***
♥ Rupert Gregson-Williams — Duck Shoot
Чонгук, как и трое его друзей, чутко вслушивается в шуршание из колонки. Техническим специалистам удалось вытащить буквально несколько минут аудиозаписи с чёрного ящика, и теперь близкие к расследованию люди пытаются уловить зацепку. Первым звучит взрослый женский голос. Он пропитан нежностью и заботливой лаской. — Тебе нужно поесть, моя хорошая. — Я не голодна, мам. Детский девичий голосок. Тоненький и красивый, как редкая скрипка. Тэхёну слышать, как женщина говорит со своей дочерью и та ей отвечает, больно. Он знает о концовке истории. Знает, что трагичного финала не избежать. Дыхание репликанта от этого спирает, а в грудной клетке поселяется вязкая смута. Сокджин бросает встревоженный взгляд на Чона, который даже бровью не ведёт, хотя впервые слышит голос племянницы. — У нас долгая дорога, придётся. — Не хочу, — отнекивается девочка. Обречённый вздох. — Почему вокруг ничего нет? — вдруг любопытствует ребёнок, пока на фоне открывается окно машины. — Помнишь, я рассказывала тебе о нехватке воды? — говорит Чжиён. — Здесь когда-то было озеро, но людям пришлось его осушить, чтобы перевести воду в город. — А дождь не мог наполнить? — Дождь есть в городах и в близких к нему районах. Специальные люди работают над тем, чтобы он был в местах, где есть жители. — То есть за пределами городов нет воды? — Есть, если там стоят производства. Ты увидишь, позже будет лес. Может, всё-таки поешь? — Не хочу, — по-детски вредничает Солли. Чонгук хмурится от резкого звука помех. Сильное шипение идёт из колонки, мучая уши слушателей. Это длится несколько секунд, а затем всё обрывается и наступает тишина. — Это первая запись, есть вторая, — спокойно произносит Намджун и нажимает клавишу на своём браслете, включая следующий файл. — Быстрее! Быстрее! От детского испуганного крика у Чонгука сжимаются внутренности. Он чувствует страх девочки. Совсем юный ребёнок обращается к маме в надежде, что им удастся избежать чего-то ужасного. Чего-то, что разгоняет кровь и заставляет сердце заходиться в паническом припадке. Детектив отстраняется от белоснежной стены и подходит ближе к столу, чтобы не пропустить ни одной детали. Мотор машины, слёзы, они едут куда-то на большой скорости. — Мама, я не хочу умирать! — сквозь истерику произносит девочка. — Всё будет хорошо, малыш, всё будет хорошо, — не менее испуганно тараторит Чжиён. Мотор набирает обороты. — Хочу к тебе, хочу к тебе! — Сиди на месте, малыш, сиди, пожалуйста, — женский голос дрожит и мешается со всхлипами. — Мама! Она над нами! Она над нами! — Знаю, знаю! Несколько оглушающих выстрелов. Вновь Тэхён дёргается. Он не отводит взгляда от колонки, из которой стремительным водопадом льётся страх. В преддверии рокового момента кончики пальцев парня мелко подрагивают. Он будто там, в этой самой машине, видит опасность, нависшую над ним. Резкий визг шин по асфальту, а следом оглушительный шум. Намджун мельком переглядывается с Чонгуком. Оба понимают, что это момент аварии. В машину стреляли, Чжиён не справилась с управлением, и автомобиль сошёл с дороги, тут же врезавшись в дерево. Все события сошлись в цельный сценарий. Чжиён с дочерью убегали от опасности. — Солли? Малыш? — звучит через несколько долгих секунд слабый женский голос. — Солли? — Мама… — шёпотом. И вновь тихий детский всхлип. — Всё будет хорошо, солнышко. Я с тобой. Мы с папой любим тебя. — Только вас больше нет, — новый голос. Передёргивает не только Чонгука. Сокджин в немом шоке таращится на детектива, а Намджун сильно сдвигает брови на переносице. Все трое узнают нового героя трагедии. Совпадения быть не может. — Я люблю тебя, малышка. Выстрел. — Заберите её. Осторожно, — сухо звучит мужской голос под аккомпанемент из душераздирающего детского крика. Ребёнок срывается на неистовый порыв плача, истошно зовёт на помощь, пока чужие голоса кричат что-то неразборчивое в ответ. Мгновенье белого шума. Тишина. Никто не прерывает молчание. Каждый из полицейских медленно осмысливает, переваривает и нервно дышит. Такие сцены — вот реальность, из-за которой в каждом из присутствующих мужчин есть неукротимое стремление бороться с преступностью. Чон, обычно громко и остро реагирующий на происходящее, молча стискивает зубы и до побеления костяшек сжимает руки в кулаки. У него в голове медленно закипающая ярость. И ужас. Ужас за чужую жизнь. — Суки, — заключает Намджун, первый разрывая давящую тишину. Тэхён безмолвно смотрит на начальника. Мысли путаются, а его самого выворачивает внутренностями наружу. Будто в грудь всадили кинжал. — Тэхён, ты в порядке? — тихий голос Сокджина. Парень медленно переводит растерянный взгляд на криминалиста. — Ты плачешь, — бережно поясняет криминалист. Перед глазами Тэхёна и правда всё в мутной пелене. Он касается подушечками пальцев своей щеки, чувствуя солёную влагу. Кожу