласил бы Гермиону, и они могли бы украсть его вместе. Главный вопрос заключался в том, как завоевать доверие самого известного темного волшебника века? Может, позволить ему помочь ей в магазине было бы хорошим началом? Она потерла ноготь большого пальца. — Я уверен, что это так, — сказал он через мгновение. Его волосы слегка упали на лицо, когда он склонился над ее списком. После минутного чтения он поправил их обратно. — Мы начнем с книг, — сказал он и направился к «Флориш и Блоттс», не оглядываясь, полностью уверенный в том, что Гермиона последует за ним. Мерлин, он был самодоволен, не так ли? Она пошла за ним. — Почему Диппет попросил вас сопровождать меня? Разве это не должен был быть профессор? — спросила она, догоняя его. — Я не берусь судить, что думает директор, но профессора в данный момент заняты лесным пожаром, — его голос был ясным, обволакивающим каждый слог. — Лесной пожар? Что случилось? — это отвлекло ее от раздражения кольцом. Не было никаких записей о том, что Запретный лес когда-либо загорался. Тем более, как мог загореться Запретный Лес? Разве кентавры не были его хранителями? — Не ясно. Последняя теория гласит, что какой-то студент пытался неправильно утилизировать неудавшиеся зелья, — он засунул руки в карманы более непринужденно, чем в кабинете Диппета. Он пытался обезоружить ее. — Сомнительно, — сказала она, прикусив губу. У нее было задание, но висящая перед ней загадка? Она было слишком заманчивой, чтобы не попытаться решить ее. — Если только они не готовили что-то, что могло уничтожить тролля. В Шотландии слишком влажно, чтобы даже магический огонь мог по-настоящему вспыхнуть. Реддл взглянул на нее сверху вниз, пока они шли. — Действительно. Какова бы ни была причина, в настоящее время в Запретном лесу царит ад. Профессора создали барьеры, чтобы сдерживать его. Вы можете извинить их за то, что они не сопровождают вас в походе по магазинам. — Конечно, — она рассеянно махнула рукой. Он лучше нее умел менять тему, но она поняла, что он делал. — Это адское пламя? — Нет. — Каков срок? — Одиннадцать дней. — Ну, если бы он был локализован, он бы уже сгорел. Вероятно, в центре есть источник. Может быть, стая блуждающих огоньков? — она сморщила лицо, сразу поняв, что это не так. — Но я никогда не слышала, чтобы они вызывали… как вы сказали? Ад, — она вопросительно взглянула на него. — Это действительно ад. Директор назвал это так, — его голос был безупречен, без малейшего намека на сарказм, лицо оставалось таким же мягким, как и всегда, а губы даже не дрогнули. И он все еще смотрел на нее сверху вниз. Краем полуприкрытого и темного глаза. — Да, Диппет, — проворчала она. Мистер Впускаю-кого-угодно-в-Хогвартс-во-время-войны, вероятно, был худшим человеком, которому можно было позволить справиться с неизвестной угрозой. Она постучала ногтями друг о друга, подумав, прежде чем продолжить: — Может это проклятый предмет? Кто-то открыл пресловутый ящик Пандоры? В данном случае зло — это бушующий ад. — Вполне возможно. Сомнительно, что люди когда-нибудь узнают об этом, если только один из профессоров не проговорится. — Ну, в конце концов, кому-то придется пойти туда и найти источник. В поле зрения появился «Блоттс». Он находился в небольшом боковом магазине, а не в том месте на главной улице, где окажется через несколько лет. Дерево было выкрашено в светло-сиреневый цвет, а окна были забиты копиями Чудесных снадобий тети Агаты: Простая магия для Умной ведьмы. Если Гермиона правильно помнила, это была книга заклинаний для красоты и все в этом роде. Наживались на неуверенности ведьм школьного возраста? В некотором смысле волшебный мир был точно таким же, как и мир магглов. Она задумалась, не стоило ли ей взять копию. — Может быть, через три месяца, когда начнутся каникулы, — легкий голос Реддла вывел ее из каких-то безумных размышлений. — А до тех пор в Хогвартсе есть ночник? — она повторила его тон, когда они подошли к входу. — Да, для тех из нас, кто боится темноты, — сказал он, открывая дверь и жестом приглашая ее войти первой. Она внезапно вспомнила, что на дворе сороковые годы и, несмотря на свои склонности