***
— Ensh'eass! Bloede asail! Hel'cwelle a soith! Se haadh`ithe ei i`nvolle! [Прелестно! Чертов осел! Убью суку! Он подавится своими собственными кишками!] Геральт первым обращает внимание на разбушевавшегося эльфа за соседним столиком, которого тщетно пыталась урезонить его куда более разумная спутница. Оседлые, хотя на Старшей Речи говорили без запинок; во всяком случае, блондин с собранными в хвост волосами ругался на ней просто великолепно. — Вот к чему приводит жизнь среди Dh`oine. — Говорит Яевинн, не без брезгливости взглянув на сородича, в то время как на него самого весьма выразительно пялился Иорвет. — Que? — Я тоже не радуюсь оказии жить бок о бок с людьми, но иного выбора у нас нет. Dol Blathana потеряна для нас, так что смирись, если не хочешь вновь повести оставшийся молодняк на тракт. — Не устаю поражаться смене твоих настроений, дорогой друг. Когда-то ты сам внушал этому самому молодняку, как важно не оставлять свидетелей в ограбленных деревнях и жечь поселения, а теперь рассказываешь про ассимиляцию? — Жить с людьми не означает полюбить их и перестать считать en pavien, но шанс нашему народу мы дать просто обязаны. Яевинн криво усмехается, оголив ровные, белоснежные зубы. — Мне кажется, что ты собираешься дать шанс не только нашему народу, но и некоторым из этих самых en pavien. Иорвет резко подрывается на месте, перегнувшись через стол хватает Яевинна за грудки. — Мне надоело слушать… Геральт, все это время перепалку двух упрямцев даже не слушающий, внимал как мог пьяному бреду эльфа по соседству, говорившему о каком-то мужчине в синей кирасе и странном головном уборе, который быстро сбежал, стоило нильфгаардским солдатам, ищущим «темерского пса» заявиться в трактир, но перепалка за общим столом вынудила отвлечься и, как всегда, вмешаться. — А мне надоели вы оба! То друг дружке спину прикрываете, то собачитесь на людях. Как только с такими лидерами ваши ганзы не порешали еще в зародыше? — Ведьмак встает и кидает на стол последние орены. — Вы оба защищали Верген как последний приют для свободных эльфов. Будьте любезны испробовать плоды своих трудов. — Куда ты собрался, Vatt'ghern? — Иорвет видит, насколько Геральт заинтересован эльфом за соседним столом, и непонимающе вскидывает бровь. — Que te wett? [Чего ты хочешь?] — Освежиться. — Говорит Геральт, все больше по описанию «мерзкого dh`oine, обманом выигравшего большие деньги» узнавая никого иного, как Роше. — Возможно, мне придется отлучиться, но не надолго. Я найду вас сам. Пребывая в, как минимум, легком недоумении, Иорвет и Яевинн переглядываются, провожают странного ведьмака взглядом до чужого столика и решительно покидают трактир, захватив с собой каравай хлеба, что лежал в большой миске возле стойки корчмаря. Ждать у моря погоды они не собирались, но город был наводнен стражниками, как свежая куча мухами, а потому следовало вести себя как можно незаметнее. Так рассуждали оба скоя`таэля, пока на центральной площади не заметили кое-какую особу…***
Найти Роше самому кажется идеей абсолютно шизофренической: опытный глава спецподразделения не будет сидеть на озаренном солнцем камушке и ждать, пока его возьмут под белы рученьки; но Геральт не был бы собой, если бы не попробовал. Он бредет меж развалин, где пьяный эльф видел как-то кого-то «похожего на этого ублюдка», но долгое время находит лишь неприятности на задницу — горгульи с великим интересом преследовали охотника на чудовищ по всем закоулкам, а вот Вернона как не было, так и… — Твою мать! — Выражается ведьмак, когда одну из горгулий вдруг кто-то валит с ног прилетевшим с крыши дома булыжником, после чего добивает мечом, эффектно спрыгнув вниз и тотчас отскочив подальше от огненных всполохов, предшествующих небольшому взрыву наполняющей монстров лавы. — Роше? — А ты, хитрая жопа, своих остроухих дружков ждал? — Сплевывает мужчина, подбоченившись. — Какого хера ты ищешь меня по всему городу? — Я хотел поговорить. — Нам не о чем разговаривать, Геральт! Ты даже понятия не имеешь, сколько дерьма произошло с тех пор, как ты решил присоединиться к «белкам» и предать меня! И чего ты сейчас ждешь? Что я тебе все в деталях выложу, как на гребаном заседании совета? Геральт на какое-то мгновение теряется, будто бы почувствовав себя воистину виноватым, но быстро подавляет накатившие