на лице стягивает от медленно скатывающихся жидких кристалликов. Репликант судорожно моргает, пытаясь избавиться от слёз на своих длинных ресницах. Он никогда не плакал, не испытывал подобного. Да, мог пропустить через себя чужую боль, но сейчас, в этот момент, внутри всё разодрано и залито густой кровью. Кости раздробили молотком, органы исполосовали острым лезвием. Вот это значит быть человеком? Вот это чувство, с которым многие живут десятилетиями? Кто создаёт его? Зачем? Поджимает подрагивающие губы и с трудом сглатывает возникший в горле ком. Давит, всё давит. Потолок, стены, боль за детскую душу. Не осталось былого спокойствия. Чонгук смотрит на своего опустошённого напарника. Репликант словно сам превратился в ребёнка. Глядит безучастным взглядом перед собой, пока плечи слабо дрожат. Детектив цепляется за беспомощность Тэхёна, как за желание помочь хоть кому-то, чтобы спастись самому и не позволить себе зациклиться на ядовитых эмоциях. Ему нельзя поддаваться панике, нельзя срываться, нельзя терять над собой контроль. Расплата за минуту промедления может явиться в любой момент и привести к новой смерти — к смерти беспомощной девочки, которую лишили самых дорогих людей. Её единственный шанс — дядя, которого она в своей жизни ещё не встречала. Её шанс — Чонгук. В два шага Чон доходит до кулера и набирает воды в стакан, следом ставя его перед своим напарником. — Выпей, — строго произносит детектив, а затем переводит взгляд на Намджуна. — Надо найти Югёма. Съезжу в Jini Corp, он носит их браслет. Объявишь в розыск? — Да, запрошу разрешение на использование поисковых дронов, — сразу открывает экран браслета глава отдела. Думать о том, что пронзительные выстрелы принадлежат светловолосой любви, Чонгуку не хочется. Он вначале отыщет, а затем посадит перед собой, заглянет в зелёные глаза и спросит напрямую. Пусть он знает ответ наверняка, пусть помнит каждую нотку голоса Югёма наизусть, вера в безумное совпадение всё ещё жива. Ни в одной реальности, ни в одном мире не может быть такого, чтобы его солнечный парень превратился в убийцу. — Я с тобой, — звучит неуверенный голос Кима, с трудом приходящего в себя. — Не нужно, останься и помоги Намджуну, — мягко хлопает по плечу репликанта Чонгук. — Я справлюсь, — почти твёрдо. — Уверен? — тревожно. — Да. Чонгук замечает плавающие в карих глазах напарника вопрос и надежду, прикрывает на секунду веки, очерчивает языком контур своих губ и слабо кивает, соглашаясь взять парня с собой.***
♪ NF — I just wanna know
Бруно плюхает свой чёрный зад на пол, пока они с Юнги едут в лифте, и смотрит на хозяина снизу вверх. Парень этого не замечает, прожигая взглядом табло, на котором меняются цифры проезжаемых этажей. Ночью Мин решил не выбирать между Чонгуком и Хосоком и про исследование рассказать обоим. Репликанту важно и помочь с поиском убийцы учёных, и поделиться информацией, которая может оказаться полезной для жизни компании. Он всегда был таким: если можно пойти срединным путём, то он обязательно выберет его. Кто-то назвал бы это нерешительностью, слабостью, но сам репликант подходил к этому по-философски спокойно и считал, что оставаться между двух сторон — редкая и полезная черта характера. Просто нужно чувствовать и понимать, когда и правда стоит не выбирать вовсе. С раннего утра Юнги звонил Чонгуку, оставил ему десяток сообщений, спрашивая о возможности встретиться. Однако ответа не последовало, детектив ему не написал и не перезвонил, и парню ничего не осталось, как начать диалог с Хосоком. Мин выходит из лифта и идёт в свой кабинет, с улыбкой приветствует встречающихся по пути коллег, которые с любопытством поглядывают на редкого в офисе гостя — чёрного ротвейлера. Сам Бруно тоже интересуется людьми, тянется к некоторым, чтобы шумно втянуть носом воздух, обнюхать и узнать всю подноготную владельца запаха. Юнги заходит в кабинет и отпускает пса с поводка. — Веди себя хорошо, малыш, я скоро, — оставляет любимчика одного в комнате и закрывает дверь. Временно бросать собаку в одиночестве не боится — репликант много с ней занимался, и потому даже в подростковый период Бруно не разодрал ни одной важной для хозяина вещи. Парень своим красивым четвероногим другом всегда гордился, вечно хвастался Гисону и показывал проекции, на которых пёс выполнял новую команду. Учёный, впрочем, собаку своего помощника тоже любил: то игрушку подарит, то вкусняшки ей попросит передать. Мин возвращается в лифт и поднимается выше, на этаж, где работает и едва ли не живёт единственный оставшийся в живых сооснователь компании. Хосок теперь KSillo управляет единолично. В его руках вся власть, если не считать совета директоров, представители которого в кризисной ситуации оказались страшными паникёрами. Люди боятся потерять своё состояние, забывая, что для Чона компания — не только деньги, но и весь смысл