***
Фактория смердела, как старый покойник, а на дороге рядом с кучами дерьма валялись пьяницы в обнимку со свиньями, бегали чьи-то дети, утопали в лужах листовки с надписью «розыскивается». Вальга брезгливо кривится, переступая через бубнящего в ухо поросенку любезности алкаша, и натягивает капюшон ниже, стараясь пройти через стражников незаметно, дабы лишний раз не светиться в городе. Она крепко сжимает в кулаке амулет, напрягая сознание до предела, и дышит размеренно, глубоко, хотя с учетом зловония на рынке то была задача не из легких. «Владемер. Владемер!» Медальон слегка нагревается, когда девушка подходит к какому-то крупному зданию, у ворот коего дежурили стражники, настороженно глядя на Вальгу. — Слышь, тебе чавой надо? — Я ищу трактир, где недорого. — А это по-твоему на трактир похоже, а? Давай дуй в сторону борделя, авось подзаработаешь на пожрать. Стражники гогочат в след удаляющейся Вальге, которая уже успела узнать все, что хотела. Ее брат там, за высокими стенами, и биение его сердца становится все слабее и слабее. Девушка чертыхается и быстрым шагом удаляется из фактории, направившись к отвоеванной у бандитов лачуге не по короткому пути через мост, а в обход, желая собрать по пути тех грибов, что могли даровать способность к трансу. Ей недоставало талантов женщин ее рода, и одна она была слаба, но кое-что все-таки помнила из старых семейных тайн, которые более некому было оберегать и не от чего. Дорога через человеческое поселение оказалась спокойной и никто даже внимания на нее не обратил, потому что всех занимал процесс куда более занимательный, нежели незнакомая девица, снующая по кустам в поисках галлюциногенов. В окружении стражников, чье пузо напрочь схоронило все то ценное, что еще можно было отыскать в старых, грязных штанах, стояла молодая эльфка, которую явно в чем-то обвиняли. Один из них тыкал в нее дубинкой, которую сама Вальга уже засунула бы толстопузу в определенное место, и один только вид неестественно бледной женщины говорил о том, насколько она боится той участи, что могла ее ожидать. Прислонившись плечом о дерево, девушка наблюдает за тем, как события принимают куда более интересный оборот и из пещеры, из которой за милю несло трупятиной, выходит худощавый мужчина с белыми, точно молоко, волосами, принявшийся что-то неторопливо докладывать стражникам. Вальга не слушает чужой разговор, не замечает как к ней кто-то подходит совсем близко, обдав терпким запахом самогона и трав, лишь буравит взглядом стоящего неподалеку мужчину, кошачьи глаза которого выдавали его с потрохами. — Ты так на нем дыру протрешь. Вальга резко оборачивается и сталкивается с пристальным взглядом слегка прищуренных зеленых очей, которые смотрели на нее изучающе, будто та являла собой редкий открытый миру реликт. — А благородному seidhe есть до этого дело? Мужчина тихо хмыкает, ничего не ответив, и тоже устремляет свой взгляд на ведьмака. Стражников уже не было, он вел беседу с одной лишь эльфкой, которая, судя по всему, распиналась насчет благодарностей за чудесное спасение. — Не так часто увидишь, как человек спасает жизнь эльфу. — Ведьмак, спасающий чью-то жизнь не за монету, вообще зрелище редкое. Мужчина слегка изгибает бровь в немом вопросе, явно почувствовав тот негатив, коими так и сочились слова девушки. Вальге отчего-то казалось, что этот незнакомый ей эльф знает о ней абсолютно все и читает будто открытую книгу, и это ощущение посылало неприятные мурашки по телу. Она разрывает с ним зрительный контакт, вновь обратив взор к ведьмаку, но того уже и след простыл, что заставляет девушку недовольно цокнуть языком. — Он направился вглубь леса, если тебе то важно. Жаждешь с ним встречи? — Скорее жажду ее избежать. Всего хорошего. Вальга уходит, чувствуя спиной пристальный взгляд этого странного эльфа, покуда ноги сами не выводят ее к мосту. Она быстро минует водный поток, ловко взбирается по крутому склону на поросший зеленью берег, и спешит к одинокому дереву на обросшем кустарником островке, где ее уже ждет Ярослав. — Дело дрянь. В фактории объявился еще один ведьмак.***
