sireenin arvoitus

      Услышав голоса со стороны двери, Сонхва испугался. Если Минки и Чанбин нашли его, то ему точно несдобровать: он оказался в одной каюте с корабельным врачом, который провёл его сюда тайком, за спиной капитана и его приближённых. Не зря команда все эти дни не подпускала их друг к другу. Они либо чего-то опасались, либо подозревали Ёсана. Что было немного странно, ведь он впервые видел Сонхва, а с пиратами, как показалось Хва, провёл уже очень много времени. У него не было ни одной причины предавать свою команду, которая, может быть, и не очень хорошо к нему относилась, но все же терпела на своём корабле и содержала в очень хороших условиях.       — Что вы слышали? — спросил Ёсан, нахмурившись.       — Всё, начиная с того, что наш принц — младшенький. — спокойно ответил Ёнбок, проходя вместе с Чонином в каюту и закрывая за собой дверь. — Думаю, нам всем стоит поговорить.       — Ты хочешь поговорить с нами? Или же нам сразу надо понимать, что дальше будут только угрозы? — спросил Ёсан слегка дрожащим голосом. Он всё ещё стоял перед Сонхва, хотя было видно, что ему страшно. — Если второе, то можешь сразу вести меня к капитану. Расскажи, что ты тут видел и что слышал, я не собираюсь умолять тебя и просить не говорить ничего капитану.       Сонхва испуганно прижался к Ёсану и опустил голову, чтобы не видеть лиц Чонина и Ёнбока. Он ведь прекрасно знал, чем мог закончиться для него этот разговор, но всё равно позволил привести себя в каюту и усадить на койку. Возможно, ему стоило быть понастойчивее, и тогда бы юнги не услышали их разговор и правду о том, что он не был наследным принцем, каким выдавал себя уже несколько дней. Хотя бояться и переживать уже не было смысла, ведь даже капитан, вероятно, знал о его обмане, но ничего не делал. Обычные юнги вряд ли собирались сделать с ним что-то уж совсем жестокое, если только, конечно, капитан не приказал им. Но Сонхва почему-то казалось, что для такого Хонджун вряд ли бы прислал Чонина и Ёнбока, скорее уж Минки и Чанбина, которые с радостью пустили бы Сонхва на корм рыбам или же крысам.       Он постарался выдохнуть, вставая перед Ёсаном и поднимая голову. Чонин и Ёнбок его не обидят. Ему хотелось в это верить.       — Ёсан, ты чего? — спросил Чонин и по-дружески похлопал врача по плечу. — Мы не хотели ничего доносить капитану, он-то сам уже всё знает.       — Он вам рассказал? — Сонхва думал, что это осталось только между несколькими главными пиратами.       — Да, ещё несколько дней назад. — ответил Ёнбок. — Все на корабле знают, что ты не наследный принц. Тебя ведь не Кристофер зовут, да?       — Да.       — А как? — Чонин заинтересованно посмотрел на него и подошёл ближе, обхватывая за плечо и сажая на койку. — Наверное, у тебя тоже красивое имя, да? Европейское.       — Нет. Меня зовут Сонхва.       — Сонхва! Красивое имя. Да, Ёнбок? Такое принцевское. Я тоже такое имя хочу. — Чонин ныл как маленький ребёнок, а Сонхва радовался, что имя — не волосы, просто так не отрежешь. — А европейское имя у тебя есть? Наверное, есть, ты ведь принц.       — Чонин, мы ведь за другим сюда пришли. — напомнил Ёнбок, а младший юнга неожиданно замолчал и слегка сжался. — Что ты хотел сказать принцу?       — Прости…       Сонхва удивлённо посмотрел сначала на Чонина, а потом на Ёнбока. Ёсан тоже ничего не понимал, но и спрашивать почему-то не спешил. Он будто сам впервые увидел такое поведение со стороны юнг и не мог отойти от шока. Чонин полез в карман своих драных штанов и достал оттуда грязный лоскут, в котором были завёрнуты волосы Сонхва.       — Ёнбок сказал, что это был плохой поступок. — тихо сказал Чонин, а Ёнбок довольно улыбнулся, как родитель, ребёнок которого принял свою ошибку. — Он сказал, что отрезать чужие волосы нельзя. Но почему тогда Минки так сделал, я не понимаю? Минки не делает ничего плохого.       — Чонин.       — Ну, что? Ёнбок, разве пираты не могут делать всё, что хотят?       — Могут. Но даже у нас должна оставаться человечность.       