жизни, ребёнок, которому помогал расти годами. — Привет, к нему можно? — кивает на дверь Юнги, останавливаясь у стойки секретаря. Репликант своё мужество собирал всё утро, чтобы самому прийти к новому начальнику и выложить информацию. — Привет, минутку, — добродушно произносит Элли и нажимает одну из кнопок на экране перед собой. — Господин Чон, к вам пришёл Мин Юнги. Попросить подождать? — Впускай, — доносится из динамика напряжённый голос директора. — Проходи, — улыбается Юнги девушка. Уже у порога Мин проводит рукой по чёрной свободной рубахе на себе, разглаживая складки, делает глубокий вдох и расправляет плечи. Он входит в хорошо знакомый ему кабинет с приподнятым кончиком подбородка, заставая Чона в обществе нескольких топ-менеджеров компании. И сразу становится некомфортно. Будто по комнате пустили ядовитый газ. Сотрудники ёрзают на диванчиках, лишь коротко смотрят на репликанта и снова, как загнанные в угол животные, исподлобья виновато глядят на напряжённую спину Хосока. Ждут своей участи, заранее её приняв. Сам мужчина стоит у окна. Он одной рукой упирается в стену слева, а вторую держит на своей талии. Взвинчен, холоден, опасен. Оборачивается, кивает вошедшему парню на стул перед своим столом и глядит на компанию подчинённых, заостряя линию челюсти. Злится, что те не могут предложить ни одной годной идеи, чтобы поднять акции компании. Терпеть не может, когда менеджеры проглатывают языки и не способны выполнять свою работу должным образом. — У вас два часа, чтобы найти решение, — низким голосом произносит Чон, взглядом снимая кожу то с одного сотрудника, то с другого. — Не придумаете, окажетесь первыми в очереди на сокращение, — говорит угрожающе. — Вперёд! — и резко отворачивается обратно к виду на монополис, не желая смотреть на удаляющихся бездарей. Как он вообще допустил их присутствие в компании? И правда многое узнаёшь о людях рядом, когда приходят трудности. Услышав звук закрывшейся двери, он слегка поворачивает голову в сторону рабочего места, перед которым сидит репликант, и украдкой пробегает по внешнему виду парня. Парень уже не так уверен в себе. Испуган, дышит поверхностно и сжимает губы в тонкую напряжённую линию. Хосок от такой картины издаёт дерзкий смешок и медленно идёт к шкафу, в котором находится бар. — Хочешь чего-нибудь выпить? — по своему обыкновению спрашивает мужчина. Он не успокаивает и не уходит в объяснение причин напряжённой обстановки. Внутренне слишком силён, чтобы опускаться до оправданий перед кем-либо. — Нет, спасибо, — аккуратно выговаривает Мин, наблюдая за чужими действиями. Вот Чон открывает бутылку с янтарной жидкостью, вот берёт невысокий бокал, плескает в неё напиток на два пальца… А ведь только начало дня: рано, чтобы употреблять алкоголь. — Что ты хотел? — убирает бутылку на место основатель KSillo и неторопливо движется к рабочему столу, усаживаясь напротив замявшегося гостя. — Гисон и Чжиён работали над кое-чем вместе… — репликант сжимает свои руки в замок на коленях и поднимает взгляд на Чона, сталкиваясь с его вниманием. Каждый раз, когда Хосок смотрит на него, Юнги мерещится, будто в мире вокруг умерли все, кроме них двоих. Всё пространство вокруг сужается до кокона, в котором Мину рядом с мужчиной мучительно тесно. «Знает», — понимает предприниматель. Прав оказался, когда предположил, что репликант в курсе исследования. Но Чон не торопится, продолжает молчать в ожидании продолжения мысли. — Они хотели, чтобы репликанты могли иметь потомство, — Мин хмурится, поняв, что выразился некорректно. — Не в смысле, что удочерить или усыновить, а именно иметь репродуктивные возможности. Гисон требовал от Юнги держать это в строгом секрете. Он не рассказывал помощнику все подробности, лишь иногда размыто упоминал о том, над чем они работали с Чжиён. Всё началось полтора месяца назад. Старший Чон не объяснял Мину, почему встречается с ним только в клубе, почему только там просит его собрать информацию по количеству репликантов в стране, разбивку по гендеру, возрасту и другие данные, почему никого больше не привлекает к исследованию, которое уже точно было успешным. Мужчина лишь раз за разом повторял, что всё это важнее его жизни, что репликантам нужна свобода и равенство с обычными людьми во всём и что не все с этим согласны. Спустя короткую паузу, за которую на лбу Хосока образуются морщины из-за сдвинутых на переносице бровей, Юнги продолжает. — У них это получилось. Они хотели заявить об этом миру и помочь репликантам, но Гисон почувствовал опасность. Я не знаю, откуда он узнал о ней, но это исследование было ему дороже жизни, — парень помнит, как наставник раз за разом включал пластинку о том, что их с Чжиён открытие изменит всю страну и даже мир. И Мину больно осознавать, что потерял он близкого человека и знакомую именно из-за их работы. — Я подумал, что это важно и молчать