эмоции, встретив чужой взгляд спокойно и уверенно. — Я не предавал тебя, Роше. Я обещал найти убийцу? За этим я здесь. Но сначала я освобожу Трисс, и если ты знаешь, где она… — Так вот в чем дело, черт бы тебя подрал! Ну ты и сукин сын, ведьмак… — Роше… — А ты знаешь, что дочка Фольтеста сейчас в плену у Детмольда, которому ее отдали сраные нильфы? А ты знаешь, что сейчас на кону судьба целой страны? — Почти выплевывает темерец слова в лицо ведьмаку, с трудом сдерживая готовые выплеснуться злость и отчаяние, что уже давно поселились в душе. — Вот и скажи на милость: ты поможешь мне освободить девочку? «Ты не можешь спасти всех, везде успеть. Не бери на себя слишком много, так и чердак протечь может», — вспоминает Геральт слова Золтана, но легче на душе от этого не становится. Белый Волк, воспетый в балладах своего друга, без раздумий решился бы вершить справедливость и спасать несчастного ребенка, в то время как реальный ведьмак колебался, думал над выбором, будто тот был его последним и самым важным решением. Когда он помогал Яевинну грабить банк еще в Вызиме, то точно такое же чувство вины грызло мужчину по отношению к Зигфриду, который на тот момент вполне мог сойти уже на хорошего приятеля, по доброму относившегося к тому, от кого обычно шарахаются, как от чумного, называя проклятым мутантом. Теперь же перед Геральтом стоял Роше, обида на которого за столь приятное времяпровождение в заключении уже давно стерлась из памяти, уступив место некому уважению и как минимум нейтральности, а потому ведьмак не может просто так взять и уйти. — Помоги мне, Геральт. И я помогу тебе освободить Трисс. И Геральт соглашается.***
Не попадаться на глаза солдатам, которых в городе было более чем достаточно, оказалось не такой уж и сложной задачей для двух мужчин, имевших за плечами долгие годы практики. Затеряться в переулке, где валялись какие-то пропоицы, было скорее противно, нежели трудно, а когда какой-то пьянчуга решил выяснить, что за два мутных типа тут расселись на вакантном месте, то тут легкая конкуренция и недопонимая уступили место слаженности действий: Иорвет бьет мужика по затылку, Яевинн скидывает иссушенное тело в темный уголок поближе к другим пьяницам. — Я говорю тебе! Мы напали на верный след! Яевинн прислушивается чисто интуитивно к разговору двух мужчин неподалеку, — кажется, ученых, судя по теме их обсуждений, — и едва не роняет последний ломоть хлеба из рук. Оказалось, умные мужи рода людского ищут в городе охотника на чудовищ, которого кто-то не так давно видел в корчме, и тот факт, что оба деятеля просвещения двигали стопами по направлению к затихшим эльфам, лишь добавляло Яевинну желания тотчас приступить к получению дополнительной информации. Иорвет тоже услышал достаточно и уже достал из-за пояса кинжал; он дал знак черноволосому и оба на счет три молниеносно действуют по старой, доброй традиции: пленных спиной к стене, а нож у глотки dh`oine. — Позвольте узнать, милейшие, — мягким, бархатным голосом спрашивает Яевинн, прижав лезвие к чужой коже, — зачем вам понравился Геральт из Ривии? — Я могу дать вам ответ на этот вопрос. Оба эльфа резко поворачиваются и видят перед собой ту, кого Иорвет жаждал прирезать второй по очереди после Эйльхарт. Цинтия.***
Решение передать Анаис темерцам, а не Радовиду, возникло по ряду определенных причин, по которым и ведьмак и Роше не имели никаких разногласий. Тот факт, что Геральт защищал Верген, а не плыл в одной лодке с Хенсельтом и Полосками, Вернон старается скрывать от любопытствующих как только можно, делая акцент на том, что сейчас интересы знаменитого охотника на монстров исключительно соприкасаются с интересами Северных Королевств, а в особенности в плане сохранения суверенитета Темерии, от которой, если уж на то пошло, вскоре останется не так уж и много. После зрелищного отмщения Роше, когда тот прикончил колдуна Хенсельта самым изощренным способом, казалось можно переходить к спасению Трисс, но после переговоров с Наталисом на обоих мужчин нападают рыцари Ордена, в ходе сражения с которыми Вернон получает тяжелое ранение в голень и с трудом держится до окончания боя. — Ты как? — Нормально. — Храбрится Роше, тотчас крепко выругавшись, когда ведьмак касается его ранения. — Холера, Геральт! — У меня есть кое-какие мази. — Достав из сумки несколько пузырьков