Геральт находил в своем ведьмачьем ремесле некую панацею от многих психологических проблем. Она помогала отвлечься, заработать, взбодриться, а главное — он ощущал себя нужным. Разрубив на части какую-нибудь кровожадную горгулью, беловолосый муж чувствовал себя вероятно также, как и рыцарь на белом коне, отрубивший голову последнему в королевстве дракону, за исключением только того фактора, что драконов Геральт не убивал, а коня у него и вовсе не водилось. Наверное, когда-то был конь, и с ним точно было бы удобнее прочесывать лес в поисках очередного логова накеров, только вот заводить животину казалось ведьмаку делом ответственным и не столь необходимым. Особенно в тот момент, когда тебе в спину нацелено как минимум пяток скоя`таэльских стрел, а бежать можно разве что прямо и сразу в водопад головой вниз. Он медленно поднимает руки, услышав шелест листвы как раз над своей головой, и медленно заводит их за голову, дабы в случае чего было сподручнее вытащить меч. — Caelm, evellienn! N’aen aespar! [Спокойно, все! Не стрелять!] Геральт слышит знакомый голос, и руки сами опускаются вдоль тела. Этот голос он бы узнал из тысячи, мелодичный и певучий, как и глаза его обладателя, васильковые с длинными, пушистыми ресницами. Он поворачивается и видит эти глаза перед собой, а также то, что в них светится настоящая, искренняя радость. — Gwynbleidd! Не верю своим глазам, Волк, ты здесь! — Яевинн, — Геральт отвечает на рукопожатие, криво усмехнувшись, и даже не замечает с каким удивлением на него смотрят спрыгнувшие вниз с веток остальные повстанцы. — А я слышал, что ты кормишь червей. — Пустое болтают, ведьмак, впрочем как и всегда. Что привело тебя сюда? — Долго рассказывать. Да ты и не поверишь. Эльф на столь смелое заявление лишь вскидывает соболиные брови, скрестив руки на груди. — А ты рискни. Они бредут до водопада неторопливым шагом, привлекая к себе внимание всех обитателей тамошнего леса, включая мирно жующих падаль трупоедов, выглядывающих из-за кустов волков, а также скоя`таэлей, взирающих из кроны деревьев на столь странную процессию с искренним изумлением. Мужчины идут плечо к плечу, рассказывая друг другу о событиях минувшего года, и вскоре беседа приобретает куда более насыщенный оттенок, когда Геральт рассказывает о цели своего прибытия во Флотзам. — Значит, этот убийца подставил тебя? — Да. Теперь я ищу его и, насколько мне известно, иду по верному следу. Лицо Яевинна становится непроницаемым и он отводит взгляд. Геральт уже успел изучить поведение эльфа, запомнить его повадки, а потому тотчас напрягается, заглядывая в чужие, блестящие подобно тысяче озер, глаза. — Ты уверен, что не хочешь мне рассказать что-то, что я должен знать? — Ты пришел в нужное место, Геральт, однако все не так просто. И у этого леса слишком много ушей, чтобы мы могли говорить о таких вещах… здесь. Ведьмак удивленно изгибает бровь, пристально наблюдая за поведением скоя`таэля. Неужто тот не доверяет собратьям или, того хуже, боится их гнева? А может, он боится не их? — Здесь есть интересное место у моста. У меня там контракт на тролля, который я планирую разрешить в кратчайшие сроки. Не хочешь присоединиться на рассвете? Эльф кивает в ответ, слегка изогнув губы в улыбке. — Не думаю, что тролль окажется хуже той твари, которую мы как-то встретили в канализации. Однако там можно встретить немало бандитов, Gwynbleidd, которые верно служат коменданту здешней фактории. И, поверь, они не лучше того человека, за которым ты пришел в этот лес. — Ну, с бандитами я точно справлюсь. — Геральт кладет ладонь на плечо партизана, слегка ее сжав. — Если захочешь передать весть, в Биндюге есть эльф по имени Седрик. Он меня знает. — Я сам найду тебя в случае необходимости. Va faill, Волк, и будь осторожен. [До встречи] Яевинн уходит первым, а следом за ним отступают и лучники «белок». Геральт смотрит вслед темноволосому эльфу с ощущением странной тревоги и волнения, однако гонит дурные предчувствия прочь. Он еще какое-то время сидит у водопада, позволяя шумному потоку увлечь себя в пучину воспоминаний, а потом скрывается в противоположной части леса, под зорким наблюдением того, кто знал о нем куда больше, чем он мог себе представить.***