к убийству, Реддл был так же связан социальными условностями. — Кстати, сколько здесь преподает профессоров? — спросила она, когда он вошел следом за ней. Как всегда, «Флориш и Блоттс» был настоящим раем книг. Обычно ей не терпелось узнать, какие новые предметы она будет изучать в этом году, не говоря уже о том, чтобы начать читать, но она уже заканчивала шестой курс. Так что, на самом деле, радоваться было нечему. Она сомневалась, что найдет что-нибудь. Небольшая стопка синих книг со словами Озорные чудеса Мисси Мэдли: Учебник по простым симпатическим преобразованиям, выгравированным на корешке, покоилась на последней полке с остальными безобидными книгами. Гермиона полностью остановилась. — Двадцать профессоров, не считая обслуживающего персонала, и также обучаются почти пятьсот студентов, — его голос стал тихим, теперь, когда они находились в магазине, но все еще ясным. Она этого не услышала. Нет абсолютно никакого способа, чтобы это находилось здесь. За исключением того, что здесь все было по-другому. Она не была запрещена до 1954 года, когда автор — Мелисса Таунсенд — использовала книги, чтобы ограбить дома нескольких членов Визенгамота. В каждом проданном экземпляре была напечатана модифицированная руна слежения, позволявшая ей точно знать, где находилась каждая книга, когда бы она ни решила проверить. Она также служила якорем для бесплотной аппарации, которая позволяла ей проскользнуть сквозь любые чары, окружавшие то или иное место. Поскольку книга была внутри — а она была внутри. Это была простая, плотная, блестящая часть магии. Таунсенд все еще была известным автором, а не вором. Все известные копии, конечно, были сожжены, как только разразился скандал. Гермиона бросилась к ней, оставив Реддла и вопрос без ответа, или, подождите, он ответил на него? Она просмотрела копии, ища ту, которая была самой потрепанной. Лучше всегда выбирать книгу со слегка неровным краем. Облегчая чтение, они были бы благодарны за это. Волшебные книги были странными. Глаза заметили слегка потрепанный экземпляр номер три снизу. Она положила палец на край, вытащив его слегка дрожащей рукой. Гермиона начала читать. Спасибо, что взяли экземпляр Озорные чудеса Мисси Мэдли: Учебник по простым симпатическим преобразованиям. В этом эклектичном томе вы найдете заклинания и техники, которые я искала по всему миру. Самые глубокие джунгли, самые богатые дворцы, самая сухая пустыня. Каждое место может подарить вам уникальную магию, если вы будете достаточно вежливы, когда спрашиваете. Она фыркнула. Да, я уверена, Мисси была очень вежлива, когда грабила дюжину лордов. Эта воровка была слишком драматичной. Она начала листать книгу. Была ли руна на иллюстрации? Там оказалось очень подробное исследование какого-то существа, похожего наполовину на дикобраза, наполовину на капибару, выглядящего очень пушистым после заклинания очистки, но ничего похожего на магию. Может быть, на иллюстрации человека, режущего… Список покупок выпорхнул на середину ее книги. Она посмотрела в темные глаза Реддла. Он подошел и встал достаточно близко к ней, чтобы она смогла протянуть руку и коснуться его. Лицо его оставалось мягким, а единственным выражением было легкое поднятие брови. Она задалась вопросом: раздражен ли он, просто скучал или собирался убить ее. — Этой книги нет в списке, — его упрек был тихим, может быть, немного раздраженным, больше подходящим роли префекта. — Все в порядке. Я возьму это для себя, — она сунула ее подмышку, взволнованная тем, что позже внимательно изучит ее. — Это архаичная книга бытовых чар. Ничего более продвинутого, чем работа по дому для второкурсников. Она того не стоит, — сказал он без интонации. — Ох? Вы читали ее? — неужели он нашел руну? Сомнительно, так как он считал книгу неинтересной. — Да, когда учился на втором курсе. — Вы не заметили в ней ничего странного? — она слегка наклонила голову, на мгновение представив двенадцатилетнего Реддла. Должно быть, он наводил ужас. — Трансфигурации были особенно рудиментарными, — сказал он. Гермиона на мгновение подумала, что он закатит глаза, но его лицо осталось непреклонным. — Хм. У вас