***
♪ Hans Zimmer — Ripples in the sand
Маршрут до нужного сектора отображается на приборной панели флайкара. За автомобилем Сокджина никто не станет следить, его имя не фигурирует в медиа, и Тэхёну это на руку. Постепенно высотки вокруг становятся ниже, а дорожный трафик менее плотным. Чем дальше от центра, тем серее и грязнее монополис. Говорят, Инчхоном раньше называли один из районов и заодно — аэропорт за ним. Но позже часть города переименовали, а островок с аэровокзалом продолжили называть старым именем. Сам же аэропорт закрыли, решив, что проще построить новый, чем модернизировать старый. Со временем остров Инчхон превратился в гетто. Там оказываются те, кто скатился на дно социальной лестницы. И, судя по всему, правительство устраивало существование подобного мрачного места. Никому до бездомных людей и репликантов дела нет. Спасение нищих — дело рук самих нищих. Ким был в Инчхоне лишь однажды и поездку эту вспоминать не любил. Там стоит невыносимая вонь мусора, жжёной резины и блевотины. Люди все изуродованы жалким существованием: лица угрюмые и порой покрыты язвами от незаживших ран, тела исхудавшие от голода, а одежда — сплошные дырявые лохмотья. Убийства на острове — часть обыденной жизни. Мученические стоны по ночам — за место колыбельной. Даже полиция туда не лезет, потому что преступлений в Инчхоне слишком много, а камеры в гетто встречаются редко. Тэхён надеется, что никогда не будет на месте тех, кому жизнь подложила протухших жуков на ужин. Однако чисто по-человечески он несчастным юродивым сочувствует, хоть помочь им и не в его власти. Чёрный флайкар не новый, одной из самых популярных моделей, но внимание на тёмной улице всё равно привлекает. Людей много, и найти среди них Анису будет нелёгкой задачей. Проверив патроны в пистолете и запасные в ремне под кофтой, репликант накидывает на голову капюшон худи и выныривает из флайкара прямиком в стискивающий со всех сторон смрад. Он оглядывается по сторонам, игнорируя взгляды местных и чувствует почти осязаемую ненависть к своей персоне. В Инчхоне не любят тех, кто живёт нормальной жизнью. От давящей атмосферы Тэхён, подобно окружающим, сутулится. Он идёт через движущуюся толпу вперёд, слышит шипение незнакомого мужчины, случайно столкнувшись с ним плечами, всматривается в измученные лица. Он бредёт вперёд, пока его не хватают за руку. Под чёрным плащом, накинутым на голову, он бы никогда не распознал Анису, и хорошо, что она сама его заприметила. — Не здесь, — шепчет девушка, и тянет за собой в один из переулков, подальше от чужих глаз. Она скидывает с себя капюшон и поднимает взгляд на Тэхёна. Парень видит на женском лице синяк на левой скуле, хмурится, замечая запёкшуюся кровь в уголке губ, и ждёт, когда девушка сама что-нибудь скажет. Аниса не торопится, напрягаясь от пристального внимания полицейского, отворачивается в сторону улицы, с которой они пришли. Смотрит нечитаемым взглядом на небо, прикрывает веки и лишь после тихим голосом начинает: — Это Ки. Он узнал, что я говорила с вами. Не знаю как, но узнал, — в зрачках маячит безысходность. — Я сбежала. Вы сказали, что я могу связаться с вами, если передумаю. Я расскажу вам всё, что знаю, но, простите, не смогу дать официальные показания. Просто, пожалуйста, помогите мне выбраться. Все пять лет я жила в золотой клетке подобно удобной Ки кукле, но… — она поджимает губы, морщась, видимо, от боли из-за раны на губах, — мне ничего неизвестно о внешнем мире. У меня ни денег, ни даже браслета, — поднимает руку, обнажая запястье, на котором красной линией следы определённо не от современного аксессуара. — Вы можете обратиться в полицию. — Нет, пожалуйста, — мотает головой и всматривается в глаза такого же репликанта, как и она сама. — Он достанет меня, мне нечего предъявить, я ведь собственность. Тэхён ненавидит слёзы, и их блеск, что появился у Анисы, на долю секунды дезориентирует. — Не плачьте, всё уладим, вы не одни, — пытается уверить Ким и сам думает, как поступить. Бросить