Торувьель всегда была предана собратьям до последней капли крови, порой забывая о собственных желаниях и душевных смятениях. Конфликт, назревающий между ее командиром и Иорветом, грозился разразиться бурей, и тот, кто предоставил пристанище отряду повстанцев, мог запросто вытурить их из своего леса, если ситуация накалится до предела. Старый Лис был хитер, умен, однако слишком горд, даже чтобы признать собственное поражение, которое было бы неминуемо, в случае провала авантюры с этим громилой-наемником, которому скоя`таэль, пускай и с опаской, но доверял. Яевинн, излишне назойливо уговаривающий собрата по оружию отказаться от услуг ведьмака, почти обвинил его в нападении на Киарана, который сейчас проводил свои последние дни жизни на тюремной барке, и это заявление как никогда ставило под угрозу жизнь эльфа, даже будучи окруженным членами своего отряда. Лето может покончить с ним в мгновение ока, а нежелание Иорвета признавать правоту Яевинна и терять авторитет в глазах членов ганзы фактически лишало партизана поддержки со стороны. Торувьель верила своему командиру, но идти против Старого Лиса в открытую не хотела, а потому решила выведать хотя бы что-то сама, придя на то место, где стражники схватили Киарана и где его отряд был порезан на куски. Она сразу замечает лужи засохшей и успевшей почти уйти под землю крови, находит в кустах меч из Синих Гор, но то были улики бесполезные, которые никак не помогли бы вывести Лето на чистую воду. Эльфка замечает нечто, блеснувшее в стороне, похожее на разбитый флакон из стекла, в которые обычно ведьмаки наливали свои элексиры, но резкий порыв ветра приносит острый запах, который перебивает все остальные, заставляя инстинктивно потянуться к мечу, висящему на боку. То была мокрая шерсть и кровь, человеческий пот и едкий дым от костра, и вот Торувьель уже накрывает высокая тень, спрыгнувшая с обломков моста прямо рядом с ней. — Bloede… Воительница едва ли успевает вытащить меч до середины ножен, как ее резко хватают за ворот рубашки, прижав спиной к стволу старой осины. — Ищешь кого-то, красавица? Почти онемев от испуга, Торувьель с неприкрытым ужасом смотрит в звериные глаза напротив, что изучали ее с пугающей смесью животного желания, голода и агрессии. Она тянется к кинжалу на бедре, но ее руку тотчас перехватывают, заведя эльфке за голову, в то время как острые зубы клацают почти у самого горла — предупреждающе и угрожающе. — Как вкусно ты пахнешь… Он ведет языком по тонкой женской шее, утробно урча и вдыхая полной грудью приятный аромат лесных ягод и трав. Торувьель даже не шевелится, не пытается вырваться, только внимательно следит за каждым движением зверя, который уже прижимался к ней всем телом, пытаясь раздвинуть ее ноги коленом. — Ярослав! Оборотень резко поворачивает голову, и Торувьель видит, как к ним со стороны моста направляется молодая человеческая женщина, абсолютно безоружная в столь опасной ситуации. — Во имя всех Богов, что ты творишь? — Не лезь, Вальга. — Рычит зверь, все же слегка ослабив хватку. — Я слишком долго терпел. — И потерпишь еще, скоро полная луна! Отпусти ее. Торувьель, уже готовая проститься с жизнью, удивленно взирает на развернувшуюся перед ней картину, чувствуя напряжение, царящее в воздухе, и острый запах вожделения, что исходило бушующими волнами от зверя. Он кидает на нее быстрый взгляд, полный жажды и злобы, но все же отпускает, с низким утробным рычанием пройдя мимо человеческой девушки и скрывшись в кустах. — Прости, что так вышло. Ему тяжело контролировать себя в такие периоды. — Он оборотень? — Да. Советую вашему народу не подходить близко к мосту, покуда мы здесь. Это может закончиться ненужным кровопролитием. Девушка уже было собирается разворачиваться и вновь сходить вниз по каменному уступу к реке, как Торувьель останавливает ее, осмелившись схватить за острый локоть. — Как давно вы здесь? — С прошлого полнолуния. А что? — Эта кровь, — воительница указывает на темные пятна, почти слившиеся с землей и покрывающие камни возле обрыва, — пролита нашим братом. Его отряд настигли на этом месте. Вы видели, кто напал на него? — Видели. Но