все еще остался экземпляр? — Да. — Могу я как-нибудь одолжить его? — это был хороший способ укрепить доверие, верно? Маленькие одолжения приводили к большим одолжениям и так далее, и тому подобное. Гермионе не нужно экономить галеоны, ибо у нее в кошельке находился настоящий банк, но было бы лучше не выставлять его напоказ перед Реддлом. Реддл на мгновение посмотрел на нее сверху вниз с совершенно пустым лицом. Ее окклюменционные щиты были нетронутыми. Он не пытался проникнуть в ее мысли. — Если вы хотите, но, правда, если вы отчаянно нуждаетесь в основах, есть книги получше, — ах, он искал эффективную, но небрежную колкость. Так вот как он скалил зубы? Не тоном, а языком? Как пассивно-агрессивно. — Мне не нужны основы, в этой книге может быть что-то интересное, что вы упустили из виду, — слегка огрызнулась она. Что-ж, Гермиона была просто лицемеркой. — Конечно, — сказал он чуть резче, но не нарушая своей предполагаемой легкости. Там. В его голосе послышались нотки раздражения. Это было похоже на резкое похолодание, внезапно наступившее и ушедшее, оставив после себя только воспоминание. Она вздрогнула. Почему она подначивала его? Она здесь, чтобы завоевать его доверие. Где ее рациональная сторона? — Я не хочу торопить вас, но у нас впереди много покупок, — сказал он, направившись к отделу школьных учебников, в нескольких рядах впереди которого были беспорядочно сложены книги. — Хорошо, — последовала она за ним. — Что в списке? — Продвинутые зелья, Руны, Трансфигурация, Книги по Защите и Прорицанию. Стандартные чары Шестого курса… — Подождите, — кровь застыла в жилах. Беспокойство по поводу Даров, шляпы, Реддла и ее миссии было затоплено страхом гораздо худшего. — Я буду ходить на Прорицания? — Это есть в списке, — он протянул бумагу, зажатую между двумя пальцами. Гермиона перечитала свое расписание занятий. Древние руны, Друцилла Гандерс — понедельник в 9 утра и среда в 1 дня Арифмантика, Делла Амбарелла — понедельник в 10 утра, среда в 2 часа дня Заклинания, Соболь Рейнардс — понедельник с 11 дня до 4 часов вечера Защита от Темных искусств, Галатея Вилкост — вторник с 9 утра до 12 дня, пятница с 1 до 4 часов вечера Уход за магическими существами, Сильванус Кеттлберн — вторник в 1 дня, четверг в 1 дня Прорицания, Гордон Хемлок — вторник, 2 часа дня Трансфигурация, Альбус Дамблдор — среда с 1 до 4 часов вечера Астрономия, Робин Ирбис — среда* Зельеварение, Гораций Слизнорт — четверг с 9 часов утра до 12 часов дня Травология, Линдси Лорисс — четверг 2 часа дня, пятница 9 часов утра История магии, Катберт Биннс — пятница 10 часов утра *Астрономия имеет переменное время в зависимости от погоды и сезона. Поговорите со своим профессором, если у вас есть какие-либо вопросы. Абсолютная злость поднялась в ней. Неудивительно, что Диппет так быстро их выгнал. Он не пытался рассеять неловкость. Он знал, что она убьет его, как только вернется. Будь проклят этот чертов план, она не собиралась сидеть на проклятых Прорицаниях шестого курса. — Хм, — хмыкнула Гермиона вслух, лениво задаваясь вопросом, как выглядело ее лицо. Реддл начал доставать книги, которые ей понадобятся, и снова посмотрел на нее, не двигая головой, только глазами, прищуренными и хитрыми. — Не сильны в Прорицаниях? — Это бесполезная дисциплина, годная только для того, чтобы отсеивать людей, достаточно доверчивых или эгоистичных, — она почти кричала на него. Ее голос был ядовитым, и на мгновение ей показалось, что в его глазах промелькнуло настоящее удивление, исчезнувшее прежде, чем она смогла убедиться, что действительно увидела это. — Это также высоко ценимая область магии во всем мире, и она существует дольше, чем большинство официальных заклинаний. Вы действительно не думаете, что это имеет ценность? Понимание хаоса Вселенной? — сказал он легко, все еще вытаскивая книги, изо всех сил стараясь быть полезным префектом, но вопрос вывел ее из себя. — Ну, во-первых, на самом деле во Вселенной очень мало хаоса, и предполагать это — просто слепое оправдание, чтобы не отвечать за последствия своих собственных действий, — разглагольствовала она. О Боже, он действительно