и длинный лоскут ткани, Белый Волк даже не слушает чужие пререкания, действуя оперативно и быстро. — Сейчас промоем, смажем и будешь как новенький. — Давай быстрее, пока нас кто-нибудь здесь не засек. — Ты ведь знаешь, где Трисс, так? — Это знаешь и ты. Другой вопрос, как пробраться в лагерь, минуя солдат. — Планы меняются. — Говорит ведьмак, накладывая мазь поверх раны. — Я пройду сам. Роше поднимает на него полный критичного замечания касательно чужой адекватности взгляд и вскидывает брови. — Не будь дураком. Даже если я знаю точное место, где ее держат, то до него ты живым не дойдешь. Я пойду своим путем и прикрою твой многострадальный зад. — Ты свою ногу видел? — А ты свою рожу? Даже если ты переоденешься нильфом, твою физиономию узнают из тысячи. — Роше криво усмехается, скрестив руки на груди. — А у меня есть весьма интересный план, как нам попасть в лагерь.***
— Que d`yaebl esse`e ver ther ell? [Какого дьявола тут делать?] — Шепчет Иорвет на ухо другому эльфу, следуя за людьми в башню на площади. — Da esseth amadan? [Ты с ума сошел?] — Seo run ar gwaim! [Это тайна нашего народа!] — Холодно отвечает Яевинн, а у самого глаза искрятся молниями. — Siad caennen hagal ar ot`hel shed bedaell… [Они могут разрушить наше наследие и отнять…] Спорить с Яевинном о подобных вещах было настолько же бесполезно, как и кидаться в голема еловыми шишками в надежде, что тот в какой-то момент упадет. Стоило чародейке заикнуться о том, что целью экспедиции являются записи эльфийского ученого, посвятившего свою жизнь изучению цивилизации вранов, как у черноволосого скоя`таэля уже дернулась рука метнуть кинжал в наглую dh`oine, против чего, в принципе, Иорвет не возражал, но явно не по причине подобных устремлений. Он не видел в войне поэзии, уже частично закрыл глаза на разрушение эльфийского наследия. О том заботился и в то верил молодой Иорвет, еще зеленый боец, ведущий первый отряд на вылазку, а вот одноглазый партизан, замыкающий процессию в башню, смотрел на вещи куда более прагматичным взглядом. В отличие от Яевинна. Если черноволосый эльф в принципе отправился в Лок Муинне за Геральтом, то вот Старый Лис оказался в странной и нежданной авантюре с чародейкой во главе скорее из солидарности. Какими бы не были отношения обоих мужчин друг с другом, они оставались братьями по оружию, да и не простит ведьмак Иорвету, если тот оставит Яевинна одного. «Мы согласны поделиться с вами находкой, если вы защитите нас от монстров», — так звучало условие Цинтии, однако подвох в том Старый Лис чувствал как никогда отчетливо, прекрасно понимая, что скорее всего чародейка заманивает их в башню, дабы потом с ними там расправиться, ведь афишировать свое присутствие в городе было ей совсем не на руку. И если Яевинн понимал тоже самое, — а наивным дураком он не был, — то какого черта прется за людьми в башню? — N`gilen, elder. [Не торопись, брат] Люди уходят дальше, спускаясь с факелами вниз, в то время как Яевинн ведет Иорвета куда-то через боковую дверь. — Que te tuve? [Что ты делаешь?] Яевинн хитро улыбается, сверкнув острыми, ровными зубами и показывает другому партизану свернутую карту. — A`rsa glaeddyv [Древний меч], — говорит черноволосый, указывая на аккуратный рисунок в нижнем углу, — henn mid is elaine [один из самых лучших]. Иорвет готов ударить себя по лбу за невнимательность, ведь он пропустил момент, когда Яевинн успел не только украсть карту, но и изучить ее, а отдельно дать пинка под собственную задницу за предположение, что этот хитрый лис с по-детски наивными васильковыми глазами мог пойти в столь рисковое турне чисто защищать сомнительные реликты. Он сам охотился за ними. — Seo run ar gwaim! — Передергивает Иорвет Яевинна, пародируя даже чужое выражение лица, на что тот только дергает его за руку, уводя дальше, ведь люди уже заметили, что эльфы отстали, и на лестнице слышались шаги. — Bloede arse! Тем не менее, не смотря на собственные возмущения, партизан идет, и в его глазах плещется азарт. Давно уже ему не приходилось участвовать в чем-то не связанном со спасением собственного народа и борьбой за выживание, а потому он не без удовольствия достает меч, услышав впереди странные звуки и, переглянувшись с Яевинном, бросается на возникших впереди призраков. Остается только потом определиться, кому же достанется меч…