не может, но и как помочь неизвестно. Он не может связаться с Намджуном, находясь в Инчхоне, и единственная блёклая идея пробирается в сознание подобно пауку. — Идёмте, — поворачивается обратно к главной улице. — Куда? — Доверьтесь, — репликант обходит девушку, становясь позади, и слегка касается спины между лопаток, подталкивая вперёд. Аниса ныряет обратно под капюшон, идёт, направляемая Тэхёном. Ким чувствует дрожь хрупкого тела, но сам держится, не позволяя эмоциям взять вверх. Если он позволит собственному волнению проявиться, то помощницу Ки оно и вовсе охватит целиком. Она слишком устала, и вначале её нужно увести подальше от опасного района. Дойдя до флайкара, Ким останавливается рядом с машиной, наблюдая за тем, как один из местных, в дырявом свитере с чёрными пятнами, сидит на его капоте. Заметив Тэхёна, мужчина улыбается, обнажая протезированные кислотно-зелёные клыки. Из толпы рядом выныривают двое парней, и Ким слегка поворачивает голову в сторону, замечая за своей спиной ещё одного незнакомца. — Не бойся и держись рядом, — успокаивает полицейский девушку и хмурится, стоит крепкому мужчине отлипнуть от капота флайкара. — Мы вам не помешаем? Ребята немного развлеклись с вашей машинкой, — незнакомец отходит в сторону и хмыкает в сторону одного из колёс. Прокололи. — Знаете, не любим чужаков. Прохожие не обращают внимание на сцену, разворачивающуюся на их глазах. Никто не останавливается, и редко кто поглядывает в сторону странных людей. Тэхён ощущает движение за спиной, резко оглядываясь, чтобы взглядом остановить паренька с собранными в хвост сальными волосами. — Ваша девушка кажется красоткой. Покажешь личико? — медленно подступает мужчина, отдаляясь от флайкара. — Отошёл, — низко проговаривает Тэхён и заодно дёргает Анису за локоть, чтобы встала ближе к нему. — Вы чего, не видите? Нас тут четверо, а остальные только поддержат. Ведь так, жители Инчхона?! Репликант действует быстро: вынимает оружие из-за пазухи, сразу снимая с предохранителя, и направляя дуло прямиком на человека перед собой. Тот замирает, склоняет голову к плечу и сухо посмеивается с действий залётной пташки. — Мальчику подогнали игрушку? Что ж, стреляй, но будь готов сам стать трупом. Адреналин подпрыгивает, и Ким делает шаг вперёд, приставляя пистолет к чужому лбу. Он не видит страха перед собой. Местные смерти не боятся, будучи давно мёртвыми внутри. Устраивать драку или убивать, Тэхёну, несмотря на подступающее к горлу раздражение, не хочется. Поэтому он пользуется чужим спокойствием, выверенным движением ударяя мужчину по голове прикладом и стреляет в воздух, чтобы остальные не вздумали шевелиться. Тело падает на землю во временной отключке, местные таки застывают. Кто-то от резкого звука взвизгивает, толпа разбегается в стороны, не желая попасть под руку одному из участников конфликта. — В машину, — командует репликант, держа на мушке одного из оставшихся парней, и сам уже спиной вперёд отступает к флайкару. Он садится за Анисой следом, продолжая держать оружие в сторону лобового стекла, заводит мотор и поднимает автомобиль в воздух, нажимая нужную педаль. Тэхён косится на девушку, когда слышит плачь, вздыхает и решает, что лучше позволить Анисе выплеснуть накопившиеся эмоции и продолжить молчать. Он сыграл на опережение, и никто не пострадал. Мужчина придёт скоро в себя, отделавшись разве что шишкой.***
♪ So Below — Fear