нашел нужную нить, за которую можно потянуть, не так ли? Не прошло и часа с Реддлом, как он обнаружил рану. Это станет катастрофой. — Даже если я не знаю, почему что-то происходит, это не значит, что для этого нет причины, будь то культурная, химическая или магическая. И во-вторых, Прорицания не имеют ничего общего с пониманием Вселенной! Они строят смутные догадки о Вселенной исключительно через призму собственных предубеждений. Абсолютная бесполезность! — она злилась на него, на Диппета, на дурацкое кольцо, которого не было там, где оно должно быть, и позволила гневу сгорать на чем-то, что на самом деле не имело значения. Тем более, это не являлось чем-то таким, что действительно могли использовать против нее. — Вы можете показать одни и те же чайные листья пяти разным людям и получить пять разных интерпретаций. Если магическая практика говорит вам больше о человеке, интерпретирующем ее, чем о фактическом результате, то она полезна только в психоанализе, а не в предсказании. Он полуобернулся к ней, непринужденно расставляя книги, которые подобрал, боком на полках. — Разве это не делает их более точными? Толкование… — Как это может сделать их более точными? — усмехнулась она. В глазах Реддла вспыхнуло что-то темное и яростное, и Гермиона задумалась, часто ли его прерывали во время разговора. — Если вы дадите пяти разным мастерам-прорицателям одни и те же чайные листья, и все они дадут один и тот же результат, то можете быть уверены в их точности. — Или вы можете быть уверены в их сходстве. Интерпретация по определению субъективна. Если бы пять разных человек дали бы один и тот же ответ, я бы подумала, что их учил один и тот же человек. Или, может быть, они изучали одинаковые книги, — Мерлин, почему она все еще спорила об этом? Просто отпусти это. Ей нужно, чтобы Реддл доверял ей, а не удавил ее. — Если вы хотите предсказать действия человека, просто посмотрите на его поведение. Я могу заверить вас, что взгляд в прошлое — гораздо лучший источник, чем хрустальный шар. — А что, если ты пытаешься заглянуть в прошлое? — теперь он полностью повернулся к ней, расслабленный, и какая бы тьма ни была в его глазах, она оказалась скрыта. — Если бы я хотел знать, что произошло в доме, скажем, двадцать лет назад. Какой у меня есть другой вариант, кроме как использовать Прорицания? — Спросите кого-нибудь, кто там был. Даже ошибочная память человека более точна, чем посредничество хрустального шара. — Люди лгут. — И сколько точных видений у вас было, мистер Реддл? — может, она слишком драматизировала? Да, но также… — Несколько, — как ни в чем не бывало ответил он. Его лицо оставалось бесстрастным, ни один волосок не выбился из прически. Глаза снова смотрели на нее сверху вниз. Гермиону охватило непреодолимое желание ворваться в его разум и посмотреть, не лгал ли он. Но этот порыв быстро прошел, ведь она не была такой безрассудной, несмотря на все доказательства; на самом деле не стоило вступать с ним в тотальную дуэль из-за Прорицаний, потому что даже если бы она выиграла — маловероятно, что они были бы окружены ведьмами и волшебниками, которые могли вмешаться от имени ученика Хогвартса, — у Реддла не было при себе камня. — Правда? — Да, — прямо заявил он. Либо он был очень хорошим лжецом, а он им был, либо у него действительно было видение или два. Она вспомнила, что Волан-де-Морт очень верил в пророчества, и вполне логично, что это началось, когда он учился в школе. Но он был хорошим лжецом, и мог просто сказать все, что угодно, чтобы задеть ее за живое. Что сказал Диппет? Что-то насчет иерархии Слизерина? Так вот что это было? Попытка прощупать ее, вывести из себя, посмотреть, что заставляет ее злиться. Она остановилась на последнем. В основном потому, что она ненавидела Прорицания и отказывалась принимать любую информацию, которая заставила бы ее думать о прорицаниях дольше, чем необходимо. — О чем они были? — резко спросила она. — Это немного личное, вам так не кажется, мисс Грейнджер? — он не моргнул. Черные глаза впились в нее. — Я полагаю… — Более того, — продолжил он. Перебил ли он ее так из-за того, что она прервала его ранее? — Даже