На лице Чонина читалось непонимание. Вероятно, он вырос среди этих пиратов и считал Минки идеальным для себя примером, пытаясь равняться на него. Сонхва не знал, почему Минки был таким жестоким, но Чонин не был похож на него. По крайней мере, сейчас, когда ещё не повзрослел и не сформировался полностью. Он пытался сочетать в себе жёсткий характер Минки и рассудительность Ёнбока, но получалось, похоже, не очень хорошо, потому что Чонин сам не понимал, какие поступки были плохими и почему ему не стоило их совершать.       Суджин тоже была такой. Она часто рассказывала Сонхва о фрейлинах или о своих подругах, с которыми познакомилась на балах или званых ужинах. Все они были взрослыми и уже сформировавшимися личностями, в то время как Суджин ещё только начинала понимать своё внутреннее «я» и принимать его. И если сама принцесса была очень мягкой, весёлой и простой, все фрейлины как одна твердили, что ей стоило бы быть более взрослой и холодной. «Такие больше нравятся молодым людям. В таких девушках они видят загадку». И Суджин повторяла их слова Сонхва, а после пыталась одеваться, как их мать, и вести себя так же, как её взрослые подруги. Выглядело всё это до глупого смешным и выставляло Суджин не в лучшем свете, но фрейлины только продолжали повторять ей одно и то же, а Рюджин, которая когда-то могла их остановить, была уже далеко от дома. И вот теперь Сонхва тоже оставил её одну.       Конечно, он изначально должен был отсутствовать во дворце чуть больше месяца, но сейчас ему казалось, что он никогда не выберется с пиратского корабля. Даже если отец пришлёт корабль с выкупом.       Ёсан ласково улыбнулся Чонину и потрепал его по волосам.       — Чонин, как ты думаешь, что сделал бы Минки, если бы я побежал тогда к нему, а не к Чанбину? — спросил он.       — Ну… Он бы тебя убил?       — Мне тоже так кажется. А кто бы тогда помог тебе, когда ты отравился и несколько дней не мог даже на ногах стоять от боли? — так же спокойно спросил Ёсан. — Минки бы помог тебе?       — Нет. — Чонин выглядел потерянным, а Сонхва удивлённо наблюдал за воспитательным процессом. — Но ведь мы должны убивать всех, кто пытается попасть на наш корабль!       — Я кричал и просил о помощи, разве ты не помнишь? И Чанбин выслушал меня. Да, вы всё ещё не можете свыкнуться, что знатный находится на вашем корабле, но разве без меня вы остались бы целыми? Мне кажется, вы бы уже несколько раз умерли от ран, если бы я их не обрабатывал. А ты как думаешь?       — Да… — он опустил голову и шмыгнул носом, готовый расплакаться. — Но зачем вы всё это мне говорите?       — Мы просто хотим, чтобы ты понял, что иногда нужно делать исключения. А также понимать, что нет чего-то по-настоящему плохого и хорошего. — сказал Ёнбок. — Мы пираты, мы убиваем и грабим, но даже мы можем проявить милосердие и человечность. Правда ведь?       Чонин молча кивнул и виновато посмотрел на Сонхва, протягивая ему лоскуток с отрезанными волосами. Сонхва тихо засмеялся и покачал головой.       — Можешь оставить себе. Не думаю, что у меня получится вернуть их на голову. — сказал он.       — А что мне с ними делать?       — Не знаю. А что ты хотел сделать с ними до этого?       — Ничего. Я просто хотел такие волосы.       Ёсан с Ёнбоком засмеялись, а Чонин надулся, не понимая, почему друзья потешаются над ним.       — Что вы смеетесь? Не смешно!       — Они смеются не над тобой. — сказал Сонхва, улыбаясь. — Просто ситуация очень забавная.       Впервые за несколько дней Сонхва почувствовал себя хорошо, а на душе стало легко и спокойно. Он всё ещё был на пиратском корабле, завтра его разбудит недовольный Чанбин и передаст Минки, который найдёт ему самое ужасное место для работы и оставит совсем одного, чтобы потом ругаться и кричать из-за плохо выполненного задания. Капитан будет всё так же с недоверием смотреть в его сторону и болтать со штурманом, наверное, обсуждая, нужен ли им ненаследный принц или же нет. Ему так же дадут всего один сухарь и одну чеплашку супа, которыми Сонхва ни за что не наестся, но зато рядом будут Ёсан, Чонин и Ёнбок, не ставшие ему друзьями, но хотя бы проявившие доброту. Возможно, молодой и глупый Чонин завтра придумает что-то ещё, а Минки поддержит его, пока Ёнбока не будет рядом, но Сонхва хотя бы будет знать, что он делает это не из-за злобы и презрения, а из-за непонимания и убежденности во вседозволенности пиратов.       