Намджун спускается на парковку, проверив, что на наземных дорогах пробок поздним вечером меньше, чем на воздушных. Полчаса назад Тэхён отписался, что всё в норме и завтра он зайдёт к нему с новостями. Так что глава отдела выдохнул и теперь бредёт между рядов флайкаров к своему парковочному месту. Что делать с Чонгуком — неизвестно, да и ситуация с Джином давила весь остаток дня. По-хорошему, с криминалистом нужно поговорить и извиниться. Намджун сорвался, повёл себя, подобно подростку, у которого гормоны бьют через край. Он ведь давно мысленно отбрыкивался от правды, которую можно заключить в предложение «друзьями быть с Сокджином больше невозможно». Пребывая в своих мыслях, полицейский не сразу замечает, как впереди у одного из чёрных флайкаров стоит знакомый силуэт. Намджун подходит к судмедэксперту и кивает, когда тот обращает на него внимание. Сокджин стоит, спрятав руки в карманах тонкого кардигана, и испепеляет взглядом свою машину. — Шины прокололи, — выдаёт он, и Намджун огибает флайкар, подмечая и правда спущенные колёсы. — В Инчхоне? — Ага, Тэхён скинул на ремонт, но блядь, какого хрена? Не район, а сплошноё бедствие. — Прости, это была моя идея дать ему твой флайкар. — Это помогло делу? — Пока не знаю, Тэхён завтра зайдёт, не хочет по связи обсуждать, — а сам косится на Джина, надеясь считать его настроение и настроен ли тот на разговор. Ладно, не попробует, не узнает. — Слушай, насчёт сегодня… — Не сейчас. День был долгим, и я хочу спать. — Тебя подбросить? В воздухе пробки, — предлагает младший. — Не, полечу так, вздремну по дороге. — Извини меня, не знаю, что на меня нашло, — нет, знает, но врёт. Сокджину этот разговор неприятен. Он думал о ссоре в коротких перерывах между работой, но разбираться в ситуации в данную минуту не готов. Ему понятно, что именно произошло и причины этого, — давно заметил, что секс с Намджуном немного, но изменился. Тот словно стал чувствительнее к прикосновениям, ласкам и поцелуям. Криминалист не определился, как к этому относиться, и знает, что рано или поздно им нужно будет поговорить, но каким будет выход из ситуации, он не уверен. — Не сегодня, Джун, правда. Выспись, я вижу, что ты тоже измотан и переживаешь, пусть и пытаешься это скрыть, — подмечает старший и идёт к водительской двери. Он бросает из флайкара взгляд на друга и грустно тому улыбается, прежде чем задать маршрут до дома.***
♪ Maya Jane Coles, Nocturnal sunshine, Ry X — Gravity
Белоснежный потолок, серые стены и жёсткая кровать, от которой у Чонгука к ночи болит спина. Его продолжали допрашивать весь день, задавая вопросы по кругу. Одно и то же. После ужина его подбесили охранники. Один, парень под два метра ростом, будто специально пытался раздраконить осуждённого, рассказывая своему коллеге о том, какие слухи он слышал ранее о Чоне. Два беса в униформе болтали у камеры детектива около получаса, и уже к середине их разговора у Чонгука подгорало. Не сиди он за решёткой, влепил бы по рожам. Но вместо этого Чон слез с кровати и принялся отжиматься от пола, чтобы отвлечься от раздражающего диалога в паре метров. Наверное, он стал осознаннее с тех пор, как ему позвонил Намджун и сообщил о смерти Гисона. Другого объяснения своей сдержанности на внешние раздражители Чонгук не нашёл. Он будто за несколько дней научился себя не просто сдерживать, но и превращаться по щелчку во взрывную гранату перестал. Что в момент задержания, что на допросах, что даже двумя часами ранее охранники — каждый раз полицейский осознавал, что руганью или физической силой он сделает лишь хуже. Сейчас он вынужден сидеть тихой мышью, заточённой в клетке. Он не может контролировать свой день. Живёт по чужой указке и размышляет о своём. О Гисоне, о незнакомых ранее Чжиён и Солли, о всех, с кем общался вокруг расследования, о коллегах, включая Тэхёна, который оказался надёжным напарником. Что мы имеем? Гисон убит поздним вечером. До этого к нему заходил Хосок, но тот вышел за полчаса до убийства. Оружие убийства — секретная японская разработка. Нет следов взлома. Камеры отключены. Йерин была в другом месте, что подтверждает перемещение её браслета и флайкара. Уборщик Сынгю? Он не обладает властью, чтобы провернуть подобное, но у Гисона на столе были каталоги с новыми репликантами для работы по дому. Это вполне тянет на мотив для старого уборщика — боялся конкуренции. С другой стороны, Гисон никогда бы не поступил с репликантом плохо, да и сам Сынгю выглядел крайне разбито из-за смерти учёного. Реинкарнация Югёма возможна лишь в компании по выращиванию репликантов. До сих пор случаев подпольного