если бы Прорицания не были полезны для сбора конкретной информации, они все равно смогли бы предсказать более широкие тенденции судьбы. Как долго Провидцы рассказывали о разрушениях, прежде чем Грин-де-Вальд начал свою войну? Годы? Насколько точно вы можете предсказать, как изменятся целые общества, не спрашивая о ниточках судьбы? — Социология, — фыркнула она. — Хм? — его глаза слегка напряглись. Если бы она не была так сосредоточена на них, то пропустила бы это. — Социология — это изучение того, как группы людей взаимодействуют и реагируют друг на друга в зависимости от множества факторов. Раса, класс, пол, религия и много других факторов влияют на то, как люди ведут себя друг с другом, — объяснила она. — Это маггловская наука, — его тон был нейтральным, но еще что-то вспыхнуло в его глазах. А после — исчезло прежде, чем Гермиона смогла это что-то опознать. — Ну, да, но такова же ньютоновская физика, но вы не видите волшебников, насмехающихся над гравитацией. — Я просто не думаю, что маггловская «Социология», — он произносил слоги слишком так, словно это было иностранное слово; Гермиона поняла, что она была не единственной чересчур драматичной сукой в этом разговоре, — могла бы многое сказать о том, как работает волшебное общество. — Но Прорицания разве многое говорят? Это старая бесполезная традиция, за которую люди все еще цепляются, несмотря на то, что ее вытесняют более совершенные методы? Неважно, я точно вижу, как она вписывается в магическое общество, — ее сарказм, казалось, не беспокоил его, поскольку что-то, наконец, наконец, задержалось в его глазах достаточно долго, чтобы определить это. Триумф. — У вас был плохой учитель по Прорицаниям, — его губы скривились, не настолько, чтобы это можно было назвать улыбкой или даже действительно ухмылкой, но достаточно, чтобы обнажить зубы. На полсекунды его рот дернулся, глаза прищурились, и Том Реддл выглядел так, словно только что разгадал тайну Гермионы Грейнджер. И внезапно все его внимание было приковано к ней. Взгляд черных глаз резко окинул ее — ее ломкие волосы, слишком худое лицо, плохо сидящую одежду. Отбросив всякое притворство расслабленности, он выпрямился и наклонился к ней, заложив руки за спину. В ее теле внезапно появилось тепло, и она напряглась, готовая к бою. Рука была на палочке в кармане, а проклятие — на языке. Полные, яркие и совершенно удовлетворенные глаза Реддла снова встретились с ее глазами. На одно истерическое мгновение Гермиона подумала, что он красив. А потом произошел всплеск, словно кто-то пытался проникнуть в ее разум. Конечно, он был немедленно отвергнут окклюменционными щитами; ему не нужно было действовать так грубо. Существовали совсем не причиняющие боли способы проникновения в головы людей. Она еще даже не пыталась его убить. Он моргнул, но продолжил, не обращая внимания на ее мысленный отпор. — Вероятно, ваш первый учитель этого предмета. Хм? Когда вы были младше? Магглорожденная, только что попавшая в волшебный мир и все еще пытающаяся вписаться в него. Вы достаточно умны и, скорее всего, хорошо овладели точностью большинства магических приемов, но Прорицания поставили вас в тупик, — все его тело было под жестким контролем. Единственным движением были его губы при разговоре. Струны арфы, перебираемые только для нее. — Слишком неточно. Слишком интерпретативно. Вы, конечно, высказали свою борьбу. Было неловко признавать, что вы в чем-то не преуспели, но еще хуже потерпеть полный провал. Но им было все равно, не так ли? Это потому, что вы магглорожденная? Они посчитали вас неспособной из-за крови, и это испортило вам настроение, — Реддл провел рукой по волосам, слегка взъерошив их, и все его тело освободилось от напряжения, которое он держал. Как сахар, растворяющийся в чае. — Скажите мне, мисс Грейнджер, вы втайне думаете, что они были правы? — его голос не изменился, в нем все еще был легкий небрежный тон, но она была поражена дюжиной воспоминаний о том, как Рон сказал «Шах и мат». В этот момент ее поразило другое воспоминание о Роне, окровавленных, холодных пальцах, Гарри… Не думай об этом. Не. ДУМАЙ… Сосредоточься. Она