больше нет смысла. Возможно, если найти их наработки, то мы сможем вновь показать миру важность KSillo и помочь репликантам. На лице Хосока царит глубинное спокойствие. Юнги, судя по всему, не в курсе, что разгадка заключена в одном конкретном ребёнке. Мужчина вертит бокал в руке несколько секунду, задумавшись. Репликант молча ждёт, полагая, что Чон просто переваривает информацию. — Кто ещё… Договорить предприниматель не успевает. Его перебивает звонок на браслете Юнги. Парень извиняется перед Хосоком и спешно подносит запястье к уху, приняв вызов. — Здравствуйте, я звонил узнать, можно ли с вами встретиться, — начинает репликант. — У меня информация, которая может быть полезна. Чон пытается вслушаться и понять, кто звонит парню, но звук слишком тихий, чтобы уловить если не слова собеседника, то просто тембр его голоса. — Исследование? — глаза парня сильно расширяются, и он, ошарашенно и часто моргая, глядит перед собой. — Вы уже знаете? Хосок следит за каждым движением глаз напротив, напрягаясь. Не нравится ему всё это. — Я поэтому и хотел встретиться, — совсем тихо проговаривает Мин. — Как вы?.. — пауза. — Хорошо, да, конечно, — соглашается со своим собеседником. — До встречи. Звонок автоматически сбрасывается, как только запястье с браслетом отдаляются от уха парня. Чон вопросительно выгибает бровь, ожидая, что Юнги первый с ним заговорит. — Извините, срочный звонок, — виновато комментирует репликант. — Кто-то ещё узнал об исследовании? — с лёгким прищуром спрашивает мужчина и делает очередной короткий глоток виски, пока Мин приоткрывает в замешательстве губы. — Вы не выглядите удивлённым, — подмечает слишком уж спокойную реакцию на свой рассказ парень. — Вы знали? — Неважно, — холодно пресекает расспрос Хосок. — Кто ещё в курсе? Несколько секунд репликант обдумывает. Стоит ли рассказывать мужчине, что полиция знает о работе учёных и звонок был от Чонгука, с которым Юнги, наконец-то, договорился встретиться? Мрачный взор директора не сулит ничего хорошего, и Мину даже мерещится, что в зрачках напротив зародилось что-то особенно жуткое и опасное. Эти блики в глазах напускают страх, от которого парень машинально ёжится, пытаясь сохранить в себе крупицу безопасности. — Чонгук, — в конце концов отвечает репликант. Как бы его временами не пугал мужчина, что бы Юнги не чудилось, Хосок по-прежнему один из сооснователей компании. Именно с ним Гисон делил управление KSillo, а потому нет причин ему не доверять. Нельзя позволять домыслам подменять собой здравый смысл. — Где Чонгук, там и все, кто задействован в расследовании, — сухо делает вывод и ставит бокал на столешницу. Чон бросает ладони на подлокотники стула и задумчиво постукивает подушечками пальцев правой руки по искусственной коже. Когда именно до журналистов долетит весть о роковом исследовании — вопрос, в лучшем случае, пары дней. Любой дурак знает, какую значимость несёт в себе открытие учёных, и никто не засомневается в том, что именно оно — причина убийств. Как только это всплывёт, в сторону компании и Хосока польётся слишком много вопросов. Однако действовать опрометчиво — равносильно самоубийству, к которому мужчина и без того подошёл чрезвычайно близко. — Не распространяйся об этом, — выставляет жёсткое требование Мину. Нужно всё обдумать. — Иди, позже свяжусь с тобой. И всё же Юнги не решается сказать, что позже у него будет встреча с Чонгуком. Он лишь коротко кивает и поднимается с места, впервые в жизни своим молчанием обрекая себя на необходимость лгать. Всё нутро подсказывает, что младший брат Гисона имеет право знать правду, и потому репликант ослушается новое начальство и вынесет свой рассказ за пределы комнаты. Хосок поворачивается на стуле в сторону окна, забыв о бокале на краю стола. Тот сразу летит вниз от небрежного касания локтём. Он со звоном разбивается об пол, и десятки осколков оказываются в лужице янтарной жидкости. От стекляшек отсвечивают проглядывающие сквозь облака лучи солнца, пока Мин оробело глядит на директора. Тот не ведёт и бровью, бесцветно смотря сверху вниз на остатки им случайно уничтоженного бокала. — Пусть Элли включит уборщика, — просит репликанта Чон и без тени эмоций на лице всё-таки отворачивается к окну, спускаясь в лабиринт своих мыслей.***
♪ Animadrop — Suffering is easier than telling yourself the truth