создания репликантов не зарегистрировано. Если бы выращивали в Jini, то сделали бы новый браслет, но Ки отдал неизвестному именно руку с браслетом. У Юнги должны быть за несколько лет работы с Гисоном связи в компаниях, связанных с репликантами, но власти и денег не хватило бы. У Хосока есть связи, власть и деньги, но нет мотива, потому что после смерти Гисона KSillo в полном просадке. Это могла бы быть Чжиён, она была близка с Гисоном, могла знать об Югёме, но она сама убита. Югёмом. Или он пошёл против неё, потому что её план сорвался? Хотя нет, тоже не видно мотива, и Гисон ей доверял больше всех. Оружие убийства Гисона и Чжиён разное. Возможно, стреляли разные люди. Или же Гисон узнал Югёма и впустил его в дом, а разное орудие убийство — случайность. Зачем вообще кому-то воскрешать Югёма? Давление на Чонгука, потому что предугадали его участие в расследовании? Но разве не проще было сразу отправить детектива за решётку? Чонгук крутит вопросы на репите, подложив руки под голову и продолжая смотреть в потолок при тусклом освещении из коридора. Слышен чей-то хриплый кашель. Охранник раз в четверть часа совершает обход, стуча подошвами по бетонному полу вдоль камер изолятора. Раздражает. И отсутствие ответов, и положение дел, и перспективы.***
♪ Seiith, Kiko King — Unterhering
В ванной журчит вода. Тэхёну непривычно слышать в своей тесной мрачной обителе посторонние звуки, но выбора не было, так что он привёз Анису к себе. Закрыл рукой камеру у чёрного входа в дом, где его квартира, потом сделал то же самое в лифте, и в итоге секретарь Ки относительно незаметно очутилась у него. Завтра Тэхён посоветуется с Намджуном, и вместе с ним решит, как действовать дальше. Заваривая порошковый суп, детектив ловит себя на мысли, что совершенно не вспоминает о новом напарнике. Будто Хёндже не существует. Это происходит непроизвольно. В отсутствие Чонгука Тэхён полагается исключительно на Намджуна. Интересно, Чонгук уже спит? — Спасибо, — слышно позади, и Тэхён оглядывается на девушку в его домашних вещах. Что футболка, что штаны — обе вещи велики. Светлые влажные волосы раскинулись по плечам. — Нужно обработать раны, садись, — кивает Ким на стул рядом с обеденным столиком и собирается дойти до ванной, чтобы достать аптечку. — Не надо, я хочу помнить, что он сделал, — но на стул Аниса присаживается. Тэхён согласно кивает, принимаясь дальше помешивать в кастрюльке суп-пюре. И как он вообще оказался в этой ситуации? Ему придётся спать на полу за недостатком спальных мест. — Мне нечем заплатить, так что если вы хотите, чтобы я что-то сделала, кроме дачи показаний, скажите. — Не нужно, — выключает подогрев единственной конфорки Ким и начинает разливать суп по двум тарелкам. Они едят в тишине. Тэхён перестилает бельё на небольшой кровати, достаёт из кладовки в коридоре одеяло, чтобы кинуть себе на пол. О произошедшем поговорят завтра. Полицейский проверяет сводки новостей, всё же пишет Хёндже, чтобы узнать, все ли отчёты по делу тот просмотрел, и, не дождавшись ответа, решает поспать. На полу неудобно, одеяло под ним не спасает, и Ким долго крутится из стороны в сторону. Тоскливо. И даже одиноко. Новые чувства для него. Будто лишён чего-то важного. И тревога никак не прекращает жить внутри.***
Сквозь сон чувствуется прикосновение к щеке. Нерешительное, едва уловимое, но Тэхён, не думая, перехватывает и выворачивает чужое запястье, размыкая веки и тут же присаживаясь на полу. В глазах гостьи напротив отражается мимолётный блеск голографической рекламы, что пролетает за окном. Аниса высвобождает свою руку из обмякшей хватки полицейского. Она без оружия, а значит, это, как минимум, не попытка убить его во сне. — Что случилось? — с хрипотцой в голосе спрашивает Ким, не спуская взгляда с подозрительно ведущей себя девушки. Она придвигается ближе, Тэхён напрягается и рефлекторно пытается отпрянуть. — Аниса? Он выставляет ладонь вперёд, прежде чем гостья окажется непозволительно близко, и вновь повторяет вопрос: — Что случилось? Аниса, отодвинувшись, отворачивается, подтягивает колени к себе и обхватывает их руками, чем вызывает у детектива ещё больше недоумения. Тэхён молчит, вглядывается в женский профиль, тщетно пытаясь найти хоть какое-то объяснение происходящему, но в голову лезет лишь мысль, что его хотели поцеловать. Бред. С чего бы ей этого хотеть? Какой смысл? — Почему вы оттолкнули? — озвучивает вопрос Аниса, так и не ответив на заданные ей. — Вы могли ничего не делать, и я просто отблагодарила бы за помощь. Чёрт. Вот и ответ, зачем стремиться его поцеловать. Это была бы прелюдия, она хотела отблагодарить его сексом. Мерзко, потому что ни обычные люди, ни репликанты в здравом уме не станут так мыслить. Тэхён не понимает, что пришлось пройти Анисе, раз она подумала о подобном проявлении благодарности. — Мне достаточно слова «спасибо». Вы красивы, но использовать вас и ваше положение таким образом я не стану, — скачет обратно к уважительному обращению Ким. — Вы больше не рядом с Ки, и вам не нужно делать ничего подобного. Я полицейский и обязан помогать тем, кто нуждается в этом. Ложитесь спать. Никакой реакции от девушки, она продолжает смотреть в окно, не произнося и слова, и Тэхён решает, что его слова услышаны. Он ложится обратно на подушку, поворачивается на бок и наблюдает за молчаливой фигурой недалеко от себя, дожидаясь, когда Аниса вернётся в кровать. — Что будет, если я дам показания? Несколько секунд детектив думает над ответом: — Программа свидетелей в Корее одна из лучших в мире. Вы будете в безопасности, а Ки смогут вызвать на официальный допрос. — Это поможет? — Для нас сейчас важна любая зацепка и информация. Аниса вновь замолкает, перебирается на постель и всё же меняет своё решение: — Я готова дать показания, если задавать вопросы будете вы. — Спасибо, — не улыбается, не радуется, но всё же выдыхает Тэхён. Помощь дарит надежду. Добро порождает смелость.***
♪ T33N, 7vvch — Corps
— Как вышли на неё? — полноватый старший генеральный суперинтендант сцепляет руки за спиной, наблюдая за тем, как в комнате за стеклом Тэхён включает звукозапись. — Чонгук с Тэхёном посещали Jini Corp, где и познакомились. Мы согласились с её условием предоставить государственную защиту в обмен на допрос, — вводит в курс дела начальника Намджун. Вместе с ними в комнате наблюдения ещё несколько человек из окружения суперинтенданта. Руководство решило, что пора живьём понаблюдать за ходом дела, и спустилось вниз. Намджун об этом ни Тэхёну, ни его напарнику Хёнджину не сообщил, не желая напрягать. Пусть они думают, что это один из множества стандартных допросов. — Почему её допрашивает Тэхён, а не его старший напарник? — Это ещё одно условие. Аниса доверяет лишь Тэхёну. — Ясно, — суперинтендант проходит вперёд и садится в крутящееся кресло, пока Ким за стеклом зачитывает стандартные правила официального допроса. Аниса проявляет стойкость. Ей вновь пришлось надеть на себя одежду Тэхёна, потому что её собственную отстирать не удалось. Разве что заколка осталась её — длинная остроконечная шпилька из слоновой кости, которой она собрала высокий пучок. Она сказала, что это придаст ей уверенности в себе. Рядом с детективом его напарник. Хёнджину придётся молчать: он лишь свидетель, наблюдатель, обусловленный протоколом. Старший детектив, конечно, не рад своей роли. Он бы предпочёл задавать вопросы, а не быть подобием понятого. Только выбора у него не оказалось. После нескольких простых вопросов, Тэхён начинает задавать насущные: — Вы видели, что господин Ки передавал руку вместе с браслетом третьему лицу. Верно? — Да. — Когда это произошло? — Около полутора месяцев назад. Точный день не вспомню, но в тот вечер был сильный ливень. — Вы помните точное время? — Думаю, около десяти или одиннадцати. — Где происходила передача? — В Ансане, в портах. — Кто был получателем? — Я не видела лица, господин Ки просил оставаться в машине. Но это, судя по всему, был мужчина. Высокий, тёмноволосый и, кажется, в хорошей