сглотнула. — Это не имеет значения, — ее голос не дрожал. Ее звали Гермиона Джин Грейнджер. Она находилась в «Флориш и Блоттс» и разговаривала с Томом Марволо Реддлом о том, насколько дерьмовы Прорицания. Он пытался задеть ее воспоминаниями о старых ранах. Это сработало, просто не с теми конкретными воспоминаниями, которые он пытался пробудить. И она привыкла к этой конкретной ране. — Прорицания — чушь собачья, и не имеет значения, кто учитель. — Это имеет отношение к вашей ненависти к предмету, — он снисходительно улыбнулся ей, снова опустив глаза; какой бы интерес у него к ней не появился, он исчез, как только Реддл разгадал загадку. — Для такой, казалось бы, умной девушки ваш уход из целой области магии, по иронии судьбы, очень личный. — И для такого, казалось бы, умного парня единственный способ защитить упомянутую магию — это сменить тему на мои симпатии и антипатии, вместо того, чтобы услышать то, что я на самом деле говорю. — Ну, я не согласен с тем, в какой степени ваши собственные предубеждения влияют на правильно сфокусированное мнение, и у меня нет ссылок на «Социологию», поэтому ваши ожидания, что я займусь этим, не более чем риторическая ловушка. — Ох. — Хм, да. Очень красноречиво, мисс Грейнджер. — Вам нужны какие-нибудь книги о «Социологии»? — она не знала, почему предложила это. Может быть, в знак мира? Но, по правде говоря, ее рот заговорил раньше, чем мозг успел все осознать. Гермиона никогда не отказывалась обучать кого-либо, если они просили информацию, за исключением пыток, и Том Марволо Реддл не был исключением для ее услужливого подсознания. Хм. Реддл слегка склонил голову набок, посмотрев на нее сверху вниз. — У вас есть несколько? — Э-э, — она сморщила лицо. Ей нужна поездка в маггловский Лондон за картами, одеждой, новостями, деньгами. Она могла бы взять несколько дополнительных маггловских книг. — Я могу их достать, — она посмотрела на него. — Считаете это честной сделкой? Озорные чудеса на некоторые учебники по социологии? Он подумал об этом мгновение, прежде чем тихо произнести: — Хорошо. — Хорошо, — Гермиона вздохнула, снова повернувшись к полкам с книгами. — Что еще есть в списке? — Плотоядные Деревья Мира, Сшивание Драконьей шкуры: Сортировка зверей, Изменение заклинаний на протяжении веков, Астрономия: Небесное руководство, Продвинутая Арифмантика и Промежуточное разрушение проклятий. — По крайней мере, я буду заниматься арифмантикой, — тихо размышляла она. Реддл моргнул, глядя на нее. — Вам нравится Арифмантика, но не нравятся Прорицания? — его голос стал недоверчивым, нарушив легкий тон, которым он говорил до этого. — Вы… — Это один и тот же предмет, — сказал он. Если бы она не знала ничего лучшего, то сказала бы, что его голос был определенно разгоряченным. Он был очень раздражен тем, что его перебили, не так ли? — Нет, это не так. Они используются для подобных вещей. Для… как вы выразились? Понимания кажущегося хаоса Вселенной. Просто человек использует конкретные данные и получает воспроизводимые результаты. Прорицания просто угадывают. Иногда правильно. — Вы говорите глупости, — усмехнулся он. — Нет, я говорю правду. Что вы предпочитаете? — она взглянула на него. Неожиданно Гермионе стало искренне любопытно. О, она знала, что у Реддла была склонность к Прорицаниям, судя по тому, как шел их разговор, и ее поразило то, что она хотела знать, почему он предпочел это. Она подумала, что могла так лучше понять врага. — Прорицания менее точны, как вы говорите, но зато можно задать более широкие вопросы. С помощью арифмантики вы ограничиваетесь вопросом. — Даже если в девяти случаях из десяти ты получишь неправильный ответ? — Шансы не так плохи, когда ты знаешь, что делаешь, — Реддл странно посмотрел на нее сверху вниз. Еще что-то мелькнуло в его черных глазах. — Вам нужен наставник? Блядь. Это была игра, не так ли? Чтобы завоевать его доверие? Оставайся на Прорицаниях и будь несчастна. Будет ли Том Реддл ее наставником? Судьба любила свою иронию. Усталое «может быть» было лучшим, что она могла сказать, когда они закончили собирать книги; Гермиона положила Озорные Чудеса туда, где их нашла.