Прошло всего пять дней, но у Сонхва уже начали появляться хорошие знакомые среди пиратов. Сан тоже хорошо к нему относился и всегда старался помочь, если Минки не ходил рядом и не следил за Сонхва. Уён хоть и накричал на него в первый раз, был не против принять у себя на кухне и даже рассказать что-то о готовке и хранении продовольствия, пока Сонхва с удовольствием пил суп из редиса и лука. Уже пять пиратов не относились к нему как к обычному пленнику, а были готовы пообщаться.       — Ёсан, мы ещё кое-что хотели спросить. — неожиданно прервал приятный момент Ёнбок и посмотрел на Сонхва. — Мы, конечно, знали, что он не наследник, но даже капитан не говорил, что он младший. Про женитьбу он упоминал, но никто, даже Юнхо, не смог понять, почему именно его женят раньше наследника.       — Сонхва, почему ты женишься? — спросил Чонин. — Правда, что наследники первые женятся?       — Да. Бан Чан должен был первым жениться.       — Бан Чан?       — Это настоящее имя моего брата. — ответил Сонхва. — Но все знают его как Кристофера, потому что отец против того, чтобы его называли азиатским именем.       — Бред. — фыркнул Ёнбок. — У нас на острове европейские имена есть только у проституток.       — В королевстве европейские имена дают только знатным людям. — сказал Ёсан. — У каждого принца оно тоже есть, насколько я знаю.       — Нет. Официально только у Чана. И Ёнджун зачем-то придумал себе это дурацкое имя. Не понимаю.       — А мне нравится. — сказал Ёсан. — Мне кажется, имя Филипп ему очень подходит.       Сонхва удивлённо посмотрел на Ёсана, который, похоже, даже и не понял, насколько он сейчас себя раскрыл. Да, европейское имя Ёнджуна знали многие, но всё это были люди, работавшие во дворце, либо его друзья. Он не сильно распространялся, потому что второй принц не мог использовать европейское имя, так как не претендовал на престол. Поэтому Ёнджун, придумав себе имя и обговорив это с отцом, попросил только дворцовую прислугу называть его именно Филиппом. Вне дворца мало кто догадывался о его немного глупом и наивном желании, ведь отец запретил использовать это имя с гостями, послами и всеми, кто не служил во дворце.       Ёсан знал имя Ёнджуна, и это могло значить только одно: он когда-то жил при короле.       Сонхва решил не спрашивать его об этом сейчас, но и забывать он не собирался. Если Ёсан был дворцовым врачом, то он знал достаточно.       — Мне кажется, мы ушли от темы. — сказал Ёнбок. — Мы пришли узнать, почему именно ты женишься. А теперь мы знаем, что ты ещё и самый младший. Значит, ситуация становится страннее.       — Это королевская тайна, я не могу рассказать вам. — ответил Сонхва, прекрасно зная, что это не остановит юнг, особенно Чонина. — Я дал клятву отцу, что никто не узнает об этом.       — Мы не в королевстве, а на пиратском корабле. Здесь ваши клятвы не имеют силы. Так что тебе лучше ответить.       — Ёнбок, не дави на него. — Ёсан нахмурился и недовольно посмотрел на юнгу.       — Я и не давлю. Это Минки таким занимается, я по-человечески прошу ответить, пока капитан сам не захотел прояснить этот момент и не прислал Чанбина с его братцем.       — Так вас послал не капитан? — удивился Ёсан. — Зачем вы тогда пришли?       — Нам просто интересно. — честно ответил Чонин, снова по-лисьи улыбаясь.       — Ты же знаешь, что капитан не даёт нам поручений. Особенно связанных с пленными. — пожал плечами Ёнбок. — Чонин меня уже второй день донимает, спать мешает. Мы просто хотели узнать, почему женится именно Сонхва, а потом всё как-то слишком закрутилось, и мы услышали ваш разговор. Я, на самом деле, хотел уйти, но этот. — Ёнбок кивнул в сторону Чонина. — Сказал, что надо дослушать, может, что-то узнаем. Ну и… Узнали мы слишком много. Что Сонхва самый младший, что в королевстве ему живётся немногим лучше, чем на корабле, и что ты хочешь, чтобы он остался с нами. И я вот что скажу, Ёсан: капитан, конечно, человек хороший и даже добрый, приютил и тебя, и меня, хоть мы оба с материка, а ты вообще знатный. Но принц… Думаю, глупая затея просить его оставить принца, особенно когда его зачем-то женят раньше наследника и второго в очереди. Я мало разбираюсь в королевских делах, но что-то тут нечисто, я тебе говорю.       