Раздражение продолжает полыхать в районе солнечного сплетения. Намджун оттягивает ворот джемпера, с силой мнёт правое плечо под ним, болезненно шипя сквозь зубы, и поворачивает голову, тихо хрустнув шеей. — Так и будешь пялиться в одну точку? — не выдерживает Сокджин, уже добрых пять минут наблюдающий за тем, как глава отдела сидит на своём рабочем стуле, вперившись взглядом в угол комнаты. — Я думаю, — сдержанно роняет младший. — А ещё бесишься, но боишься это показать, — криминалист знает своего друга слишком хорошо, чтобы не подмечать глубинные, запрятанные от внешнего мира нотки настроения. — Естественно, — мрачнеет Намджун и переключает своё внимание на старшего, что сидит на диване в паре метров. Проводит языком по внешней стороне зубов. — Дроны и остальные методы не помогали эти дни, а значит, и сейчас не помогут. Судмедэксперт изучает лицо младшего перед собой, параллельно осмысливая слова. Мужчина забыл одну деталь: — Не напомнишь, кто нашёл разбитую машину с Чжиён? — приподнимает брови Джин. Ведь именно полицейский дрон и обнаружил место убийства. — Разбитую машину с убитой Чжиён. Убитой, понимаешь? Дроны хороши в поиске свершившегося или в помощи в мелких кражах, — глава отдела подпирает рукой подбородок, а пальцами второй начинает крутить попавшийся на столе стилус. — И что предлагаешь? — криминалист ощущает, что идея ему не понравится. — Подключить медиа и общественность, — проговаривает Намджун под медленно мрачнеющим взглядом старшего. — Обнародовать информацию об эксперименте, ребёнке и подозреваемом. Преступнику будет сложнее скрыться и потом использовать результаты исследования, не вызывая подозрений. Если нам повезёт, то он запаникует и совершит ошибку. — А если ошибка — смерть Солли? Нет, Джун, это плохая идея, — сердито покачивает головой криминалист. — Чонгук не пойдёт на это. Слишком рискованно. — Чонгук детектив, а я — глава отдела. Я вижу, что расследование идёт слишком медленно и список жертв растёт. Намджуну самому не нравится это решение, его коробит сама мысль об этом, но он бы никогда не получил свою должность, если бы был мягкотелым и податливым. Чем больше времени проходит с убийства Гисона, тем сложнее становится сдерживать начальство, а теперь, после смерти ещё и учёной, это становится невозможным. Если это решение не примет Джун, то его примут сверху. Он в этом даже не сомневается. — Он найдёт Югёма и дальше раскрутит клубок, не дури, — одёргивает криминалист. — Ты представь, сколько слухов польётся, если это дойдёт до журналистов. Сокджин не понимает, а Намджуну труднее держать себя в узде. Вспыхивает. — Про любовь журналистов к слухам ты знаешь больше меня, — колко подмечает глава отдела, намекая на дружбу старшего с Чимином. Безмолвие натягивается прозрачной струной между друзьями. Невидимая нить дрожит, грозится лопнуть и хлыстом ударить в обе стороны, оставив за собой кровавый след на взволнованных душах мужчин. Оба внутренне пылают, одержимы уродливыми эмоциями и злостью в адрес друг друга. Джун сердится, что старший всё воспринимает в штыки. Джин возмущён равнодушием и недоверием младшего к Чонгуку и последующей язвительной фразой в его собственный адрес. Грудная клетка криминалиста быстро поднимается и опускается из-за нервного дыхания. Знает, что у друга перед ним тяжёлая ноша ответственности, что начальство прессует, что общественность в виртуальном пространстве критикует, но он перешёл за край, выкинул ядовитые слова и приплёл к диалогу ненужного в нём человека. Чимин оступился, выпустил статью, которую публиковать не стоило, но уже расплатился, дважды: недавно дал наводку по жене Гисона и Хосоку, а вчера рассказал о Югёме. Однако у Намджуна к журналисту неприязнь столь сильная и острая, что он продолжает вести борьбу против надуманного врага и теперь приставляет к нему и лучшего друга. — Хотя бы поговори перед оглаской с Чонгуком, не делай это за его спиной, — на всякий случай просит Сокджин и поднимается с дивана. Находиться рядом с главой отдела не хочется. Противно. Младший уже принял решение, поэтому мнения других его не волнуют. — Поговорю, — обещает Джун и устало прячет лицо в ладонях, как только дверь за криминалистом закрывается. Растягивает вдох и выдох, чтобы утихомирить гулко стучащее внутри сердце. Зря вспомнил Чимина, сам понимает, но полностью признаться в этом даже самому себе тяжело. И Чонгук за огласку не простит. Для детектива невера в его силы равнозначна предательству. Намджун Чона далеко не раз в жизни тормозил, отчитывал и вправлял ему мозги, жёстким тоном вдалбливая здравый смысл. Только среди этого ни разу не было сомнения в том, что младший сможет разобраться в даже самом запутанном деле. Намджун и сейчас верит, что Чонгук лучший детектив, которого он встречал. Просто прямо сейчас обычные подходы не работают: они всегда отстают, вечно плетутся позади. И Чонгук не найдёт Югёма через Jini Corp — слишком просто, такой ошибки убийца бы не совершил.***
♥ Hoenix — Tawhid