одежде. — Какие-либо детали? Необычная обувь, браслет или что-то ещё? — Нет. — Сколько длилась встреча? — Пару минут, — Аниса прячет руки под стол. Уже по итогам первой части допроса становится ясно, что Ки был рад сделке с неопределённым лицом. Он вернулся во флайкар и с улыбкой оповестил секретаря, что у Jini скоро начнётся новая глава. Аниса спрашивала, кто именно получатель, но бизнесмен уклончиво ответил, что его старый знакомый, с которым он не ведёт дела, но предложение было слишком конкретным и заманчивым. После этого вся Jini и сам Ки работали как и ранее. Ничего не поменялось, но мужчина с тех пор иногда упоминал, что скоро всё изменится. Для госзащиты нужны обоснования, и после получасового перерыва Аниса, перебарывая себя, рассказала о том, что по сути была не только секретарём, но и любовницей Ки. Ещё при первой их встрече, когда она лишь была создана, её поставили в известность, чем именно ей предстоит заниматься, кроме планирования рабочего графика директора Jini и структуризации документов. Первое время она сопротивлялась, когда мужчина, порой прямо в офисе, требовал от неё секса. Однако каждый раз он добивался своего силой, при этом угрожая адскими муками или убийством. У неё нет доказательств насилия, кроме тех, что на ней прямо сейчас. Её браслет, как и всех остальных приближённых к Ки, постоянно проверяли. Сам браслет остался в его доме. Оттуда она и сбежала вчера после того, как мужчина нанёс несколько ударов и разразился тирадой, обвиняя её в предательстве, — она упомянула передачу руки, когда провожала детективов. Он обещал на утро продолжить, запереть в своём доме, пока она не вернёт его доверие. Ей повезло: Ки рано уснул, а один из охранников поверил её словам, что начальник попросил слетать в офис по срочному делу. Анисе было нехорошо. Ей принесли таблетку от головной боли и успокаивающий травяной напиток из автомата. Она, доверяя Тэхёну, подписала все документы, даже не читая. Ким не знает, куда её отвезут, чтобы она была в безопасности, но Намджун рано утром на летучке упомянул, что обычно госзащита предпочитает прятать людей в Кандонгу или Чонногу. Выйдя из комнаты допроса вслед за Хёнджуном, репликант сталкивается с командой суперинтенданта и им самим. Мужчина протягивает руку для рукопожатия и хвалит работу Кима, а затем поворачивается к Намджуну: — Поставьте его за главного. Старший напарник Тэхёна округляет глаза, не понимая, как такое возможно, но суперинтендант ничего не поясняет, вместе со своей свитой удаляясь. Поклонившись вслед, Намджун выпрямляется. Он и сам удивлён такому повороту, но в глубине души за Кима рад. Репликант заслуживает продолжить дело Чонгука. Другой вопрос, что Хёнджин помогать Тэхёну отказывается. Опытный детектив не может быть младшим напарником того, кто родился-то лишь несколько месяцев назад. Намджун вздыхает, виновато смотря на Тэхёна. — Ничего, я не злюсь на него, — произносит репликант, глядя уходящему прочь уже бывшему напарнику. — Я найду тебе кого-то другого. — Хорошо. Я сегодня звонил Мин Юнги. Он говорит, что в KSillo закрыли доступ к базе репликантов для топ-менеджеров вроде него самого. А ещё я попросил его о помощи Чонгуку. Обвинения не снимут, но под залог до суда выйти сможет. Признаться, Джун поражён тому, как Тэхён ловко находит с людьми общий язык. Не со всеми, но со многими. И как справляется с проблемами. То, чего не смог сделать для Чонгука сам Намджун, смог его напарник — репликант-детектив.***
♪ Normande — Renegate