Закончив монолог, Ёнбок наконец-то сел на койку, висевшую напротив, и притянул к себе Чонина. Теперь они все сидели и смотрели друг на друга в тишине. Сонхва не знал, что ему нужно было говорить, а Ёсан, похоже, обдумывал то, что только услышал. Ёнбок ведь был прав, и Сонхва это прекрасно понимал. Он был принцем, бесполезным и ничего не умеющим, его нахождение на корабле не принесёт пользы, он, скорее, станет обузой и проблемой, за которой нужно ещё будет следить, ведь доверять ему не будут. Проще было отдать его и получить выкуп, если отец пришлёт корабль, а если нет… Об этом Сонхва думать не хотел, потому что в таком случае ему виделась только смерть. Либо пожизненное рабство, в которое его могли с лёгкостью продать.       Предложение Ёсана было странным, пока Сонхва не узнал, что он жил во дворце. Возможно, Ёсан вживую видел всё, что там происходило, поэтому и хотел уговорить его остаться.       Сонхва никогда не видел Ёсана, но это было нормально для такого большого дворца. Да и врач был не один. К каждому из королевской семьи был приставлен личный врач, которого они выбирали сами. Сонхва знал, как выглядели те, кто лечил Чана и Суджин. Врача Ёнджуна он никогда не видел, но говорили, что они были довольно-таки близки.       А Ёсан уже несколько раз упоминал Ёнджуна. Да и вряд ли он был врачом для прислуги, слишком уж знатный. Ёсан также говорил о своём друге, жившем в золотой клетке. А что если…       — Ёсан. — прошептал Сонхва, хватая его за руку. — Это ты тот врач, который согласился плыть на ближайшие острова, чтобы помочь заболевшим лихорадкой. Ваш корабль пропал без вести, и Ёнджун несколько дней ходил сам не свой. — Ёсан испуганно посмотрел на Сонхва. — Это ты любовник Ёнджуна!       — Я не его любовник! — неожиданно вскрикнул он и вскочил с места.       Ёнбок и Чонин испуганно посмотрели на них, но ничего не сказали. Похоже, они совсем не понимали, о чём шла речь. Да и откуда им было знать имя второго принца.       — Но я видел, как он плакал, когда узнал, что ваш корабль пропал! — ответил Сонхва, вставая. — Он места себе не находил, а потом все прознали, что его обожаемый врач уплыл на этом корабле, оставив только записку. Конечно, все решили, что вы были любовниками. Иначе почему бы ему так убиваться и страдать?       — Я не его любовник. — ещё громче закричал Ёсан, и Сонхва даже испугался, что остальные пираты сбегутся на его крик. — Да, это я тот врач. Но мы не были любовниками. Он не любил меня, ему хотелось завести семью, будто Вы не знаете, Ваша Светлость. Он бы никогда не захотел связать жизнь с мужчиной.       — Почему ты так думаешь?       — Потому что он сам мне об этом сказал!       Ёсан замолчал и закрыл лицо руками. Он всхлипнул и упал на колени, начиная тихо плакать.       — Думаете, я просто так решил сбежать на пиратский корабль, где меня и за человека не считали в первое время? — тихо спросил Ёсан, продолжая сотрясаться в рыданиях. — Он не любил меня. Но я его любил. И он дал мне чётко понять, что нам никогда не быть вместе, а мне лучше подумать о поведении и том, что я говорю принцу.       Ёсан пытался утирать слёзы, но они текли, не останавливаясь. Его лицо покраснело, а ладони и плечи дрожали. Похоже, Ёнджун и правда был для него очень дорогим человеком, раз лишь одно упоминание о нём довело его до такого состояния.       Сонхва опустился на пол и положил руку на плечо Ёсана, не зная, как обычно успокаивают плачущих.       — Прости, Ёсан… Я не хотел сделать тебе больно.       — Ничего страшного, Ваша Светлость. — Ёсан вытер слёзы, которые тут же потекли с новой силой, и протянул руку Ёнбоку, чтобы подняться. — Вы же не знали всей правды. Зато теперь на корабле будут знать, почему я сбежал с материка.       — Мы не расскажем. — Чонин понимающе улыбнулся и похлопал Ёсана по плечу. — Пусть это будет нашей тайной. Тайной на четверых.       — Кристофер не может иметь детей.       Все уставились на Сонхва, и он поспешил объясниться:       — Раз у нас теперь есть одна тайна на четверых, то вторая не будет лишней, правда?       Ёсан рассмеялся сквозь слёзы, и Ёнбок обнял его, поглаживая по спине.       — Теперь у нас есть маленькое тайное общество! — обрадовался Чонин. — Мы все должны поклясться, что будет немы как рыбы, если кто-то захочет узнать наши тайны! Клянусь!       — Клянусь.       — Клянусь.       — Клянусь.       Чонин по-детски рассмеялся, а Сонхва впервые понял, кого называют друзьями.