ты не поверишь моему слову, ведь его убийца нашел приют в вашем лагере. Торувьель, казалось, будто громом поразило. Она слегка отступает назад, прижав руку к груди. — Ты уверена? — Абсолютно. — Человек слегка кривит губы, указав подбородком на противоположный берег. — Оттуда открывается чудесный обзор, знаешь ли. Ведьмак, что бродит среди вас, предатель. Кроме того, он не слишком таился и, заметив нас, даже не спешил скрыться. Торувьель коротко кивает в ответ, сдержанно поблагодарив за информацию. Значит, подозрения Яевинна не были ложными и командира следовало предупредить. Она провожает спускающуюся вниз по камням девушку вплоть до того момента, пока та не скрывается на другой стороне реки, после чего, подгоняемая сковывающим тело страхом, как можно быстрее покидает место нежданной встречи, все еще ощущая кожей жадные прикосновения к своему телу дикого, кровожадного зверя.***
" — Ты ранен? — D’yaebl, да. — Яевинн тяжело прислоняется к каменной стене цитадели Великого Магистра, ощущая пульсирующую боль в правом боку. — Главное, чтобы не задели печень. — Геральт осматривает свежую рану, и даже не замечает, каким обеспокоенным стало его обычно не выражающее сильных эмоций лицо, и как потяжелел острый взгляд кошачьих глаз. — Тебя нужно отвести к лекарю. — Иди, они сами меня найдут. Руки Геральта бережно смыкаются на чужой талии, поддерживают, крепко прижимая к себе. Он не обращает внимания на возражения эльфа, порожденные чужой гордостью и бравадой, не отпускает и не дает упасть. — Сначала мы найдем Торувьель. А надрать задницу Якову я еще успею». Яевинн выныривает из воспоминаний неожиданно, встревоженный стаей птиц, что резко взмыла в воздух из зарослей бузины, будто почувствовав опасность. Из-за деревьев кошачьей поступью приближается Лето, ступая мягко и почти бесшумно, и его взгляд не предвещает ничего хорошего. — Прошу прощения за то, что потревожил, однако нам есть, что обсудить и я бы хотел провести беседу без лишних ушей, которых столь много в этом лесу. Эльф слегка бледнеет, но не показывает страха, гордо выпрямившись и держа руку на эфесе меча. Если уж ему суждено найти свою смерть в поединке с этим убийцей, то он хотя бы падет с честью. — Я знаю, что неприятен тебе, и хотел бы выяснить причину подобного отношения к моей весьма чуткой и терпеливой персоне. — Как оказывается ты словоохотлив. — Яевинн даже не замечает, как они с Лето начинают кружить вокруг большого валуна, что разделял их, являясь той преградой, которая для ведьмака ничего не стоит. — И с каких пор наемного убийцу интересует чужое мнение? — Вопреки мифу, ведьмаки отнюдь не бесчувственные мутанты и нам, как не парадоксально, важная чистая репутация. — Лето улыбается одними губами и, заложив руки за спину, резко запрыгивает на валун, возвышаясь над эльфом как самая настоящая скала. — Я просто хочу выяснить одну деталь… — И мы бы хотели при этом присутствовать. Из-за толстых стволов бука, кольцом охвативших небольшую поляну, выходят почти все члены отряда Яевинна во главе с как никогда воинственно настроенной Торувьель. Они встают за спиной своего командира, готовые умереть прямо там рядом с ним, и Лето ничего не остается, кроме как примирительно вскинуть руки, спрыгнув с валуна обратно на землю. — Какие вы все нервные. Я же просто хотел примириться с вашим главарем. Ведьмак дефилирует мимо сомкнувших ряды позади Яевинна «белок», держась абсолютно уверенно и спокойно. — Кстати, хотел вас предупредить — в этом лесу завелась стая оборотней. Будьте аккуратны, ведь близится полнолуние, а в эти периоды они как никогда агрессивны. Лето усмехается собственным мыслям, кинув напоследок хитрый взгляд в сторону командира ганзы, и удаляется дальше в лес, насвистывая себе под нос какую-то незамысловатую мелодию. — A d’yeabl aep arse! — Злобно изрыгает Торувьель, нервно дернув плечом. — Yaevinn, conas esseath? [Яевинн, как ты?] — Esseath ghnath. Nios maith da caen ess. [Я в порядке. Лучше, чем могло бы быть] — Торувьель кое-что узнала сегодня, — краснолюд Грувер многозначительно глядит на эльфку, которую слегка трясло от напряжения, — и это что-то ты точно захочешь услышать.