— Свободен, — открывает камеру охранник, что вчера играл на нервах Чонгука, и с запозданием добавляет, — под залог. На лице Чона ухмылка до ушей. Соврёт, если скажет, что не рад оказаться хотя бы на подобии свободы. Больше он на Намджуна не злится. Наоборот, прикидывает, в какой ресторан его отвести, чтобы угостить ужином с органическим мясом. На выходе Чонгуку вручают сигареты, зажигалку и браслет, сообщая, что в устройстве теперь программа постоянного отслеживания и уезжать дальше ста километров от Сеула ему запрещено. Имя освободителя не называют и вообще во взглядах охранников сквозит пренебрежение и раздражение. Как же, сука, все хотят, чтобы Чон сидел в клетке. Сами ни черта не стоят, а потому зла желают тем, кто обладает умом и чего-то добился. Ни о каком возвращении в отдел речи не идёт, как и о табельном оружии или значке детектива. Всё, Чонгук теперь в полицейский участок вхож только как обвиняемый, но плевать. Он уже знает, что предпримет, чтобы даже перемещаться по городу, обойдя программу браслета. Выныривая на улицу, Чонгук вызывает свой автомобиль, и пока тот летит с парковки, где его и обыскивали ранее, закуривает долгожданную сигарету. Два дня без никотина были, пожалуй, главной пыткой. Из кафе в соседнем здании выходят Тэхён и Юнги — каждый с одним стаканчиком кофе. Оба улыбаются, видя детектива, и подходят к нему. — Не понял, — бегает взглядом между репликантами Чонгук и на автомате принимает протянутый Кимом стаканчик с кофе. — Ты не похож на того, кто принимает или торгует наркотиками, — произносит Юнги. — Да и Тэхён умеет убеждать. Чонгук косится на сияющего напарника. Выходит, это не Намджун нашёл человека, готового закинуть государству огромную сумму денег, чтобы полицейского выпустили под залог. И вообще-то это бесит. Всё должно было быть наоборот: Чонгук идёт впереди, а Тэхён — позади. Однако именно младший напарник оказался щитом. — Этим должен был заниматься Намджун, а не ты, — уже без былого замешательства говорит Чон. Наоборот, он в своей старой манере — произносит слова холодно и с ноткой раздражения. — А тебе спасибо, я отплачу, как всё закончится, — обращается уже к Юнги. Улыбка сходит с лица Тэхёна, и он прячет руки в карманах своей худи, хмурясь. То есть он провернул благое дело и вместо благодарности получает выговор? На помощь приходит Мин. — Гисон всегда говорил, что ты та ещё заноза с гордостью подстать вымершим павлинам, но это перебор. Этот парень, — тычет бывший помощник учёного пальцем в Кима, — тебя из камеры вытащил, позвонил мне и попросил за тебя о помощи. А что в ответ? Чонгук, ради Гисона, приструни свою гордыню и найди Солли и грёбаного убийцу. Юнги ловит немую благодарность во взгляде Тэхёна и наблюдает за тем, как в Чонгуке борется белое и чёрное. Старший бывший детектив быстро соображает и, к счастью присутствующих, к совету прислушивается. — Ты прав. Прости, Тэ, мне порой трудно принимать помощь от тех, за кого я несу ответственность. И за кофе тоже спасибо. Сам младший без напитка в руках, недавно и так выпил энергетика. — Я твой напарник, Чонгук. Мы оба несём ответственность друг за друга, — отводит взгляд Ким. — Дело передали мне. И Мин, и Чон смотрят на него, и, предупреждая дальнейшие расспросы, Тэхён комментирует: — Я допрашивал одного человека, и за допросом наблюдал старший генеральный суперинтендант. Это его решение, — репликант не называет имя Анисы, потому что хочет он того или нет, а у Юнги полного доступа к расследованию нет, да и у порога полиции разглашать подробности Чонгуку-«преступнику» — дело рискованное. — Моя школа, — зажав сигарету между губ, Чонгук хлопает репликанта по плечу. — Мне пора в офис. Сделайте так, чтобы я не пожалел о своём решении, — просит Юнги. В конце концов, он помог тем, кто причастен к смерти его бывшей влюблённости. Для него выбор был непростым, но Гисон постоянно восхищался успехами младшего брата, что работал детективом. Если не Чонгук, то кто? В голове всплывает одна из последних встреч дома у учёного и его фраза: — «Гордыня, алчность, зависть — вот в сердцах три жгучих искры, что во век не дремлют». Гисон как-то процитировал что-то из древнего. Удачи. Мин уходит к своему флайкару в тот момент, когда на обочину приземляется автомобиль Чонгука. — Ты со мной? — спрашивает старший у задумавшегося Тэхёна. — Да, нужно поговорить. То, что дело теперь на Тэхёне, им лишь на руку. И пусть репликант нарушит хоть тысячу уставов и законов, доверять в расследовании он первым делом будет именно Чонгуку.