«Удивительно», — про себя шепчет Тэхён, вылезая из флайкара на парковке рядом с офисом Jini и впериваясь взглядом в постройку впереди. Всю дорогу он пребывал в остатках волнения, в которое погрузила его аудиозапись. Тщетно пытался сосредоточиться на полицейских отчётах. Мысли парили далеко от потенциальных зацепок, роились вокруг представления ужаса, через который, должно быть, проходит маленькая девочка. Страшно хотелось её защитить, повернув время вспять. Отмотать бы всё назад и оказаться в нужных местах в нужное время, чтобы она не узнала, что такое смерть близких людей. От царящих в голове мрачных картин настроение парня продолжало быть болезненно тяжёлым. Даже солнце, изредка скрывающееся за пушистыми облаками, вызывало у Кима лишь отторжение. Как может быть столь хорошая погода после того, что случилось ночью? Как люди вообще могут продолжать существовать, а небо не рухнуть после того, как невинное создание потеряло своих родителей? И вот спустя четверть часа полёта, при котором Тэхён и слова не обронил в сторону ведущего машину детектива, репликант застывает в паре сотен метров от необычной стеклянной постройки. — Идём, — командует Чонгук, не давая напарнику и дальше разглядывать чужеродный для монополиса островок. Офис Jini разительно отличается от обычных зданий города. Если большая часть построек стремится ввысь, то эта уходит на десятки этажей в землю. На поверхности же находится лишь вход — сделанная из стекла постройка обтекаемой сложной формы. Где-то её крыша приподнимается, где-то становится ниже. По краям она и вовсе переходит в надутые наружу стены, что у основания будто вливаются в землю. Только особенно внимательные и дотошные посетители могут заметить тончайшие бежеватые рейки, которые делят стеклянное полотно на секции. Вокруг здания чистый, пока ещё не до конца проросший после зимы, газон. Но внутри, под прозрачным куполом, находится настоящее буйство флоры: в здании множество широколистной зелени. Чем ближе напарники подходят ко входу, тем сильнее поражается Тэхён тому, что никогда ранее не видел это место. Офис Jini Corp, окружаемый высоченными зданиями, макушки которых тускнеют за облаками, напоминает настоящий оазис. — Никогда не видел ничего подобного, — едва ли не шёпотом произносит репликант. — Что у них за странные деревья? — Пальмы, растут в жарких странах, — обыкновенно отвечает Чонгук, параллельно оглядываясь. Рядом с зданием нет никого, кроме них с Кимом. Шум города выступает фоном, но ни людей, ни дронов, ни других роботов на дорожках, ведущих к стеклянным дверям, не видно. Детектив смотрит на браслет, чтобы узнать время, и грубо выругивается. Тэхён в ответ вопросительно зыркает. — Нам придётся подождать. У них намаз. — Молитва? — Да, — раздражение, всё это время жившее в Чоне, лишь активнее лезет наружу. Он останавливается, хлопает себя по карманам кожанки, находя в одном из них пачку сигарет, и закуривает, чтобы успокоить нервы. — Придётся минут десять ждать. Его бесит перспектива ожидания, когда на кону жизнь юного человека. — Ну кто-то ведь у них сейчас работает? — Тэхён наблюдает за струйкой дыма, выпускаемой ртом старшего. — Кто вообще сейчас верит в Бога? Разве создание репликантов не противоречит религии? Чон от таких вопросов пренебрежительно хмыкает. Действительно, в это время человечество почти полностью отошло от религий, оставив их как пережиток прошлого. Тем не менее находятся единицы, сохраняющие веру в нечто абстрактное и всемогущее. Они переписали религиозные правила, подстроив их под современные реалии. — У Jini основатель верующий, поэтому весь офис несколько раз в день останавливает работу и молится, — перед новой затяжкой комментирует детектив. — В Корее же почти не было мусульманства… — для репликанта религия кажется фантастикой и подвидом ничем не обоснованной эзотерики. — Отец Ки родом с Запада, воспитал сына в своей вере, — вновь поясняет старший. Он бы и рад ворваться внутрь и потребовать с кем-либо встречи, но в фойе будет стоять система автоответа, извещающая о перерыве в работе компании. Совершенно непробиваемая штука: хоть стреляй в неё — всё равно скажет ждать. Детектив об этом осведомлён, потому что помнит, как однажды бывал в этом офисе. Пару лет назад, когда расследовал убийство, совершённое репликантом, созданным как раз Jini Corp. В тот раз он тоже наткнулся на время молитвы. — Югёма обьявили в розыск, — извещает Тэхён, получив уведомление на браслет. — Ки человек умный, даже если его компания замешана в реинкарнации, будет всё отрицать. Нужно попасть в картотеку ДНК их репликантов, — игнорирует новость детектив. «Можно скрыть всё, но не создание репликанта», — частая фраза, которую по молодости произносил Гисон. Он повторял её Чонгуку, чтобы тот всегда помнил, что любое искусственное рождение задокументировано. Все компании построены так, что Источники заносят ДНК вышедших из них репликантов в картотеку. Эти записи защищены миллионами строк шифра, пробить который не способна ни одна нейросеть. Ни удалить, ни изменить эти записи невозможно. Там всегда правда: настоящее имя, цвет глаз и волос. Краем глаза детектив замечает движение в «куполе». Время молитвы закончилось, и сотрудники Jini возвращаются на свои рабочие места. Мужчина делает последнюю затяжку и идёт ко входу, отправляя бычок щелчком в мусорку. Как только напарники переступают порог стеклянного здания, их обдаёт запахом моря, воздух более влажный, а листья растений слабо колышутся, приветствуя гостей. Тэхён оглядывается, щурится, замечая между пальм и кустов неизвестных ему ярких птиц: зелёные, синие и ярко-красные, — они сидят на ветках и изредка издают громкие резкие звуки. Парень тормозит рядом с Чонгуком напротив светлой каменной стойки администратора, за которой стоят трое молодых мужчин-репликантов в белоснежных льняных костюмах свободного кроя. Достучаться без предварительной записи до главы оказывается делом не самым простым. Полицейские удостоверения не помогают, убеждение в срочности вопроса — тоже не даёт результата. Срабатывают только слова, что компанию подозревают в участии в особо тяжком преступлении. Ким заключает, что для таких случаев у секретарей на входе особый сценарий, это та причина и расклад, при котором приоритет гостей становится выше расписания их руководства. Один из администраторов провожает полицейских до лифтов и сообщает, что на нужном этаже их встретит личный секретарь господина Ки. В лифтовой коробке, отделанной светлым мрамором, всё выглядит дорого. Поручни блестят золотом, потолок зеркальный, на фоне играет плавная восточная музыка, от которой обоих парней клонит в сон. Они едут куда-то больше минуты, пока не раздаётся тонкий звоночек, оповещающий о прибытии лифта. Двери медленно разъезжаются, представляя взору круглую комнату с цветной мозаикой на полу и высоком потолке. Яркие орнаменты из разноцветной мелкой плитки блестят от света по периметру. В двух метрах от лифта девушка, она оборачивается и слабым поклоном приветствует прибывших. У неё белоснежная кожа и светло-голубые большие глаза. Пшеничные волосы собраны в идеальный пучок, а на щеках лёгкий румянец. Она источает невинность, хоть и одета в узкое белое платье выше колена. — Господин Ки ожидает вас, прошу за мной, — мелодия льётся из пухловатых влажных губ. Девушка поворачивается к гостям и движется к единственной в помещении двери цвета слоновой кости. Тонкие каблуки еле уловимо отстукивают ровный ритм шага по аккуратной плитке. Секретарь первая проходит в новую комнату. Она залита густым янтарным светом. Внизу колышется тонкий слой воды, создавая блики на ровных однотонных стенах. Они переливаются замысловатыми узорами, придавая месту таинственную атмосферу. Стоит девушке сделать шаг на небольшом помосте у порога и на поверхность воды перед кончиками её туфель всплывает широкая прямоугольная плита, а за ней следующая и следующая, складываясь друг за другом в тропинку, что ведёт к искусственному квадратному островку посреди комнаты. На нём лишь несколько диванов с низким столиком между ними, и мужчина, уголки губ которого слабо приподнимаются, как только он замечает детективов. Ки в таком же комплекте из свободных брюк и рубашки, что и секретари на входе, а на ногах его отсутствует обувь. Аскет, верующий в свою незначительность. Таким людям сидеть в храмах и вести затворнический образ жизни, а не строить бизнес. Незнакомка идёт вперёд и, дойдя до центра, отходит в сторону, становясь в углу острова. — Благодарю, Аниса, — тяжёлый и хриплый мужской голос эхом разносится по комнате. — Приветствую, господа. Чонгук и Тэхён по очереди здороваются и почти синхронно активируют на браслетах свои полицейские удостоверения. — Уберите их, я и так знаю вас, видел в сводках, — с добродушием проговаривает Ки и приглашает присесть на диваны. — Мне сообщили, что вы подозреваете мою компанию в участии в тяжком преступлении. Что же, по вашему мнению, могли сотворить мои подчинённые, о чём не знаю я? — Реинкарнация репликанта, — приподнимает подбородок детектив. Внутри просыпается азарт. Чувствует, что перед ним игрок из профессиональной лиги, других у рулей крупных компаний не бывает. Только самые адаптивные, но при этом суровые способны создать нечто подобное, как Jini, KSillo или любой другой корпорации. Потому Гисон и занимался исключительно научной частью — не подходил для финансовых и юридических вопросов, а публику старался избегать. Мужчина напротив вопросительно выгибает бровь и перестаёт улыбаться, откидываясь на спинку и раскидывая руки по её бортикам. Источает уверенность и силу. — Серьёзное обвинение, — не торопится. — Репликант Ким Югём, зелёные глаза, светлые волосы. Он носит браслет Jini Corp, — подаётся вперёд Чонгук и упирается ладонями в свои широко расставленные колени. В этот миг не думает об ответственности, Солли или Гисоне, он сосредоточен на мимолётных движениях мускулов на лице в двух метрах от него. Ким наблюдает за происходящим со стороны и иногда косится на девушку, что продолжает молча стоять неподалёку. Она смотрит исключительно на Ки, но в один момент, будто чувствуя любопытный взгляд на себе, переводит внимание на Тэхёна, а затем резко отводит глаза, незаметно для всех остальных вздрогнув. — У нас серьёзная система безопасности, никто из моих сотрудников не смог бы её обойти, чтобы сделать подобное, — бизнесмен недовольно хмурится, а Чонгук, видя это, на секунду допускает возможность ошибки. — Тогда позвольте взглянуть на вашу картотеку, — растягивать разговор нет времени, Чон об этом помнит, да и чувствует, что перед ним человек дела, а не болтовни. Несколько секунд ничего не происходит, Ки обдумывает, облизывает губы и слегка дёргает кончиком носа в сторону секретаря. — Проводи их в картотеку и помоги пробить ДНК репликанта, — обращается к Анисе. Девушка согласно кивает и отходит к тропинке, ожидая, когда гости поднимутся со своих мест. Ки украдкой скользит взглядом по её гладким ногам, будто забывая о серьёзности дела, и только потом первым встаёт с дивана. — Экспериментальный образец, создана помогать и обслуживать таких, как мы, — предприниматель говорит об Анисе так, словно её нет рядом. Он протягивает ладонь Чонгуку для прощального рукопожатия, — Вы ошиблись, господа. Убедитесь в этом сами. — Надеюсь, что вы правы, — уверенно пожимает руку детектив, а в глубине себя наоборот надеется, что Ки ошибается, они поймают Jini за хвост, и это станет первым важным шагом к тому, чтобы отыскать племянницу. Тэхён тоже касается протянутой следом ему ладони. — Первый в мире репликант-детектив, — улыбается глава компании. — Гисон и правда был гениально талантлив. Хорошего дня. Надеюсь, вы найдёте виновников, — Ки снова садится на диван, провожая взглядом гостей, что следуют за девушкой в белом платье. Вновь пустой зал с мозаикой, вновь вычурный лифт. — Аниса, — неожиданно произносит Ким, — вам не обидно за его слова? Женская хрупкая спина перед ним напрягается, и Тэхёну кажется, что он слышит, как девушка сглатывает нервозность. — Господин Ки сказал правду. У меня нет причин испытывать обиду, — не поворачиваясь, проговаривает секретарь. — Не всегда должна быть причина, чтобы что-то чувствовать. Ему на этот раз ничего не отвечают. Один Чонгук толкает его локтём и, когда Ким смотрит на него, вопросительно выгибает брови. Младший лишь мотает головой, отмахиваясь от немого вопроса, и окунает свои руки в карманы плаща. Простое любопытство. На этот раз лифт едет дольше прежнего. Они спускаются на самые нижние уровни глубинной постройки и выходят в темноту. Лишь спустя несколько секунд вдалеке начинают загораться одна за другой лампы, встроенные в высоченный потолок. Свет постепенно приближается к лифту, окутывая всё пространство собой. Бесконечные ряды стеллажей, в каждом из которых находятся десятки тысяч карт памяти. Все они мигают зелёными тусклыми огоньками. В сопровождении напарники идут между аккуратных рядов, пока девушка не заворачивает за один из стеллажей и не проходит вдоль него, останавливаясь возле пульта управления. Маленький монитор реагирует на приближение репликанта и оживает, требуя идентифицировать доступ. Аниса прикладывает ладонь к экрану, потом позволяет системе считать код её браслета и в конце подставляет глаз сканеру. — Пожалуйста, назовите имя репликанта, — просит секретарь. — Ким Югём, зелёные глаза, светлые волосы, — повторяет информацию Чонгук и чувствует, как напряжение внутри мышц его тела с каждой секундой растёт. Тело твердеет, пока на экране невероятно лениво ползёт зелёная полоса загрузки. Сервера ищут нужный профиль репликанта, триллионы нулей и единиц бегут по каналам связи, чтобы отыскать совпадения. Детектив чувствует, как на плечо ложится ладонь и слегка сжимает его поверх кожанки. Мужчина оборачивается, сталкиваясь с карими глазами младшего. Видит в них попытку приободрить, хотя как раз Ким сегодня ронял слёзы, впервые окутанный тяжёлым впечатлением от услышанного. В ответ Чонгук совсем слабо улыбается, успокаивая. Рука спадает, и внимание старшего вновь оказывается на экране. Время течёт нестерпимо медленно, но загрузка всё же неумолимо движется к финалу. Тэхён хрустит костяшками пальцев где-то на фоне, девушка глубоко вздыхает, проводя рукой по гладко собранным назад волосам. Пауза на последнем делении полосы. «Репликант не найден». — Невозможно, ещё раз, — слишком резко проговаривает Чон. — Господин Чон… — Ещё раз, — также требовательно. Он видел браслет Jini Corp, Тэхён его видел, Чимин видел его. — Чонгук, — дёргает за рукав Тэхён, опасаясь взрыва. — Ничего, давайте попробуем повторно, — взволнованно произносит Аниса. Она вслух зачитывает поисковые параметры, чтобы в них точно не закралась ошибка, и включает загрузку. История повторяется. — Я провожу вас, — выключает монитор секретарь, стараясь не смотреть на мужчину рядом, который сводит зубы и очерчивает скулы. В его голове испуганный голос Солли. Он раздаётся со всех сторон, бьёт изнутри и вновь дарит страх. Очередной тупик.